Раскрывшийся бутон (джен)

Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны — и предадут ещё.

«Крестный отец», Марио Пьюзо

Петуния спустила Мориона на пол, позволяя ему осмотреться. Тот подошёл к этому ответственно и, пока Петуния готовилась к обряду, обнюхал саркофаг и даже заглянул за него. Следовало максимально оградить себя и место проведения ритуала, чтобы не притянуть из-за Грани что-нибудь или кого-нибудь, ведь место сильное и достаточно древнее.

— Могу я остаться? — спросил Люциус, наблюдая за приготовлениями. Петуния внимательно посмотрела на него и кивнула, затем она отряхнула руки и достала из сумки небольшой мешочек.

— Хорошо, встаньте туда, — она указала на место возле арки входа, а когда Люциус повиновался, начала чертить мелом вокруг него ровный круг. — Ни в коем случае не покидайте круг и следите, чтобы не нарушилась его целостность. Это опасно. Круг — ваша единственная защита.

Малфой кивнул, и Петуния уже хотела замкнуть круг, но внезапно спохватилась. Они забыли про самое главное — леди Антуанетту!

— Ох, я почти забыла! — пробормотала Петуния, а потом посмотрела на Малфоя. — Может ли леди Антуанетта покидать поместье? Было бы отлично, если бы она присутствовала при ритуале.

— Думаю, что это возможно. Усыпальница находиться довольно близко.

Люциус призвал домовика и передал через него просьбу для леди Антуанетты, тот кивнул ушастой головой и с хлопком пропал. Пока они ждали, Петуния замкнула меловой круг и принялась слева направо опоясывать его рунами: Турисаз, Альгиз, перевёрнутая Уруз, снова Турисаз, Иса и Наутиз. Сверху лёг круг из соли — второй круг защиты, призванный усилить меловой. Она отряхнула руки, тщательно осмотрела защитный круг и, удовлетворившись своей работой, подошла к саркофагу.

— А вот и я, — произнесла леди Антуанетта, просочившись сквозь стену.

Она обвела любопытным взглядом склеп, а затем, видимо заинтересовавшись рунами, подлетела ближе к Люциусу.

— Не советую трогать круг, — предупредила Петуния, взглянув на призрака. Леди Антуанетта отдёрнула руку и обратила внимание на Петунию, которая усиливала рунами защитные круги вокруг саркофага. Закончив с этим, она очертила последний круг кладбищенской землёй, затем глубоко вздохнула, успокаиваясь, указала леди Антуанетте, куда встать, и начала ритуал.

* * *

Люциус, стоя в защитном кругу, нарисованном — подумать только! — солью и мелом, с интересом следил за действиями мисс Эванс.

Когда Северус сказал ему, что знает того, кто может помочь, он только скептически поднял бровь, но согласился и на встречу, и на клятву о неразглашении. Во-первых, ему стало интересно, с кем его хотел познакомить Снейп. А во-вторых, ну а вдруг этот кто-то и вправду решит проблему с леди Антуанеттой? Да и встреча ему ничего не стоила.

Если честно, то он ожидал увидеть старого некроманта-затворника, который провёл несколько веков в своей мрачной башне, или страшную ведьму, балующуюся запретным искусством, но его ожидания не оправдались. Аппарировав вместе с Северусом к крыльцу небольшого домика, стоящего на отшибе, он удивился, увидев на пороге вполне милую и, что главное, молодую девушку. А поговорив с ней и вернувшись домой, он не смог ответить себе на вопрос: «Почему он поверил, что эта девушка сможет помочь?» Но он предпочёл рискнуть и сейчас с интересом наблюдал за необычным обрядом.

Мисс Эванс поставила на пол шесть белых свечей в виде полукруга: открытой стороной к себе, в центре полукруга она расположила глубокое блюдце и наполнила его водой. Затем она зажгла свечи по часовой стрелке и сжала в руках серебряный гарнитур, вздохнула, поднесла ладони к лицу, сложив их лодочкой, и принялась что-то шептать.

Люциус заскучал. Честно говоря, он ожидал от ритуала, способного повлиять на призрака, чего-то более зрелищного.

Через несколько минут девушка опустила украшения в воду и, порезав правую ладонь, разбавила воду в блюдце кровью.

— Дух, при жизни и после смерти — Антуанетта Элис Малфой, по рождению Розье, повинуйся воле моей, — низкий и властный голос пробрал до костей, заставив Люциуса вздрогнуть. Он кинул взгляд на леди Антуанетту и удивился тому, насколько безжизненным и пустым выглядело её лицо.

— Повинуюсь воле твоей, — монотонно произнесла леди Антуанетта.

Мисс Эванс взяла в левую руку мешочек с кладбищенской землёй и обсыпала углы саркофага, потом мазнула правой ладонью по крышке гроба и начала рисовать на ней руны своей кровью, приговаривая:

— Ставлю защиту от нечисти и духов злонамеренных. Альгиз. Врата в Мир Духов открываю. Турисаз. У Смерти дозволения прошу. Иса.

Внезапно резко похолодало. Люциус поёжился, потирая озябшие ладони, и замер: над саркофагом, казалось, искривилось пространство, сжалось, подобно клочку бумаги. Миг — и с громким треском воздух в том месте разломился, открывая настоящую Тьму, разбавленную кружащими хоровод тусклыми звёздами. Люциус резко отшатнулся, едва не выйдя из круга. Ему почудился пристальный взгляд, который за мгновение разобрал его на составляющие, рассмотрел и, почуяв лакомство, рванул в его сторону, но в последний момент натолкнулся на защитный круг и… будто обжёгся.

Люциус задрожал, крепко сжимая во влажной ладони палочку. Он не знал, не понимал, как может ощущать подобное, но боялся до дрожи в коленях. Рвано выдохнув несколько раз сквозь стиснутые зубы, Люциус попытался взять себя в руки и успокоиться, но сердце глухо бухало прямо в горле, отдавая в уши и мешая сосредоточиться.

— Всё мирское отпускаю тебе, дух. Иди дальше по своему пути, — услышал он, и леди Антуанетта, прошелестев «Спасибо» и слабо улыбнувшись, без сомнений нырнула в разлом, так и висящий в воздухе.

Люциус расслабил сведённые судорогой плечи и перевёл взгляд на мисс Эванс. Она застыла неподвижно, но неожиданно дёрнулась по направлению к разлому в пространстве, который и не думал исчезать. Она небольшими шагами приближалась к искривлению, двигаясь дёргано и как-то искуственно. Люциус уже открыл рот, чтобы окликнуть её, но внезапно на девушку с пронзительным мявом налетел кот, в прыжке вцепился в руки, раня острыми когтями. Мисс Эванс вскрикнула и отшатнулась.

В этот момент Люциусу показалось, что этот кто-то, что пристально наблюдал за ритуалом из-за Грани, раздражённо зарычал и снова начал пытаться прорвать защиту. В оглушительной тишине прозвучал хриплый голос:

— Врата в Мир Духов закрываю. Турисаз. Смерть благодарю. Иса. Разрушаю пути Духов в место это. Хагал. Препятствие ставлю от нечисти и духов злонамеренных. Эйваз. Тьму изгоняю и Свет зову. Вуньо.

Стоило мисс Эванс закончить и начертить последнюю руну дрожащей рукой, как разлом совершенно бесшумно захлопнулся, и в помещении сразу стало намного теплее, а неприятное ощущение пристального взгляда исчезло, оставляя после себя чувство гадливости и желание помыться. Мисс Эванс впервые за весь ритуал взглянула на Люциуса, и он вздрогнул всем телом: на него смотрели жуткие, наводящие ужас светлые глаза с маленькими точками зрачков. Пожалуй, впервые он был рад, что у него такой цвет волос — ведь даже если он поседел сегодня, никто и не заметит.

* * *

Петуния, едва держась на подкашивающихся ногах, переступила порог своего дома, закрыла входную дверь и, привалившись к ней, съехала на пол. Сил не осталось даже на то, чтобы добраться до дивана в гостиной.

Морион тут же забрался на колени и принялся, мурча, тереться лобастой головой о её шею, а Петуния не могла поднять руку, чтобы его погладить. Конечности налились свинцовой тяжестью, притягивали к полу, но через несколько минут Петуния встряхнулась и, тяжело поднявшись, направилась в душ, а потом в кровать. Едва коснувшись головой подушки и укрывшись тёплым одеялом, Петуния провалилась в тяжёлый сон.

Морион свернулся на соседней подушке, чутко охраняя сон своей хозяйки.

Проснулась Петуния резко: села на кровати, скидывая с груди возмущённо мявкнувшего Мориона, и заполошно огляделась, не понимая в первые секунды где она. Узнав собственную спальню, она шумно выдохнула и завалилась обратно на подушку, вытягивая ладони к потолку. Руки всё ещё мелко дрожали после вчерашнего, и Петуния, вздохнув, с силой потёрла глаза, потёрла лицо и поднялась с постели.

В душе, стоя под горячими струями воды, она вспоминала свой сегодняшний сон. Ей снилось бескрайнее тёмное небо с мигающими точками-звёздами, в котором она сама была почти потухшей и усталой крошечной звёздочкой, теряющейся среди более крупных и ярких собратьев. Она постепенно затухала, теряя силы, не справляясь с давлением всемогущего космоса, что темнее безлунной ночи. Смеющийся бездонный космос почти проглотил её, растворяя в своих недрах, и она начала падать в пустоту, не в силах больше держаться. Но внезапно резко потянуло в сторону — её притянула другая звезда: намного больше неё, бледно-синего цвета. Когда Петуния ощутила тепло, окончательно пригрелась, в неё впился острый взгляд, недобрый и предвещающий беды.

И она проснулась.

То, что её сегодняшний сон не простой и что-то значит, Петуния уже поняла, ощутила всем естеством. Вот только… Что именно?

Петуния накинула халат, накрутила на голову полотенце, умылась и, подхватив на руки обиженного Мориона, спустилась на кухню. Она успела окончательно успокоиться, выпить чаю с мятой, переодеться и расчесать влажные волосы, приготовить обед и даже выпросить у фамилиара прощение, налив тому полное блюдце вкусных сливок и пообещав вечером приготовить его любимые колбаски из куриного мяса со специями.

В три часа, как и договаривались, к домику аппарировал Люциус, и Петуния поспешила встретить гостя.

— Добрый день, Петуния, — улыбнулся Малфой, устраиваясь на диване и принимая чашку с чаем.

— Добрый, Люциус.

— Я хочу ещё раз выразить вам свою благодарность от лица всего рода Малфой. И поговорить об оплате, — Люциус приподнял брови, безмолвно спрашивая: «И что же вы потребуете, как плату за проведённый ритуал?»

Петуния глотнула чаю, беря паузу, чтобы подумать.

«Что мне нужно? Деньги? Но мне вполне хватает на жизнь, да и без работы я точно не останусь в ближайшее время. Знания? Возможно, но прабабушка сказала, что их система силы и заклинания мне совершенно не подходят, что делает многое просто бесполезным для меня, а остальное мне вполне может рассказать Северус. И что тогда остаётся? Хотя…»

Петуния взглянула на Люциуса и спросила:

— Вы, кажется, упоминали, что у вас есть знакомый русский маг?

— Это так, — кивнул Люциус, — Антонин Долохов. Его семья переехала в Англию незадолго до его рождения — в начале двадцатых.

— Вам известно, остались ли у него связи на родине?

Вопрос заставил Малфоя задуматься. Он повертел чашку в руках, поставил на блюдце, сложил руки на груди и потёр подбородок. Имеются ли у Антонина связи на родине? Он раньше не особо задавался этим вопросом, потому что его это не интересовало, но вполне может быть. Это же Антонин!

— Вот что, — решил Люциус, — я так понимаю, что вам, Петуния, нужно достать что-то с территории магической России, я прав? — спросил он, и Петуния кивнула. — Тогда я предлагаю устроить вам встречу с Антонином, на которой вы сможете сами с ним поговорить и спросить о том, что вас интересует.

— Думаю, это замечательная идея, — улыбнулась Петуния, кивая.

— Отлично. Осталось решить насчёт места. Где вам будет удобнее с ним встретиться: у вас дома или в поместье Малфоев?

— Приводите его ко мне, Люциус.

— Я напишу вам, когда договорюсь с ним, — произнёс Малфой и поспешил откланяться.

Петуния, проводив гостя, вернулась в гостиную, унесла на кухню поднос с чашками и принялась за куриные колбаски. Вскоре, учуяв запах, на кухню прибежал Морион, пролежавший всю беседу с Люциусом во втором кресле и нагло подслушивающий. Ведь много кто не принимает всерьёз животных, а то и попросту не обращает на них внимание. Этим фамилиары ведьм с давних времён часто пользовались, добывая информацию и различные сведения, проникая в чужие дома и крепости.

— Мр-р, колба-аски, — протянул котёнок, облизывая мордочку и дёргая носом. Он забрался на стол, обернул лапки хвостом и уставился на хозяйку. — А дальше чем займёмся?

Петуния почесала Мориону подбородок, помяла ушки и ответила:

— Вечером хочу попробовать вызвать домового. Помощь по дому не повредила бы, да и дополнительная защита — я так чувствую, скоро не дом, а проходной двор будет.

— Это пр-равильно, хозяйка, — мурлыкнул Морион и плавно перетёк к ней на колени, чтобы было удобнее получать ласку. — Домовой намного лучше, чем те смешные ушастые человечки. Пф-ф, они совсем глупые.

Петуния звонко рассмеялась, посадила котёнка обратно на стол и заглянула в духовку, проверяя готовность колбасок. Удовлетворённо кивнула, доставая противень, и принялась накрывать на стол. Морион принюхался, прикрывая глаза, и ткнул лапкой в две колбаски, говоря:

— Эту и эту.

— Хорошо, — она отложила на вторую тарелку колбаски, на которые указал фамилиар. — А я после обеда хотела сходить в лес — самое время пополнить запасы некоторых трав.

Задний двор, плавно перетекающий в лес — это чрезвычайно удобно. Особенно, если приходится довольно часто собирать различные травы, листики, ягоды и корешки, пополняя свои запасы. Петуния поклонилась, как её учила прабабушка, перед тем, как осторожно ступить в лес. Морион осторожно двигался следом, смешно морща нос, принюхиваясь и осматриваясь.

Сейчас мало кто помнил, что лес тоже в какой-то мере живой, и почти у каждого есть свой Хозяин, который не любит неблагодарных и невежливых гостей. Хозяин Леса не является злым духом, как думают многие. Да, он любит морочить голову путникам, забредшим в его владения, и сбивать их с пути, путая тропы и начиная водить кругами. Он может обойти вокруг неосторожного человека, и тот долго будет метаться внутри волшебного круга, не в силах переступить замкнутую черту и покинуть круг из деревьев. Но Лесной Хозяин, как и вся живая природа, умеет также воздавать добром за добро. А ведь нужно ему только одно: чтобы человек, входя в его лес, уважал лесные законы и не причинял лесу и его обитателям непоправимого вреда.

Выйдя вскоре на небольшую полянку, Петуния шикнула на расшалившегося Мориона, погнавшегося за птицей, подошла к низкому пню и мягко опустилась возле него на колени. Котёнок фыркнул, провожая взглядом упущенную добычу, и уселся рядом. Эванс достала из плетёной корзинки пышную лепёшку, положила её на пенёк, следом легли три неочищенных варёных яйца. Затем она щедро посыпала угощение солью, снова поклонилась:

— Лесной Хозяин, прими от меня угощенье и позволь собрать дары лесные, не чиня препятствий.

Несколько минут ничего не происходило: тихо шелестела листва, беззаботно щебетали птицы, а где-то совсем рядом журчал ручей. Внезапно громко хрустнула ветка, и из зарослей показались ветвистые рога оленя, а потом и он сам. Он изящно повернул голову и взглянул прямо на Петунию своими круглыми влажными глазами. Переступил ногами, подходя ближе, и грациозно выгнул шею, позволяя девушке погладить его.

Петуния, всё ещё сидя на коленях, аккуратно провела рукой по нежному носу и между рогов. Потом, спохватившись, запустила руку в небольшую сумочку, что висела на поясе, и протянула лесному гостю на ладони несколько кусочков соли. Олень слизал угощение, прихватил ладонь мягкими губами и бесшумно исчез в чаще.

— И что это было, мяу? Зачем р-рогатый приходил? — подал голос Морион.

— Не просто, как ты сказал, рогатый, — хмыкнула Петуния, поднимаясь на ноги. — К нам вышел сам Владыка Лесов. И принял наши дары, — она кивнула на опустевшую поверхность пня. — Разрешение получено. Пойдём, у нас ещё много дел на сегодня.

Через несколько часов они вернулись домой. На столе стояла забитая до отказа корзинка, а Петуния устроилась в кресле, перебирая собранные травы и корешки. Морион развалился у неё на коленях, громко мурлыча, и нюхал зажатые в лапках листья дикой мяты.

Петуния устало вздохнула, встряхнула руками, размяла затёкшую шею и, аккуратно приподняв котёнка, встала на ноги. Она отнесла рассортированные по коробочкам, баночкам и мешочкам запасы в свой кабинет, постепенно превращающийся в некое подобие мастерской ведьмы. Затем наскоро прибралась в гостиной и небольшой каморке, что возле кухни — домовики любят порядок и не терпят пыли.