Аллоды онлайн I Империя (джен)

— Ну и что вы тут нарешали? — я устало плюхнулся на лавку в уютной беседке, сплошь увитой плющом, и приложился к бутылке с минеральной водой. Голова дико трещала после вчерашней попойки.

— Смотри! — Кузьма с готовностью развернул где-то добытую карту Мертвого моря. — Вот здесь, к югу, тот самый Баладурский порт, который изучают археологи. Корнилин советовал нам туда наведаться.

— Ну и что?

— Как что? А вдруг это есть то самое… ну… из-за чего мы здесь! — сказал Лоб.

— Не зря же директор санатория упомянул это место, мы должны там все разузнать! — добавил Кузьма и выжидательно уставился на меня.

Я наморщил лоб, пытаясь собрать в кучу расползающиеся мысли.

— Откуда карта?

— Из местной библиотеки…

— Тебя Миша своим посохом по голове сильно огрел, да? — спросил я и одним глотком допил всю воду из бутылки. Надо бы сходить до буфета и взять еще одну, потому что в горле было суше, чем в пустыне за куполом.

— Нет! — сердито сдвинул брови Орел. — Это он ее там нашел и мне передал!

— А где он, кстати? — я уже начал немного приходить в себя и наконец-то заметил, что мы не в полном составе.

— Ушел изучать принцип работы местных механизмов жизнеобеспечения.

— Пойду, поищу его, — я встал, твердо вознамерившись пройти мимо буфета.

— Они с Лизой вместе ушли, — осторожно произнесла Матрена.

— Понятно. Тогда не пойду, — я уселся обратно, с тоской поглядев на пустую бутылку.

— Вот правильно, — усмехнулся Орел, — не надо мешать людям… изучать механизмы.

— Лиза — эльф, а не человек, — поправила Матрена.

— Неважно!

— А правда что эльфы сами… того… крылья себе приштопали? — спросил вдруг Лоб.

— Вот именно! — поддержал Орел. — Крыльев же раньше у них не было? Не было! А значит они тоже…

— Так, тихо! — рявкнул я, потому что от их галдежа у меня засверлило в висках. — Дай сюда карту.

Орел передал мне потрепанный лист и я начал водить по нему пальцем, читая названия.

— Баладурский порт… Гремучий дол… а это… Шахты! Совсем рядом…

— Хочешь отправиться на поиски мага орков? — подняла на меня глаза Матрена.

— Коловрат, в отличие от Комитета, четко обозначил задачу. Я не собираюсь играть с Рысиной в угадайку…

— Ш-ш-ш… ты что, давай потише! — шикнул Кузьма и все заозирались, как будто ожидая увидеть в кустах подслушивающего агента Комитета. Но вокруг только мягко шелестели листья плюща… Впрочем, и у плюща могли быть уши.

— Ладно, доберемся до Баладурского порта, а на обратном пути заскочим в шахты, — решил я.

Мишу и Лизу мы искать не стали, пусть хотя бы для кого-то отпуск будет полноценным. На выходе из санатория мы встретили начальника охраны Щита Кочевников с очередной партией искрящихся аккумуляторов для купола.

— А-а-а, к археологам решили? Добро-добро… — покивал он, оскалившись в клыкастой улыбке. — Вы только знаете что… Не в службу, а в дружбу… В Гремучем доле, неподалеку, манапровод строится, и там охранником работает мой кореш старый — Сапог. Сам он из Кровожадных, а наши кланы издавна соседствовали — вот мы и сдружились. Давненько я от него весточки не получал… Если вы в ту сторону собрались, заглянули бы к Сапогу, да узнали, как он, а? Может, помощь ему какая нужна. А то он, между нами говоря, бестолковый слегка. Волнуюсь я за него!

— Заглянем, — кивнул я.

— Вот и лады! — обрадовался Щит.

День был в самом разгаре, на небе ни облачка, и привыкшие к полусумраку санатория глаза заслезились от белизны песка. Навещать археологов мне не слишком хотелось, я даже подумывал разделиться с Орлом, Лбом и Матреной и направиться сразу к шахтам, и только близость Баладурского порта заставила меня отказаться от этой идеи. Я решил, что взгляну одним глазком на древний порт, а дальше…

— Откуда посторонние на раскопках?! Стоять! Не двигаться! Что вы здесь делаете? — Зэм, которого мы видели в «Сухих водах», внезапно выскочил из-за кораллового рифа и преградил нам дорогу.

— С инспекцией к вам едем! — гаркнул Орел не растерявшись.

— А… Хранители… Империя заботится о своих гражданах даже на дне морском. Это похвально, но… не могли вы оставить животных здесь? Под каждой песчинкой может залегать древний черепок…

Мне совершенно не нравилась идея идти по пустыне пешком, но Матрена, понимающе закивав, уже спрыгнула со своей крошечной лошади, а за ней нехотя слезли и все остальные. Привязывать Старика я не стал, уверенный, что тот и так никуда не уйдет без меня.

— Я быстро, дружище, — сказал я, похлопав животное по загривку. Старик фыркнул, но доверительно ткнулся мне лбом в плечо.

— Значит, вы нашли свои документы? — участливо поинтересовалась Матрена, обратившись к ученому.

— О, да! Даже не представляете, как я рад, иначе бы мне пришлось покинуть Игш.

— Почему? — не понял Орел. — Обратились бы в милицию и вам выдали бы новый паспорт, это же так…

— Но я не гражданин Империи!

Мы все вчетвером замерли, как вкопанные, уставившись на археолога. Моя рука потянулась к мечу.

— Кто вы такой? — строго спросил я, глядя на него в упор.

— Я Иавер Чензира, историк, — растерялся ученый, слегка попятившись. — Мы вне политики и никому не причиняем вреда… мы просто изучаем наследие предков… ва… ваше правительство разрешает нам…

— Ник, подожди, он прав, — придержала меня Матрена, потому что я продолжал наступать на восставшего, сжимая рукоятку меча. — Гильдия историков не принимает ничье гражданство, я знаю об этом, нас учили… Они ведут научные исследования на разных территориях и не вмешиваются в государственные дела.

Я недоверчиво посмотрел на археолога — тот яростно закивал, подтверждая каждое слово Матрены.

— Вот, пожалуйста, удостоверение историка, а это разрешение вести раскопки в Баладурском порту, все как положено! — с готовностью отчитался Чензира.

Протянутые им документы выглядели правдоподобно, но я видел их впервые, поэтому не мог ручаться, что это не подделка.

— Ну, допустим… Кто у вас тут главный?

— Иавер Акана, он как раз сейчас…

— Веди.

Небольшой палаточный городок историков находился возле самого порта. Отсюда хорошо был виден край аллода, похожий на зону боевых действий: засыпанные песком остовы истлевших кораблей производили удручающие впечатление. По этим обломкам трудно было понять, как выглядели судна, ходившие по настоящим морям… по воде… Я видел реки и озера, но все они были слишком малы, чтобы пересекать их на кораблях, а ведь когда-то в Сарнауте были не только моря, но и океаны! От этой мысли даже немного закружилось голова. Как это — когда вокруг вода до самого горизонта, что не видно даже берегов? Разве такое возможно? Я родился спустя тысячу лет после Катаклизма и не застал настоящих океанов, но при виде останков древних кораблей меня вдруг поразило щемящее чувство утраты.

— Как хорошо, что вы здесь! — начальник археологической экспедиции приветливо стал пожимать нам руки, представляясь каждому в отдельности. — Иавер Акана, очень рад знакомству!

Я пока смутно представлял, что собираюсь делать. Проверить у всех документы? Это бы имело смысл, если б я представлял, как они должны выглядеть на самом деле. Посмотреть на результаты работы археологов? Я не ученый и все равно ничего не пойму, сюда бы Михаила. Бездумно водя взглядом вдоль берега, ощетинившегося сгнившими балками, я заметил какое-то шевеление, будто маленький лучик солнца вдруг обрел самостоятельность и заметался по песку.

— Что это там? — я указал пальцем на странное мерцание.

— Моряки. Повсюду эти призраки! — вздохнул Иавер Акана. — По ночам глаз не сомкнуть: крики, ругань, звон пустых бутылок из-под рома!

Словно в подтверждение его слов от ближайшего корабля вдруг раздался на удивление громкий крик, похожий на завывание ветра. Но слова, тем не менее, различались довольно отчетливо:

— Земля-а-а-а! Вижу землю!

— Глазастый какой, лучше б он воду увидел… — проворчал Акана, в то время как мы рефлекторно шарахнулись друг к другу и схватились за оружие.

— Они опасны? — спросил Орел. — Призраки?

— От порта они не отходят, но настроены враждебно и не подпускают нас к кораблям. К счастью, до прямых стычек дело не доходило — мы же ученые, а не воины. Но все застопорилось. Я уверен, мы здесь первая экспедиция и есть шанс отыскать судовые журналы. Они лягут в основу моей докторской диссертации. Зачем призракам эти записи?

— Думаете, тут еще можно что-то отыскать? — Матрена с сомнением посмотрела на сиротливые обломки.

— Да, вон там, видите? Тот корабль неплохо сохранился. Мы все пытаемся пробраться внутрь, но… эти призраки так и кишат вокруг!

Я вспомнил, как в ИВО нас учили бороться с призраками, тогда я сумел развеять противника всего лишь взмахом меча. Кроме суеверного страха вряд ли они представляли реальную опасность.

— Развеять? Что вы! — вскричала какая-то женщина, когда я произнес вслух свои мысли.

— Лара Лопатина, моя коллега, — если бы не металлическая маска, я бы подумал, что Иавер Акана нахмурился.

— Я не считаю, что призраки моряков — помеха в наших исследованиях! — строго произнесла Лопатина, скрестив руки на груди. — Они сами — живая история. Эти люди видели наш мир таким, каким он был тысячу лет назад! Представляете? Голова идет кругом от одной мысли об этом! Изучать обломки кораблей или глиняные черепки, конечно, увлекательно, но ведь перед нами живые души. В первую очередь заняться нужно ими.

— И что вас останавливает? Почему бы вам просто не пообщаться с ними?

Лопатина сразу сникла.

— Мы пытались, что только не пробовали, но они не идут на контакт. Они нас видят и слышат, но понимают ли? Как найти к ним подход? Вот в чем вопрос.

Если сначала я не горел желанием идти в Баладурский порт, то теперь во мне уже взыграло любопытство и я решил взглянуть на призраков поближе.

— Судя по всему, призраками они стали в эпоху Катаклизма. Но ведь «во время» не значит «в результате»… — рассказывала по дороге Лопатина. — Астрал не добрался до порта, он не мог стать причиной их гибели… Очень любопытно.

— Отчего ж они померли? — заинтересовался Лоб.

— В двух случаях душа, которая, согласно последним научным открытиям, является совмещением эфирного тела и Искры, может покинуть своего носителя. Когда ее носитель погибает в расцвете лет: во время катастрофы, в схватке, в пьяной драке… и так далее. Или когда некромант вырывает душу из тела силой своих черных заклинаний.

— Вы думаете, это дело рук некроманта? — спросил Орел, слегка поежившись.

Не смотря на жару, по моей коже тоже прошел холодок. Мы подошли к иссохшейся глыбе, которая когда-то очевидно была носом корабля. В борту зияла пробоина, и в тонких лучах света, проливавшихся внутрь сквозь щели в корпусе, то и дело мерцали силуеты. Мне стало не по себе.

— Ну что, заходим? — спросил Акана, оставаясь, впрочем, на месте.

Я собрался духом и сделал шаг вперед, но меня остановил Лоб.

— Дай-ка сначала я, — сказал он и залез внутрь корабля. Оглядевшись по сторонам, доложил: — Ничего так. Все раскурочено. Сухо. Песочек…

Следом залезли и все остальные. Начальник экспедиции зажег фонарь, осветивший внутренности корабля желтым, дрожащим светом, из-за чего казалось, что все вокруг шевелится.

— Я не уверена.

— Что?

— Я не уверена, что это дело рук некроманта, — пояснила Лопатина, продолжив прерванный разговор. — Мы провели некромантский ритуал, называется «Оскал смерти», пробовали подчинить призраков…

— Подчинить?

Я так резко развернулся к Лопатиной, что она едва не врезалась в меня.

— Только ради научного эксперимента, мы не собирались делать с ними ничего дурного! — залепетала она. — Но ни один призрак не подчинился. Значит, я ошиблась и дело не в некромантии.

— Вот и очень хорошо, — буркнул я и снова последовал за Аканой, замершим в проеме, когда наша процессия остановилась.

— Но что же тогда произошло здесь тысячу лет назад и погубило всех этих моряков? — произнесла Матрена.

— Тихо!

Сначала я слышал лишь гул, который все усиливался. Он не был похож на человеческий голос, но чем громче становился, тем четче стали слышаться отдельные слова:

— Уходите… убирайтесь…

Звук был глухим и каким-то жутким. Он не мог принадлежать живому существу. Я почувствовал, как мои волосы становятся дыбом и мышцы сводит судорогой.

— УБИРАЙТЕСЬ!

Из угла прямо на меня понесся полупрозрачный, светящейся силует. Я даже сумел различить его перекошенное от злости лицо.

— Никита! — взвизгнула Матрена.

Но я остался стоять на месте. Ударить его мечом? Перед глазами всплыло суровое лицо Лопатиной, когда я предложил развеять призраков. Что с ними случается? Их Искры наконец обретают покой… или погибают? Почему-то на полигоне в ИВО эта мысль меня не посещала. Возможно потому, что там был лишь какой-то обезличенный сгусток, а здесь передо мной не просто существо — это человек, хадаганский моряк. Он не был моим врагом, я вижу его лицо, я стою на месте, которое он, наверное, считал своим домом, и которое все еще пытается защитить даже спустя тысячу лет после своей смерти. Мне хотелось ему что-то сказать, но призрак приблизился очень быстро и я не успел открыть и рта. Меч я так и поднял. Моряк замахнулся, но буквально в миллиметре от меня вдруг рассыпался и исчез, не причинив никакого вреда. Да и могут ли призраки хоть как-то навредить живым?

— Д-давайте поскорее… отыщем журнал… — дрожащим голосом произнес Акана в наступившей тишине.

Я с удивлением посмотрел в его сторону. Оказывается, даже мертвые боятся призраков. Дальше мы продвигались молча и быстро. Вокруг были одни лишь развалины и я не представлял, для чего служили все эти помещения и как среди них искать то, где мог храниться судовой журнал. Однако археологи довольно уверенно выбирали направление и у меня сложилось впечатление, что они точно знают, куда идти.

— Вот здесь! Он должен быть где-то здесь! — Акана, пихнув мне в руки фонарь, начал перебирать кучу какого-то хлама, покрытого толстым слоем песка.

Погибшие моряки вновь дали о себе знать. Они не нападали на нас, но выли и шипели со всех сторон, в темных углах то и дело скользили их мерцающие тела, заставляя нас жаться поближе друг к другу и поторапливать копошащихся ученых. Поиски затягивались. Призраки вели себя все наглей, приближаясь почти вплотную. Возможно, они не могли нам ничего сделать, но помутнившейся от страха рассудок уже плохо соображал. Сердце колотилось у самого горла, темные стены все время как будто сжимались, давили на нервы, и дышать становилось все тяжелей. Я решил, что выволоку ученых наружу пинками, если они сейчас не пойдут самостоятельно, потому что сил оставаться внутри уже не было никаких.

— Вот он! — воскликнул Акана. — Кажется… он…

— Наконец-то, — выдохнул Орел. — У меня уже крыша едет от этих воплей. Уходим!

— Да уж… Страницы все пропитаны солью и эктоплазмой, склеились, задубели… — запричитал Зэм, дрожащими руками перебирая листки потрепанной книги.

— Уходим!!! — гаркнул Кузьма и, схватив побелевшую Матрену за руку, быстро двинулся туда, откуда мы пришли.

Начальник экспедиции начал было собирать какие-то потемневшие от времени предметы в безразмерную сумку, но Лоб, схватив его за шиворот, поволок вслед за Орлом и Матреной. Я бросил взгляд на Лопатину, но та решила идти сама и попыток задержаться, чтобы подобрать археологические находки, не делала. Я шел последним, задрав руку с фонарем как можно выше и освещая путь впереди идущим.

Вывалившись толпой из корабля, мы остановились, тяжело вдыхая ставший вдруг таким желанным сухой, горячий воздух и жмурясь от яркого света. В темноте корабля я и забыл, что на улице солнечный день.

— Спасибо вам за помощь, — сказал Акана, вновь доставая найденный журнал.

Я заглянул в открытую книжицу — страницы в ней почти истлели и вот вот рассыпятся в прах. Вряд ли в них что-то можно будет разобрать. Оставаться в Баладурском порту больше не хотелось. Ученые явно были помешаны на своих археологических раскопках и никакой угрозы для государства я в них не увидел.

Старик, заметив меня издалека, широко раскинул крылья и потянулся. Я был рад наконец залезть ему на спину — идти по песку, забивающемуся в обувь, не очень-то приятно!

— Где там у нас манапровод строится?

— Вон туда, — Орел указал рукой. — Я, кажется, даже его вижу.

Стройка действительно была в пределах видимости, и хотя это было не совсем по пути к шахтам, я решил сделать небольшой крюк и все же передать привет другу начальника охраны санатория — Сапогу. На подходе к манапроводу нам предстала интересная картина: красивая, миниатюрная девушка со светлыми, чуть рыжеватыми волосами, отчаянно боролась со странным существом, катаясь по песку. Мы быстро подскочили к ней. Лоб резко отодрал от нее чудовище — жуткую круглую голову на ножке, злобно моргающую одним омерзительным глазом.

— Ох, спасибо вам… — освобожденная девушка спокойно поднялась на ноги и деловито отряхнулось, на ее лице не было ни грамма паники, как-будто на нее каждый день нападали одноглазые монстры. — Вы, быть может, семью мою будущую спасли, ячейку общества сохранили. Ну, держись, Варвара-краса, длинная коса! Я тебе веселую жизнь устрою! Будешь бегать по Незебграду с перекошенной рожей, гоблинов пугать!

Мы с Орлом переглянулись. Лоб продолжал держать одной рукой извивающуюся тварь.

— Что тут происходит? — я наконец обрел дар речи.

— Что происходит? План у нас горит, вот что! Еще три дня назад мы должны были сдать новую секцию манапровода! Скоро приедет комиссия, а у нас ничего не готово! А все почему? Из-за гоблинов и злобоглазов! — девушка сердито кивнула на существо в руках Лба, которое уже перестало подавать признаки жизни от того, что орк слишком сильно сжал пальцы. — Эти гоблины… мелкие пакостники… отказываются работать! Боятся злобоглазов! Рассказывают друг другу и мне страшные байки про то, как злобоглазы смотрят на них из-за барханов своими жуткими глазищами! Вот и приходится… принимать меры!

— Вы что-то говорили про ячейку общества…

— Ах это… — девушка немного смутилась. — Я вообще-то специально устроилась сюда служащей манапровода. Мне знакомая шаманка пообещала сварить зелье дурного глаза, чтобы я смогла разделаться с этой стервой, что у меня мужика увела! У-у-у, змеюка подколодная! Отрастила косу до пят, эльфийских блузок понакупила — и давай чужих мужиков коллекционировать! Гадина! Мне для зелья шаманского глазища злобоглазов нужны. Я за ними сюда и приехала, собственно. Можно я у вас его возьму? Спасибо.

Лоб немного ошарашено передал ей злобоглаза и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут со стороны стройки послышался чей-то голос — к нам бежала еще одна женщина, судя по всему тоже служащая манапровода.

— Тамара! Что, еще одного нашли? Да что же напасть! — всплеснула она руками.

— Да, Полина Григорьевна, вот! — девушка потрясла злобоглазом, держа его то ли за лапу, то ли за хвост.

— А вы случайно, не к нам на подмогу? — спросила Полина Григорьевна, подозрительно оглядывая нас. — А то мы уже давно просим прислать нам кого-нибудь для охраны окружающей территории.

— Нет, — покачал головой я. — Мы направляемся в шахты.

— Жаль, — вздохнула женщина. — Опять придется бедным женщинам самим отгонять этих монстров подальше от стройки…

— У вас больше некому этим заняться? — удивился Кузьма.

— Откуда? Из работяг только гоблины, а они носа из-за забора не показывают. Страшно им… Это мне должно быть страшно! Приедет комиссия и как ввалит мне по самое не балуй! А ведь меня специально на этот участок бросили. Как ударницу имперского труда! Эх, мне бы сюда не гоблинов, а пару-тройку орков здоровых! Вмиг бы план выполнили! Я с орками работать привыкла. Золото, а не мужики!

— Подождите, но ведь у вас должна быть своя охрана, — недоуменно произнесла Матрена.

— Есть, да что толку? Им от манапровода отходить тоже нельзя, режимный объект. Вдруг диверсия? А они по пустыне злобоглазов гоняют… Непорядок!

— Ладно, где нам разыскать Сапога Кровожадных? Дело к нему есть, — сказал я.

— На КПП вроде сегодня дежурит, — Полина Григорьевна махнула рукой себе за спину.

Сапога и впрямь мы обнаружили на КПП, чему я был очень рад, бродить в поисках по стройке, или, еще хуже, вдоль всей трубы манапровода, я не собирался. На это просто не было времени.

— А? Вы чего? Ко мне? От Щита? Ну, он, блин, дает! Как мамаша моя, честное слово! Ну что тут со мной может случиться? — хрюкнул орк — здоровый детина с топором, форма охранника едва сходилась на его широченной груди. — Скажите ему, что все у Сапога хорошо. Ну… почти все…

— Почти?

Сапог вдруг посерьезнел, и повернувшись к нам спиной, стянул с головы фуражку.

— А ну посмотрите-ка мне на затылок: ничего необычного нет? Только честно! Ничего?

— Если там должны колоситься кудри, то увы — я вижу только лысину, — проинформировал Орел.

— Фуф… Да тут до вас один Зэм проходил — шутник, туды его в астрал! — сказал, третье ухо у меня на затылке растет. А все от магического воздействия манапровода. Каково, а?

— Бред… но ты на всякий случай на трубе не спи, — ухмыльнулся Кузьма.

— Да я и сам кумекаю — не важней ли здоровье? Платят мне за охрану манапровода хорошо и молоко дают — не жалуюсь. Но астрал этот, я вам так скажу, демоново отродье! И магия тоже! Вы на крабов здешних посмотрите — уроды! Что если и я в такого превращусь? А тут еще приказ вышел: мутантов всех под корень изничтожать. Нет чтобы с астралом разобраться — они с меня спрашивают, почему столько уродов развелось? А как я один за всем услежу? Мне вон обход трубы надо делать — нет ли утечек, да еще злобоглазы эти под руку лезут… А топором то рядом не шибко помахаешь, важный промышленный объект, туды его в астрал! И очень опасный!

— Да, брат, тяжелая у тебя жизнь, — посочувствовал ему Орел, хлопнув по могучему плечу орка. — Ну, бывай.

— Эй, Хранители, погодите, — окликнул нас Сапог, когда мы уже собрались уходить. — Я во время обхода еще несколько странных уродов видел. Теперь уже двуногих. Люди вроде, но какие-то чумные: в глазах — пустота, во рту — пена. Не знаю, мутанты или нет… И распространяется ли на них приказ… Сходите проверьте на всякий случай, а? Туды их в астрал! Они куда-то на юго-восток поплелись, туда — в сторону берега. Вряд ли далеко ушли.

Меня не слишком заинтересовала история о двуногих мутантах, но для очистки совести я решил последовать в указанном направлении. На всякий случай. Кузьма тоже выказывал здоровый скептицизм, Лбу было все равно, куда двигать, зато Матрена горела желанием отыскать несчастных и при необходимости оказать первую медицинскую помощь.

Ехать и впрямь пришлось до самого берега. Я уже хотел было бросить эту затею и развернуться к шахтам, как глазастый Орел разглядел вдалеке огонек костра. День только клонился к вечеру, но на краю аллода царила ночь и астрал казался черным бархатным полотном с россыпью сверкающих алмазов. Возле костра находился один хадаганец, а чуть подальше — другой, но оба они лежали на земле ничком и я сначала подумал, что они мертвы.

Матрена соскочила с лошади и, подбежав к ближайшему хадаганцу, упала перд ним на колени.

— Ы… Ны… на… пы… па… ляне… т… тр… трррр… ав… у… зы… зы… зыцы… кы… ка… ка… сили… — выдал мужчина, когда она схватила его за руку, нащупывая пульс.

По подбородку хадаганца потекла слюна, он снова замычал что-то нечленораздельное. Матрена растеряно подняла взгляд.

— Похоже на какой-то приступ…

— Приступ? Да он же пьяный, Матрена! — засмеялся я, в глубине души надеясь, что сам вчера выглядел несколько лучше.

— Странно, запаха нет, — повел носом Кузьма.

Матрена подошла ко второму мужчине, потрясла его за плечо, пытаясь привести в себя, но не достигнув успеха, вернулась к нам:

— Тот тоже жив, но не в себе.

— Ты можешь с этим что-нибудь сделать?

— Не знаю. Похоже на опьянение, но запаха действительно нет.

Все замолчали, глядя на пускающего слюни хадаганца.

— Наркоманы? — наконец нарушил тишину Лоб.

Слово прогремело в воздухе и повисло над головами бетонной плитой — захотелось даже втянуть голову в плечи, чтобы не соприкоснуться с ней своей макушкой.

— Думаю, будет лучше, если мы отвезем их в госпиталь, — неуверенно произнесла Матрена.

— В «Седьмое дно» их не пустят, — возразил я.

— Тогда может… в «Сухие воды»? Давайте, помогите мне.

Она принялась поднимать мычащего хадаганца, чтобы погрузить его на лошадь.

— А стоит ли? — вся моя мужская солидарность улетучилась и жалости к наркоману я абсолютно не испытывал. — Они сами выбрали свой путь.

— Мы же не можем бросить их здесь в таком состоянии!

— Да, точно, — кивнул Орел, соглашаясь с ней, — вдруг они коней тут двинут, горемыки.

— Ну и что с того?

— Ник! — Матрена в ужасе вскинула на меня глаза, как будто я сказал что-то кощунственное.

— Да, Ник, что-то ты перегибаешь, — покачал головой Орел.

Он, тяжело вздохнув, закинул себе на плечо руку хадаганца и попытался поставить его на ноги. Мужчина неожиданно прытко оказал сопротивление, вывернулся из рук Кузьмы и снова завалился на землю, недовольно забормотав что-то себе под нос. Пришлось вмешаться Лбу.

Пока они возились с ним, я подошел ко второму хадаганцу, присел перед ним на корточки и похлопал по щеке.

— Ну что, друг, хорошо тебе?

— Вввв… пы… пы… полночь… Э-э-э… ты… кто?

Отцепив флягу от пояса, я отвинтил крышку и вылил воду ему на лицо.

— Апф… хр… где я? — в глазах хадаганца появилась некоторая осмысленность и я снова захлопал его по щекам.

— Вставай, болезненный, я с тобой нянкаться не собираюсь!

— А-а-а! Я снова тут… на дне… на этом тошнотворном дне… Не хочу! Хочу в астрал! Пойду, поползу, скинусь… — зрачки мужчины закатились и он заметался из стороны в сторону.

Я, уже пожалев, что привел его в чувство, хотел было позвать Матрену, но он неожиданно схватил меня за руку и посмотрел в глаза.

— Ты! У тебя соль есть? Есть соль? Дай полизать, ну дай, ну дай! Чего тебе… Соли… Мне… надо… СОЛИ! А-а-а!

— Какой соли? Ты о чем? — в моей памяти что-то смутно зашевелилось… кто-то уже спрашивал меня про соль.

— Корнилин — козел! Ненавижу! Убью! Соль! У Корнилина есть классная соль, забористая… сразу в астрал уносит, сразу! И нет больше этого тошнотворного дна. Сволочь! Как бы раздобыть? А? Как? Я ее хочу! ХОЧУ!

— Корнилин? Ты сказал — Корнилин? — я затряс его за плечи, но тот уже снова отключился, глаза были закрыты, а голова безвольно моталась во все стороны.

Я поднялся на ноги, чувствуя, как внутри закипает ярость. Значит директор санатория, этот божий одуванчик так красиво певший нам про рай, втихаря приторговывает наркотой?! Руки сами сжались в кулаки от злости.

— Ну подожди, я до тебя доберусь, — прошипел я в пустоту и, резко развернувшись, зашагал к Старику.

— Ник… Ник, ты куда?

К тому времени первый наркоман уже висел мешком, перекинутый через седло лютоволка.

— Я возвращаюсь в санаторий, — бросил я на ходу, запрыгивая дрейку на спину. Перед взором уже мелькал нос Корнилина, который я вознамерился проверить на прочность.

Кузьма, Лоб и Матрена недоуменно переглянулись. Краем уха я успел услышать, как Лоб произнес:

— Поеду за ним, на всякий. А вы грузите второго…

Он и вправду тронулся следом — я чувствовал топот его носорога за своей спиной, но угнаться за мной не мог, поэтому заметно подотстал.

До санатория я домчался со скоростью ветра, бросил Старика у самого входа в административное здание, не потрудившись отвести в загон, взлетел по лестнице, не встретив никого по пути, и вломился прямо в кабинет к директору, с такой силой толкнув дверь, что с потолка посыпалась штукатурка. Корнилин, в этот момент поливавший цветы на подоконнике из трогательной желтой леечки и что-то беззаботно насвистывающий, подпрыгнул на месте, расплескав воду.

— Что случилось? Почему у вас такое гневное лицо?

— Что ж вы нам не весь спектр своих услуг предложили? — еле держа себя в руках, процедил я сквозь зубы. — На Баладурские развалины нас спровадили, а сами солью тут балуетесь…

Корнилин сразу посерьезнел, отставив лейку.

— А-а, наконец-то! А мы уже спорить начали, как быстро вы до сути докопаетесь. Что ж, давайте поговорим серьезно.

Он подошел к своему столу и кивком головы указал на кресло напротив, предлагая сесть. Я демонстративно остался стоять на ногах. Руки чесались, но я хотел сначала услышать, как директор «Седьмого дна» будет оправдываться.

— Соль Мертвого моря не зря зовут «белой смертью» — это наркотик, — произнес он устало. — Даже в сыром, неочищенном виде она вызывает привыкание. И наша семья заправляет ее добычей уже не одну сотню лет. Предки когда-то выпаривали соль из морской воды, сейчас все гораздо проще — кристаллы прямо на поверхности. Не смотрите на меня так, лейтенант! Я же еще не договорил. За всем этим стоит мой отец — Виктор Корнилин. И он не только мне отец, но и еще многим… преступникам и убийцам. Только мне он, к несчастью, родной, а им… крестный. Они обосновались в соседнем огромном куполе. Отец протянул свои щупальца аж на самый-самый верх, он так бахвалится… И мне горько от этого.

— Мы играем на другой стороне, Санников.

Я обернулся — в дверях, помахивая красным удостоверением, стоял капитан Алексей Зеницын все в той же потертой матроске, только теперь на его лице не было и тени шутливости. За его спиной замаячил подоспевший Лоб и я подумал, что если придется драться, то вдвоем с орком мы скрутим обоих подельников без труда.

— Да вы садитесь, товарищи, в ногах правды нет, — пригласил Корнилин.

— И где же она есть? — буркнул я.

Директор санатория тяжело вздохнул.

— Я мечтаю покончить с «белой смертью». Мне стыдно за свою семью. Я давно уже рассорился с отцом и создал для себя этот купол. Он думает, я совсем свихнулся на идее создать рай земной, думает, я сам подсел на наркотик… но он даже не подозревает, что наш маленький рай — это его гибель! Мы хотим озеленить эту пустыню, корни Великого Древа всосут в себя всю соль и переработают ее без остатка. Мы все в «Седьмом дне» работаем над этим: и Алексей, — Корнилин кивнул на Зеницына, — и Саранг Еше с ее малышом, и Щит Кочевников, только прикидывающийся недалеким орком.

Я повернулся к Зеницыну. Если бы взглядом можно было сверлить дыры, он бы превратился в решето.

— Напоили меня вчера специально?

— Хотел проверить, насколько ты крепкий орешек, — усмехнулся он, ничуть не смутившись.

— Проверили?

— Рысина умеет подбирать кадры. Она тебя рекомендовала, иначе ты бы здесь не оказался.

— Восхищен вашим актерским талантом. Неплохо тренируют сотрудников Комитета, — зло бросил я.

Мне казалось, что сама Рысина невысокого мнения о моей персоне, но все-таки она решила послать сюда именно меня. Поменяла точку зрения или просто доверилась Яскеру?

— Ну да, я слегка поводил тебя за нос… — примирительно сказал Зеницын. — Без обид? Тем более что рыбалку я и в самом деле люблю, да и голова рыбины не пропадет. Только она не капитанский мостик будет украшать, а мой кабинет в Комитете. И мне все равно все обзавидуются!

Я был погружен в свои мысли и Корнилин с Зеницыным тоже замолчали, давая мне время все обдумать. Стоявший рядом Лоб вряд ли что-то понимал, но пока не встревал в разговор.

— Если вы точно знаете, где окопался ваш отец, почему бы просто не сровнять это место с землей? — наконец произнес я.

— Все не так просто… — ответил Корнилин. — Точнее — все очень непросто. Здесь орудует целая бандитская сеть, нужно действовать осторожно. Выяснить, кто еще в этом замешан…

— У Комитета нет ресурсов, чтобы это сделать?

— Как это нет? — вмешался Зеницын. — Есть, конечно! Вот, отряд Хранителей как раз прислали…

Наши взгляды встретились.

— Я понял. Допустим, — медленно сказал я, не отводя глаз. — У вас есть какой-то план?

— Ни секунды не сомневался, что ты сделаешь правильный выбор! — Зеницын довольно хлопнул меня по плечу. — Сейчас нужно мобилизовать все силы. Вооружиться и приготовиться…

— Я вооружен и готов, что дальше?

Комитетчик, не обращая внимания на мой жесткий тон и колючий взгляд, развернул на столе Корнилина большую карту.

— Здесь недалеко, к югу от санатория, расположены солончаки. Соль там прямо на поверхности — бери лопату и греби. Этим и занимаются гоблины-сборщики…

— Неплохо, — перебил я. Внутри все еще копилась невплеснутая злость и я продолжал все воспринимать в штыки. — Днем работают на стройке, ночью собирают соль… Куда не глянь — везде гоблины! Еще немного и они вытеснят нас из нашего же государства.

— Кхм… Вы ведь не предлагаете устроить геноцид? — осторожно заметил Корнилин.

— Я предлагаю как минимум не пускать их на режимные объекты! Они уже предавали нас не один раз, но при этом все еще продолжают…

— А кто будет заниматься этой работой? — остановил поток моего негодования Зеницын, глядя на меня так снисходительно, как смотрят родители на своих детей, когда те задают глупые вопросы. — Может, вы? Что? Не достаточно престижно? Стройка и обслуживание манапровода — тяжелый и очень вредный труд. Выполнять его очередей не выстраивается, товарищ офицер!

— И что, мы теперь… — начал было я.

Хотелось сказать что-то колкое и слова уже готовы были слететь с языка… но в то же время какая-то непредвзятая часть моего сознания соглашалась, что сам бы я ни за что не потратил свою жизнь на работу в обнимку с трубой, по которой безостановочно бежит мана. Наверное, на моем лице отразилась внутренняя борьба, потому что Зеницын понимающе улыбнулся и добавил:

— Пока одни героически защищают страну от врагов, делают великие научные открытия или покоряют астрал, кто-то должен подметать дворы, чистить канализацию и приглядывать за манапроводом. Так случилось, что всю грязную работу в Империи выполняют гоблины. Но не думай, что ты единственный, кто понимает все связанные с этим риски.

Я не нашелся, что на это ответить. В его словах было зерно истины, но я все равно считал, что нельзя позволять этому хитрому, продажному, не имеющему ни чести, ни достоинства, народцу вот так просто разгуливать по Имперской земле.

Зеницын подождал немного моего ответа, а затем продолжил:

— Что ж, к делу. Надо положить конец этому грязному промыслу. Ради блага Империи!

— Хотите расправиться со сборщиками?

— Разберемся с одними — завтра придут новые. Сброд из Придонска всегда рад подобной работенке. Рано или поздно мы, конечно, до всех доберемся. Эти гоблины не соль собирают, а смерть. Неотвратимая кара должна настигнуть каждого, кто исподтишка вредит Империи! Но сейчас не об этом. В Солончаках есть перевалочный пункт сборщиков, что-то вроде склада. По нашей информации, там находится огромная партия соли… Ты ведь понимаешь, что она не должна покинуть Мертвое море? — Зеницын кивнул директору санатория и тот достал из ящика какой-то прибор. — Это магическая мина. Последняя разработка НИИ по заказу Комитета…

Задача сразу стала мне ясна без лишних слов. Я с удивлением почувствовал, как меня покидает дурное расположение духа и охватывает жажда действия. Взорвать склад с наркотической солью — это то, что принесет мне огромное моральное удовлетворение!

— Когда?

Зеницын посмотрел на меня с таким довольным видом, как будто я оправдал его самые смелые ожидания.

— Сегодня ночью. Не вижу смысла тянуть.

Через два часа, когда мы со Лбом вышли на улицу с опухшими от информации головами, то сразу наткнулись на Михаила и Лизу, сидевших на лавочке возле административного здания. Рядом что-то безмятежно выкапывал из травы Старик — его так никто и не отвел в загон для ездовых животных.

— Ник, — Миша поднялся на ноги. — Мы увидели здесь твоего дрейка… что-то случилось?

— Да. Но надо сначала найти Кузьму и Матрену…

— А где они? — спросила Лиза.

— Отправились в «Сухие воды», — ответил ей Лоб.

— Это еще зачем?

— Долгая история, по дороге расскажем…

— Не надо, вон они уже бегут, — Миша кивнул на аллею за моей спиной.

Я обернулся и замахал руками двум приближающимся к нам фигурам.

— Значит так! — сказал запыхавшийся Орел, плюхнувшись на лавку. — Сейчас вы все подробно, в деталях, мне расскажете! Иначе я буду очень зол и вам это не понравится!

— Что с теми двумя наркоманами? — спросил я.

— Ничего, отвезли их в поселок, там за ними присмотрят, — ответила Матрена.

— Ты то куда сорвался, как бешеный? — снова заговорил Орел, недовольно скрестив руки на груди.

— Мы выяснили, для чего нас прислал сюда Комитет!

— Так, это уже интересно, — Кузьма подался всем корпусом вперед.

— Более того, сегодня ночью спать нам не придется! Так что, готовьтесь…