Эшли (джен)

Был вечер субботы, и Трейси с Теренсом бурно обсуждали доставшийся девчонке на экзамене вопрос по теоретической трансфигурации. Что-то о свойствах наколдованной воды — хуйня бессмысленная, одним словом. Гриффиндорские первокурсники, и те лучше бы притворялись, но Эшли все равно была друзьям благодарна за этот спектакль. Это было лучше, чем угнетенное молчание Роджера, пялящегося в темный камин. За минувшие сутки в слизеринской обители он провел времени больше, чем в родных рейвенкловских высотах, и Коллинз уже подумывала лично его туда спровадить. Подумывала, но ничего не делала и не говорила.

Хмурым и молчаливым Родж пребывал с того момента, как Нотт передал ему, Трейс и Теру под ответственность их несчастную подружку. Что там ребятам наговорил Снейп, Эш так и не поняла. По словам Трейси, Эшли строго воспрещалось принимать что-либо, кроме выданных зельеваром отваров, по возможности избегать скопления людей и больше бывать на свежем воздухе. Список рекомендаций на самом деле был внушительнее, но Коллинз запомнила только это. Так вот слизеринский декан, очевидно, нехило выебал ребятам мозги, так как с тех пор Роджер погрузился в свои темные думы, Трейси щебетала как не в себя на все возможные отстраненные темы, а бедняга Теренс попеременно метался между этими крайностями Дэвисов.

Компашка недавно вернулась с обязательной прогулки, и Коллинз сидела в боковом кресле, разглядывала свой давно остывший чай и изредка ковыряла кусок пирога. Ее подташнивало, но Трейси обстоятельно взялась следить за тем, чтобы подружка регулярно ела и даже как-то вымутила персиковый чай, так что приходилось хотя бы делать вид. Идею есть в Большом зале отмели сразу: там было слишком много людей, там было слишком много не тех людей. Эш и общество родных слизеринцев-то едва выносила. Благо в последние школьные деньки всех тянуло на природу, и в гостиной было не так уж людно. Если б могла, Эшли и вовсе лежала бы целыми днями в спальне, под опущенным балдахином своей кровати, скрываясь от всего мира.

Паркинсон явилась в подземелье вместе с основной массой змеек, что приползали в предотбойный час, вдоволь нагревшись на летнем солнышке и насладившись прохладой вечера. Нынче Пэнси своим сиянием летнее солнышко затмевала. Она спустилась в гостиную в сопровождении своей уже сплоченной свиты младшекурсниц, пользующихся благосклонностью старосты, и вещала заметно громче, чем того требовало число ее фрейлин:

— Завтра это будет на первой полосе, но тетя написала мне заранее. Вы только послушайте! «Как защитить себя и семью: элементарные методы обороны», — мерзкий писклявый хохот как по команде поддержали все мелкие сучки. — Представляете, как всякие грязнокровки будут этим справочником зачитываться?

Про события в Министерстве в общих чертах на Слизерине знали уже на утро пятницы. Знали, что готовится отставка Фаджа, что скоро будет открыто объявлено о возвращении Волдеморта, что Дамблдора экстренно реабилитировали на всех постах. Письма от родителей многие салазаровы детки распаковывали, как подарки на Рождество. Больная веселость захлестнула большую часть факультета, но по мере того, как раскрывались подробности, радостей и восторгов становилось все меньше. Подразобравшись в случившемся, разумные слизеринцы, заметно поутихли. Но Паркинсон к разумным не относилась.

— Эй, Коллинз! — приметила Пэнси любимых однокурсниц. — Тебе прислать экземплярчик? У тебя на твоей помойке, поди, и адреса-то нет. А тебе Дэвис, боюсь, брошюрка не поможет. Твою маглолюбивую мамашу наверняка прикончат одной из первых! Вот уж кто… кха… кх… — Роджера, сидящего в кресле спиной ко входу, трепливая сука не заметила и по мановению его палочки резко стала выхаркивать на ковер что-то, очень походящее на собачье дерьмо.

— Финита! — кинулась спасать подружку Булстроуд, в то время как мелких подпевал Паркинсон словно ветром сдуло. — Финита специалис! — безрезультатно выводила отменяющие Милисента.

— Кто из вас это сделал? — гиппогрифом на выгоне подскочил к компашке у камина Ургхарт, за спиной которого уже маячил его дружок Вейзи и остальные гнилые однокурснички Хиггса и Монтегю.

— Помогите же! — причитала между тем Булстроуд, склонясь над краснеющей от кашля Паркинсон.

— Я, — не глядя на Уильяма, отозвался Роджер. — А что? Ты тоже хочешь дерьма пожевать?

— Да как ты смеешь, выродок поганый?! — Ургхарт выхватил палочку в тот же миг, как свою на него наставил Теренс.

— Прекратили! — вовремя подоспела Индия Гамп, одним махом сняв проклятье с Паркинсон, и предостерегающе перевела палочку на юношей. — Палочки убрали, — скомандовала она таким тоном, что послушались разом все. — Роджер, извини, но ты тут, кажется, слишком засиделся.

— Ты за это заплатишь, Дэвис! — заголосила, окончательно отплевавшись, Пэнси. — Скоро Темный Лорд покажет вам ваше место! Вы, мерзкие полукровки, все будете…

— Пэнси, сделай одолжение, замолчи, — неожиданно для всех вмешался Теодор Нотт, сидевший за столом у окна. — А еще лучше, избавь нас всех от своего утомительного общества.

— Да, Пэнс, тебе как раз стоит пойти привести себя в приличный вид, — Малфой подошел к Паркинсон и взмахом палочки очистил ворот ее рубашки. — И знаешь, ты очень глупо выглядишь со стороны, когда говоришь о том, чего совершенно не понимаешь.

Пожирательские детки в минувшие дни были тише и незаметнее всех. Когда пошли первые сообщения о том, кого повязали в Министерстве, Малфой, Крэбб, Гойл и Нотт, чьи папаши были в списке арестованных, подобно Коллинз, осели в гостиной и старались особо не отсвечивать. Теперь же взгляды всех присутствующих в гостиной обратились к стоявшему в центре Драко.

— Что? — округлив глаза, пролепетала Пэнси так, словно готова была разрыдаться. — Что ты такое говоришь?

— Тебе стоило бы задаться вопросом о том, что говоришь ты, — скорчил Малфой свою фирменную брезгливую мордашку. — Но, видимо, ты для этого слишком глупа, поэтому я тебе сейчас кое-что объясню. Я вам всем сейчас кое-что объясню, — оглядел он остальных слизеринцев. — И тем, кто как Пэнси наивно радуется тому, что возвращение Темного Лорда официально признали. И тем, кто тихонько радуется аресту Пожирателей в Министерстве. Таких тут тоже достаточно, я понимаю. Может там, наверху, — кивнул юноша в неопределенном направлении, очевидно подразумевая прочих обитателей замка, — нас всех поголовно тут и считают сторонниками Темного Лорда, но это ведь далеко не так.

Эшли, как и все прочие, прислушалась к Малфою и непроизвольно задумалась над его словами, попутно оглядывая родную факультетскую гостиную. Сколько в действительности на Слизерине тех, кто Волдеморта поддерживает? Сколько тут тех, кому гарантированно ничего не грозит? Есть ли хоть кто-то, кому теперь ничего не грозит? Забини и тот, слушает и хмурится. Дафна приобнимает Асторию, и обе выглядят поразительно адекватными сейчас. А чуть дальше — младшекурсники, по большей части вообще мало понимающие, что происходит. Эш вспомнила себя пару-тройку лет назад и даже представить не могла, как в таком возрасте возможно осознать что-то подобное войне, подобравшейся вплотную конкретно к твоей мелкой заднице. Она это и год назад не шибко-то осознавала.

Созвучно мыслям Эшли, Драко продолжил:

— Но вот кого тут большинство, как мне кажется, так это тех, кто не хотел бы начала войны. Я говорю о настоящей гражданской войне. О такой войне, что была в конце восьмидесятых, когда кровожадные психопаты по обе стороны пошли вразнос, — Коллинз вспомнился ухмыляющийся Рабастан Лестрейндж. — О войне с исчезновениями, пытками и убийствами с обеих сторон, — говорил Малфой, а Эш вспоминала статьи о разгуле аврората после послаблений Крауча. — Едва ли кто-то из вас этого хочет, не так ли?

Кто-то молча кивнул ему в ответ, кто-то едва слышно что-то пробормотал, но большинство слизеринцев оставались неподвижны, словно куча статуй. Куча надгробий.

— Вы ведь все читали интервью нашего святого Поттера? — осведомился между тем Драко. — Темный Лорд вернулся уже год назад, но война, которую предрекал Дамблдор, что-то не началась. Сколько прошло после массового побега из Азкабана? Полгода? На свободе оказались те, кого боятся чуть меньше, чем самого Темного Лорда, но война не началась. Вы не спрашивали себя, почему? — парень оглядел обращенные к нему лица. — Так вот, я вам объясню, — кивнул он с легкой усмешкой и очень напомнил в этот момент своего отца. — Война не началась потому, что, вопреки лживым россказням Дамблдора, на стороне Темного Лорда много адекватных, разумных, влиятельных людей, опытных политиков из древних уважаемых семей.

— Ну и зачем ты это нам объясняешь? — фыркнул Ургхарт, которому, видно, не терпелось хоть куда-то свою подступившую к самым яйцам прыть выплеснуть.

— Вот именно, — поддержал его Вейзи. — Мы тебе не гриффиндорцы, с промытыми Дамблдором мозгами.

— Еще слово вякнете, я вас так Силенцио приложу, что до старости немым проходите, — пригрозила им Гамп.

— Я сейчас это объясняю потому, что таким сторонником Темного Лорда является мой отец, — сумел спокойно продолжить Малфой, хотя руки у него уже заметно подрагивали. — Отец Теодора, отцы Винса и Грэга, — поочередно кивнул он на одноклассников. — Такими сторонниками Темного Лорда являются Эдриан Эйвери и Уолден Макнейр. Именно они весь прошедший год в одностороннем порядке сдерживали этот давно закипевший котел. Они делали все возможное, чтобы не допустить войны. И именно их из-за Дамблдора задержали в Министерстве, — Драко сделал паузу и глубоко вздохнул. — Так что советую вам всем не радоваться, а приготовиться. Дамблдор своего добился — сдерживать войну больше некому.

Тишина в гостиной установилась очень неприятная, да еще и робкие переглядывания повсюду намекали, что слова парня многим попали в «то самое». Многим, но не Эшли. Ее сказанное не тронуло вовсе. Может потому, что для нее война началась уже давно. Может потому, что ее война заключалась совсем не в том, что озвучил Малфой. Коллинз отпила немного своего остывшего персикового чая, поставила кружку на столик, поднялась, не сразу освободившись от увесистого пледа, и направилась к лестнице из гостиной.

— Ты куда? — тут же окликнула ее Трейси и вскочила с места.

— После таких пафосных речей перекурить потянуло, — не оборачиваясь, ответила Эш.

— Точно, — подал голос Роджер и поднялся из своего величавого кресла. — Я с тобой, — сказал он это скорее сестренке и Хиггсу, чтоб не подрывались идти приглядывать за больной подружкой. — А то мне же тут больше не рады, — отвесил он на прощание театральный поклон.

До облюбленного класса они дошли молча. Летом постепенно пустеющий замок становился особенно угнетающим и мрачным, и Родж, бредущий рядом в своем нынешнем настроении, это впечатление только усиливал. Знакомый кабинет без Грэхэма в этот момент и вовсе показался затхлым и жутким. Пыльный, заросший паутиной по углам, заставленный поломанной мебелью. Раньше это почему-то не так бросалось в глаза. Раньше местечко было по-своему уютным.

Коллинз присела на одну из парт, прикурила от палочки и прикрыла глаза. Сигареты не сильно перебивали нарастающую с каждым часом потребность в гоблинском порошке. Немного и ненадолго это чувство сбивала одна из настоек, что выдал Снейп, но пить ее можно было только дважды в сутки. Может, любисток помогал бы лучше, но и его курить девчонке запретили. Полностью желание снюхать хоть немного пыли теперь не пропадало даже во сне. Оно зудело где-то на подкорке сознания, обещая облегчение, маня избавлением от боли и гнетущей тяжести скорби.

— Всегда знал, что Малфой идиотом только притворяется, — напомнил Родж о своем присутствии. — В общих чертах все, что он сказал, я уже слышал. Наши это еще вчера обсосали, правда, немного с другой стороны.

— Вот как, — безразлично проговорила Коллинз, выдыхая дым.

— Угу, — кивнул Дэвис. — Фоссет утверждает, что Фадж со дня на день уйдет в отставку, а на его место посадят Руфуса Скримджера, — продолжил он после глубокой затяжки. — У Селестины вся родня в верхушке ДМП, а бабка уже полвека сидит в Визенгамоте, так что она знает наверняка. Говорит, что Скримджер — второй Бартемиус Крауч, если не хуже. Говорит, что, если ему дадут волю, у нас будет прямо-таки военная диктатура. В общем, как и сказал ваш серебряный принц: незаконные аресты, исчезновения, пытки и убийства.

— Так ты из-за этого таким унылым авгуреем ходишь? — обернулась к другу Эшли.

— Нет, я просто… — Роджер кашлянул и опустил глаза, которые сейчас были не изумрудными, а скорее мутно-болотными. — После того, что Снейп сказал, до меня наконец-то дошло, какой же я уебок.

— Чего? — встряхнула отупелой головушкой Эш. — Ты о чем вообще?

— О том, что я не придумал ничего лучше, чем накачивать тебя всяким дерьмом и под Уизли подкладывать, — скрипучим голосом пояснил парень. — Охуенный друг… Просто охуительно помог! После всего, что с тобой….

— Прекрати, — оборвала его Коллинз. — Мы делали, что могли.

— Мы все обосрались со страху, и я больше всех, — возразил ей Дэвис. — Поверили этому сучонку Малфою, что к Дамблдору идти нельзя. А именно это мне и надо было сделать. Пойти к старику и простить о помощи, умолять, да хоть на коленях перед ним ползать.

— И чего бы ты этим добился? — фыркнула Эшли. — Вас бы просто всех порешали за это.

Ей надо было бы взорваться, да наорать на придурка, чтоб мозги на место встали, но сил просто не было. В минувшие дни Эшли либо неконтролируемо принималась рыдать, что выматывало ее в ноль, либо игнорировала реальность вовсе. Да и не стоила реальность ее участия, эмоционально уж точно. Так вот сейчас ее эмоций на Роджера попросту не хватало. Даже материть его не тянуло, хотя и стоило, конечно. Роджер хоть и был гением, но временами выдавал совсем уж безумные заявления.

— Дамблдор помог бы, если бы мы попросили, — Родж между тем просто игнорировал то, что ему говорили. — Он единственный, кто действительно мог помочь. Но не теперь. Не после всего, что мы натворили.

— Да плевать ему на таких, как мы, разве не понял? — затянулась сигаретой Коллинз. — Ему и на Поттера плевать было. Он ведь все это время знал, что мы делали, и не остановил нас, понимаешь?

— Нет! Мы должны были…

— Кончайте орать, идиоты, — послышался позади голос Малфоя. — Вас половина замка слышит, наверное, — он стоял в дверном проеме, болезненно бледный и непривычно сгорбившийся, хотя обычно своей осанкой демонстрировал всю гордость чистокровной Британии.

— Какого хуя тебе тут надо? — вскочил с места Роджер.

— Очень хочется покурить в обществе нищих полукровок, — по обыкновению мерзенько протянул Драко, но на слух Эш прозвучало как-то натянуто. — Мне велено передать кое-что Коллинз, — не дожидаясь какой-то реакции на свой неумелый сарказм, добавил Малфой.

— Что? — Эшли, как водится, приготовилась к худшему и даже сигарету о парту затушила.

Драко, поджав губы и стиснув челюсть, глянул на Дэвиса, словно при нем не хотел говорить, но все же ответил:

— На каникулы поедешь в мой дом, — перевел он свои серые глазенки на однокурсницу. — Моя мама написала, что заседание Визенгамота будет в понедельник, но в приговоре никто не сомневается. Их взяли на месте. Мистера Эйвери, как и остальных, отправят в Азкабан. Так что поедешь к нам домой.

— Ей есть куда поехать, — возразил Родж, а Эш захотелось ему отрезвляющих пиздюлей отвесить.

— А это не то чтобы любезное приглашение, — скривился аристократишка.

— И что будет, если она не поедет? — с ебать каким наивным вызовом спросил Дэвис.

— Откуда мне знать? — развел руками Драко. — Может, Темный Лорд отправит Кэрроу к твоей мамаше, а может, в Мунго, навестить вашего дружка Монтегю. Меня это не касается, ясно? Мне плевать! Я просто передал, что велели! — на этом парень рывком развернулся и вылетел вон из кабинета.

Роджер рванулся вперед, словно хотел что-то крикнуть вслед Малфою, но на полпути замер, вздохнул и словно осел, сгорбившись и сжавшись. Может, понял, как глупо ведет себя. Эшли на мгновение захотела соскочить с парты и обнять друга, но так и не двинулась. Сил не было даже на то, чтобы заплакать, хотя безысходность положения такое очень даже оправдывала. Вместо этого девчонка медленно достала вторую сигарету, подпалила ее, затянулась и на выдохе сказала:

— Родж, ты уж прости. Сам знаешь, как я люблю твое нытье, но сейчас… — она обернулась к окну, в которое ярко, словно издеваясь, светило июньское солнце. — Сейчас, очень прошу, давай просто посидим немного в тишине, ладно?

* * *

Последние дни в Хогвартсе были честными. Друзья Эшли то ли устали притворяться, то ли не видели в этом больше смысла, а потому начали откровенно говорить о том, что чувствуют. В конце концов, Кортни Коллинз и для них была далеко не чужим человеком. Высказаться явно требовалось всем и давно, и то, что говорили друзья, отзывалось в душе Эш. А ведь она всегда основательно сомневалась в самом существовании души, несмотря даже на личное знакомство с десятком призраков. Сомневалась, пока не почувствовала эту боль, не физическую и не ментальную, как говорил Снейп. Слова друзей и саму Эшли побуждали высказываться, после чего ненамного, но становилось легче. Иного спасения от боли в виде гоблинской пыли ей ребята все равно не давали, напуганные лекциями слизеринского декана.

К Снейпу Эш свое отношение поменяла. Не простила, не поняла, но ненавидеть, кажется, перестала. Наверное, просто потому, что сама надеялась, что Поттер ее ненавидеть не станет. Отчего-то мнение и чувства этого конченного гриффиндорца были ей не безразличны. К счастью, Гарри от общества шкерился с тем же успехом, что и Эшли, так что они умудрились так и не пересечься в эти дни. Коллинз не знала, что Поттеру рассказал Дамблдор, и не горела желанием узнать. По возможности, она предпочла бы никогда больше с Гарри не встречаться.

Встретилась она только с Лавгуд и младшей Уизли как-то поздним утром в холле. Приметив слизеринскую гадюку, Джиневра поджала губы, стиснула кулаки и демонстративно пронеслась мимо, чем ярко продемонстрировала, что правду Гарри узнал и друзьям поведал. Хорошо хоть не прокляла, а то поговаривали, что сглазы у этой рыжей бестии выходят отменные. Луна же, поправив свои кислотные картонные очки, чуть улыбнулась, склонила голову набок и сказала, что мозгошмыги у Эшли теперь очень спокойные, после чего пошла догонять подружку.

— И при этом — веришь? — она нихуя не употребляет, — Роджер ошалело поглядел светловолосой малышке вслед.

— Говорят, у нее и папаша такой же припизднутый, — припомнила Коллинз. — Ну да ты сам его газетенку видел.

— Коллинз, Дэвис! — окликнула парочку спускающаяся с лестницы Данбар. — Вы где пропадали?

— Да нас на улицу все тянет, — улыбнулась гриффиндорке Эш, хотя лично ее на улицу тянули только друзья.

— Это дело, — одобрила Фей. — Погода просто волшебная! Пойдем к лесу?

— Конечно, — кивнул Роджер и подтолкнул Эшли к дверям.

— А Трейс и Теренс где? — суетясь рядом, поинтересовалась Данбар.

— Они с раннего утра в библиотеку подорвались зачем-то, — ответила Эш, ежась на ветру, хотя жара стояла страшная.

— Библиотеку, значит? — захихикала Фей. — Они это так называют, да?

Коллинз нахмурилась и обернулась к старшему Дэвису, подумав, не упустила ли чего, но тот усмехнулся, покачал головой и развеял надежды:

— Да нет, они правда в библиотеке.

— Как-то поздновато, — протянула Данбар, улыбаясь и подставляя лицо солнечным лучикам. — Вы сколько, думаете, предметов завалили?

— Я рассчитываю на высшие баллы по всем, кроме ухода, разумеется, — поделился Родж. — Хотя, возможно, в теории по защите я косякнул. Мне там смеркут попался, а я про них помню только общие с дементорами черты.

— Я точно завалила зелья и трансфигурацию, — без особого разочарования поведала Эшли, попутно прикидывая, что на деле завалила куда больше.

— А зелья-то как умудрилась? — удивилась Фей.

— Да день такой был, — хмыкнула Эш. — Неудачный.

— К слову, ты как вообще? — неожиданно спросила гриффиндорка. — Выглядишь совсем хуево. Неужели мандраж и тебя пробрал на излете?

— Вроде того, — пробурчала Коллинз.

— Мы ей просто все мозги оттрахали, чтоб за учебу бралась, — попытался отшутиться Роджер.

— Ну и правильно, а то бы вылетела с неоконченным. А ты давай, поправляйся, — обернулась Данбар к Эш. — И отрасти уже волосы! — потрепала она приятельницу по коротким кудряшкам.

— Сама-то! — фыркнула в ответ Эшли.

— Мне длинные волосы в драках мешают, но ты ж не дерешься, — возразила Фей.

Первая драка Данбар в Хогвартсе состоялась на второй день. Хотя, дракой то эпичное избиение Ханны Аббот назвать было сложно. Не было это и тем невинным девчачьим тасканием за волосы, что чуть позже случилось у малышек Эш, Трейс, Пэнс и Милли. Фей отметелила бедняжку Ханну так, что смотреть было страшно, а сама отделалась только разбитыми костяшками и месяцем отработок. На них, собственно, гриффиндорка с Коллинз и Дэвис и подружилась. К нынешнему времени Данбар пыл поумерила и кулаки сменила на палочку, но временами все же ввязывалась в рукопашную и редко выходила проигравшей. Очевидно, аврорат девчонку после школы с руками оторвет, если к тому времени от аврората еще что-то останется.

Втроем они добрели до облюбленной полянки, где улеглись прямо на мягкую траву и болтали о всякой ерунде, нежась на солнечных лучиках. Наверное, у Фей тоже был своего рода дар — рядом с ней отчего-то становилось легче, беззаботнее и веселее. Спустя час даже Эшли посмеивалась, когда они обсуждали выпавшие недавно на долю Амбридж приключения в Запретном лесу: вроде бы ее туда Грейнджер завела и оставила на растерзание кентаврам. Без шуточек про Патил и Браун тоже не обошлось, которые с их симпатиями к Флоренцу может и от подобной групповушки не отказались бы.

От Данбар ребята узнали и слухи, что ходили про путешествие Поттера в Министерство, среди которых, к огромному облегчению, имя Коллинз не фигурировало вовсе, хотя прочих участников поминали. Наверное, представить слизеринку в компании отважных гриффиндорцев было сложнее, чем то, что эти малолетки на равных сражались с Пожирателями смерти. Эш до сих пор искренне не понимала, почему Малфой и прочие просто не убили всех прибежавших на помощь Гарри ребят. Не мог же Эйвери правду говорить о том, что они не хотят никого убивать?

Теренс и Трейси присоединились к ребятам к обеду, притащив с собой добротный запас для пикника и грустную историю о том, как они пытались зачаровать пейджер, чтоб он в Хогвартсе работал. Эшли смекнула сразу, что истинной целью было функционирование магловской приблуды не в школе, а в малфоевском поместье, но при Данбар про это никто не заикнулся.

— Сначала я пробовал те же чары, что с кассетным плеером, — объяснял Хиггс, вертя в руках многострадальную и порядком опаленную пластиковую коробочку. — Но там просто механическое кручение пленки, а тут эти…

— Радиоволны, — подсказала ему Трейси.

— Да, и чары их глушат совершенно, — тяжело вздохнул Тер, кидая на траву пейджер и берясь за тост с джемом. — Я и модификации Протего пробовал, и рунные цепочки, как фильтр — нихуя.

— А вы в курсе, что это немножечко незаконно? — ухмыляясь, уточнила Фей.

— Ага, как и воровство, — хихикнул Роджер, подобрав пейджер и рассматривая теперь результаты экспериментов. — У кого, кстати, вы этот стащили?

— У того паршивого четверокурсника с Гриффиндора, который вечно со своей камерой таскается, — улыбаясь гаденькому дельцу, поведала его сестренка.

— Бедный Колин, — покачала головой Данбар.

— Тупой он, а не бедный, — Трейси все же имела границы в своей жалостливости, особенно там, где натыкалась на собственные снимки в неприглядном виде. — Хвастался вчера вечером всему Большому залу этой игрушкой. Мол, новая модель, отец только-только прислал, чтобы уже из поезда малыш писать мог. Вот у меня и возникла мыслишка.

— Ну, будет теперь помалкивать, — рассмеялась на это Фей. — Особенно когда рядом коварные злобные слизеринцы! — накинулась она с безжалостной щекоткой на тут же завизжавшую Трейс.

Хагрид, который вернулся в школу вскоре после восстановления на директорском посту Дамблдора, компашку до вечера так и не согнал, ведь вопреки обыкновению посиживали нынче даже без алкоголя. Потому засиделись ребята до заката. Из-за него — заката, а не Рубеуса — они это место и приметили в свое время. Полянка находилась на склоне, так что заваливающееся за темно-зеленые верхушки деревьев солнце, в определенный момент озарявшее долину мягким алым светом, сочеталось с уже синеющим небом до того красиво, что даже обычно равнодушные к красотам природы замолкали и любовались этим кратковременным совершенством. Было, все же, что-то в долине Хогвартса чарующее и гипнотизирующее. Магическое.

* * *

Прощальный пир в этом году Эшли с компашкой пропустили. Ее саму все еще воротило от больших скоплений людей, а друзья заявили, что не вынесут очередную пафосную речь директора. Вчетвером они сидели в слизеринской гостиной, попивали приторно сладкий какао с тем, что Роджеру удалось стащить с кухни, читали последнее письмо Грэхема и составляли ему коллективный ответ. Спать разошлись неприлично рано, но, несмотря на то, что уснула Эшли практически сразу, пробуждение на следующий день далось ей тяжелее, чем за все дни предшествующие. Трейси стоило памятник поставить за то, что она смогла все же собрать подружку и даже вывести ее из спален.

Самым сложным испытанием оказался путь от замка до карет и от карет до поезда с попутным поиском свободного купе. Толпа беззаботно шумящих школьников вокруг раздражала Коллинз до такой степени, что она едва ли не покусать их была готова, разве что страшная усталость не позволяла. Только забившись в уголок купе у прикрытого шторой окна, Эш испытала какое-то подобие облегчения. Когда же Роджер отсек звуки из коридора Квиетусом, Теренс выудил откуда-то шоколадные конфеты, а Трейси заботливо наколдовала чай, Эшли едва не прослезилась и подумала, что молиться на друзей готова. О том, что вскоре она расстанется с ними как минимум на пару месяцев, девчонка усиленно старалась не вспоминать на протяжении всего пути.

На вокзале Кинг-Кросс ребята вышли из Хогвартс-экспресса едва ли не последние. Они все как-то ненамеренно медленно собирались. Тер упустил своего крысюка, и несколько минут ушло на поиски тварюшки. Потом Трейс перерыла все купе в поисках журнала по колдомедицине, на который подписалась недавно. Затем Родж то и дело отвлекался на тупейшие шуточки, что мешало ему уменьшить и облегчить чемоданы, да из рук у него все валилось так, словно он не отыграл охотником пять лет в сборной по квиддичу. Эш уже думала, что в какой-то момент Малфой заявится с претензиями, но этого, к счастью, не случилось. Серебряный принц со своими големами где-то затерялся, и на платформе, где в стороне от общего потока уже ожидала его матушка, белобрысой головы не мелькало, что давало Эшли немного времени на прощание с друзьями, хотя они условились заранее, что долго сопли распускать не будут.

— Мы тут с Теренсом подумали, — начал старший Дэвис, когда они отошли немного от пыхтящего состава. — Его День Рождения ты пропустила, мой тоже пропустишь, но от желаний не отвертишься.

— Желаний? — рассеянно переспросила Эшли. — Вы ведь понимаете, что я…

— Мало что можешь, да, — перебил ее Хиггс. — Так что пожелания будут простые.

— Во-первых, — кашлянул Роджер, картинно расправляя плечи, — первого сентября чтоб была тут же, на этом самом месте. Живая и здоровая, Эш. И не вздумай проебаться, поняла?

— Поняла, — улыбнулась ему девчонка.

— А во-вторых, раз уж с пейджером у нас не вышло, — вздохнул Тер, — если будет хоть какая-то возможность написать или как-то иначе с нами связаться… — он мотнул головой и оглянулся в сторону стоявшей поодаль миссис Малфой. — Просто дай знать, что ты хотя бы жива, ладно?

— Конечно, — кивнула Эшли, шмыгнула носом и потянулась обнять и Теренса, и Роджера, и Трейси, которая уже и сказать ничего не могла, а только поджимала трясущиеся губки и смаргивала слезки. — Я буду ужасно скучать, — пробурчала Эш, а затем, чтобы самой не разрыдаться, как только дружеские объятья распустились, резко развернулась и пошла в сторону светловолосой тетки, поглядывавшей в их сторону.

За спиной послышался хлопок — ребята аппарировали прямо с платформы, благо и у Роджа, и у Тера разрешения уже были. Эшли не выдержала, обернулась и на секунду замерла, глядя на пустое место, где только что стояли ее друзья. Сглотнув подступивший комок к горлу, она встряхнула головой и пошла дальше.

Миссис Малфой стояла у края платформы в роскошной мантии темного-елового цвета, с волосами, туго собранными на затылке, и беспокойным взглядом, мечущимся по проходящим мимо студентам. Компанию ей составляла не менее богато разодетая тучная тетка, тоже пристально вглядывавшаяся в толпу, и Теодор Нотт. Подойдя ближе и подметив знакомые черты, Эш узнала во второй женщине мамашу Грегори. Миссис Гойл, несмотря на полноту и схожесть с сыном, выглядела весьма недурно. Эдакая ухоженная примадонна, с темными вьющимися волосами и ярко-алой помадой, из тех пышнотелых дам, которым полнота даже идет. Интересно было бы на нее глянуть без магии, косметики и дорогущих шмоток.

— Здравствуй, Эшли, — обратилась к Коллинз миссис Малфой, а миссис Гойл ограничилась коротким взглядом, после чего продолжила высматривать кого-то в толпе.

— Здравствуйте, — кашлянув, отозвалась Эш и покосилась на Теодора, подумывая, хуле он-то тут забыл.

— Ты не видела Драко, Грегори и Винсента? — спросила матушка серебряного принца.

— Нет, — мотнула головой Эш, смутно припоминая, что не видела эту троицу как бы не со вчерашнего вечера, а то и больше.

— Только бы они не устроили дурость, как в прошлый раз, — голос у миссис Гойл оказался грудным и томным. — Я пойду, посмотрю в поезде, — кивнула она миссис Малфой и решительно направилась к составу.

— Подождите тут, — бросила миссис Малфой Эшли и, видимо, Теодору, после чего поспешила следом.

Коллинз проводила теток взглядом, усмехнулась с какой-то ни к месту нахлынувшей веселостью и понадеялась, что троица идиотов реально утроила дурость, как в прошлом году, когда отхватили проклятий от рыжих. Затем на глаза попался Нотт, и Эшли, не церемонясь, спросила:

— А ты с чего тут?

— Мой отец тоже в Азкабане, так что и я еду к Малфоям, — объяснил парень. — Как и ты, буду жить у них этим летом.

— Как и я? — переспросила девушка. — Твоих друзей и их родных тоже убьют, если не поедешь?

— Нет, — хрипло ответил Теодор и опустил взгляд.

— То есть не как я, — резюмировала Коллинз, потянувшись в карман за сигаретами. — Но забавно, конечно. У Малфоев прямо летний лагерь для пожирательских деток получается! Кого еще возьмут? Крэбба? — насколько она помнила, у того тоже только папаша был из родителей.

— Нет, Винсент поедет к Гойлам, — покачал головой Нотт, продолжая внимательно разглядывать плитку на платформе. — Ты куда? — встрепенулся он, как только Эшли направилась чуть в сторону, прикуривая от палочки.

— Перед смертью, говорят, не надышишься, — обернулась к нему Эш, — но я хоть покурю напоследок.