Я не буду целовать холодных рук... (гет)

Чтобы не терять времени, Северус аппарировал прямо в прихожую. Если его расчёты верны, комбинация нескольких зелий, придуманная им сегодня, должна быть именно тем, что им необходимо. Оставалось только быстро найти Поттера и опробовать находку.

К счастью, искать не пришлось вовсе, потому что, как только профессор зашёл в гостиную, он буквально налетел на остолбеневшего парня, судорожно сжимавшего в руках газету.

– Ты совсем ополоумел?.. – прошипел Северус, кое-как удержав равновесие и отступив немного назад.

Гарри поднял на него глаза и немного растерянно прошептал:

– Я нашёл...

– Что ты нашёл? – недовольно проворчал Снейп, автоматически проверяя сохранность фиалов с зельями в карманах мантии.

– Я нашёл, откуда эта бумага! – Он повернул газету, и профессор, наконец, смог увидеть, что так взволновало молодого человека.

Несколько секунд Северус просто молча переводил взор с Гарри на страницы в его руках и обратно, после чего, резко развернувшись, двинулся к лестнице. Уже поднимаясь, он коротко бросил через плечо:

– Думаю, нам лучше поговорить в кабинете.

Когда Поттер (а профессор всё никак не мог перестать хотя бы мысленно так его называть) нагнал его и закрыл за собой дверь, мастер зелий смерил его суровым взглядом.

– Ты понял, что это значит? – серьёзно спросил он.

– Мм... Это как-то связано с квиддичем?

Северус усмехнулся и протянул с притворным раздражением:

– Ты хоть сейчас можешь не думать о квиддиче?.. – Он вздохнул. – Нет, не совсем. Но, так или иначе, это имеет некое отношение к Министерству. И остаётся надеяться, что за всё в ответе просто какой-то идиот, которому захотелось пошутить над нашей знаменитостью. Потому что если за этим стоит нечто большее...

– Но не может же Министерство запугивать меня! – перебил его Гарри.

Северус недовольно скривился:

– Почему нет? Ты обладаешь немалым влиянием в Волшебном мире. И если ты кому-то вдруг перешёл дорогу...

– Я никому ничего не переходил! – возмутился было парень, но профессор тут же осадил его:

– Спокойнее, Поттер! Я не говорю о каких-то намеренных действиях. Но, к примеру, не всем мог прийтись по душе твой нейтралитет в вопросах политики. – Он выгнул бровь и с лёгкой усмешкой посмотрел на Гарри. Тот только передёрнул плечами и пробормотал:

– Но это же не обязательно интерес всего Министерства.

– Естественно! – фыркнул профессор. – Это всего лишь самый неблагоприятный для нас вариант. Есть и другие.

– Например, отдельно взятый человек, который просто там работает?

– Да, – согласно кивнул Северус.

– Но откуда вам знать, что это именно министерская бумага и у кого-либо другого не было возможности получить такую же?

– А для этого у нас есть вот что. – Мастер зелий извлёк из кармана мантии три продолговатых сосуда из цветного стекла (видимо оно защищало содержимое от воздействия света) и поставил их на письменный стол. – Здесь, – он продемонстрировал Гарри зелёный, – находится состав, способный снять с любой вещи Чары Строжайшей Секретности. Проблема лишь в том, что мы всё равно не узнаем, кто и когда касался того письма: почти вся информация сотрётся в процессе борьбы зелья с заклятием. Но при помощи нехитрых манипуляций, с которыми тебя должны были познакомить в Аврорате, – Снейп хмыкнул, будто сам не верил своим словам, – некоторая часть сведений – возраст пергамента или количество людей, бравших его в руки, – всё же будет открыта.

– Ничего себе! Лучшие учёные волшебного мира уже больше тридцати лет ищут контрзаклятие к этим чарам! – с искренним удивлением воскликнул Гарри. – Вы сами придумали это зелье?

– Ну, явно не с твоей помощью, – фыркнул профессор.

– То есть вы сделали настолько важное открытие и скрываете это?!

– Угомонись, мальчишка, – поморщился Северус. – Учитывая моё положение в обществе, с этим зельем на международные конференции мне лучше не соваться. Ты должен знать, сколько проблем аврорам доставили Чары Строжайшей Секретности во время войны. Только вот, наверняка, и понятия не имеешь, сколько различных модификаций было придумано Упивающимися. И они не были так безобидны, как то простейшее заклятие, наложенное на пергамент, с которым мы имеем дело.

– Вы считаете, что в Министерстве снова поднимут ту тему? – Гарри не пояснил, что имеет в виду, но они оба поняли, что речь идёт о прошлом Северуса.

– Не просто поднимут, а, вполне возможно, припишут мне ещё пару весьма серьёзных грехов, – он невесело усмехнулся.

– А как вы поняли, что на письме именно простейшие чары, а не что-нибудь более опасное?

– Во-первых, на это указывало то, что ты ещё жив, – уже хороший признак. А во-вторых, у меня есть свои способы определять такие вещи. Может быть, я и тебя когда-нибудь посвящу в эту тайну. – Поняв, что он только что сказал, профессор чуть не поперхнулся и поспешил переменить тему: – Так вот. В жёлтом сосуде, – Снейп поднёс к свету другой флакон, – комбинация целого ряда зелий. Я не уверен, что она нам хоть что-нибудь даст, но в идеале это должно быть чем-то вроде индикатора. Если сумеем совместить состав с подходящим заклятием, а ты достанешь где-нибудь карту...

– Никогда не думал, что от зелий столько пользы в расследованиях, – неожиданно улыбнулся Гарри. – В программе Аврората им отдавали скорее вспомогательную роль.

– Не говори мне, что ты вообще думал когда-нибудь о зельях. На моей памяти такого пока не случалось. – Игнорируя возмущённый взгляд парня, Северус убрал два первых фиала и взял в руки последний. – А у этой синей колбы самое любопытное содержимое. Не знаю, слышал ли ты о нём... У него нет названия, зато есть масса забавных историй, с ним связанных, – профессор усмехнулся. – В Хогвартсе девушки часто используют его, чтобы определить автора анонимной любовной записки. Но суть немного не в том. Допустим, тебе пришло письмо, содержащее что угодно: признания, извинения, угрозы... Главное – это отношение отправителя. Ему должно быть не всё равно. Дальше ты ищешь человека, которого больше всех подозреваешь. Потом всё просто: несколько капель зелья на записку и немного наблюдений...

– И что должно произойти? – Молодой человек смотрел на профессора с сомнением.

– Если я не ошибаюсь, нужный человек, а также чернила, которыми он писал, будут отмечены особым знаком – чем-то вроде свечения, которое увидит только адресат. Преимущество данного зелья в том, что о нём мало кто знает. Это своего рода женский секрет, да и то не все девушки с ним знакомы.

– Женский? – Гарри чуть было не расхохотался, но вовремя себя одёрнул и просто спросил, прислонившись спиной к прохладной стене: – Вы-то о нём откуда узнали, сэр?

Северус задумался, стоит ли говорить об этом мальчишке, но, с другой стороны...

– На мне как-то раз испытали действие этого зелья, – спокойно ответил он.

– Забрасывали гриффиндорцев анонимными угрозами? – хмыкнул парень, не подумав, на что получил резкое:

– Нет! Просто не подписывался в своих посланиях одной гриффиндорке. – Северус стремительно развернулся и сделал несколько шагов к окну. Тихая улица купалась в предвечерних отблесках солнца, жадно ловя каждый дрожащий луч. И профессор отдал бы всё, чтобы оказаться сейчас там, иметь возможность бросить всё и просто сбежать из этой комнаты. На самом деле, он мог аппарировать без единого слова, мог вежливо попрощаться и уйти... Но не имел права ни на то, ни на другое. Он должен был остаться здесь. Должен.

– Простите меня, пожалуйста, сэр... – раздался сзади тихий голос Поттера.

Северус обернулся не сразу. Но молчание уж слишком затянулось, и через минуту он всё же отошёл от окна и сухо проговорил, стараясь не смотреть на парня:

– Итак, я объяснил тебе про зелья. Сегодня поработаем с первыми двумя. Выводы будем делать на основе полученных сведений. Так что в восемь часов, здесь. – Краем глаза профессор заметил, что парень осторожно кивнул и что он тоже отводит взгляд.

Отогнав от себя какое-то непонятное чувство, сродни тоске, Северус уже открыл было дверь, когда голос Гарри заставил его остановиться. Мастер зелий замер в дверном проёме, отчаянно пытаясь выровнять дыхание и спиной ощущая, что на него пристально смотрят.

– Сэр, подождите, пожалуйста, – голос Поттера немного подрагивал, и это звучало немного странно и... забавно?..

– Сэр, – повторил он ещё раз, – я не хотел вас обидеть. Я просто не подумал... Мне жаль!..

– Я знаю, – тихо ответил Северус и, не оборачиваясь, вышел.

В голову ему неожиданно пришла одна мысль: «Джеймс, глупый призрак... Я отнял самое дорогое, что у тебя было...». Он постарался задушить её в зародыше.

* * *

Проработали они до поздней ночи, поэтому спать Северус отправился только около трёх. На ужине его не было, поэтому сейчас профессор с грустью вспомнил, что не видел Гермиону с самого утра. Стараясь не шуметь, он пробрался в спальню, разделся и лёг рядом с девушкой. Она, конечно, уже спала, свернувшись калачиком на своей половине и подложив ладонь под голову. Северус невольно улыбнулся и осторожно поправил прядь каштановых волос, упавшую ей на лицо.

– Ты пришёл? – сонно прошептала Гермиона, не открывая глаз.

– Извини, я работал. Отдыхай.

– Всё в порядке? – не унималась девушка, хотя было видно, что каждое слово даётся ей с трудом.

– Конечно. Просто было много дел, – заверил её Снейп, хотя подозревал, что этого недостаточно и расспросы продолжатся. Так и вышло:

– Вы с Гарри что-то скрываете, – на этот раз голос её звучал настойчивее, Гермиона открыла глаза и пристально посмотрела на Северуса. – Ты помнишь свои собственные слова об опасных секретах, а?

– В тебе сейчас говорит невыносимая гриффиндорская всезнайка, – подколол он её.

– А в тебе – саркастичный слизеринский декан, – парировала Гермиона. – Так ты мне расскажешь или нет?

– Тебе не о чем беспокоиться.

– Ну-ну.

– Это действительно ерунда! К тому же твой друг попросил меня хранить всё в тайне, и я любезно согласился. – Профессор не стал уточнять, кому именно Гарри просил его ничего не рассказывать...

То ли его ответ удовлетворил Гермиону, то ли она просто очень устала, но девушка кивнула и, надув губки в притворной обиде, пробормотала:

– Тогда, может, ты хотя бы поцелуешь меня?

Тут уж Северусу нечего было возразить.