Дальний путь (джен)

— Долго будете в потолок смотреть? — Толя присел на край кровати Хауруна. — Идёмте ужинать.

— Что-то не хочется, иди сам ешь, — насквозь фальшивым тоном ответил ему король.

— Неправда, вы не ели с обеда, — Толя зачем-то оглянулся на пустую комнату и понизил голос:

— Это из-за того солдата и того, что сказал вам Люциус?

— Иди ужинать, — приказал Хаурун.

— Я не пойду есть, когда вы голодны и вам плохо, — заупрямился Толя.

— Мне не плохо, — непреклонно ответил тот.

— Кого вы обманываете? — гневно спросил менестрель.

— Цыц ты! — приподнялся было король и снова рухнул на подушку. — Вот скажи мне, прав он или нет?

— Он вас ни в чём не обвинял…

— Прямо не обвинял!

— Как он может вас в чём-то обвинять, если он прекрасно знает, что вы не властны над ситуацией? Что вы не могли не подписать? И никакой пользы от вашей смерти не было бы. Мне кажется, — добавил Толя, — вы не так ему доверяете, как хотите показать…

— Это остатки паранойи. Или нет. Я не могу понять логику его поступков, это напрягает. Он же знал, что это удар, и знал, какой силы, но зачем тогда?..

— Не знаю. Я слежу за ним, но ничего не вижу. Он ведёт записи. Возможно, это дневник. Если бы посмотреть…

Взгляд менестреля остановился на рюкзаке Люциуса, лежащем у соседней кровати.

— Рискнёшь? — испытующе спросил Хаурун.

Толя заколебался.

— Нет.

— Почему?

— Вы его когда-нибудь видели в бешенстве? — вопросом на вопрос ответил менестрель.

— Не видел, — секунду подумав, сообщил Хаурун.

— И я не видел. А холодное бешенство самое страшное… — Толя поёжился: шрамы опять дали о себе знать и тут же неотвратимо выплыл в памяти хлыст на письменном столе. — Не рискну.

— И правильно, — спокойно сказал король. — Если бы рискнул, я бы тебе выволочку устроил. Нечего по чужим рюкзакам лазить.

Толя неодобрительно посмотрел на него.

— Нравится вам выволочки устраивать, — сказал он. — Вкус власти, оно понятно…

— Цыц, менестрель, — приказал Хаурун и поднялся с кровати. — Пошли ужинать.