Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В сундук не спрячешь ни чуйку зверя, ни слух, отточенный, как клинок. Охотник должен себе поверить. И я был должен, но я не смог: годами гнался за птицей счастья, за синим бликом среди ветвей — и в миг, когда я с ней повстречался, моя удача досталась ей. Я сделал выстрел, но мимо цели, и лишь поранил её крыло; и всё пропало, и мир мой целый взлетел, исчез меж седых стволов. И сколько я бы за ней ни гнался...
* * *
... проснулся. Боже, опять кошмар. Сперва, конечно, всегда пугался — ведь мысль о том, чтоб её поймать, наверно, стала моей наградой, недостижимой, живущей лишь во снах, где ложь это та же правда, пером, лежащим теперь в пыли. Но это правда, я знаю точно: так много птиц и так много пуль, и каждый выстрел предельно точен, но не меняет свой ритм мой пульс.
Охота — это весь путь, что выдан.
Но что смогу я найти в конце?..
Тепло приклада, и вдох, и выдох. И перья синие под прицел. И притвориться, что нет таких же, и все из них — лишь она одна... Моя ошибка дала ей выжить, меня однажды убьёт она. Всего звезду на прикладе высечь, такая, право же, ерунда.
Поймать хоть сотню, хоть сотни тысяч. Запомнить первую навсегда. И убедиться, что нужно мало, совсем чуть-чуть, чтоб она жила, летала где-то.
А мне осталось хранить перо из её крыла.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |