Светлячок в долине света (гет)

Отряд Мадары прошел ворота и оказался на небольшой площади, переполненной серьезными, темноволосыми и темноглазыми мужчинами и женщинами в стандартной темно-синей одежде, кое-кто был в доспехах, и абсолютно все были очень и очень хорошо вооружены.

Вся эта толпа тихо шумела в тревожном ожидании: кто-то деловито проверял оружие в подсумках или беседовал со своими напарниками, кто-то помогал товарищу закрепить детали брони, а кто-то спокойно стоял или сидел, прислонившись к стене, и дремал, словно вся эта тревожная суета их ни коим образом не касалась...

Сакура оглядела толпу и сглотнула, с трудом удержав себя от инстинктивного шага назад, за плечо Мадары, — она впервые видела так много Учиха разом.

Едва Мадара показался на площади, как из толпы послышались многочисленные радостные и облегченные возгласы, навстречу поспешил худощавый парень в темно-синих пластинчатых доспехах. На правом наплечнике у него была закреплена длинная медно-золотистая цепь плотного плетения с узким граненым наконечником, за пояс слева была заткнута катана в черных лаковых ножнах.

Сакура с интересом оглядела незнакомца, который показался ей даже моложе Изуны. Парень был привлекателен резкой и яркой красотой, свойственной многим Учиха. Светлая гладкая кожа его лица с узкими скулами, прямым носом и острым подбородком красиво контрастировала с длинными темными волосами, завязанными в высокий хвост. Густая косая челка прикрывала настороженные карие глаза, так что на фоне белой кожи они казались особенно глубокими и бархатно-выразительными. Девушка решила, что в ее времени этот Учиха запросто мог бы стать известным на всю страну актером.

Тем временем, незнакомый парень подошел к Мадаре и коротко поклонился.

— Рад, что ты успел вернуться вовремя, Командир, — произнес он низким приятным голосом и внимательно оглядел потрепанный после стычки с Сенджу отряд, задержавшись взглядом на двух незнакомых девушках в клановых кимоно, а потом вопросительно посмотрел на главу клана.

— Познакомьтесь все, — громко проговорил Мадара. — Это Учиха Онага — жена Кори, а это моя жена — Учиха Сакура. — Обе девушки склонились в приветствии.

Тихий шум толпы будто обрезало в один миг. Все эти мужчины и женщины замерли вдруг в молчаливом настороженном внимании. Сакура почувствовала, как больше сотни взглядов скрестилось на ней, разглядывая слишком пристально, но почти сразу же тишину прорезал громкий уверенный выкрик:

— Добро пожаловать в клан! — парень с золотистой цепью на наплечнике первым низко поклонился.

Его окрик разморозил толпу — она подхватила резкое отрывистое приветствие и неровной волной пронесла по площади. Через пару ударов сердца все эти люди склонились в почтительном поклоне, приветствуя жену своего главы...

Потом, будто и не было ничего особенного, все снова вернулись к своим разговорам и нехитрым делам, коротая время перед скорой схваткой.

Кареглазый парень в синих доспехах уже тише добавил:

— Меня зовут Учиха Хикаку. — Он еще раз покосился на Сакуру и, больше не теряя времени на учтивые словесные конструкции, обернулся к командиру.

— Мадара, мы проверили сообщение Нара Ашики. Он был прав в своих расчетах, впрочем, как и всегда. Через час шестьсот с лишним шиноби обойдут излучину Наки и выйдут к селению. Мы следили за ними уже некоторое время. Похоже, они хотят напасть с двух сторон и взять нас в клещи: основной отряд в четыреста человек пойдет напрямик через лес и выйдет к воротам, еще чуть более двух сотен наемников обрушится со стороны реки. Мы уже провели все необходимые приготовления и собрали всех, кого только возможно. Десяток человек даже успели вернуть с заданий, но сорок наших все еще находятся слишком далеко от клановых земель. По итогу: сто двадцать мужчин и восемьдесят женщин готовы выступить в бой. Еще почти шестьдесят женщин послабее, хотя бы с одним томоэ, будут следовать за первой линией обороны, чтобы прикрыть селение от тех, кто прорвется, и помочь раненым покинуть поле боя. В селении остаются трое наших хирургов, травница со своими ученицами и два десятка женщин им в помощь. Также я отобрал еще полсотни стариков и подростков постарше, которых можно поставить защищать ворота и стены. Тех, кто не сможет сражаться, мы спрятали в убежище в скалах. Лес перекрыт ловушками и взрывными печатями, Акамэ⁽¹⁾ укрылся в нескольких тё⁽²⁾ вверх по течению, по сигналу он активирует печать «Цунами».

— Ты хорошо постарался, Хикаку, — одобрительно кивнул Мадара. — Я возьму сотню наших шиноби и выйду навстречу наемникам.

— Не маловато против четырех сотен?! — встревоженно спросил Изуна.

— Пусть думают так же. Я справлюсь... должен справиться. Кори, остаешься здесь — на тебе защита селения, лекарей и раненых. Брат, ты вместе с Хикаку возьмешь оставшихся людей, найдешь место для засады и будешь следить за рекой. Когда они появятся, дадите сигнал Акамэ. Ваша задача: продержаться до прихода подмоги — с той стороны появится объединенный отряд Нара-Яманака-Акимичи. Я напишу для Яманака записку с нашими планами. Кори, отправишь потом ее с вороном. Иномэ должен ввязаться в бой в нужный момент. Зажмете их в тиски, расправитесь с остатками и вместе ударите с фланга. Мы прижмем врага к скалам и уничтожим. Сакура, — Мадара повернулся и посмотрел на жену, — на тебе раненые, Онага остается с тобой. Окицу, Ясуо, вы поступаете под командование Кори. Хикаку, подели людей на отряды. Пока еще есть время, хочу зайти к лекарям и познакомить с ними Сакуру.

Хикаку кивнул, и Мадара повернулся к жене.

— Пойдем, покажу тебе клановую лечебницу и наш дом.

Мадара в сопровождении Сакуры пересек площадь и отправился по главной улице к стоящему неподалеку от ворот просторному деревянному строению. Молчун с женой и Медвежонок с Красавчиком тоже отправились по домам, чтобы сложить ненужные вещи и как следует вооружиться.

Хикаку проводил их всех почти равнодушным взглядом, но как только они скрылись из виду, немедленно ухватил Изуну за высокий воротник куртки, оттащил за угол деревянной привратной башенки и яростно прошипел:

— Объясни хоть ты мне, что здесь творится?! Какая еще жена Мадары, откуда она вообще взялась?!

— Понятия не имею, — пожал плечами Изуна. — Скорее всего, из-за моря, с каких-то дальних восточных островов: знает печати и техники незнакомые, лечить умеет, как Сенджу. Она за пару часов сумела вылечить Медвежонка, которого Хаширама задел в сегодняшней стычке.

Хикаку судорожно вздохнул, разжал пальцы и посмотрел на друга горячечно-блестящими глазами.

— Да-да... — протянул Изуна, — и сам бы не верил, если бы собственными глазами не увидел. Хочешь, у Ясуо спроси. Что еще... ну волосы у нее розовые. Может, одна из дальних ветвей красноволосых Узумаки? — Изуна снова пожал плечами. — Да какая, собственно, разница? У них там война была на взаимное уничтожение. Сакура одна выжила. Не осталось ни родственников, ни старейшин, которые бы запретили отдавать такое сокровище в чужой клан. Ну и поздно уже... птичка улетела. Ты знаешь Мадару — он своего не отдаст. А если появятся чересчур любопытные... Я лично этим любопытным их интерес в задницу запихну поглубже!

Кареглазый Учиха в синих доспехах только хмыкнул.

— Сам скоро увидишь и поймешь, насколько хорошо невестка влияет на брата. Мадара ее любит, не хочет пугать, так что наконец-то прислушался к нам и начал пытаться сворачивать чакру и не давить так сильно на окружающих. — Изуна задумчиво потер мочку уха. — Да и вообще... поспокойнее стал. Смеялся... несколько раз.

Хикаку выслушал друга и очень серьезно сказал:

— Когда будешь чужакам интерес в задницу запихивать, я рядом постою — вдруг тебе помощь понадобится.

Изуна взвыл от смеха.

— Идет!

— Он хоть церемонию провел, как положено? — ухмыльнулся Хикаку.

— Наверно... мы вперед ушли, а брат взял саке и кимоно свадебное и пошел воровать ее из замка в стране Железа, потом привел с собой и представил нам как свою жену.

— Погоди! — Хикаку нахмурился и схватил друга за плечо. — Ты не сказал, что Мадара взял ее силой! Да она же с ним рехнется от страха!

— Кто? Сакура? Да скорее от страха рехнутся все остальные! Эта биджу бесхвостая выломала железные ворота в Янохара и за пару минут Бессмертного Какудзу в тонкий блин раскатала. И Сенджу Токе⁽³⁾ сегодня кости переломала и по ноздри в землю вбила. Еще большой вопрос: кого в нашей семье стоит бояться сильнее! — Изуна снова расхохотался. — Да и брат — не какой-нибудь выродок, типа Хагоромо. Сакура тоже его любит.

— Нашего Мадару?!

— Нашего Мадару!

— А зачем он тогда ее крал? — с жалобными нотками в голосе проговорил Хикаку, окончательно запутавшись.

— А-а... — Изуна махнул рукой. — Все сложно. Хочешь, сам у него спроси.

Хикаку отрицательно покачал головой.

— Я что, по-твоему, идиот?!

— Не хочешь, так нечего зря языками чесать. Времени мало осталось. Лучше помоги мне наплечники на доспехе закрепить — еще утром думал, что не понадобятся. — Изуна тяжело вздохнул и деловито потянулся к подсумку, доставая свиток. — Сейчас запасные распечатаю... Не идти же за ними домой — пусть брат с невесткой вдвоем хоть немного побудут.

* * *

Мадара провел жену по дорожке, уложенной светлыми камнями, к просторному одноэтажному зданию, которое находилось чуть в стороне от ворот. Сакура огляделась вокруг и неожиданно заметила кое-что знакомое.

За широким входом под нависающим козырьком, который подпирали четыре столба, виднелись открытые двери, раскрашенные ветками сосны и журавлями. За ними висел подвешенный к потолку и расписанный заклинаниями небольшой брусок из самшита⁽⁴⁾ с алыми шелковыми кисточками — амулет от болезней и злых духов, по легенде созданный одним из внуков Ооцуцуки Индры — прародителя клана Учиха.

Сакура сразу узнала этот резной кусочек дерева, девушка уже видела его в квартале Учиха, когда они с Наруто однажды в детстве провожали Саске домой после тренировки. Она хорошо помнила, как Наруто проказливо подергал алые кисточки, а маленький Саске отчитал напарника и, надувшись от важности, рассказал им о клановой реликвии и своем далеком предке.

Потом Саске ушел из деревни и амулет почему-то оказался в госпитале Конохи. Тогда она даже не задумывалась, как он вообще мог оказаться вне территории клана Учиха. Теперь же догадка показалась ей зловещей...

— Не стесняйся, пойдем, — проговорил Мадара, заметив, что Сакура замерла у входа.

Девушка оставила тревожные мысли, поспешила за мужем и через пару десятков шагов оказалась в просторном помещении.

Едва завидев своего главу, им навстречу вышли трое мужчин и около двадцати женщин разных возрастов.

Сакура огляделась по сторонам и растерянно моргнула: лечебница клана Учиха была совсем не тем местом, в котором она привыкла работать.

Отличия были во всем, начиная с общего вида: никаких отдельных палат, приемного покоя и процедурных комнат. Здесь был только один большой квадратный зал.

Большая часть пола была выложена каменными плитами, наверно, чтобы легче было отчистить от крови и грязи.

Вдоль правой стены стояло полдесятка шкафов с кучей полок и полочек, забитых всевозможными плошками, коробочками и горшочками. Рядом с ними теснились два длинных узких столика, на которых были расставлены и разложены несколько ступок с пестиками, деревянная подставка с весами, досточки для нарезки ингредиентов и стопка уложенных друг на друга фарфоровых блюдечек и глубоких чаш. С потолка вдоль столиков свисали многочисленные светлые матерчатые мешочки с сушеными травами.

Чуть дальше от входа располагалось несколько длинных пустых столов, вероятно, для хирургических операций, рядом стояли большие корзины с чистыми бинтами и рулонами ткани, пяток деревянных тазов и рукомойников и пара жаровен. В дальнем углу были аккуратно составлены ведра с углем.

По левой стороне, на приподнятом деревянном полу, за приоткрытыми седзи виднелось что-то отдаленно похожее на большую палату: у стены находилось несколько ширм и сложенные в высокие стопки футоны.

И все... ни лабораторий, ни привычного медицинского оборудования, ни даже специальной хирургической комнаты...

Мадара потянул девушку за руку, заставляя встать рядом с собой.

— Это моя жена, Учиха Сакура, — она отличный лекарь, умеет лечить чакрой, как Сенджу, сегодня вылечила раненного Хаширамой Ясуо. Будет помогать вам здесь, — коротко представил он девушку. — Сакура, познакомься, это Шога⁽⁵⁾ — наш хирург, он отвечает за зашивание ран и вправление костей.

Вперед, тяжело припадая на деревянный протез, заменявший ампутированную до колена левую ногу, выступил невысокий, не выше самой Сакуры, и тонкий в кости пожилой мужчина с коротко стриженными черными волосами и редкой сединой на висках. Чем-то этот мужчина напомнил девушке старого худого ворона — то ли длинным носом, похожим на птичий клюв, то ли очень умными, любопытными и блестящими, как спелая вишня, глазами.

Пожилой хирург с достоинством поклонился, проговорил традиционное приветствие и посмотрел с нескрываемым, почти научным, интересом сначала на Мадару, который только что уверенно держал жену за руку, потом на саму девушку. Сакура мысленно поежилась — взгляд был таким, какой она изредка видела у Цунаде, когда та сталкивалась с особенно сложной и неизвестной заразой...

— За ним — Юма⁽⁶⁾ и Ючи⁽⁷⁾, — продолжил представлять присутствующих Мадара, — его сыновья.

Из-за спины Шоги выступили, низко поклонились и гаркнули приветствие двое молодых парней, очень похожих на отца щуплой комплекцией и такими же крупноватыми носами.

— А это, — Мадара указал на старую седую женщину с добрыми морщинками у черных и ясных, как у молодой девушки, глаз, — бабушка Ханако⁽⁸⁾. Она наша травница. Мокса⁽⁹⁾ и Касуми⁽¹⁰⁾ — ее ученицы.

Сакура перевела взгляд на двух молодых женщин. Одна была высокая, красивая, текучая и гибкая в движениях, как большая кошка, вторая — невысокая и пухленькая, с потрясающе прекрасными черными глазами, вся какая-то очень милая и домашняя.

— С остальными познакомишься позже, пока достаточно и короткого приветствия, — проговорил Мадара — два десятка женщин, подчиняясь его словам, склонились в формальном и очень вежливом поклоне.

Мадара чуть подумал и внимательно обвел взглядом лекарей и их помощниц.

— И вот еще что... Знайте, мы все... все, кто пойдет сегодня в бой, рассчитываем на вас. Наемников слишком много. Этим вечером у шиноби будет своя война, а у лекарей своя — не менее сложная и кровавая. Сделайте все возможное, чтобы спасти как можно больше наших людей, — Мадара вдруг порывисто подался вперед и склонился в низком почтительном поклоне.

Замерев на мгновение, он быстро распрямился, еще раз пристально и серьезно взглянул на лекарей, а потом развернулся к жене.

— Пойдем, пока еще есть немного времени, хочу показать тебе наш дом. Потом вернешься сюда, и вместе с Шогой и Ханако решите, как лучше действовать.

Сакура тоже поклонилась отчего-то замершим в немом удивлении медикам и следом за Мадарой поспешила из здания лечебницы...

* * *

Через пару минут Мадара и Сакура уже шли по пустой и безлюдной центральной улице к богатому двухэтажному дому, обнесенному крепким забором. Мадара отпер ворота и провел девушку внутрь.

— Это наш с Изуной дом, — сказал мужчина, развернулся и поглядел ей прямо в глаза. — Теперь он и твой тоже.

Сакура робко кивнула и последовала за ним по каменной тропинке к видневшейся впереди за деревьями деревянной веранде.

Внезапно она остановилась и громко охнула в восхищении, разглядывая красивый сад, который открылся перед нею, с прихотливо уложенными валунами, аккуратными дорожками и маленьким прудиком.

Заметив ее восторг, Мадара сказал:

— Я рад, что тебе нравится. Хоть это и не моя заслуга — признаться честно, мы с братом мало что понимаем в уходе за домом и садом, как и в готовке. Этими вопросами занимаются садовник, кухарка и служанки. Сейчас почти всех гражданских спрятали в убежище, а так я бы тебя с ними познакомил. Пойдем.

Они прошли дальше ко входу, сняли обувь в гэнкане⁽¹¹⁾ и наконец оказались в пустом, огромном и длинном зале, расписанном яркими картинами из каких-то легенд. Сакуре не были известны изображенные сюжеты, но она предположила, что все они как-то связаны с далеким прошлым Учиха. На левой стене была изображена выходящая из грота красивая белолицая женщина со старинной прической и в кимоно, расшитом томоэ, на правой — свирепый воин, чем-то похожий на Сусаноо Мадары, убивал страшного восьмиглавого дракона...

— Это главный зал для приемов, клановых собраний и праздников, — прокомментировал Мадара, вывел ее через небольшую дверь в крытую галерею и зашагал дальше. — Проходи, — сказал он, отодвинув очередную створку дверей, и последовавшая за ним Сакура, оказалась в просторной комнате, выходящей в сад.

Девушка с интересом осмотрелась, разглядывая меч в роскошно украшенных ножнах в проеме токонома⁽¹²⁾ и свиток над ним с короткой фразой: «Одним ударом», написанной твердым летящим почерком, шкафчики, вделанные в стену, небольшой комод и сундук с дорогущей вазой из белого фарфора с зеленовато-голубым узором, подставку с доспехом, масляный фонарь, груду каких-то свитков, небрежно сваленных у противоположной стены, и стоящий у открытой веранды столик из полированного сандала⁽¹³⁾...

— Моя спальня... — проговорил Мадара и быстро добавил: — Нет. Теперь уже наша! — бледные скулы его слегка порозовели. — И правда жаль, что совсем нет времени показать тебе все подробнее, — сожалеюще проговорил он и потер затылок. — Мне надо написать записку Яманака, хочешь, осмотрись здесь сама.

Пока Мадара был занят, Сакура медленно прошлась по комнате, разглядывая изящные резные панели с растительным узором над дверью, свиток с каллиграфией в токонома, и увядшие ирисы в вазе, которая одна стоила, как половина квартала, где она когда-то жила со своими родителями...

В конце концов девушка задержалась взглядом на высокой подставке с алыми пластинами доспехов — в отличие от тех, которые Мадара носил в путешествии, — с более длинной пластинчатой юбкой, наколенниками, налокотниками и тяжелыми наплечниками.

Мадара дописал записку, спрятал ее в подсумок и подошел к девушке, встав рядом.

— Нравится? — спросил он. — Я обычно не ношу полный доспех, но сегодня, думаю, надо надеть, поможешь мне?

Девушка кивнула и с шутливыми подсказками мужа помогла ему отстегнуть и снять легкий нагрудник и наплечники и облачиться в тяжелый доспех. Развеселившийся сперва Мадара неожиданно притих и замолчал, как-то слишком пристально и внимательно наблюдая, как Сакура, привстав на цыпочки, сосредоточенно сопит, завязывая шелковые шнуры на его плечах. Дыхание его участилось и потяжелело. На мгновение девушке даже показалось, что в глазах его мелькнул шаринган, но Мадара так и не проронил ни слова — ни в спальне, когда они закончили, ни по пути к выходу.

Молчал он, и когда они надели обувь и вышли из дома.

Только когда они оказались в саду, мужчина остановился на дорожке рядом с прудом, резко развернулся к Сакуре всем телом и потянул к себе, целуя ее, как безумный, в губы, в глаза, и щеки, и тоненькую бьющуюся жилку на шее...

Потом чуть отстранился, так и не выпустив из объятий, и неожиданно, с усилием, начал говорить:

— Знаешь... Я так долго мечтал, что приведу тебя в этот дом, все-все покажу здесь, а потом ты наденешь белое кимоно, что я тебе подарил, я представлю тебя нашему клану, и мы устроим пир... — Мадара запнулся, будто у него на мгновение перехватило дыхание. — Прости, я привел тебя в клан в не слишком-то радостный и счастливый час!

— Не говори так! — горячо воскликнула Сакура и прижалась к алому нагруднику, крепко обняв Мадару. — Мы еще обязательно отметим и нашу свадьбу, и сегодняшнюю победу — устроим веселый праздник до самого рассвета, фонарики развесим на веранде... — девушка отстранилась, поглядев мужу в глаза, и тихонько рассмеялась, — а Изуна опять всю ночь станет петь пошлые песни... помнишь, как тогда, в стране Железа, — почти шепотом закончила она.

— Ты так сильно веришь, что я справлюсь? — серьезно спросил мужчина.

— Я это точно знаю. Ты Учиха Мадара — ты можешь все.

Он долго смотрел, не мигая и не отводя взгляда, в широко распахнутые, зеленые, как молодая листва, глаза девушки и, наконец, решившись, сказал:

— Если я погибну, знай, на развилке Шести Дорог я буду ждать тебя.

Сакура замерла от неожиданности, пристально глядя мужу в глаза, потом согласно кивнула, встала на цыпочки и легонько и нежно поцеловала его в губы.

Мадара кривовато ухмыльнулся, взял ее за руку и прижал девичью ладонь к алой нагрудной пластине напротив сердца.

Больше они ни о чем не говорили...

* * *

Через несколько минут со стороны леса раздался грохот и взрывы. Высокие столбы густого черного дыма поднялись над деревьями, застилая небо и поднимая стаи встревоженных птиц.

— Началось, — тихо воскликнул Мадара, решительно кивнул жене и, не говоря больше ни слова, развернулся и побежал в сторону центральных ворот.

Сакура смотрела ему вслед, пока он не скрылся между домами...

1) Красные глаза

Вернуться к тексту

2) 109 м

Вернуться к тексту

3) Цветок персика

Вернуться к тексту

4) Одно из самых древних декоративных растений. Уже в античные времена самшит применялся в качестве лекарственного растения как средство против кашля, желудочно-кишечных болезней, а также хронических лихорадок. Высушенная древесина самшита имеет равномерную матовую окраску от светло-жёлтого до воскового цвета, который мало темнеет со временем, используется для мелких резчицких работ по дереву, из нее также делают фигурки для игры в сёги.

Вернуться к тексту

5) Имбирь (бот.), скаред, сквалыга (перен.)

Вернуться к тексту

6) Спокойный, честный

Вернуться к тексту

7) Храбрый, второй сын

Вернуться к тексту

8) Дитя цветка

Вернуться к тексту

9) В медицине так называют небольшие прижигательные цилиндрики, приготовляемые из расщепленного льна, хлопчатой бумаги, трута и т. п., которые приставляются к коже и зажигаются с верхнего конца

Вернуться к тексту

10) Туман, дымка

Вернуться к тексту

11) Зона у входной двери, традиционная для японских домов и квартир, представляет собой комбинацию крыльца и прихожей. Гэнкан предназначен для того, чтобы входящие в дом люди сняли обувь, прежде чем попасть в основную часть дома. Также перепад между уровнями полов задерживает грязь и пыль, которая может попадать в дом с улицы (аналог русских сеней)

Вернуться к тексту

12) Альков или ниша в стене традиционного японского жилища, в которой располагается какэмоно — свиток с живописью или каллиграфически написанным изречением, девизом или стихотворением. Кроме того, обычным атрибутом токонома является небольшая цветочная композиция (икебана), иногда — курильница для благовоний

Вернуться к тексту

13) Небольшое дерево, растущее в лиственных лесах востока. Это дерево ценится за насыщенный красный цвет древесины и используется для создания дорогой мебели. Мебель из красного сандала всегда была очень дорога из-за его медленного роста и редкости. Это был один из самых дорогих лесоматериалов на протяжении тысячелетий

Вернуться к тексту