Сны на две жизни (гет)

С момента столь удачного побега прошло практически четыре дня. Именно столько времени потребовалось на то, чтобы малыш полностью восстановиться после получения столь обширной травмы. По сути, у ребёнка буквально выжгло часть ствола спинного мозга, а учитывая то, что рабский чип был установлен непосредственно в самом основании шеи... В общем, с подобными травмами самую капельку не живут, и если бы не вмешательство стража жизни, то последствия действий одного недобородатого генерала были бы куда как печальнее. Правда, и воздаяние в таком случае было бы отнюдь не таким мягким, и умирал бы Кеноби куда как дольше и куда как мучительнее. Что же до самого малыша, то погруженный в целительный сон ребёнок чувствовал себя очень и очень хорошо. В конце-то концов, не зря же его много раз пращур вмешался лично и таки достучался до разума убиенных горем родителей.

Как итог, малыш спокойно спал и видел сны о далёких мирах, звёздах и путешествиях. В общем, стандартный набор для маленького астронавигатора. А так как будучи клоном иной профессии малыш иметь попросту не мог, то… В общем, Энакин уже заранее хватался за голову, ибо в оной попросту не укладывалось то, как же он таки сумеет всё это совместить: тут и управление государством, которое не сейчас, так через год-два, может, опять-таки само свалится на его бедовую голову, воспитание детей и, конечно же, флот, как же без него. Это ведь сейчас он хорошо устроился, спихнул всё на жену и вот-вот ещё один довесок подкинет, и ведь не отвертишься. Ну не растить же ребёнка на корабле, в самом-то деле.

А тем временем этот самый ребёнок успешно проснулся и попытался понять, где именно он оказался. Кругом всё совершенно иное, и совершенно незнакомое. Совершенно не похожее на те убогие жилища, в которых они обитали с тем, кто, как сам малыш думал, украл его у родителей. Всё та же аскетичная обстановка, но не показательно убого-неряшливая, а строго лаконичная. Ничего лишнего, ничего ненужного, но и убогости нет. Удобная кровать, которая ему явно не по размеру. Небольшой то ли столик, то ли тумбочка. Непонятного назначения палка, расположенная под потолком. Тёмно-серые металлические стены и две двери, судя по виду которых малыш решил, что они ведут, вероятнее всего, в освежитель, и остальные помещения.

Что же до его уверенности в том, что у родителей его украл тот бородатый, то дело было в том, что вот не чувствовалось в нём и капли родного. Скорее даже наоборот, не любил, не доверял, боялся, всё что угодно, кроме простого искреннего детского доверия, а с тех пор, как начались занятия медитациями… Тогда, в свои неполные четыре, он впервые полностью осознал свой сон. За день до этого, Бен, как он себя сам называл, обучал его тому, что он называл медитацией. По факту же это было просто сидение на месте и борьба с собой. Ведь когда ты маленький и гиперактивный, а именно таким и был маленький Эл, то каждая медитация была никак не менее чем пыткой и насилием над всем его естеством. И именно в тот самый день что-то переменилось. Именно в тот день он впервые увидел то, что Бен так упорно называл Великой Силой. Она сияла, она манила, но стоило отозваться на зов, как его грубо выдернули, и осталось лишь предательское ощущение незаконченности.

Бен тогда выглядел не на шутку встревоженным, и даже разрешил пойти поиграть, вот только не хотелось, и именно поэтому просто пошёл спать и именно во сне увидел нечто, на что его понимания и словарного запаса не хватало для описания, но он понимал, что оно важное, оно сильное, оно огромное, и оно очень, очень нужное, ему нужное, ему важное. Это было как шёпот, и он говорил ему о том, что этот мир много больше того, что он знает, он звал, манил и завлекал, только руку протяни. Жаль, не вышло, а ведь почти дотянулся, но, увы, приперся Бен и поднял на очередную тренировку.

Вот только для малыша это выглядело, как если протянуть руку. На деле же он едва-едва не применил астральную проекцию, а тянулся он к тому, что предки назвали бы зовом звёзд. По сути, маленький астронавигатор начал входить в силу и, будучи лишённым точки опоры и понимания что и как, попросту потянулся туда, где было своё, родное. Этим кем-то, как это ни странно, оказался малыш Эридан. Неисповедимы пути детской логики, но факт остался фактом: для Энакина это было как слегка тревожащий бередящий сердце ветерок, тогда как его маленький сын в большей степени, нежели отец, склонный к астронавигации, оказался банально менее зашоренным и в то же время более сильным. Именно поэтому Эри буквально увидел на миг проявившийся контур, как он решил, братика. И именно об этом он и рассказал совершенно внезапно, но от этого не к меньшей его, Эри, радости внепланово появившемуся отцу. И вот с тех самых пор Энакин и искал, а найдя, прибывал в раздумьях.

Но это у взрослых всё сложно, а вот у детей… Вот и проснувшийся пока ещё не ведающий о том, что теперь у него будет, новое имя и совершенно иная жизнь, малыш не особо задумывался. Он проснулся, огляделся и привычно попытался выяснить, где Бен. И… и совершенно неожиданно провалился в мир сияющих огней. Привыкший к тому, что ему вечно что-то мешает, малыш и не думал сдерживаться, и от всей своей широкой детской души и детских же силёнок и умений вломил. Так вломил, что сразу же нырнул весьма и весьма глубоко. Перепугался, ведь это ощущение, оно практически, как если бы утонуть. Выбрался исключительно чудом, на силе личного упрямства, ну, и ещё потому, что где-то там вверху лениво шевельнулось что-то родное. Оно манило, тянуло и именно поэтому сумел вырваться, а вырвавшись и осознав себя, вновь забился в дальний угол и разревелся. И именно после этого-то большое, ленивое, сытое присутствие и сдвинулось, всколыхнулось и в лёгком безпокойстве потянулось к нему. Оно было, как если бы сияющее палящее солнце ни с того, ни с сего протянуло бы ласковые и добрые полные нежности руки.

Что именно заставило оторваться от документов? Интуиция, не иначе. Даже не стал проверять в силе, просто поднялся и уже через минуту созерцал диво дивное, чудо чудное, и имя ему было перепуганный, ревущий навзрыд малыш. Последний явно со страху забился в угол и предположения о том, как тут быть, скакали от предложить печеньку до подойти и обнять, а в промежутке ещё не менее пары сотен вариантов и подвариантов. И всё бы просто, будь этот малыш его Эри. Подошёл бы, обнял, утешил детские страхи, благо учитель из жены прекрасный. Энакин невольно улыбнулся, вспомнив, как жена незатейливо на примерах и пальцах поясняла, что такое дети и, как, и главное с чем их едят. Слушал внимательно, и тренировался, естественно, на месте. Эри, маленькое незаходящее солнышко силы, так по сей день и здоровается по утрам и на то, что между ними расстояние в полгалактики, ему как-то фиолетово. С недавних пор к нему присоединился малыш Дейми, именно так как-то само собой сократилось его полное имя, старший Скайуокер не спорил.

И вот уже не менее полугода братья соревнуются за то, кто первым скажет: «Доброе утро, папа». Прекрасная тренировка. Ведь это только со стороны кажется, что всё до безобразия просто, а ты попробуй докричись через полгалактики и сделай это так, чтобы услышали не все, кто имеют уши, а только и конкретно адресат. Это с виду всё просто, а на деле... Конечно же, кристаллы связи подсобят и будучи настроенными совершенно определённым образом отработают и либо погасят неверно созданную вибрацию, либо подхватят и, многократно усилив, передадут адресату. Но чтобы это вообще произошло, эти самые кристаллы надо возбудить. Они буквально должны вибрировать и, издавая едва уловимый на грани восприятия гул, начать отрабатывать заложенные в них циклы. Первая версия колыбели уже три года как перенастроена. Это даже Падме под силу, и она просто раз в месяц меняет кристаллы согласно оставленным мужем пояснениям. Именно так, медленно и с интересом, малыши учатся весьма и весьма сложному делу. Ведь передатчик дальней гиперсвязи это вам не комлинк и даже не пейджер. Зато и стимул в наличии. Хочешь, чтобы папа похвалил и поздравил с началом нового дня, так давай вперёд.

Вот только Кай — это не Эри и не Дейми, малышу досталось, и досталось немало и ни разу не сладко. То, что Кеноби практиковал на мальчике истинно джедайское воспитание, было ясно даже без каких-либо допросов. И вот пойми разбери быть-то как? «Чего малыш боится, а чего нет. Может, ему всю его жизнь внушали суеверный страх перед личиной Вейдера? Хотя страх же у нас во тьму склоняет, а что если…» — с озорной улыбкой подумал Энакин, и спустя миг страшная в своей хищной красоте ситхская броня сменилась звёздно-белым сиянием родовых знаков.

— Привет, и чего это мы ревём? — нарочито шутливо-дразнящим тоном вопросил сделавший вид, что только что зашёл Энакин. Малыш неуверенно поёжился и, всё-таки подняв глаза, практически тут же просиял. Такая смена настроения несколько выбивала из колеи, а тем временем по комнате пронёсся натуральный маленький ураганчик. Ещё миг, и Энакин отчётливо отметил, что у мальчика весьма и весьма развит хватательный рефлекс, а затем его шокировали, назвав братиком. Вот чего-чего, а такого молодой Эл вот никак не ожидал. А малыш тем временем нашёл в себе непонятно откуда взявшиеся силы и, стоило ему оказаться на руках, выдал:

— Я видел тебя во сне, а ещё дедушка сказал, что ты придёшь, и что ты бываешь чёрным, и что бояться не надо, что это ты так маскируешься, а ещё меня украли и я вот... — старательно выговаривая слова, выдал ребёнок, и Энакину не осталось другого, как ответить взаимными объятьями и, прошептав что-то утешающее, мол нашёлся, прижать покрепче и перенести на кровать.

— Ну что, давай знакомиться, я Энакин Эл, а ты кем будешь? — успевший уже зарыться в одеяло ребёнок немного нахмурился и наконец выдал:

— Я не знаю, борода звал меня Люк, Люк Скайуокер, надеюсь, что тот, который настоящий, в порядке, ведь я это вовсе не он.

— Да, определенно да, я в том смысле, что тот, кто грезился хм... бороде вполне себе жив и здоров. Вот только его вовсе не Люк зовут.

— А как, моё имя ты знаешь, а можно я буду называть тебя братик, а…

— Тише ты, тише, подожди дай хоть вздохнуть, — с нотками мольбы в голосе пробормотал ошарашенный таким внезапным напором Энакин. И, дождавшись, когда малыш найдёт в себе силы смирить своё почему, продолжил: — Давай по порядку. Ты сказал, что видел меня во сне и не только меня. Ты можешь описать свой сон?

— Ну я летал, это было, это, это… — в итоге, захлёбываясь словами, малыш попросту выдал весьма неслабый энергетический всплеск и тем показал, насколько ему понравилось, а немного успокоившись и осознав, что предположительно брат ругаться в отличии от бороды не намерен продолжил: — Там были звёзды, много, очень много звёзд. Они манили, они звали и я… а потом мне стало очень страшно, я даже вздохнуть не мог, а потом пришёл дедушка. Не спрашивай, я не знаю, почему я так решил. Он взял меня за руку и отвёл обратно на поверхность, а ещё показал чёрного дядю и тебя и сказал, что они оба это ты, и что ты мой брат.

— А как он выглядел?

— Дедушка? Ну, я не уверен, но на дедушку он не похож. Он взрослый, у него чёрные волосы и голубые как у тебя глаза. А ещё он очень добрый, тёплый и ласковый как ветерок.

— Интересное, но вполне узнаваемое описание.

— А он правда мой дедушка? А папа и мама у нас есть, а ты правда правда мой брат?

— Кай, ну тише ты, дай хоть угнаться-то.

— Кай, мне нравится.

— Рад, что тебе нравится данное твоими родителями имя. Что до дедушки, то даже не знаю. Видишь ли, наше с тобой родство очень и очень запутано, а под данное тобой описание из известных мне родичей подходит сразу пятеро, и это я сходу, а если подумать, то ещё десятка два похожих найдутся. Но учитывая то, что один из моих друзей уверен, что именно мой отец помог тебе выжить, то…

— Я знаю, это борода, он всегда делал больно, если я не слушался, скажи, а ты можешь убрать ту штуку? Она плохая и делает больно.

— Уже, но ты отвлёкся, давай рассказывай, дальше-то что?

— Ну, дедушка, который, эм, папа, нет он не папа, не мой, странно я запутался, почему и дедушка, и папа одновременно, как так?

— Ты ещё очень мал, и мне очень сложно тебе объяснить все эти перипетии родственных линий. Технически ты мне брат, но родила тебя не моя мама. И именно поэтому всё так сложно, но ты не переживай, для меня это несущественно, а что до дедушки, который папа, а ты просто реши сам, кто он для тебя. Для меня вот отец и только так, а у тебя выбор есть. Выбор — это всегда хорошо.

— А если я выберу дедушка, ты же не перестанешь быть моим братом?

— Конечно же нет, в общем, пусть будет так, как тебе удобно.

— Ты так и не сказал, где сейчас тот который, ну этот как его, Люк?

— Тут, видишь ли, какая штука, я не уверен, что Кеноби, то есть борода, тебе это объяснял, но иногда такие как мы можем видеть то, что ещё не произошло. И вот в одном из таких видений борода и увидел мальчика по имени Люк. Этот ребёнок, как он считал, должен был быть моим сыном. И в том сне у него была не сказать, чтобы очень завидная судьба. Когда я об этом узнал, то сделал всё, чтобы избавить своё дитя от навязываемой ему линии. А первое в таком деле это пресечь через имя. Люк Скайуокер никогда не появится на этом свете, просто потому что моего сына зовут Эридан. Ещё у меня есть дочка Алия и младший сын Эндемион. Что до тебя, то ты действительно прав. Борода украл тебя у меня. Это довольно сложно для понимания, но ты всё же попытайся. Есть такое время, его называют война. На войне всегда плохо, там гибнут разумные. И именно поэтому для тех, кто очень и очень важен, сохраняют генетический материал, это делается для того, чтобы не прервался род. Вот и мой геном был сохранен в специальном хранилище, и именно его-то и украл борода. А украв, он вырастил тебя. Он просто не смог смириться с тем, что мальчика по имени Люк нет и никогда не будет. Именно из-за того, что тебя заставили родиться, и получилась такая двойственность. С одной стороны, ты это я. Ведь борода и не думал о том, что для рождения полноценного малыша надо ДНК обоих родителей. Это привело к тому, что ты родился не совсем, эм, наверное, живой. Это очень сложно, но попробуй представить себе, что ты не думаешь, вот совсем-совсем. Тебе не хочется кушать, ты не узнаешь родных. Лежишь на кровати и просто дышишь.

— Но это же очень скучно! — с неподдельным изумлением воскликнул искренне попытавшийся поставить себя на место описываемого мальчика Кай.

— Согласен, и, тем не менее, всё было именно так, ровно до тех пор, пока борода и его дружки не додумались провести один очень страшный, я бы даже сказал, что мерзкий ритуал. Его суть заключается в том, что посредством совокупного и очень узконаправленного воздействия в такой вот живой труп подселяют разумную сущность. Она не может быть взрослой, только новорождённый, ведь всё, что старше, уже успело привязать себя к этому миру и как следствие вырвать такое из тела и переселить в другое есть задача по факту невыполнимая. Я не знаю, можешь ли ты понять, но где-то там существуют твои настоящие родители, они совершили акт зарождения жизни и на их отправленный во вселенную зов ответил именно ты. Но стоило тебе родиться, как борода и компания буквально вырвали тебя из твоего собственного тела.

— А… так вот почему мне больно здесь, — малыш неуверенно потёр свою грудь и с удивлением выдал: — А сейчас нет, это ты сделал? Ты забрал больно?

— Я не знаю. Ты ведь помнишь, как убежал?

— Да, но я, кажется я…

— Да, чуточку не успел, но не переживай, ведь я сделал недостающий шаг навстречу тебе. Тот самый, которого не хватило.

— Было больно, — грустно произнёс явно расстроенный Кай.

— Больше не будет, даю слово.

— А ведь если, а можно меня к маме с папой вернуть? — совершенно внезапно выдал ещё секунду назад думавший о чем-то совершенно ином малыш.

— Эм, я не, я…

— Нет, нельзя, — раздался ещё один голос, и в комнате повеяло едва ощутимым ветерком.

— Дедушка!!!

— Отец! — практически в унисон воскликнули оба сидящих на кровати Эла

— Здравствуй, Эйн, или тебе всё же больше удобно Энакин, мне в принципе не важно, для меня ты это только ты. Что же до попытавшейся было проскочить мысли. Не стоит, я поговорил с его отцом. Даен Эл провёл ритуал полного благого отречения. Кай теперь не имеет к их ветви никакого отношения. Прости, я взял на себя наглость подтвердить твои узы лорда-протектора. В общем, на данный момент вы оба можете выбрать. Ты, Кай, можешь быть Эйну как братом, так и сыном. Выбор всецело и только за тобой.

— Так вот почему больше не больно? А папа и мама не будут грустить?

— Нет, можешь не переживать, я позаботился о том, чтобы перенос родовой ветви произошёл прямо у них на глазах. Тот Кай Эл, каким ты должен был стать, исчез, и предки даруют им ещё много детей, и в тот же миг рядом с тобой, Эйн, возник твой не то брат-близнец, не то неучтённый сын. Кстати, ты знал, что твоя жена представитель одного из древнейших и, увы, полностью пресёкшихся по прямой линии родов, уделом коих всегда были переговоры?

— То есть она не просто, она тоже?

— Да, Падме, что забавно, из рода Эйн. Вижу, ты тоже нашёл сей каламбур забавным.

— А она знает?

— А надо?

— Не знаю.

— Сам решишь, что до тебя, Кай, ты должен выбрать. Брат или сын? — с минуту поёрзав и посмотрев попеременно то на сидящего рядом Энакина, то на призрачного дедушку, малыш неуверенно спросил, зависит ли от его выбора, будет ли у него дедушка или нет. Удивлённые логикой ребёнка взрослые лишь переглянулись, а затем призрак весело рассмеялся и, потрепав дуновением силы волосы малыша, пообещал, что раз это так важно, то он будет его дедушкой.

Успокоенный таким обещанием Кай ещё немного поёрзал и наконец выдал, что так как у Энакина уже есть целых два сына, то он лучше будет братом. Едва слова, определившие выбор, были произнесены, как Энакин отчётливо ощутил формирование доселе не существовавшей связи. А в следующий миг к оной прибавился ещё и физически обнявший его малыш.

— Ну вот и утрясли, я надеюсь, что ты будешь достаточно благоразумен и не станешь прятать его здесь!

— Он маленький, я думаю, что ему будет лучше со сверстниками. Правда, я не уверен в том, как я объясню Эри то, что его дядя по факту ему практически ровесник.

— А надо? — весело подмигнул призрак, и спустя миг растаял без единого следа.

— И правда, — с улыбкой откликнулся Энакин и следующие полчаса посвятил тому, что объяснял малышу, что ему можно, а что нет. Военный корабль это вам не игрушка, а одарённого запереть не так-то и просто и значительно конструктивнее будет пояснить, почему нельзя, чем запирать и стращать. По крайней мере, опираясь на собственный во многом весьма и весьма горький опыт, Энакин был уверен в том, что если Скайуокера что-либо заинтересовало, то способ изучить это, как не прячь, не запирай, он всё одно найдёт.

Именно поэтому пишу это предупреждение. 01. 02. 20. главы может и не быть. У меня есть несколько неопубликованных миников. И один из них выполнит роль затычки на время пока я не переживу свой творческий кризис.

Работа не забрасывается и я прямо сейчас стараюсь дописать 24ю главу. Но муза леди коварная и вот как-то оно в общем-то так.