Ангел-хранитель для убийцы (гет)

Вспомнив о своей ошибке, девушка со всех ног бросилась к общежитию АНБУ. Она застала его на пороге казарм. Учиха сидел и, приподняв голову вверх, делал вид, что смотрит на звезды. Так оно, собственно, и было. Он любовался воспоминаниями о звездах, представлял их ровное свечение, столь любимое им, вспоминал их расположение на небосводе. Итачи любил звезды, любил их неяркий спокойный свет. Он часто смотрел на небо во время многочисленных ночевок на свежем воздухе. «Вам, хе-хе, это будет полезно» — посмеивался Кисаме, чересчур пристально разглядывая кожу своего напарника. Как давно все это было! Кажется еще в прошлой жизни он мог видеть, любоваться природой, солнцем, звездами и совершенно не ценил это.

Ее шаги Итачи услышал издалека, однако не подавал вида до тех пор, пока девушка не подошла к нему на расстояние полуметра. Она остановилась невдалеке, не зная, как начать разговор. Насладившись тишиной ночной улицы и замешательством девушки (как жаль, что он не может видеть ее смущения!), Учиха, наконец, повернул голову к Сакуре и кивком поприветствовал ее.

— Вечер добрый, Харуно-сан. Что привело Вас сюда? — мягкий, с приятной хрипотцой голос разлился в ночной тишине. — Да не стойте Вы. Садитесь. В ногах ведь правды нет.

Молодой человек пригласительно похлопал рядом с собой. Немного помявшись, Сакура все же опустилась рядом с Учихой.

— Так что же Вас привело сюда? — вновь спросил молодой человек.

— Итачи-сан, почему Вы сегодня не пришли на процедуры? Цунаде-сама специально для Вас приготовила мазь. И я… я ждала Вас.

— Ждали меня? — удивленно приподнял бровь мастер шарингана, поворачиваясь к девушке. — Тогда почему же сами не сказали мне об этом? Почему сбежали, не сказав мне ни слова? Почему, Харуно-сан?

Он говорил спокойно, отмеряя каждое слово, швыряя его в лицо Сакуре. Ей-богу, лучше бы он на нее накричал. С каждым его словом девушка все больше и больше сжималась, не смея поднять взгляд на каменную маску, в которую, кажется, превратится лицо брюнета. Однако, спокойным Учиха только казался. Если хоть кто-то смог увидеть, что творилось в его душе, какой пожар сжигал его изнутри, он бежал бы в страхе. Никакое гендзюцу не могло сравниться с этим внутренним пламенем терзавшим Итачи. И, наверное, больнее всего било молчание девушки.

Сакура продолжала молчать. Да, и что бы она смогла сказать? Что боялась, что в ней отпадет необходимость с приходом Сая? Что терпеть не может быть обузой? Что больше не может позволить себе навязываться кому-либо? Ино до сих пор поддразнивает ее «Саске-куном», хотя не далеко от нее ушла. Что, что она могла ему сказать?

— Простите меня, Итачи-сан, — едва слышно прошептала девушка. — Я, я…

— Вам не за что просить прощения, — ответил брюнет после недолгого молчания. — Уже поздно. Вам пора домой, Сакура-сан.

— Итачи-сан…

— Я приду завтра в госпиталь.

— Хорошо, Итачи-сан. Спокойной ночи.

Сакура встала, отряхнула юбку, и, поправив на плече сумку, пошла домой.

— И вам спокойной ночи, Сакура-сан, — донеслось ей вслед.

* * *

Шиноби хорошо знают цену ночному спокойствию, слишком хорошо. Не так много спокойных ночей может провести воин в своей теплой и уютной постели. Чаще всего большую часть жизни он проводит за выполнением миссий, ночуя, где придется. А подчас и не смыкая глаз несколько дней и ночей подряд. И, хорошо, если это «где придется» окажется гостиницей, а не лесной поляной. Хотя и в ночных полянах есть своя прелесть. Именно в этом и пришлось убедиться Нае.

Полночи она провела на спине у одного их этих двух странных парней, один из которых представился ее кузеном Саске. Он показался ей достаточно нелюдимым человеком, хотя и старался выглядеть как можно более дружелюбным, однако судя по деревянной улыбке и неуклюжему похлопыванию по плечу, было видно, что держать эту маску ему ой как тяжело. Он бежал рядом с ней и пытался отвлечь новоявленную родственницу от страшного грохота, буквально преследующего их. Другой ее сопровождающий, — Неджи — высокий красивый шатен с печальными светло-серыми глазами, вообще старался не разговаривать. Он просто взял и посадил ее к себе за спину и, закрепив веревками, запрыгал по деревьям. Лишь изредка она могла услышать от него вопросы касающиеся ее самочувствия или фразы, бросаемые в сторону Саске и уточняющие направление движения. Наконец, когда им удалось немного оторваться от бесконечной взрывной канонады, Хьюга при помощи Учихи аккуратно спустил свою ношу на землю и замер, повернувшись в сторону, откуда слышались взрывы. Наю, откровенно говоря, сильно напугали вытаращенные глаза шатена, и она поспешила спросить у кузена, что бы это могло значить.

— С ним все в порядке? — поинтересовалась девушка, настороженно глядя на Неджи.

— Ага, — ответил Саске, на минутку отвлекаясь от приготовления спального места для себя и сестры. — Это он проверяет, по какому пути идти будет безопаснее всего. Он из клана Хьюга. У них, как и у нас, клана Учиха, есть кеккен генкай. Он называется бьякуган и может видеть потоки чакры на расстоянии… Хьюга, как далеко ты видишь?

— Где-то в радиусе восьмисот метров, — ответил Неджи, придавая своим глазам нормальный вид. — Дальность зависит от силы обладателя таких глаз. Кстати, я тут заметил, что грохот этот создает один человек. У него достаточно хорошо развита стихия огня. Скажи-ка мне, ты уверен, что вы трое — последние Учихи или может еще один твой родственник хулиганит?

На этот выпад Саске лишь заскрипел зубами, провожая тяжелым взглядом Хьюгу. Тот, словно и не замечая реакции на него брюнета, окинул внимательным взглядом поляну, на которой они разместились. Шатен на миг задумался, после чего схватил оба пледа Учихи и под тихие, но увесистые высказывания оного перетащил их поближе к деревьям. Затем достал плед из своей сумки и постелил его рядом с двумя другими.

— Чтобы нас не сразу заметили, — пояснил он свои действия, после чего лег на него, и, повернувшись спиной к прибалдевшим от такого поведения Учихам, бросил Саске: «Дежуришь первым».

Ная испуганно поглядела на ловящего ртом воздух брата и тихонько засмеялась. Этот звук сразу же привел Учиху в чувства. Он притянул к себе девушку и, потрепав ее по черной макушке, повел спать, а сам сел рядом и стал всматриваться вдаль.

* * *

Неспокойной эта ночь выдалась и у Последней из Санинов. Полдня она провела в госпитале, леча тяжелораненых, после чего пыталась выяснить, что же могло произойти на тихой заставе близ Страны Травы. Она, к своему стыду, забыла о существовании этого пограничного пункта, а он, оказывается, благополучно себе существовал до вчерашней ночи. Что произошло в ту ночь, никто толком не мог объяснить. Слишком все быстро произошло, слишком внезапным оказалось нападение. По обрывочным воспоминаниям удалось выяснить, что где-то около полуночи к заставе подошел неизвестный. На вопрос пограничников кто он и что ему нужно — атаковал. Кем является неизвестный — выяснить не удалось, впрочем, как и его пол, возраст, был ли он один или может быть, кто-то был в засаде? Все эти вопросы Хокаге так и остались без ответа. Не успела она даже уснуть, как дежурный шиноби резко постучал в ее дверь. Костеря весь свет и этого неизвестного пиротехника в особенности, женщина накинула юкату, после чего открыла дверь.

— Что случилось? — спросила она у испуганного паренька.

— Хокаге-сама, — отрапортовал шиноби, — привезли еще раненных. На этот раз взорвана застава на пути к Конохе. Есть погибшие.

— Хорошо, — откликнулась женщина, выходя из покоев. — Вернее, ничего хорошего. Так… разбуди Шизуне и отправляй ее в госпиталь, собери всех иренинов и отправь их туда же. Я скоро сама буду там.

Госпиталь был заполнен ранеными. Теперь на телах пострадавших кроме ожогов можно было найти колото-резанные раны. Цунаде осмотрелась вокруг и обнаружила недалеко от себя Шизуне, занимающуюся перевязкой ран. Тут же находилась и Сакура. Ей так и не удалось дойти в эту ночь до дома. Целый день изнурительной работы и ночь без сна явно сказывались на ней, впрочем, как и на многих других ниндзя-медиках. Сейчас любой иренин был на счету, и многих врачей вытянули прямо из постели. И все же, — подумала женщина, — если так дальше продолжится, то скоро все они упадут от истощения. Быстрым шагом она покинула здание и оказалась в больничном парке, где и вызвала Кацую.

— Кацуя-сама, — обратилась Цунаде к своему зверю вызова, — не могли бы Вы подпитать наших раненых чакрой?

Королева слизней издала им обеим понятный писк, означающий свое согласие, и в тот же миг распалась на множество маленьких моллюсков, которые тут же поползи в госпиталь. Тяжело вздохнув, Последняя из Санинов последовала за ними. Нашествие слизней было встречено медперсоналом с большой радостью. Каждое насекомое заняло свое место на одном из раненных, напитывая их чакрой, а уже изрядно измотанные иренины готовили бинты и мазь к перевязкам. Хокаге-сама выхватила взглядом стройную фигурку своей розоволосой ученицы, которая сидела, прислонившись к стене. Один из слизней забрался к девушке на колени, решив по уровню чакры, что перед ним один из раненых. Женщина подошла к Сакуре и позвала ее. Не дождавшись ответа, она присела на корточки рядом с девушкой, проверяя ее состояние. Убедившись, что она всего лишь заснула, а не потеряла сознание от истощения чакры, Цунаде подозвала одного из дежурящих шиноби и приказала отнести целительницу к ней в кабинет. Тот кивнул и, легко подняв девушку, транспортировал ее в указанное место.

Оказавшись в своем кабинете, Хокаге для начала убедилась, что Сакуре удобно спать на небольшой кушетке, затем укрыла свою ученицу пледом, после чего смогла, наконец, сесть за письменный стол и всерьез обдумать сложившуюся ситуацию. И чем дольше она думала, тем больше ей все это не нравилось: слишком много жертв, слишком мало информации и времени. Нужно было что-то делать. Но что именно? Ответ пришел как-то сразу — предугадать, куда будет нанесен следующий удар, и отправить туда ударную группу вместе с медиками. Последняя из Санинов стала составлять список, включая туда шиноби-разведчиков, бойцов ближнего боя — женщина бросила взгляд на свернувшуюся клубком Сакуру, — и тяжело вздохнув, записала ее имя в качестве сопровождающего отряд иренина.

Сакура проснулась ближе к полудню, когда яркое осеннее солнце больше светит, чем греет. Очутившись в незнакомой обстановке, девушка сначала насторожилась, судорожно отыскивая сумочку с кунаями, однако зашедшая в помещение Хокаге немного успокоили розоволосую.

— Доброе утро, — поприветствовала ее глава деревни. — Ты вчера уснула прямо на полу, и я распорядилась тебя сюда перенести.

— Доброе утро, сенсей, — ответила еще не до конца проснувшаяся Сакура. — А сколько сейчас времени?

— Полдвенадцатого утра, — откликнулась Хокаге. — Да, кстати, я вчера подумала на счет того взрывателя и решила, что следует послать небольшой отряд специально для того, чтобы обезвредить преступника. Ты в составе команды. Выступаете в полдень. Если поторопишься, сможешь успеть заскочить домой за личными вещами, а лекарства я уже собрала, — с этими словами она протянула девушке сумку с разными травами и снадобьями.

— Спасибо, Цунаде-сенсей! — пробормотала Сакура, приводя себя в порядок, и , схватив сумку что есть силы побежала домой.

«Какое счастье, — думала девушка, петляя между домов, — что у меня всегда есть собранная на все случаи жизни!» Оказавшись в своей квартире, она первым делом рванула на кухню и быстро упаковала пару кусков пирога, головку сыра, пару яблок и мешочек риса, после чего она чиркнула пару строк родителям, сообщая о предстоящей миссии, и покинула дом.