Я - Вальбурга Блэк (джен)

Расследование происшествия было проведено быстро: слишком громким получилось дело. Выяснилось, что двое под фальшивой личиной сели на поезд и должны были устроить диверсию в вагоне первокурсников. К счастью, то ли у Гриндевальда остались неумехи, то ли схватка с аврорами ослабила их, но ничего серьёзного они сотворить не успели.

В Министерстве магии устроили чистку, несколько чиновников потеряли место из-за взяток: именно они продали билеты гриндевальдовцам по поддельным личинам.

Вновь заговорили о специальной артефактной арке в Министерстве, которая не пропустила бы ни человека под Оборотным, ни метаморфа в чужом облике, ни кого-то под чарами личины или иллюзией.

Министр согласилась с требованием общественности и обязала Департамент правопорядка заказать и оплатить арку.

Однако нововведения Министерства учеников занимали мало. Наплыв свежих лиц — вот что волновало всех. На каждом факультете прибавилось от тридцати до сорока учеников. Слизерин не стал исключением.

Мы присматривались к новеньким, они присматривались к нам, привыкая к новому распорядку, с интересом выслушивая местные легенды, делясь впечатлениями.

Постепенно выявилась закономерность или, скорее, неравномерность. Францию представляли исключительно девушки, что вызвало ажиотаж у представителей сильного пола и недовольные мины у прекрасной половины Хогвартса. Испанию, Италию, Португалию, наоборот, представляли сплошь юноши, и тут реакции были прямо противоположные. Западных и южных славян было немного, и там были как юноши, так и девушки. Завершали картину несколько представителей знати из Северной Европы и один русский — Антон Долохов.

В отличие от остальных новичков, Долохов вел себя непринуждённо. Уже в первые дни он обзавёлся приятелями и поклонницами. Обаяние русоволосого голубоглазого красавца, его куртуазное обхождение с дамами, лихачество на дружеских поединках, томные романсы и короткие остроумные песенки не всегда пристойного содержания быстро принесли ему славу обходительного кавалера и рубахи-парня. Лавка артефактов в лондонском «Волшебном фонаре» и её хогсмидский филиал никогда ещё не получали столько заказов на перелагатель с английского на русский.

Как и полагается радушным хозяевам, мы помогали гостям освоиться, но это не значит, что мы не испытывали настороженности по отношению к приезжим. Кто-то скрывал её лучше, как Ифа или Ванесса, кто-то не считал нужным надевать маски и держался холодно-отстранённо, как Малфой. В число последних, к моему удивлению, попал и Мальсибер, обычно стремящийся к новым впечатлениям.

‒ Возможно, он волнуется, что его каштановые кудри и медово-золотистые глаза проиграют мужественной красоте Андраша, или жгучим очам Молинари, или южному обаянию де Мендоса… ‒ лукаво сказала Оливия, когда я поделилась с ней наблюдением.

‒ Ты всех красавцев перечислять собралась? — остановила её Лукреция.

‒ Как не перечислять: глаза разбегаются! — иронически ответила Оливия. — Вам не кажется, что они как-то освоились и...

‒ Распускают хвосты, как павлины? — продолжила я, видя, что подруга замялась.

‒ Так и есть.

‒ Что же в этом странного? — пожала плечами Ванесса. — И наши перед француженками сама галантность.

‒ Мы слишком редко роднимся с иностранцами. Если даже жених или невеста из другой страны, то чаще всего из побочной ветви своего же рода, ‒ добавила Ифа. — У меня дядя, например, недавно женился на девушке из третьей линии Шафиков, они где-то в Индии проживают.

‒ О, родня Урхартов и Лейстренджей? — оживлённо спросила Ванесса, и разговор ушёл в сторону светских сплетен.

Я прислушивалась к беседе, краем глаза отслеживая мрачного Мальсибера. Такое его состояние оканчивалось обычно дуэлью с сильным противником.

Однако я ошиблась, и на дуэль вызвали вовсе не Мальсибера.

Задумавшись, я не сразу обратила внимание на Цветочное Трио — так прозвали учениц Шармбатона, переведшихся на наш курс.

‒ Quel beau jardin de fleurs*! ‒ патетично воскликнула кареглазая брюнетка Изабель Лабом.

Мы переглянулись. В гостиной у наших с Гонтом компаний давно уже были свои места по соседству. Называя нас цветником, француженки то ли пытались польстить дамам, то ли скопом записали в цветы и юношей. Следующая фраза развеяла зыбкие сомнения.

‒ Ou harem, ‒ засмеялась рыжеволосая Кларисса Шуазёль.

‒ Это оскорбление, дамы? — холодно спросил Мальсибер. Гонт пока молчал: наши компании были рядом, но француженки явно говорили не с ним.

‒ Мсье Мальсибер, мы обращались к мадмуазель Блэк, ‒ надменно сказала Аполлин Клари и демонстративно повернулась ко мне.

‒ Comment est-ce en anglais? О, разрешите наше недоумение, мадмуазель. Мы с Изабель поспорили, что столь тусклая особа не имеет право на прозвище Огненная. И мы не понимаем, что в вас могло привлечь самых интересных chevaliers этого унылого места, ‒ с насмешкой произнесла она.

‒ Гарем Вальбурги — это звучит как оскорбление для нас, ‒ подхватила Лабом.

‒ Je ne comprends pas autre chose, Mesdames, ‒ невозмутимо ответила я, жестом останавливая возмущённую Оливию и взбешённого Мальсибера. — Насколько унылым должен быть Шармбатон, если вы не усвоили там даже элементарных правил вежливости.

‒ Comment osez-vous! — разозлённо зашипела Клари.

‒ Если гость не способен вести себя учтиво, дело хозяина — научить его хорошему тону. Или вы немедленно извинитесь, или дуэль… дамы, ‒ презрительно выделив последнее слово, сказала я.

‒ Самовлюблённая зазнайка! Это я преподам тебе урок! — разгорячилась Шуазёль.

‒ Посмотрим, каковы вы в деле. Магическая дуэль до первой крови, сейчас же в малом зале. Мой секундант — мисс Оливия Гойл. Распорядитель — мистер Рейнард Мальсибер.

‒ Вызов принят. Аполлин? Мой секундант — мадмуазель Аполлин Клари.

Малый зал предназначался для дуэлей семикурсников, но мне и Гонту, как старостам, тоже разрешено было им пользоваться.

Вся гостиная, до той минуты словно накрытая чарами Тишины, взорвалась приглушёнными, но оживлёнными разговорами. Ученики, жадные до развлечений, тут же целой толпой последовали за нами.

Рейнард при помощи Нэйтана Крэбба быстро рассадил всех по трибунам и активировал Купольные чары.

‒ Магическая дуэль до первой крови, ‒ оживлённо провозгласил Мальсибер, проверив наши палочки. — Не желаете ли примириться, дамы?

Получив ожидаемо отрицательный ответ, он проворно отскочил назад, к секундантам, и выпустил зелёные искры из палочки.

Кларисса Шуазёль была неплохой дуэлянткой, небрежно кастовала связки чар с сюрпризами, например, Оглушающее прятала в Орхидеусе или Зеркальные чары за Ослепляющим. Увидев, что я отбиваю её атаки, применяя разные Щиты, она уверилась в своей победе. И этим совершила серьёзную ошибку: не заметила, как попалась в мой темп. Подловив соперницу на отставании, я тщательно выверенным Конфринго взорвала браслет на её руке.

‒ Есть! Первая кровь! Победа мисс Вальбурги Блэк, ‒ радостно объявил Мальсибер.

Ифа Шафик, обычно выполнявшая роль целителя, невербально удалила осколки бусин из руки Шуазёль и наложила чары Малого Исцеления.

‒ Невероятный расчёт! — возбуждённо переговаривались на трибуне. — Немного больше силы, и француженку нашпиговало бы обломками, как кролика салом.

Встревоженная Клари поспешила к подруге.

‒ Вы вовремя, мадмуазель. К барьеру! — я указала на неё палочкой.

С трибун торопливо спустилась Лабом. Вместе с Шуазёль они пытались отговорить Аполлин от дуэли, но та не захотела извиняться.

‒ Дуэль закончена, вы победили! — обратилась ко мне Кларисса.

‒ Я вызвала вас всех, дамы. И вы не отказались. Я думала, вы сами договорились об очерёдности, ‒ невозмутимо сказала я. — Впрочем, можете попробовать вдвоём.

Клари раскраснелась от злости, резким движением указала подругам на трибуну и повернулась ко мне.

‒ В этом нет необходимости. К барьеру, мадмуазель Блэк.

Эта француженка была гибче и подвижней. Она, танцуя, уклонялась от моих чар, плавно изгибалась, посылая заклинания из неожиданных положений тела, стараясь захватить меня врасплох. Я не давала загнать себя в оборону, усиливая напор, заставляя Клари торопиться.

В отличие от француженки, я не собиралась унижать противницу, тогда как она постоянно насылала чары трансфигурации то в ежа, то в курицу. Однако её старания натолкнули меня на мысль, и я скастовала Эктоматис. Клари закрылась Щитом, но эктоплазма прошла сквозь него и плюхнулась на изысканную причёску француженки. Аполлин завизжала и неожиданно трансформировалась. «Всё-таки вейла!» ‒ мелькнула у меня мысль, и я сплела сложные чары Обсидианового зеркала. Клари ожидаемо швырнула в меня вейловским огнём, но сама была не готова к возврату своего же подарка. Крича, она пыталась сбить пламя с остатков платья, раня себя же когтями.

‒ Первая кровь! Победа во второй дуэли присуждается мисс Вальбурге Блэк! — объявил Мальсибер и облил француженку Аква Эрукто.

‒ Эти poules françaises даже водные чары не способны применить, ‒ презрительно сказала Оливия, кивая на подруг Клари, хлопочущих около вейлы.

‒ Примите наши искренние извинения, мадмуазель Блэк, ‒ подрагивающим голосом сказала Лабом.

‒ Мисс Блэк? — посмотрев на меня, Мальсибер ответил кивком и огласил. — Извинения приняты! Инцидент исчерпан!

Я видела, что Мальсибер хочет сказать мне что-то. Как распорядитель, он был обязан проверить малый зал, и я подала знак Оливии, чтобы она задержалась.

‒ Мисс Блэк, эти французские… куры напали на вас из-за меня, ‒ закончив с наведением порядка, обратился ко мне Рейнард. — Вы не должны были брать на себя эту ношу.

‒ Мистер Мальсибер, вы отменный дуэлянт, но если бы вызов исходил от вас, то эти девицы, скорее всего, отказались бы от дуэли.

‒ И получили бы повод заклеймить британцев невоспитанными хамами, ‒ сказала Оливия. — К тому же, они напрямую оскорбили Вальбургу, она имела полное право требовать от них извинений или сатисфакции.

Я видела, что Мальсибер постепенно возвращается к мрачному настроению и неожиданно сказала:

‒ Мы давно не тренировались вместе, окажите любезность, мистер Мальсибер.

Просиявшее лицо шестикурсника было мне ответом.

*‒ Quel beau jardin de fleurs! — Какой чудный цветник!

‒Ou harem. — Или гарем.

‒ Comment est-ce en anglais? — Как это по-английски?

Chevaliers — господа, дворяне, рыцари.

‒Je ne comprends pas autre chose, Mesdames. ‒ Мне непонятно другое, дамы.

Poules françaises — французские куры.

* * *

Обсуждение дуэли неожиданно затянулось, пока его не затмили новости из газет. Впрочем, сначала я получила письмо от матери. Она писала, что из путешествия по магическому миру спешно приехал Карлус Поттер, дядя Генри — жениха Эстер Крауч. Тот получил известия о возвращении в свет Дореи Блэк. Оказалось, что он к ней сватался чуть ли не пять раз, но получал отказ за отказом. На этот раз Дорея ответила согласием. Обрадованный лорд Поттер заявил, что передаст титул не сыну, а брату, после свадьбы последнего.

Два старинных семейства погрузились в обсуждение помолвки, за которой практически сразу, после минимально приличного срока, должна была состояться свадьба.

Бабушка Виолетта практически переехала в наш дом, беспрестанно советуясь с моей матерью и отвлекая её от подготовки Самайновского приёма.

И это время выбрал Гриндевальд для своей мести Поттерам. Надеясь на ослабленное состояния лорда, он с десятком своих людей подкараулил того у лавки Татинга.

На его несчастье, лорда Поттера сопровождал брат с новоиспечённой невестой, в сопровождении её родни. Дорея, разъярённая тем, что её свадьба может сорваться, чуть ли не в одиночку выкосила гриндевальдовцев, а Карлус ранил их предводителя. Последствия этой стычки (Битвы на Косой аллее, как пафосно раскричали потом газеты) повергли в изумление всю Европу. Непобедимый доселе Гриндевальд не только снова потерпел поражение, но и оказался ранен. Только применение мощного, явно нелегального портала позволило ему спастись.

Отблески славы тёти Дореи упали и на меня. Осторожные прощупывания сменились настойчивыми проявлениями дружелюбия, приглашения на светские мероприятия посыпались, как из йольского мешка.

В магической войне наступило затишье, хотя маггловская набирала обороты.

Я сохраняла настороженность: шпионы Гриндевальда вряд ли покинули Британию, даже если сам он нескоро решит сюда наведаться.

Следующая новость произвела эффект разорвавшейся Бомбарды: войска Гриндевальда вместе с маггловскими повернули на восток. Долохов ходил мрачнее тучи и бесконечно с кем-то переписывался. Я его прекрасно понимала: на востоке располагалась Магическая Русь.

Некоторые британцы вздохнули было с облегчением, но участившиеся бомбардировки показали, что до мира ещё далеко. Министерство тщетно призывало укреплять территории на маггловской стороне: столетиями жившие под прикрытием Магглоотталкивающей завесы волшебники отказывались верить в её ненадёжность. Напрасно: для бомб эти чары не были помехой.

Потом новости принесло письмо Эстер. В ответ на моё послание она писала: «Дорогая Вальбурга! Я знала, что ты догадаешься обо всём. Прошу, не сообщай пока никому эту новость. Ты хорошо знаешь моё честолюбие и правильно заподозрила, что, несмотря на мои чувства к Генри, мне всё же недостаточно быть одной из рода. Лорд Поттер поступил мудро: главенство он передаёт брату, и на плечи твоей тёти Дореи Блэк ляжет миссия по продолжению рода. Генри же принял титул наследника Гриффиндора, поэтому я надеюсь, что моих скромных способностей хватит, чтобы вместе с супругом возродить сей славный род Основателя. Дата нашей свадьбы уже назначена на Лугнасад 1943 года».

В письмо было вложено красно-золотое приглашение с припиской «Для главной подружки невесты».