Эйрин, дитя сидов (джен)

Дорога к моему родному дому заняла у нас два с половиной дня. По пути мы четыре раза останавливались, чтобы пообедать, переждать ночь, поспать до утра, отдохнуть и продолжить путь. Также, к счастью, никаких опасностей не происходило. Было тихо, мирно и спокойно. Только птичий щебет с утра до вечера и лягушачье кваканье с вечера до ночи, да стрекот цикад в некоторых местах.

При каждой остановке мы разнуздывали лошадей, чтобы они тоже отдохнули, пощипали травы и поели яблок, что были куплены на ярмарке у фермера. С вола снимали поклажу, чтобы он тоже отдохнул и поел и смог привыкнуть к нам и лошадям. Ведь очень скоро ему предстояло жить в хлеву вместе с моими коровами.

В нашу первую остановку Элазар приготовил на костре в котелке тыквенную похлебку, я помогала ему чистить овощи. После обеда капитан занимался тем, что тренировался пользоваться волшебным мечом, который до нашего побега из логова разбойников был самым обычным. Элазар сказал, что Гвидион сделал его меч волшебным. Немного отдохнув, мы поехали дальше вместе с волом, что нес на себе всю нашу поклажу, как вьючное животное.

Когда на следующий день мы остановились во второй раз я собрала в лесу целую корзину грибов. Избавив их кожицы, мы пожарили их на сковороде вместе с картофелем на масле и кусочками зайчатины. (Пока я собирала грибы Элазар ушел на охоту, добыть мяса). Было так вкусно, что ничего не оставили. Затем, пообедав, мы потушили костер, собрали вещи, снаряди лошадей и вола и продолжили путь до наступления сумерек. А как только начало смеркаться свернули с дороги, нашли небольшую поляну в лесу и устроились на ночлег.

Поставили палатку, лошадей и вола привязали к деревьям, что росли близко от палатки. Поужинали бутербродами и легли спать. Ночь была тихой и спокойной. (В наших лесах очень редко появлялись хищные звери. Не знаю почему, но это даже к лучшему. Хотя, возможно, причиной тому было распространение миазмы, вызываемой демонами, что могли выбираться на поверхность земли из царства тьмы). Элазар лежал рядом со мной, обнимал за талию, накрыв нас одеялом. Я чувствовала его дыхание у себя на затылке; он неглубоко вдыхал и выдыхал, а сердце билось равномерно. И я помолилась, чтобы эти тихие и спокойные дни длились так долго, как мы этого хотим.

Проснулись с рассветом, встали с лежанки, собрали вещи, убрали палатку, также снарядили наших животных и поехали дальше. Оставалось ехать совсем немного, и мы уже у ворот деревни. Оставшуюся половину пути, чтобы скрасить скуку, я негромко напевала весёлую народную песенку, которую мы всем селом пели на празднике Лугнасад.

“А ведь до него — всего ничего, — промелькнула мысль. — И ещё наша с Элазаром свадьба”.

Вскоре мы наконец добрались до границ Эбхэйникса. К этому времени уже начинало смеркаться и вдали виднелись мерцающие огни в окнах домов. И ещё два больших огня на двух сторожевых вышках у ворот. Сандор и Гай никогда надолго не покидали свой пост. А если и покидали, то их заменяли два других мужчин.

Это Кристофер и Аднар. Молодые, сильные и довольно смышлёные для крестьян парни, и единственные, кто пока что не нашёл себе пару. У нас в селе было мало девушек им подстать. Да их уже успели увести другие парни.

Когда мы с Элазаром подъехали к воротам и спешились сверху послышались два молодых голоса. Значит отца и сына всё-таки заменили эти два друга.

— Стой! Кто там?

— Это я, Эйрин, травница, — ответила я, глядя снизу вверх.

— А кто это с тобой, сестрица Эйрин? — голос Аднара ни с чем не спутаешь. У него он басистый по звучанию.

— Мой спутник, — сказала, беря Эпл за вожжи покрепче. — Открывайте ворота, братцы. Мы устали с дороги.

— Сейчас, — отозвался Кристофер, что стоял на страже на вышке слева от нас.

— Ты их знаешь? — вдруг подал голос Элазар, молчавший всю дорогу.

— Да, это два неразлучных друга, — я повернулась к моему мужчине, протянула к нему свободную от вожжей руку и нежно прикоснулась к его щеке, на которой начинала отрастать щетина. — Они хорошие ребята, они бы тебе понравились. К тому же, Крис и Аднар были мне, как старшие братья, когда мы были детьми и подростками.

Элазар поджал губы, моргнул и кивнул.

— Кажется, с Сандором что-то случилось, — я убрала руку от лица Найквиста и схватилась за сердце, переживая за старого сторожа.

Ворота открылись и мы с Элазаром поспешили к дому Сандора. Наши лошади с волом бежали позади нас. Через несколько минут мы оказались у забора, в котором был дом старого сторожа. Когда мы подошли к калитке к нам подошла жена Сандора — Бриндис. Она подбежала к нам так быстро, как могла.

— Скорей, деточка, — взмолилась женщина в отчаяние. — Сандор захворал на днях.

— В каком он сейчас состоянии? — уточнила я, вбегая первой во двор как только Бриндис открыла нам калитку. — Опиши поподробнее.

— Сандор начал испытывать сильную жажду. Его голос, и без того хриплый, осип. Он перестал нормально кушать, появилась рвота. Кроме того Сандор стал выглядеть, как живой мертвец, — перечисляла обеспокоенная Бриндис, заходя в дом вместе со мной.

Когда женщина рассказала мне о том, что случилось с Сандором, мне стала понятна причина того, что их с сыном заменили мои друзья детства.

— Всё понятно, — я взяла чистую тряпочку и закрыла ею себе половину лица, чтобы защититься от болезни. — У твоего мужа холера. Но не бойся, к счастью, это можно вылечить.

Мы зашли с Бриндис в их комнатку, Элазар остался ждать меня снаружи, и подошли к больному, лежащему в тахте. Старый сторож и правда выглядел ужасно.

— Бриндис, а что было до того, как он захворал? — спросила я, рассматривая Сандора.

— Этот старый пень ходил к реке на рыбалку со своим приятелем. Но они пришли с пустыми руками, — поворчала она, негодуя на своего муженька.

Я, тяжело вздохнув, вышла из спальни и позвала своего мужчину:

— Элазар, подойди.

Он молча подошёл и вопросительно взглянул на меня.

— Помнишь где река? — спросила, он кивнул. — Сходи к ней и узнай, что там случилось. Обычно в ней всегда было много рыбы.

— Хорошо, — сказал он.

— Вот, возьми это, — я вытащила из кармана юбки платок. — Обвяжи им лицо. Подозреваю, что миазма начала просачиваться и в наши деревни.

Взяв у Эйрин платок, я вышел из дома, взял Расти с собой и поехал к реке, чтобы по просьбе моей невесты узнать, что могло произойти с рекой.

Я ехал по знакомой тропе. И по пути туда ветер трепал мои волосы, когда я мчался через поле к реке, полное загадок и возможностей. Мой верный Расти, гнедой как цвет ржавчины жеребец, нёс меня с лёгкостью и уверенностью. Мысли о словах Эйрин не покидали меня: миазма, демоны, фоморы — всё это звучало совершенно неправдоподобно. Однако интуиция подсказывала, что стоит обратить внимание на эти намёки. А миазма — явление подозрительное, странное, но не редко встречающееся в этих краях.

По пути к реке вспомнились легенды об этих землях. Старые предания гласят, что миазма появляется, когда духи природы и лесные божества недовольны вмешательством потусторонних сил. Помимо этого я со своим развед отрядом время от времени на заданиях вычищал земли королевства от чудовищ, что когда-то были самыми обыкновенными зверями и изменились под воздействием миазмы. Ко всему вышесказанному можно добавить, что до нас доходили от горожан доклады о нападениях этих чудовищ.

По мере приближения к реке, пейзаж вокруг начинал изменяться. Луг, насыщенный ароматами дикой травы и цветов, постепенно уступал место лощине, вокруг которой возвышались деревья. Здесь воздух был густым и недвижимым, будто сама природа затаила в этом месте дыхание. Вдалеке, сквозь кроны, начал проявляться серебристый блеск воды, где по словам Эйрин когда-то водилось множество рыб. И я знал, что Эбхэйникс — это рыбацкая деревня, всегда поставлявшая в столицу королевства много разной и жирной рыбы. Теперь же здесь царило какое-то зловещее затишье.

Я остановил Расти у кромки реки и прислушался. Вместо привычного плеска рыбы и звуков насекомых была лишь гнетущая пустота. Вглядываясь в отражение на поверхности воды, заметил что-то странное. Нашёл поблизости толстый сук у корней молодого дуба, взял из седельной сумы кремень, высек искру и зажёг факел. В темноте при свете огня получше пригляделся и... был потрясён увиденным.

Вода в русле реки мутная с сероватым оттенком, будто отравлена, и ни одной рыбины не было видно на поверхности. Берега усеяны мелкими пузырями, источающими неприятный запах, что подтвердило опасения Эйрин — миазма действительно просачивалась здесь. А её признаки начали появляться совсем недавно.

Кроме тех пузырей я нашёл несколько засохших остатков водорослей, которые выглядели как обожженные.

“Не иначе как колдовство”, — пришла догадка.

Вдали, за деревьями, мелькнуло какое-то небольшое движение. Расти, нервно всхрапнув, заржал негромко и привстал на дыбы.

— Тихо, мальчик, спокойно, — утихомирил я коня, придержав под уздцы. — Не бойся, я рядом. И с нами волшебный меч, — и тут подумал:

“Возможно, это и есть причина изменений”.

Внимательно обследовав место, я наткнулся на участок земли, посыпанный тонким слоем пепла, и почувствовал лёгкий запах серы, который пробивался сквозь аромат леса. И это тоже подтверждало опасения Эйрин: возможно, фоморы действительно поднимались на поверхность, и их присутствие потревожило лесных духов.

Я вернулся к своему коню и нежно погладил его по гриве, обдумывая, что сказать любимой. А также размышляя, стоило ли мне попытаться найти этих тварей в одиночку или же сперва вернуться в деревню. Затем из Эбхэйникса поехать обратно в город без остановок, прийти к майору Финнегану и попросить подкрепления. Я понимал, что каждое принятое мной решение будет важным шагом к возвращению баланса этим краям. Ведь если оставить все как есть, миазма, распространяясь, угрожает и жителям деревень, и самой природе.

Взвесив свои силы, я всё-таки решил осмотреть местность и попытаться понять ситуацию более подробно, прежде чем возвращаться к Эйрин с новостями.

Пока Элазар выполнял мою просьбу я принялась за лечение болезни старого Сандора. Холеру вылечить можно, цветками ромашки, однако это займёт много времени. Помнится, отец писал в своём дневнике, что нужно сделать для приготовления лечебного отвара. И, кажется, эти цветы росли у меня дома во дворе. Потому сначала я попросила Бриндис раздобыть воды и наполнить ею горшок или котелок, а сама, сев верхом на Эпл, поехала к себе домой за травами.

Когда я подъехала к забору моего дома меня встретила Кайра.

— Эйрин! — воскликнула она, подходя к нам, пока я спешивалась. — Наконец-то. Где ты была? Мы ждали тебя к закату.

— Прости меня, дорогая, — я виновато потупилась. — Мы задержались ненадолго в доме Сандора. Ты его знаешь.

— А что случилось-то? — ахнула Кайра, широко раскрыв глаза.

— Он болен холерой. Я пришла за ромашкой для отвара.

— Вот так сразу!? — неприятно удивилась та и покачала головой. — Только вернулась домой и даже не отдохнула с дороги. Как только у тебя сил хватает?

— Не было времени, — я отыскала у себя в сенях плетенку, взяла её и собрала немного ромашек во дворе. — Донна и Мартин в порядке? Могут подождать?

— Да, конечно, — ответила Кайра, наблюдая за тем как я сную то налево, то направо в поисках нужных вещей.

— И спасибо, что за моими растениями тоже присматривала. Они непременно должны, просто обязаны помочь Сандору выздороветь.

— Не благодари меня, девочка. Надеюсь, ты помнишь о том, что мне обещала дать?

— Конечно, помню.

Собрав достаточно трав для лечебного отвара, я поспешила вернуться к больному. Бриндис к моему возвращению сделала всё, что я сказала. Осталось лишь заварить отвар из цветков ромашки и дать Сандору сделать несколько глотков.

Мы с Бриндис довольно быстро приготовили снадобье, затем, когда оно стало готово, дали немного остыть и принесли старику лекарство в постель. После этого я передала женщине оставшиеся цветки вместе с рецептом и посоветовала ей давать Сандору пить снадобье не менее месяца после каждого приёма пищи.

Помимо этого я дала рецепт снадобья из соцветий и листьев земляники. “Принимать это как дополнительное средство в помощь первому”, — дала такой совет и поехала к себе домой. Мне уже надо было проверить моих коров и ложиться спать. Мы с Эпл так устали, что еле волочили ноги.

Вернувшись домой, я отвела Эпл в хлев и привязала её к столбу. Временно. Донна и Мартин были знакомы с кобылой и были рады видеть её вновь.

— Прости, что пока что не умею снимать с тебя снаряжение, — промолвила я, нежно поглаживая шелковистую шерстку на шее Эпл. — Вот придёт Элазар, — зевнула, — и снимет их с тебя.

Не волнуйся за меня, — прозвучал в моей голове чей-то добрый и нежный голос. — Я знаю, что ты хорошая и заботливая. И была очень рада, что у меня появилась такая хозяйка.

А потом Эпл тихо заржала, забавно фыркнув и, качнув головой.

— Милая Эпл, неужели это ты сказала мне!? — удивилась я своей догадке.

Да, — ответила моя лошадь, посмотрев на меня своими большими и красивыми тёмными глазами с длинными густыми ресницами. — И спасибо, что дала мне новое имя.

— А с каких это пор я могу слышать тебя? — полюбопытствовала я.

С тех пор, как с тобой заговорила гамадриада, что жила в ольхе в саде при госпитале.

— О боги, это же замечательно! — радостно воскликнула я и чуть не подпрыгнула. Иначе ударилась бы головой об балку, держащую потолок. — Отныне мы с тобой будем говорить друг с другом о многом, пока наши мужчины будут отсутствовать. Элазар и Расти.

Поболтав с моей подружкой Эпл, я проверила Донну и Мартин, чьи голоса я тоже уже могла слышать. А в мыслях роилась следующая догадка, что этот дар я получила от своей мамы. По словам волшебника Гвидиона, она была светлой эльфийкой, одной из дочерей богини Дану и жительницей волшебной страны фей. Согласно древним легендам, именно эльфы умели понимать язык зверей и птиц.

Так я узнала, что моя Мартин пока что в порядке, но отелится уже в ночь следующего дня. Донна поддерживала младшую как могла. Успокоившись, я отпустила Кайру в её деревню. А она сказала, что перед возвращением домой заночует у моих соседей. На том и договорились.

Поздним вечером я, как была, уснула, не сумев дождаться любимого мужчины. Усталость всё-таки взяла своё и я, свалившись в кровать, уснула, не донеся головы до подушки.