В волшебных водах Авалона (джен)

Двадцатого ноября Нил подскочил с кровати еще до рассвета и разбудил Гарри протяжным «блин-блин-блин-блин».

— Что случилось? — сонно протирая глаза, спросил Гарри прежде, чем напялить на нос круглые очки, без которых мир разом терял половину своего четкого очарования.

— Блин! — для пущей убедительности повторил Нил, и Гарри закатил глаза.

— Что?

Нил перевел дыхание, перестал чертыхаться и сел на край кровати Гарри:

— Я совсем забыл про День рождения Мерлина! — с трагической патетичностью возвестил Нил, и Гарри нахмурился. Кажется, что-то об этом он уже слышал раньше и, вроде бы, даже от самого Мерлина.

Но нужная информация отказывалась посещать заспанную и лохматую голову мальчишки, поэтому Гарри все же спросил:

— У него когда?

— Завтра, — еще мрачнее ответил Нил.

— И сколько ему? — все еще очень туго соображая, уточнил Гарри.

— Ровно одна тысяча четыреста лет, — еще больше помрачнел Нил. — Юбилей, блин! А я об этом совершенно забыл, вот ни одного года не забывал, а теперь забыл.

— Ну, ты все-таки в Авалон поступил, кучу всего нового узнал, — попытался утешить друга Гарри. — Неудивительно, что забыл. Любой бы забыл.

Нил недоверчиво посмотрел на него, вскоре сомнение сменилось новым приступом отчаяния.

— Бли-и-ин… — протяжно выдохнул Нил.

— Чего? — зевая во весь рот, спросил Гарри, уже смирившись с тем, что «блин», видимо, стал его словом дня на сегодня.

— Мы же в Авалоне, — пояснил Нил, ничего толком не пояснив.

— Ну да.

— А где я здесь подарок-то куплю?!

— Оу…

— Ага.

— Блин, — согласился Гарри. Можно было, конечно, рискнуть всем и снова попытаться самим сбежать в Калибурн в поисках подходящего подарка, но мальчикам смутно казалось, что это не самая лучшая их идея.

Теперь уже и Гарри задумался. Сам-то он привык получать на День рождения и Рождество какую-нибудь ерунду, от которой отказался Дадли, вроде сломанной машинки, ботинок, на пару размеров меньше, поношенного свитера или велосипеда с кривыми колесами, из-за чего, собственно, дядя Вернон смог купить его с очень большой скидкой. Но дарить нечто подобное Мерлину на его большой-пребольшой юбилей было бы просто неправильно.

— Может быть, сами что-нибудь сделаем? — подумав, предложил Гарри.

— Что?

— Ну, заколдуем что-нибудь, превращения-то мы уже проходим!

— Ага, — еще более уныло согласился Нил. — Вспомни, что случилось, когда ты пытался кубок в табурет превратить.

— Ну…

— У кубка выросли ноги, и он сбежал, — безжалостно «добил» друга Нил, и Гарри вспылил:

— А твой кубок вообще загорелся! Мы потом кабинет от дыма больше часа проветривали!

— Ха-ха, было дело! — с довольной улыбкой сказал Нил, и Гарри только покачал головой.

— Так что делать будем?

— О, а может, Гарриет попросим? У нее с превращениями, вроде, не очень плохо.

С превращениями у Гарриет определенно точно было лучше, чем у ребят: ее кубок просто с тихим хлопком исчез, а куда он делся мисс Форест до сих пор не могла определить. Так что этот вариант тоже отмели.

Тем более, Мерлин — величайший и древнейший маг в истории, что за радость ему была бы получить плохо скроенное заклинание от двух одиннадцатилеток? В прежние времена, когда Гарри жил на Тисовой улице и у него почти не было денег, чтобы тратить их на подарки своим несуществующим друзьям, он бы точно что-нибудь придумал. Например, испек бы любимый лимонный пирог тети Петунии, чтобы поздравить ее с Днем рождения. В прошлом году он именно так и сделал и никак не ожидал, что прежде холодная и невозмутимая женщина, заменившая ему мать, внезапно заплачет, совсем как маленькая девочка. Тетя Петуния в тот день обняла его крепко-крепко, как никогда не обнимала прежде, и сказала: «Спасибо», а Гарри тогда подумал, что, наверное, в этом доме его все-таки хотя бы немного любят.

Гарри подумал еще чуть-чуть, и его наконец «осенило» пусть и не самой гениальной, но хоть какой-то идеей:

— А давай ему торт испечем!

— Торт? — скептически уточнил Нил и тоже задумался. Вроде и подарок своими руками, а вроде и реально подарок. — А ты умеешь готовить?

— Да я дома постоянно готовлю! — слегка излишне самоуверенно ответил Гарри, для пущей убедительности даже выпятив вперед тощую грудь и зачем-то надув живот.

— Ну, можно попробовать… — с нескрываемым сомнением протянул Нил, но было видно, что идея ему определенно пришлась по душе, и Гарри довольно улыбнулся.

— Ага, будет здорово!

Нил его непрошибаемой уверенности не разделял, а что-то самостоятельно готовил и вовсе давным-давно. Тем более, это «что-то» обычно было не сложнее омлета или бутерброда. Поэтому вся надежда торжественно возлагалась на кулинарные способности Гарри, которые тоже вызывали у рыжего большие такие сомнения.

Мальчишки переглянулись и расплылись в одинаковых улыбках, предвкушая новую то ли забаву, то ли проказу.

Тем же вечером, вернувшись с занятий, друзья отстали от одноклассников и, не дойдя до гостиной, свернули в сторону столовой. Там же была и кухня, из которой мальчики время от времени таскали бутерброды. На кухне было темно и пусто, и Гарри в который уже раз с начала занятий задумался: откуда же берется еда в школе и кто ее готовит?

Нил щелкнул выключателем возле двери, и свет ярко вспыхнул, на пару мгновений ослепив мальчишек. Металлические столы, раковина, плита и духовка занимали почти все помещение маленькой кухни. И ни пылинки вокруг, только из крана упала капелька воды, будто кран закрутили прямо перед приходом ребят. Это создавало странное и не самое приятное ощущение, будто кто-то здесь есть еще, кроме них самих. Гарри поежился и передернул плечами. Нил явно бодрился и оттого слишком громко сказал, даже скорее выкрикнул:

— А мне здесь нравится! Никого нет, и никто не увидит наш провал!

— Да не кричи ты, — тихо обронил Гарри, и Нил послушно заткнулся, только чуть обиженно хмыкнув.

— Ну и ладно. Давай готовить!

— Ты опять кричишь!

— Да не кричу я, ты сам кричишь!

— Как думаешь, мы здесь одни?..

Нил замолчал, огляделся, но на кухне не было никого, кроме них. Гарри тоже обернулся: ему на миг показалось, что в дальнем углу промелькнуло что-то прозрачное и скрылось в стене.

— Ну, а кому здесь еще-то быть?

— Ага, некому.

— Правда, Гарри, давай уже готовить этот торт.

— Давай, — потому что бояться чего-либо Гарри совсем не нравилось. А готовка всегда помогала ему отвлечься и от страхов, и от собственных мыслей.

К удивлению и некоторой доле восхищенного изумления Нила готовить Гарри все-таки умел, и даже вполне неплохо. По крайней мере, сам Нил как-то дожил до своих лет знать не зная, например, о том, что тесто делается из муки, яиц, молока и сахара, а не просто по волшебству появляется в холодильнике. Или что для шоколадного крема достаточно взять пару обычных шоколадок и растопить их в воде или молоке до состояния горячего шоколада. Нил смотрел, как Гарри готовит, как ловко и привычно порхают над миской с тестом руки, как уже ненужная скорлупа летит в мусорное ведро. Смотрел и думал о том, что, пожалуй, ему и самому неплохо было бы научиться готовить.

Поэтому он подошел к Гарри, слегка толкнул его плечом и, засучив рукава, решительно сказал:

— Давай, показывай, что тут делать!

Гарри подвинулся и протянул ему лопатку:

— Я сейчас тесто делаю, а ты можешь пока крем приготовить.

— Супер! — просиял Нил. — А как?

— Смотри, для начала…

Нил, правда, слушал очень внимательно, только крем все равно немного подгорел, зато бисквит, которым занимался Гарри, получился прямо-таки до противного идеальным.

— Блин, — повторил Нил свое излюбленное на сегодняшний день слово.

— И что опять не так? — развел руками Гарри.

— У тебя тесто нормальное получилось, а у меня даже крем сгорел!

— Ну, не совсем сгорел… — задумчиво протянул Гарри. — К тому же, я эти пироги и торты уже сто раз делаю, а ты только учишься.

— Ага, — Нил кивнул, впрочем, не слишком убежденный словами друга.

Гарри улыбнулся и шутливо похлопал друга по плечу перепачканной в муке рукой.

— Эй! — возмутился Нил, безуспешно пытаясь стряхнуть с майки муку.

Так, со смехом и легкими перебранками, мальчики закончили печь торт только к середине ночи, перемазанные мукой и шоколадом, растрепанные, но довольные-довольные.

— А не так уж это и сложно оказалось, — заметил Нил после того, как не слишком аккуратно вывел на шоколадной поверхности торта белым кремом размашистые буквы: «С Днем Рождения, Мерлин!». Точнее, хотел-то он написать именно так, но вся надпись на торте не поместилось, поэтому теперь там красовалось неровное: «С ДР, Мерлин!».

— Ну да, как же! — хмыкнул Гарри. — И что это за «ДР»?

— День рождения, — пожал плечами Нил. — Только в сокращенной версии. Как думаешь, это хороший подарок?

— Лучший! — без раздумий вынес честный вердикт Гарри, и Нил во весь голос рассмеялся.

Днем невыспавшиеся и уставшие Гарри с Нилом сидели в гостях у Мерлина, ели свой же торт, оказавшийся слегка переслащенным, и пили чай. Мерлин, смеясь и шутя, рассказывал им про свою юность, про рыцарей и Камелот, и мальчишки слушали его, затаив дыхание. Только Гарри все казалось, что где-нибудь в углу или за шторой нет-нет да мелькала чья-то прозрачная тень. Может, королю Артуру тоже иногда хотелось вспомнить собственную молодость и радость жизни? А может, он просто не мог не поздравить с праздником единственного оставшегося в живых друга?

Когда чай уже был почти допит, а от торта осталась лишь пара кусочков, в кабинет Мерлина коротко и деликатно постучались.

— Это кто? — тихо спросил у друга Нил, когда Мерлин пошел открывать дверь. Гарри, усиленно жуя торт, мотнул головой и обернулся на звук открывшейся двери.

На пороге стояла Селина, смущенно улыбалась, отводила взгляд в сторону и протягивала Мерлину завернутый в золотую подарочную упаковку небольшой сверток.

— Как думаешь, что там? — спросил Нил.

Гарри тяжело вздохнул: у Нила была довольно раздражающая привычка задавать вопросы, ответов на которые у Гарри не было. Поэтому чисто чтобы хоть что-то сказать, ответил:

— Подарок, наверное.

— Ага. Интересно, а что там?

— Не знаю.

Мерлин поблагодарил Селину, принял подарок, по законам вежливости предложил чай, но девушка отказалась, а Гарри неожиданно для себя понял, что выглядит Мерлин при этом каким-то уж слишком озадаченным. Дверь за Селиной закрылась, Мерлин вернулся к столу, и теперь уже на его странное настроение обратил внимание и Нил, проницательно спросив:

— Что-то случилось, Мерлин?

— Да нет, просто… — Мерлин махнул рукой в воздух, как бы показывая, что все действительно очень просто и не требует никакого пояснения. Но все-таки сказал: — Просто я не думал, что здесь кто-то, кроме вас двоих, знает, когда я родился.

Гарри с Нилом переглянулись.

— А это секрет? — непонимающе нахмурился Нил. — Почему?

— Не секрет, но об этом мало кто знает.

— Ты же сам мне в первый учебный день о своем Дне рождения и рассказал, — припомнил Гарри их первую встречу.

Мерлин на это ничего не ответил, только рассмеялся и положил всем троим еще по кусочку шоколадного торта.

— С Днем рождения, Мерлин! — воскликнул Нил, слегка приподнимая над блюдцем свою чашку с чаем. Он часто видел, что взрослые делали что-то подобное по праздникам. Правда, пили они тогда отнюдь не чай, но все же.

— С Днем рождения! — подхватил Гарри.

— Спасибо, ребята, — Мерлин улыбнулся и одним махом слопал половину оставшегося торта.

Вечером того же дня Гарри получил в этот раз непривычно длинное письмо от Дадли:

«Привет! — писал кузен. — Как ты? Имя Сириус мне тоже показалось знакомым, а ты знаешь, что звездами я не увлекаюсь. В общем… Я недавно разбирал старые вещи на чердаке. Ну, ты помнишь, там же всегда куча всякого хлама. В общем, там был один старый чемодан, почти пустой, но там было несколько странных фотографий, какая-то одежда и деревянная погремушка.

Я спросил об этом у мамы, но она сказала, что нам обоим все на каникулах расскажет. Я, кстати, как ты и просил, спросил у папы с мамой, можно ли тебе с собой друга к нам на Рождество привести, они не против. Так что передай Нилу, пусть приезжает.

Блин, теперь не могу не думать — кто те люди на фотографиях были-то?

Дадли».

— Нил! — окликнул друга Гарри. — Нам разрешили вместе на Рождество приехать!

— О, круто! — со своей кровати отозвался Нил и, чтобы Гарри почувствовал всю глубину его восторга от этой новости, запустил в него свою подушку, которую Гарри со смехом перехватил на подлете и запулил обратно.

До зимних каникул осталось уже не так много времени, но Гарри знал, что этого времени его дяде и тете вполне хватило бы для того, чтобы передумать и написать ему что-нибудь о том, что, к примеру, встречать Рождество в компании лепреконов — плохая и просто ужасная примета. Но по крайней мере, сейчас они этого еще не написали, а значит, были не против того, чтобы Нил приехал. И одно это уже делало Гарри счастливым, ведь Гарри так хотел показать Нилу свой родной дом — дом на Тисовой улице.

— Быстрее бы Рождество!