Месть ситха (джен)

Я и сам не знаю, чего ждал от появления Дарта Вейдера в столице. Чуда, наверное. Только по последним данным разведки чудес не бывает. Император критически неадекватен, и вряд ли встреча с лордом способна что-то изменить. Однако, когда Вейдер отправился на аудиенцию, я буквально замер перед лежащим на столе коммуникатором в ожидании новостей.

Дождался. Причем довольно быстро. Лорд ситхов связался со мной на ходу из какого-то вспомогательного коридора. На плече ситха имелся мешок, подозрительно напоминающий расслабленное человеческое тело. Император?

— Да, — не заморачивается приветствием или ожиданием вопроса Вейдер. — Жив, но в тяжелом состоянии. Психически. Физически просто спит. Мне нужен небольшой скоростной корабль с гипердрайвом и чистыми документами.

— Зачем?

— Вы же сами думаете, что спасти повелителя сможет только чудо. Вот я и планирую прошвырнуться по святым местам. Это займет около месяца.

— Почему не флотским бортом?

— Мои действия слишком похожи на заговор. Не стоит, чтобы флот был к этому хоть как-то причастен.

— Официальная версия отсутствия его величества?

— Никакого отсутствия. Все время нашего отсутствия на троне будет Палпатин, а за его спиной — лорд Вейдер. Оба — сильные одаренные, так что никто ничего не заметит. Даже и не пытайтесь, в общем.

— Зачем вы мне это говорите?

— Я должен быть в курсе всего, что происходит во дворце. Во-первых, нехорошо, если у императора и его главкома начнутся провалы в памяти. (Я имею в виду нас после возвращения). Во-вторых, если за своего двойника я не беспокоюсь: знатный ситх — справится, то император — еще очень неопытный молодой человек. Да, на фоне болезни его величества любые житейские огрехи покажутся окружающим милым чудачеством. Тут без проблем. А вот за душевным равновесием самого ври.о. императора следует присмотреть. Я надеюсь на вас.

— Да, лорд Вейдер.

Не думаю, что мне удалось скрыть нешуточную бурю в собственных мыслях. Во всяком случае, ситх предпочел уточнить:

— Запись этого разговора на вашем коммуникаторе не сохранится.

Сеанс связи окончен. Тратить время на прощание и прочие вежливости ситх никогда склонен не был. Ну и Сила с ним. Мне есть, о чем подумать. Транспортом я лорда обеспечу. Руки уже сами вовсю набирают необходимые распоряжения. Никаких разумных. Все сделают дроиды, у которых после этого внезапно случатся серьезные поломки.

Думать следует о другом. Двойники на троне и у его подножья. Что-то, еще более похожее на переворот, и придумать сложно. Кто они? Знатный ситх — наверняка Адамс. Мои эксперты биографию этого парня буквально под микроскопом просмотрели. Все вроде бы чисто. Только… Ну, не бывает, чтобы разумный на сто процентов использовал все предоставленные ему судьбой шансы. А тут наблюдалось именно это. Иначе парень из той задницы, в которой его угораздило родиться, не выбрался бы. Ощущение такое, что в нужный момент из-под маски ребенка, подростка, юноши выглядывал некто опытный и мудрый, способный принимать единственно верные решения. Я не верю в переселение душ, но…

Второй — Скайуокер. Знаковая фамилия. Которая более чем объясняет только что прозвучавшую то ли просьбу, то ли угрозу.

Правда, есть и второй вариант. Никаких двойников вообще нет. Сейчас похожие сообщения приходят ко всем ведущим политикам и чиновникам Империи, а потом его величество и Вейдер будут наблюдать за тем, как поведут себя посвященные в тайну.

А если сказанное лордом все же правда, кто сказал, что двойники не попытаются сохранить полученную власть в своих руках? Получится едва ли. Я бы поставил на настоящих императора и главкома. Но вопросы к тем, кто проморгал подделку потом возникнут серьезные. С другой стороны, если двойники накосячат, а вернувшемуся хозяину трона придется за ними разруливать, вопросы типа «А ты куда смотрел?» опять же возникнут.

Короче думать надо крепко. Нет, о том, чтобы замутить переворот, пока двойники у власти не закрепились, речи не идет. Я здраво оцениваю шансы и последствия. Ни лично мне, ни империи это на пользу не пойдет. А о запасном аэродроме для себя позаботиться следует. В нынешних условиях тотального аудита главное — придумать, как это оформить.

А еще немного поразмышляв, я с высокой долей вероятности понял намек Вейдера о молодости и неопытности его временного величества — сына главкома. Зная упрямый характер и самоуверенность ситха, можно хоть собственную голову на кон ставить за то, что просить о помощи ни для себя, ни для сына он не будет. такое ему и в голову не придет. Значит, хочет лорд от меня нечто другое. Не столько помочь, сколько натаскать мальчишку на выживание в условиях императорского двора. Спросите, в чем разница? Как обычно — в деталях. Но для лорда они весьма существенны. В общем, если не хочу лишних неприятностей, то следует не столько страховать императора, сколько моделировать ситуации, в которых он сможет себя проявить должным образом.

Начал не далее, как через пару дней, когда прибыл на аудиенцию к его величеству с пачкой приговоров по последним резонансным делам. Рутинное мероприятие. Если не учитывать, что раньше молодому человеку смертные приговоры утверждать не доводилось. Только я здесь для чего? Как раз, для того, чтоб все прошло без эксцессов. Я на первый раз ему таких персонажей заготовил, которых ежели не казнить, их не то, что толпа на улице, сокамерники на зоне линчуют. И следующие два — три раза будет так же. Дальше — посмотрим.

Расчет оказался верным. Все прошло как по маслу. За одним исключением: моим странным состоянием. Вернее, странным ощущением от императорского кабинета. Сам повелитель и лорд Вейдер за его спиной были до жути обыкновенными, а у меня в голове в их присутствии и мысли про их подмену не возникало. Я об этом не думал. Причем без малейшего усилия с моей стороны. Кабинет же изменился. Все вещи на своих местах, а помещение стало светлее, и дышится в нем гораздо легче. Просто мистика какая-то. Впрочем, о чем это я. Хорошо хоть торчащий у трона словно статуя Вейдер создает привычно мрачное темное пятно не только в интерьере, но и в атмосфере кабинета. Странно, но сейчас этот кусочек привычной стабильности просто обрадовал.

Но судьба переменчива. Первые проблемы возникли этим же вечером именно с Вейдером. Его величество объявил о проведении небольшого приёма. Балом называть это не стали, ибо война и вообще — не время. Но показать стабильность власти, да и отметить особо верных приближенных и приблизить особо отличившихся военных надо. Светских сюжетов в последние дни в СМИ маловато опять же.

В общем ничего особенного, но внимание к мероприятию имелось. В зале преимущественно военные. Даже вечерние платья и бриллианты дам не способны скрыть профессиональную принадлежность их обладательниц. Едва ли госпожа Уессекс ее превосходительству Даале про новый СПА-салон рассказывает.

Речь императора прозвучала весьма формально. На такого рода приемах по-другому не бывает. Следующим формальным жестом — первым танцем императора — его величество обычно вообще пренебрегал. Но не в этот раз. Впрочем, тому, что его партнершей стала альдераанская принцесса, которая по слухам оказалась в прямом родстве с Вейдером, как-то и не удивились особо. Во всяком случае, не больше чем тому, что его величество — так себе танцор. Движения вроде бы легкие, да отточенной непринужденности недостает. За спиной одна из придворных дам сокрушенно вздохнула, мол с такими-то природными данными, да хоть чуточку внимания чему-то вне государственных интересов, цены бы императору в светских компаниях не было. Иногда хочется быть форсюзером, чтобы понять, дама это искренне или, завидев меня, верноподданнически старается.

Додумать не успеваю, потому что на танцполе появляется вторая пара. Кавалер — Дарт Вейдер. И движется он не сильно хуже Палпатина. Народ вокруг не охает в голос и пальцами в лорда не тычет только потому, что опасается быть придушенным смутившимся таким вниманием ситхом. Н-да, сколько его знаю, лорд себе ничего человеческого не позволял. Косяк со стороны двойника. Но сконцентрироваться на этом у меня не получается. И не из-за ситховой той Силы. Из-за его партнерши. Иссан в танце явно ведет, сглаживая хореографические огрехи партнера. Я не зря в свое время на танцевальную студию потратился. Отдавить себе ногу танцующему шагоходу дочь не дала.

Только Вейдер и после танца не унимается. Отвел Иссан в сторонку, берет с подноса бокал игристого для дамы и бренди для… Для себя? И как он это употребить планирует? Эта мысль оказывается волнует не только меня. Половина собравшихся, затаив дыхание, наблюдает, как жидкость собирается в шарик, словно в невесомости, и просачивается сквозь решетку маски. И только я замечаю, как рука ситха лапает Иссан пониже спины.

Я уже готов рвануться к ситху, но император меня опередил. Подойдя, слышу уже язвительный ответ лорда.

— Повелитель полагает, репутация ценителя хороших напитков и красивых женщин способна испортить имидж главкома имперского космофлота?

— Это моя воля, милорд, — одергивает его император.

— Да свершится воля императора, — не стал спорить публично тот.

Пользуюсь моментом, едва не за шиворот Иссан от ситхов оттаскиваю.

— Ты что творишь?!

— А что? Нет, Дарт Вейдер — не мужчина моей мечты, среди ситхов и поинтереснее есть, но не чадру же мне во дворце носить!

— Что?!

— Не волнуйся, папочка. Я не про императора, — чуть ехидно, но в целом примирительно отзывается дочь.

Тьфу, ты! О существовании третьего ситха я в его присутствии постоянно забываю. А о том, что у Иссан с этим Адамсом на «Палаче» было, мне уже сообщили. Но это же не повод компрометировать милорда, выставляю напоказ верноподданническую версию возмущения.

* * *

Еще через несколько дней решаю, что император созрел для принятия серьезных решений. Не глобальных, естественно. В этом нет необходимости. Но таких, которые без привычки требуют серьезных душевных усилий. Памятуя о Вейдере, действую в щадящем режиме: сначала посылаю документы для ознакомления, и лишь через некоторое время подъезжаю сам.

В кабинете прямо-таки многолюдно. Привычный Дарт Вейдер невозмутимо дегустирует популярный в этом сезоне слабоалкогольный коктейль из императорского бара (напиток определяю по весьма специфическому цвету слоев напитка — от темно-фиолетового к нежно-голубому). Рядом принцесса Альдераана, которую в последнее время всем стало гораздо удобнее называть просто Леей — без уточнения фамилии. И у нее и следа умиротворенности ситха нет. Уж не знаю, в каких словах и выражениях они общались без посторонних, но при мне все в строгом соответствии с придворным этикетом.

— Ваше величество! Вы не можете осудить этого человека на смерть. Он действовал в интересах королевского дома Альдераана.

— А должен был — в интересах Империи, которой присягал, — спокойно, доброжелательно, но уже далеко не в первый раз ответил ей Палпатин.

Это они об офицере, чье поведение на совещании в главном штабе показалось лорду Вейдеру подозрительным. Ситх не ошибся. Имеем дело с матерым шпионом Альянса, работавшим через властные структуры Альдераана. Представитель боковой ветви могущественного клана Антиллесов. Невеликий начальник — ответственный за размещение сил флота в центральном регионе. Только его знает всякий командир, который хоть раз парковал свой корабль на орбитах в радиусе нескольких световых лет от Корусанта. Арест такого сейчас может усугубить и без того нервозную обстановку в войсках. Только приступов шпиономании нам для полного счастья не хватает. Попытка вербовки, а в случае неудачи — тихий несчастный случай — кажется мне предпочтительнее. Только на сотрудничество зажатый в угол предатель не пошел. А грохнуть его по-тихому в условиях как бы замирения с остатками Альянса, который теперь Свободная Республика Эндора, я не то, что бы не рискнул, но предпочел поделиться ответственностью за принимаемое решение с его величеством.

Тот же вопреки опасениям особых угрызений совести по поводу внесудебной расправы не испытывает. Чего не скажешь о принцессе.

— Это мой человек! Я не могу просто так смотреть на его уничтожение!

Император лишь спокойно пожимает плечами.

— Ваш холоп?

Вообще-то его величество передергивает. Правильнее было бы назвать очередного Антиллеса вассалом. Но кипящая от возмущения принцесса эту оплошность пропускает, цепляясь за другое.

— Веками такое поведение считалось нормой!

— В Республике, но не в Империи.

Император неспешно придвигает к себе планшет и выводит на экран реквизиты соответствующих документов. Палпатин должен помнить их наизусть. Но та спокойная неспешность, с которой это было сделано, выглядела внушительно.

— Мало того. С момента начала открытого военного противостояния Империи и Альянса, частью которого стал дом Антиллес, это стало уголовно-наказуемым деянием. И ваш человек это отлично понимает. Иначе с чего бы ему аккурат к началу боевых действий развестись с женой и отправить свою бывшую с детьми на Альдераан? Человек сделал свой выбор.

— Но…

— А за свободно сделанный выбор человек должен отвечать сам. Разве нет? Или вы даже в этом праве своим подданным откажете, принцесса? — теперь император поворачивается ко мне. — Директор Айсард, где сейчас находится этот господин?

— На службе, надо думать. После беседы с моими людьми ему дали время погулять и подумать.

— Но он уже категорически отказался от сотрудничества со службой имперской безопасности?

— Да. Но мы решили посмотреть на реакцию. Возможно, всплывут какие-то контакты.

— Или руки на себя наложит, чтобы самим не мараться.

— Да. Как вариант.

— Арестовываете немедленно. Без лишней огласки, но строго по закону, — властным жестом император останавливает вскинувшуюся было принцессу. — С приговором не торопитесь. Нам наверняка понадобится жест доброй воли в виде амнистии для Альдераана или обмена для Эндорской Республики. Кандидатов на это мероприятие следует подбирать заранее.

Согласно киваю. Весьма неплохо. Наверное, это просто обыденная рассудительность фермера, но при должном образовании и опыте из нее вырастает мудрость политика. Этому по барабану, а настоящий лорд Вейдер должен быть доволен.

— Постойте! Позвольте мне сначала поговорить с этим человеком.

Император не возражает. Я тоже, ибо разговор может получиться занятным.

* * *

Вот за что еще со времен Республики люблю работать с форсюзерами, так это за их святую уверенность в силе Силы. И как следствие — пренебрежение к прочим методам слежения и контроля. От посторонних ушей принцесса закрылась многослойно. Ни разумные не появлялись, ни технические средства не работали в радиусе десятков метров. Только видеокамера, которая ничего бы не дала, кабы ни старое как мир искусство чтение по губам. Правда, читать получилось только принцессу. Лица ее собеседника почти не видно.

Только это некритично. Достаточно пламенных речей ее высочества. С юношеской страстью убеждала она собеседника в том, что «мы в ответе за тех, кого приручили», альдераанцы своих не бросают и бесценности всякой жизни. Нет, чисто по-человечески мне даже интересно, что взрослый, видевший жизнь человек может на это ответить. Ну, так, чтоб с серьезной мордой лица. Не забыть потом поинтересоваться у подследственного.

Поговорив о высоком эдак около часа, альдераанцы вышли из кафе и растворились на многолюдных вечерних улицах Корусанта. Бесследно, естественно. Кто бы сомневался. Девятнадцатилетняя девушка просто в силу возрастного максимализма не способна на меньшее, чем организация побега для того, кого она считает своим. Оззелю позвонить что ли?

Пока я еще раз просматривал запись, военный комендант Корусанта сам позвонил. Сообщил о задержании катера, пытавшегося без должным образом оформленных документов покинуть охраняемый район. Привыкшая к полетам по «зеленому дипломатическому коридору» принцесса про наличие автоматических средств контроля, которым, в отличие от живых диспетчеров, голову не заморочишь, просто не знала.

Общаться с незадачливым шпионом мятежников — много чести. Он мне неинтересен. А вот несколько добрых советов леди Лее не помешают. Гнева в стиле биологического папы не опасаюсь. Работа с одаренными — не наш профиль. Но береженого Сила бережет, а небережёного конвой стережет. Всеми необходимыми блокираторами Силы мой кабинет оборудован. Куда деваться: с ранкорами жить — по-ранкорьи выть.

Препровождённая ко мне девица изо всех сил демонстрирует мне свой гнев и пренебрежение. Не замечаю. Просто максимально корректно предлагаю присесть.

— Собственно, я пригласил вас для того, чтобы сообщить вам о вашем праве беспрепятственно покидать Корусант, когда вам заблагорассудится. Только брать с собой подозреваемых в государственной измене лиц не стоит.

— Как вы смеете! Да…

— Папа спасибо скажет.

— Вы ничего не понимаете. Может быть для вас бросать на произвол судьбы своих — это нормально…

Изображаю на лице усталую улыбку. Почти искренно. Ситуация стара как мир. Сперва — готовность ради всенепременно светлой и высокой идеи жизнь положить. И не только свою. Потом — разочарование и чувство вины перед теми, кого страстно вела за собой, как выяснилось — несколько не туда. Кончается взрослением или скатыванием в пожизненный инфантилизм. С изрядной долей цинизма в обоих случаях.

Только здесь и сейчас принцесса взяла и разрыдалась самым постыдным для нее образом. Это я, опытный и бессердечный директор СИБ, понимаю, что вовремя случившаяся истерика, а лучше — обморок — не более чем проявление здоровой защитной реакции здоровой же психики в ответ на нездоровые перегрузки. Глупо стесняться собственной физиологии. Только девица воспринимает собственные слезы как проявление слабости перед лицом почти врага, самоотверженно пытается их сдержать, не справляется и ревет все сильнее.

— Прекратите.

Изображаю чуть брезгливое недовольство.

— Я не могу оставить доверившихся мне людей без помощи.

А ведь верно — не может. И это интересный расклад.

— Зато я могу вам в этом помочь.

— Что вы имеете в виду?

— Нет, организация побега — занятие слишком радикальное. Но списки на обмен или амнистию, возможность размена до арестов, просто дружеский совет, обозначающий грани допустимого…

— А в обмен?

— Время от времени вы будете откликаться на мое дружеское предложение пообедать вместе. Дружеская беседа за бокалом хорошего вина в уютном ресторане, ничего больше.

— Хотите, чтобы я шпионила за Дартом Вейдером?.

— Упаси Великая! Мне жить пока не надоело. Просто обсуждение ситуации в стране и мире. Да и просто приятно потешить самолюбие, проводя время с девушкой моложе собственной дочери.

Пощечину я заработал вполне честно.

— Дарт Вейдер вам яйца оторвет, — прокомментировала свои действия леди Лея.

— Поэтому я и говорю о встречах в местах максимально публичных. Никакой политической закулисы: я предлагаю максимально честные и открытые во всех смыслах отношения.

— Я подумаю.

— И обязательно посоветуйтесь с папенькой. А еще лучше — с императором. Только не сейчас. Выберете время чуть позже.

Надеюсь, силы защитных артефактов и моего опыта сокрытия мыслей от одаренных хватило на то, чтобы девочка не почувствовала мое намерение сообщать о результатах этих задушевных разговоров обоим ситхам. Конечно, рано или поздно она и это поймет. Но хотелось бы, чтобы это произошло настолько поздно, что мне за эту «школу молодого политика» спасибо сказали. И желательно не в некрологе.