Дурацкие мысли по.... (джен)

Бен открыл глаза и посмотрел на потолок. Он лежал на спине, укутанный в большой теплый свитер. Свитер был настолько большой, что укрывал даже голые пятки. Под свитером на нем самом ничего не было. Бен прикрыл глаза и встал вспоминать.

Он вместе с Мартином промышлял в банде свободных охотников. Им пришлось смыться с работы, потому что Марк и Иен стали рабовладельцами, а Бенедикт, в силу своей харизмы, оказался в первых рядах списка. Марк платил людям, которые вылавливали по всему городу симпатичных парнишек и приводили к нему. Бенедикту предлагали прямым текстом, но он предпочел удрать.

Три месяца при плохом питании и в непрерывном движении превратили Бенедикта в тощего жилистого парня, выглядящего лет на двадцать пять — двадцать семь. Бороду он перестал брить, краска с волос слезла. Тощий пшенично-рыжий парень в обносках не привлекал внимания охотников за телами, а таких развелось много. Экономически это было выгодно. Живешь в доме, ешь, пьешь, ну и оказываешь услуги нанимателю. Многим это нравилось, остальным — нет.

И вот однажды Бенедикт забрел на территорию конкурирующей банды. Он стал ковыряться в ближайшей мусорке и не увидел, что к нему подошли местные. А потом и это стало Бену по барабану. Кто-то из местных нанес ему удар по голове, Бен ударился об край бачка и упал на асфальт. Его стали бить. Бен отключился. Местные обрушили на него множество ударов ногами, досками, палками...

Но Бен пришел в себя от тишины, которая взорвалась криками и звуками ударов. Но дрались где-то там, далеко. Бенедикт попытался подняться, но резкая боль пронзила его тело, заставив замереть. Потом Бен почувствовал, что кто-то подошел к нему. Этот кто-то ощупал Бенедикта, взял на руки и понес. Только куда? Камбербетч отключился. Пришел в себя только тогда, когда почувствовал, что его кто-то раздевает. "Значит, это охотник", — подумал Бен, — "только странный он, один работает. Их обычно трое или четверо. Сам охотник, загонщик — выслеживает жертвы. Оценщик — назначает цену, сводник — продает жертвы рабовладельцам..." Подумав так, Бенедикт отключился снова.

А вот теперь Бен очнулся снова. Пошарил по себе руками. Так и есть. Ребра перебинтованы, рука тоже, одна нога в шине.

— Что, очнулся? — в поле зрения появился человек.

— Да, — тихо сказал Бен, чувствуя, что он еще и чистый к тому же.

— Есть хочешь?

— А можно?

— А то, — человек приподнял его и сунул под нос пиалу с супом, — помочь с едой?

— Нет, — отказ прозвучал весьма категорично, но второй не обиделся.

Бенедикт хлебал суп и осматривал окружающую среду. Это была небольшая комната, по окружности которой проходила самодельная клепаная труба, излучающая божественное тепло. С одной стороны она входила в некое подобие печки, а второй конец, видимо, выходил наружу. Все щели были забиты старыми ковриками, на полу — тоже были одеяла, коврики и пара ковров. Рядом с печкой лежали постели, вернее одна...

— Как тебя угораздило попасть на территорию Восточного Братства? — спросил хозяин этого комнаты.

— Я пошел за топливом, — торопливо облизывая ложку, ответил Бен, отмечая про себя, что и бороды у него нет, и волосы подстрижены.

— Ладно, я мимо шел, а то ведь они тебя убить могли! — сердито сказал его спаситель.

— А ты почему там оказался? — Бен протянул ему пустую чашку.

— А, — спаситель махнул рукой, — мне понабились запчасти для котла, а в этих заброшенных заводах много что можно найти.

— Ясно, — Бенедикт уверился в том, что судьба свела его с охотником. "Наверное, он на кого-нибудь работает. Или он себе ищет... Хотя если он меня перевязывал, мыл и стриг, то, возможно, составил обо мне мнение? С одной стороны — может это для меня последний шанс. Лучше уж так, чем сдохнуть в непрерывных странствиях. А с другой", — Бен тихо вздохнул, — «если он меня вылечит, откормит и продаст?"

— Ложись, — спаситель отвел Бена на вторую кровать, которая находилась между двумя валиками скатанных ковров, — спи.

— Угу.

На следующее утро Бенедикт проснулся рано, но его спасителя уже не было. Он пришел примерно в шесть часов и принялся готовить.

— Как дела? — спросил Бен, нарушив молчание.

— Нормально. Туалет находится вон за той дверью, — спаситель кивнул головой в сторону выцветшего желто-коричневого коврика.

— Спасибо.

— Если тебе что-нибудь понабиться, сразу же говори...

— Нет, мне ничего не надо.

— Уверен?

— Да.

— Меня зовут Мик, — сменил тему спаситель, — а тебя?

— Бен.

— Вот и хорошо. Значит так, Бен. Можешь оставаться здесь сколько пожелаешь...

— Но мне нечем заплатить тебе? — расстроено проговорил Бенедикт.

— Забудь о плате, я СОВЕРШЕННО бесплатно это делаю.

— Ты можешь забрать мой лом, — радостно вспомнил Бенедикт.

— Я его уже прибрал...

— Вот как, — грустное настроение не покидало Бенедикта в течение оставшегося дня.

Прошел месяц. Бенедикт уже выздоровел и вполне хорошо себя чувствовал. Мик не делал поползновений по поводу отдать, отвести или продать Бена кому-нибудь, но это не уменьшало тревоги. И вот однажды Бен принял решение. "Я не смогу расплатится с Миком, да и нет у меня ничего такого. Остаюсь только я сам. Значит, я расплачиваться буду собой. Натурой, так сказать", — с этими мыслями Бенедикт искупался, ибо было где, и переоделся. Свитер снял, надел джинсы, рубашку, прибрал все и сел ждать.

Мик пришел поздно, злой и грязный. Долго мылся. Потом вышел, закутался в теплый халат. Под халатом была одежда.

— Ты зачем свитер снял? — спросил Мик, посмотрев на Бена, — простудишься ведь...

— Я, — Бенедикт запнулся, — много думал и пришел к единственному правильному решению... на мой взгляд. Если мне нечем заплатить за проживание здесь, то я... заплачу собой.

— И ты долго думал? — осведомился Мик.

— Как только ты меня сюда принес... и я очнулся, — подтвердил Бен, облизывая губы.

— И ты... готов пожертвовать собой?

— Ну... да.

— Ну ты и идиот, — хмыкнул Мик, — я же тебе ясно сказал — я за простой не беру.

— Я тебе противен? — поинтересовался Бенедикт.

— Нет, но представляешь я, вообще-то, девушек люблю... и весь женский пол, вместе взятый. А если тебе просто холодно, так давно бы...

— Давно что? — спросил Бен.

— Подползай ко мне с кроватью. Спим одетые, так что прижмемся и всем будет тепло.

И в ту же ночь Бенедикт приполз к Мику, обнял его, и они уснули в тепле и полном счастье.