Негатор магический обыкновенный. (джен)

Утро дня отбора выпало на субботу, а поэтому Гарри позволил себе практически до упора понежится в кровати. В обнимку с котом на мягкой подушке, да разве могло бы быть что-то более прекрасное. По мнению Гарри, такого попросту не существовало. Вот только его мнение и мнение его соседей диаметральнейшим образом, в этой точки бытия расходилось. Собственно, именно поэтому в комнате с ним оставался разве что Невилл, да и тот уже поторапливался.

Именно от него Гарри и узнал, что все уже внизу. Чуть ли не всем факультетом караулят. Понять этого Гарри не сумел, а потому ещё немного понежился и лишь под самой конец завтрака спустился вниз. Миновал холл и обойдя кубок по хорошей такой дуге ушёл в большой зал. Там его уже дожидалась явившаяся перед ним рубленая овсянка. На этот раз на обезжиренном молоке. В понимании Гарри с утра небыло ничего лучше.

Остальные, правда, его не так чтобы поддерживали, в итоге все разговоры за столом были только и исключительно об отборе. Так Гарри и узнал о том, что на рассвѣте вроде бы как Урингтон из слизеринский сборной отметился, а также кто-то из парней с Рейвенкло. Что все Дурмстранговцы ровно в девять ноль ноль свои записки опустили. А также и о том, что Рыжие близнецы тоже пытались и что теперь они у мадам Помфри от бород и последствий сваренного ими же старящего зелья избавляются. Так и позавтракал, на все вопросы односложно отвечая нет или да, но чаще всего нет.

Прошёл день, почти все младшие, сменяя друг друга так или иначе обретались недалеко от кубка. Один только Гарри, как ни в чём не бывало в библиотеке заседал. Там нашёлся преинтереснейший справочник по рунам и до самого ужина Гарри с ним в обнимку и просидѣл. Выписки дѣлал. Поправки в собственные записи вносил, сверялся. Так до самого вечера и просидѣл. Но вот пришло врѣмя спускаться в большой зал на ужин, а заодно и на отбор чемпионов посмотреть. Это ведь как бросают Гарри было не так чтобы интересно, да и дедушка перед отправкой в Хогвартс попросил к артефактам каким бы то ни было особенно ценным не приближаться, а то мало ли что. Вот Гарри и не приближался, справедливо рассудив, что скорее всего мастер его так именно о кубке огня предупредил, опосредованно но всё же.

Но вот со столов исчезло всё мало-мальски съестное и в воцарившейся в этот миг тишине поднялся со своего месте директор Дамблдор.

— Кубок огня вот-вот примет решение. Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к этому столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний, — произнёс он и, вынув свою волшебную палочку, выполнил ею широкий круговой жест, как если бы хотел охватить им весь большой зал. Тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех всё равно были прикованы к Кубку.

Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещённый огнём, опять синевато-белым, громким, отчётливо слышимом в каждом уголке зала голосом прочитал:

— «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам».

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.

— Так и должно быть! — громче всех кричал счастливый тем, что выбор пал на его кумира Рон.

Виктор Крам тем врѣменем поднялся со своего места и, как будто бы сильнее, чем раньше ссутулив плечи, вразвалку, что было следствием его весьма сильного плоскостопия, двинулся к Дамблдору, повернул направо и, мино­вав профессорский стол, исчез в смежной с большим залом находящейся радом с профессорским столом комнате.

— Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзанiе!

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок вы­стрелил ещё одним куском пергамента.

—«Чемпион Шармбатона — Флёр Дэлакур!» — возвестил Дамблдор.

— Смотри, Гарри! — воскликнул Рон. — Это она! — И это и в самом дѣле было именно так, та самая девушка, что попросила у них Буйябес, а по совместительству ещё и знакомой Гарри, в итоге и оказалось той, что будет представлять на этом состязании Шармбатон. Она поднялась и лёгкой, свойственной всем Вейлам походкой проследовала в указанном ранее директором Хогвартса направлении.

И всё повторилось, наблюдающий за кубком зал едва тот вновь возобновил активность стих. И пламя того, окрасившись в алое по новой взвилось, выбрасывая имя следующего и последнего из избираемых на этом состязании чемпиона.

— «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори», — провозгласил поймавший очередной пергамент Дамблдор.

— Ну почему он?! Почему? — возопил, в сердцах даже по столу стукнувший Рон.

— Превосходно! Теперь мы знаем имена чемпионов, — дождавшись, когда стихнут овации, продолжил говорить директор Дамблдор. — Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад...

И тут совершенно неожиданно кубок озарился алым в четвёртый, немало изумивший всех присутствующих раз. Посыпались искры, взвилось алое пламя и у ничего не понимающего и искренне изумлённого происшедшим Дамблдора в руках оказался ещё один чуть обгоревший по краям пергамент.

— «Гарри Поттер», — спустя показавшиеся залу вечностью быть может быть десять или же пятнадцать секунд произнёс невольно ищущий взглядом означенного им ученика директор Хогвартса. И лишь отыскав продолжил: — Подойди пожалуйста сюда.

В воцарившейся изумлённой тишине его слова услышали абсолютно все да и выбора в буквальном смысле небыло.

— Тебе в ту дверь, Гарри, — без улыбки произнёс директор, когда столь неожиданно избранный кубком четвёртый участник подошёл к преподавательскому столу.

— Я не подходил к кубку, сэр, — стараясь держать спокойный тон, произнёс ошарашенный всем происходящим Гарри.

— И тем не менее.

— В таком случае, я должен сообщить, что сию минуту оповещу своих опекунов.

— Разумеется, но в начале тебе всё же необходимо пройти в ту дверь, — не стал спорить прекрасно понимающий, что именно так и будет Дамблдор.

Отворив дверь Гарри увидѣлъ вполне уютную на вид комнату. Несколько портретов, большой камин, у которого примостился казалось бы ещё более ссутулившийся, чем в зале Виктор Крам. Седрик обнаружился ровно посередине, заложив руки за спину, он смотрел на вероятно умиротворяющий его в этот момент огонь. Француженка же и стала той, кто первой на него отреагировала.

— В чем дѣло? `Арри? — спросила она. — Надо вернуться в зал?

— Без комментариев, — стараясь не давать воли обуревающим его сейчас чувствам, произнёс в ответ на её вопрос Гарри, после чего отошёл к стене и быстро достал из кармана мантии несколько необычного для магов вида чуть вытянутый прямоугольник с торчащей из него небольшой антенкой. Зажал на его клавиатуре отмеченную зелёным кантиком кнопку, следствием чего стало то, что находящийся сейчас в его правой руке мобильный телефон весело мигнул экраном. И защищённый сейчас ото всего магического мѵра дѣловито продемонстрировал заставку.

На то, чтобы поймать сеть и отправить одно единственное короткое, но более чем содержательное сообщение ушло чуть более минуты. Как раз к моменту, как в помещение ворвался непонятно почему фонтанирующий энергией Людо Бэгмен, управился.

А тот тем врѣменем попытался схватить Гарри за руку, вот только не настроенный на подобное мальчик вывернулся и отстранился.

— Невероятно! — воскликнул максимально быстро нашедшийся после того как получил столь явный отпор Бэгмен. — Необычайное происшествие! Джентльмены... леди, — обратился он к чемпионам — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвёртого чемпиона, участника Турнира!

Услышавший это Виктор Крам расправил плечи, оглядѣлъ Гарри с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на Гарри. Что до Флёр, то она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила:

— О-ля-ля! Очень весёлая шутка, мсье Бэгмен!

— Шутка! — Бэгмен ещё не пришёл в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.

Крам чуть сдвинул густые брови. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флёр нахмурилась.

— Это ошибка. — В голосе её звучала толика презрения, но только наблюдающий за ней Гарри понял, насколько оно показное, привычное и более всего на маску похоже. — Он не может соревноваться. Он ошшень маленький.

— Да, но случилось чудо. — Бэгмен потёр гладкий подбородок и улыбнулся Гарри. — Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка... думаю, теперь уже ничего нельзя подѣлать... Противоречит правилам. Мы обязаны... А Гарри придётся приложить все усилия.

Дверь позади них опять отворилась. Вошли профессор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбуждённых голосов.

— Мадам Максим! — встревоженно воскликнула Флёр. — Он говорит, что этот гарсон тоже примет участие, — воскликнула, явно задетая словами Бэгмена Флёр.

— Дамблёдорр! Кескёсе? Что сие означает? — властно промолвила Директриса Шармбатона.

— Я тоже хотел бы это знать! — поддержал главу французской дѣлегации профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок.

— Импоссиблъ. — Мадам Максим опустила свою, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флёр. — 'Огва'гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп'гаведливо.

— Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов.

— Каркаров, это все продѣлки Поттера, — вкрадчиво произнёс молчавший до этого вошедший вслед за дамблдором Снейп, его черные глаза зло поблёскивали. — Вины Дамблдора нет в том, что Поттер понять бы ещё как нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и дѣлает, что нарушает правила. Портит зелья, отказывается от уроков, переводит ценнейшие ингредиенты, — явно вываливая всё накопившееся за эти годы раздражение, выдал всё, что он о Гарри думает, зельевар.

— Благодарю, Северус, — отчеканил Дамблдор. И сообразивший что сказал лишнего Снейп умолк и отошёл в сторону. Тогда как Дамблдор проницательно взглянул на Гарри, и мальчик ответил ему взаимностью.

— Это ты, Гарри, ты бросил в Кубок своё имя?

— Я уже связался со своими опекунами, полагаю, что мастер Олливандер, а также мой дядя весьма скоро будут здесь, а до их прибытия я не намерен давать какие-либо комментарии. Моим словам вы всё равно не поверите. Так ведь уже было в прошлом году, помните?

Я помню, и профессор зельеварения, что, как установил суд, дважды, пусть и по неведению, и тем не менее меня едва не убил. Я жив остался чудом. Лечусь до сих пор, к моей радости успешно. Уже вот диету расширить разрешили. Тыквенный суп протёртый и морепродукты можно стало. За что я своему телу и врачам со всей искренностью благодарен. Вот только веры в вас и во всё, что с вами связано, во мне не больше чем в камнях, что в этой стене. А потому без комментариев. И да профессор Снейп, осторожнее, в прошлом году вы вывернулись, но оскорблять меня вам всё-таки не стоит, не после того, что вы в прошлом году со мной вытворили.

Поражённо замершие взрослые неуверенно переглянулись.

— О чём это он, Дамблёдорр! В каком это смысле пытался убить? Учитель ученикъ, импоссиблъ.

— Боюсь, что речь идёт о некоем недоразумении, и профессор Снейп…

— Находится под домашним арестом, постановлением суда ему запрещено покидать территорию Хогвартса. И был бы он сейчас у себя дома, если я правильно выдержки из дѣла помню в Спиннерз-Энде, Кокворт, Паучий тупик, кажется, — не выдержал очередной попытки отмазать этого едва не убившего его гада Гарри. — Но вот же удивительно, внезапно выяснилось, что собственного дома у профессора как будто бы и нет и живёт он, оказывается, в Хогвартсе. И суд разумеется пошёл навстречу. И пусть и не состоявшийся, но тем не менее убийца продолжает преподавать, а жертва его вынуждена уроки его посещать. Я уже год как задаюсь вопросом, кто же из нас тут в итоге наказан. Человек, оставивший меня инвалидом, или же я, ставший жертвой его нежелания читать?

Ответить на подобное ни в миг прикинувшемуся ветошью Снейпу, ни совершенно не ожидавшему такого напора со стороны подростка Дамблдору было по факту и нечем. В следствии чего на долгие несколько минут в помещении воцарилась пронизывающая его тешена.

В итоге разорванная заговорившей впервые за всё это врѣмя МакГонагалл.

— Дамблдор, вы же прекрасно знаете, это ошибка, — произнесла она. — Мистер Поттер, как я уверена, к кубку не подходил. И пусть даже он неимоверно талантлив в трансфигурации и рунах, на мой взгляд это ничего не меняет. И как его декан, я свидетельствую в том, что всю предшествовавшую этому дню ночь этот студент находился в помещениях факультета и оных не покидал.

— Он мог сдѣлать это днём! — воскликнул также отошедший от шока Каркаров, вы сами сказали он талантлив…

— Глупости, уверена, что он, как и обычно, провёл всё своё свободное врѣмя в библиотеке, — возразила иностранному директору решившая, что будет защищать своего львёнка МакГонагалл. — Это ведь так и было, мистер Поттер?

— Прошу прощения, профессор, без комментариев, до прибытия моих опекунов, надеюсь на то, что вы меня понимаете.

— Да, — чуть помедлив кивнула МакГонагалл, — понимаю и вам всем того же советую. Не думаю, что кто-то из вас пожелал бы вступить в противостояние с одним из четырёх наиболее известных мастеров палочек Европы.

— Простите? — уже куда как более заинтересовано произнесла директор Шармбатона.

— Гарик Джервейс Олливандер, законный опекун и двоюродный дед мистера Поттера. И мой столь неудачливый коллега уже успел выяснить чем именно подобное заканчивается. Домашний арест и то только по ряду стёкшихся воедино обстоятельств, — пояснила при этом гневно смотрящая на пытающегося срастись со стеной Снейпа МакГонагалл.

— О-ля-ля! — копируя свою ученицу протянула француженка. — Погхоже, всьё будет куда как более интересным.

— Мы должны строго следовать правилам. А в них написано чёрным по белому: тот, чьё имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире, — произнёс молчавший до этого мистер Крауч.

— Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершён.

— Вы чем вообще слушаете, Людо? Хотя, Мистер Крауч, что закон говорит о принятии решения в отношении несовершеннолѣтнего мага лицами, не имеющими над ним права опеки?

— Не совсем понимаю, что именно вы…

— Что говорит нам буква закона, если заведомо несовершеннолѣтний волшебник совершает какое бы то ни было деяние, требующее рассмотрения оного с точки зрения законов страны его проживания? — уточнила свою мысль попросту решившая до последнего тянуть врѣмя МакГонагалл. Слова Гарри о том, что он уже связался с мастером она услышала. И последнее, чего её хотелось, это оказаться на месте, на котором в прошлом году оказался её коллега зельевар. И именно поэтому она в общем то и не скрываясь буквально саботировала эти явно глупые, а если по-хорошему то ещё и подсудные попытки вовлечения её подопечного во всё это. Вот прибудет мастер или же сын его, с ним пусть и говорят, а доколе никого из них нет, то она не позволит, костьми ляжет. И понявший, что именно МакГонагалл дѣлаетъ Гарри был ей самым искренним образом благодарен. Сердце его в этот момент едва ли из груди не выпрыгивало. Признаться, он и представить себе не мог, что может вот так в точности как в том фильме, что они с дядей на каникулах смотрели.

— Ответственность за любое совершённое малолѣтнимъ магом правонарушение целиком и полностью несут его родители, а в случае отсутствия оных его опекуны, — произнёс тем врѣменемъ даже не запнувшийся Бартемиус Крауч.

— Имьённо, — воскликнула также зацепившаяся за слова декана мальчика опредѣлённо недовольная всем тут происходящим мадам Максим.

— Пустая трата врѣмени, — прохрипел голос у двери. — Никто не сможет отозвать своего чемпиона. Как и сказал перед началом отбора Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрактом. Хотят они или нет, им придётся участвовать в Турнире.

— И тут мы по новой возвращаемся к вопросу, а бросал ли своё имя в кубок мистер Поттер, я уверена в том, что он этого не дѣлалъ.

— Уверенность, профессор, к дѣлу то не пришьёшь, — прервал её на полуслове вошедший в помещение чуть ранее Аластор Грюм.

— К дѣлу возможно, а у меня вот вопрос, а откуда кубок знает о том, кто есть кто? — решила не отступать МакГонагалл.

— Согласно параграфу три пятнадцать. Бросивший в кубок своё имя автоматически заключает с оным контракт подтверждением которого и является процедура выбора.

— Вот именно Бартемиус, бросивший своё имя, своё, не чужое. И так как более чем очевидно, что Гарри этого не дѣлал.

— Не доказано! — воскликнул уже в конец запутавшийся в происходящем Людо Бэгмен.

— Как не доказано и обратное, — не уступила ему разъярённая его упрямством и банальной глупостью МакГонагалл.

— Что именно у вас тут не доказано? В зале дикий переполох, студенты вот-вот драться будут, — раздалось от двери и все присутствующие разом обернулись. И Гарри даже успел увидеть, как отлегло от сердца у его декана.

— Мастер Олливандер, Гаррик… — практически одноврѣменно обратились к вновь вошедшему сразу несколько из присутствующих в помещении магов.

— Вечер добрый, господа, леди, оу, мадам Максим, — моментально перейдя на хороший французский, поздоровался с директрисой Шармбатона мастер палочек.

— Месьё, — сопроводив свой ответ полным достоинства и уважения кивком ответила француженка.

— Рад нашей встрече, жаль только, что повод не способствует, признаться, предпочёл бы несколько иные обстоятельства. Вот только минут десять назад мой внук мне написал нечто меня весьма обезпокоившее. Настолько, что я сорвался в Хогвартс прямиком со званого обеда у моих весьма уважаемых друзей. А потому хотелось бы увидеть того столь недальновидного "шутника", что думает, что у него получится со мною потягаться. Альбус, прошу тебя, скажи, что это не ты. Ты ведь понимаешь, что после прошлогоднего…

— Они пытаются заставить вашего внука участвовать в турнире, — сдала всех причастных к происходящему не ставшая терпеть всё это МакГонагалл.

— Вот значит как, ну что ж. Гарри, ты подходил к кубку?

— Нет, сэр.

— Просил ли ты кого-либо сдѣлать это за тебя?

— Нет, сэр.

— Что ж замечательно, где там эта бумажка, у тебя я полагаю, Альбус?

— Этого недостаточно, он избран…

— Помолчи пожалуйста, Бартемиус, будь добр, — не позволил себя перебивать мастер и, вновь обернувшись к Дамблдору, произнёс: — Я жду, Альбус.

И тем не оставив тому иного выбора, вынудил показать всем столь взбаламутивший всех присутствующих, да и не только их пергамент.

— Хм подчерк и в самом дѣле твой, вот только... — С этими словами забравший у Дамблдора пергамент мастер палочек извлёк из располагавшихся у него в рукаве ножен свою и, выполнив довольно-таки замысловатый взмах произнёс: Cuius es. В ответ на это действие опалённый жаром кубка пергамент вспыхнул и миг спустя один за другим показал всего четыре образа. Первым из которых оказался схематично, но вполне узнаваемо изображённый сам мастер палочек, за ним последовали образа профессора Дамблдора и нечто, напоминающее пылающее фиолетовым пламя, после которого возник образ довольно высокого молодого человека. Серый, блёклый, он был в некотором роде как будто бы отторгающим и, что самое главное: и капельки сходства с тем, как выглядѣлъ обсуждаемый всеми сейчас подросток не имел — Ну и для верности, Гарри, твою палочку, — произнёс мастер и, дождавшись, когда мальчик его требование исполнит всё повторил.

— Cuius es! — в воцарившейся в этот момент тишине показалось всем присутствующим практически громогласным. А процесс тем врѣменем повторился и первым, как и в случае с пергаментом всем явился образ самого мастера, в след за которым последовал искрящийся, как будто бы наполненный внутренним свѣтомъ образ подростка. Сменившийся налившимся цветом спелой вишни мальчишкой и наконец вновь образом Гарри и мастера. — Что и требовалось доказать и я откровенно не понимаю, Альбус, почему ради этого потребовалось сорвать меня с весьма важной для нашей магической общины встречи. Ведь, как все мы увидѣли, образ моего внука и образы на пергаменте не имеют нечего общего. А то, что помимо меня и Гарри его палочка кого-то ещё помнит, так это и не секрет вовсе. Мистер Лонгботтом это, но да и проверить это совершенно несложно. И вот вопрос, кто же у нас записочки-то владѣлец? Или может быть в этой комнате есть хоть один уважающий своё достоинство маг, готовый заявить о том, что кубок огня у нас читать по-человечески, а если точнее то по-английски научился? Нет? Ну тогда, — убедившись в том, что желающих высказаться нет, продолжил свою мысль Гарик Олливандер, — вам необходимо искать вот этого вот серо блёклого. Кто-бы он ни был, именно он и является контрактером. Потому как кубку до того, что на пергаменте написано, дѣла никакого нет. Он как выше установлено читать и распознавать текст не умеет и на ауру, а не на надпись ориентируется. А тут что-то крайне похожее на обрывок, скорее всего от эссе. Я бы ещё на чары сокрытия проверил, хотя собственно, ostente, — воскликнул вновь указавший на так и остававшийся в его руках пергамент мастер. Тот вспыхнул и миг спустя проявил ещё одну ранее являвшуюся невидимой строчку. — Академия "Свѣтозара Целителя". Оригинально, очень, надо будет Радозару об этом рассказать, посмеёмся вместе. Ну да шутки в сторону. "Свѣтозара Целителя так Свѣтозара Целителя" оригинально и даже объясняет, почему выпало. Осталось только этого Гарри Поттера из этой академии найти. Уважаемые, кто в Россию запрос напишет?

— Гг..ммк — нечленораздѣльно закашлялся оценивший слова мастера Каркаров.

— Я тоже так думаю, Уважаемый. — без тени улыбки согласился в Каркаровым мастер палочек.

— Но как же? — пробормотал ничего не понимающий глава министерства спорта.

— Людовик Бэгмен, дикая яблоня и волос единорога. Пять вершков с нокотком. Ты это сейчас серьёзно?

— Но…

— Не но, а ищите шутника. Ибо иначе этот явно начитанный, раз об настолько закрытом месте, как русская академия высших целителей знает, судя по образу мальчик, мужчина, если точнее и пострадать ведь может. Думаю, стоит Северуса проверить, — закончил свою мысль мастер палочек.

— Я…

— Молчи, будь добр, — остановил начавшего было что-то говорить Снейпа Дамблдор. — Прошу тебя, Гаррик.

— По почину и зачин, Альбус, — вернул ему ответ мастер палочек. — И соберитесь уже тряпки, мои извинения мадам, это я о своих.

— Я понимаю, мастер, — откликнулась улыбнувшаяся уголками губ старшая француженка и для верности чуть сильнее сжала так и не выпушенное ею из хватки плечо подопечной.

— Действительно, — как-то в миг расслабившись, произнёс до этого нахохленный будто бы воробей после драки Каркаров.

— В таком случае я объявлю, — произнёс явно смирившийся со всем происходящим Альбус Дамблдор.

— Уж будь любезен, — произнёс всё также как будто бы даже доброжелательно смотрящий на директора Хогвартса мастер палочек. Но было что-то в его голосе, что говорило о том, что как прежде уже никогда не будет.

По прошествии ещё нескольких потребовавшихся на утверждение общей позиции всех собравшихся, все, включая и избранных чемпионами от школ участниц, вернулись в общий едва ли не напоминающий поле боя зал. В котором уже и до драки дошло. Следствием чего и стало оглушившее всех в буквальном смысле:

— ТИХО! — произнесённое, усиленным магией, голосом Дамблдора, — Сели все!

И дождавшись того, чтобы его распоряжение было исполнено директор Хогвартса произнёс.

— Минус пятьдесят балов с Хаффлпаффа и Гриффиндора за устроенную ими безобразную и ничем не обоснованную в сложившийся ситуации драку. Все зачинщики и участники на месяц отправляются на отработки к нашему завхозу. — и дождавшись, когда все окончательно угомонятся, продолжил: — По результатам совещания коллегии судий от лица дирекции турнира объявляется: чемпионом от Хогвартса был и остаётся избранный от имени этой школы Седрик Диггори. Касаемо же происшествия, всё просто, я всех предупреждал, бросивший своё имя в кубок, не написавший, но именно бросивший. Было установлено, что мистер Поттер именно этого то и не дѣлалъ. Как следствие, каких-либо обязательств между ним и Кубком огня нет. Как нет у него таковых и перед дирекцией турнира. Ты можешь идти, Гарри, возвращайся на своё место, — и взглянувший на своего деда мальчик, получив от того кивок, тут же устроился на первом попавшемся ему по ходу движения месте за его родным гриффиндорским столом. — Что же касается того не слишком умного умника, который всё это продѣлалъ, то дирекцией принято решение его поисков не проводить и вы не ослышались. Контракт между ним и Кубком заключён и он либо сам предстанет перед дирекцией, принесёт извинения и примет участие в состязании как независимый, не поддерживаемый ни одной из школ чемпион. Либо… — о том что, будет либо Дамблдор многозначительно промолчал, при этом всем своим видом давая понять, что ничего хорошего для этого шутника уж точно не будет.