В поиске и странствии (гет)

Пробуждение вышло тяжелым. В горле царапался противный комок слизи, а в лоб словно бы кто-то вставил железную пластину. Кэролайн слабо заворочалась под одеялом, казавшимся таким тяжелым и холодным.

— Кэрри, не вставай, у тебя температура.

Появившийся как из ниоткуда Крис поправил одеяло и убрал со лба сестры налипшую прядь волос.

— Крис…

Говорить было тяжело. Каждое словно будто бы высасывало все силы, а слизь противно ворочалась, и мышцы стремились вытолкнуть ее прочь из горла. Кэролайн натужно закашляла. Под ее подбородком тут же оказалась миска, и девочка послушно выплюнула туда зеленоватый комок. Какая мерзость…

— Все хорошо, — голос брата звучал непривычно мягко. — Я рядом.

— Ты рядом… — эхом отозвалась Кэролайн.

Такое ощущение, что сейчас стошнит. Только оно начиналось не в желудке, а сразу в горле. Кэролайн сделала усилие, чтобы вытолкать еще слизи, но горло заболело лишь сильнее.

— Выпей, — кажется, голос Криса дрогнул. — Тебе станет легче.

Сильномятная смесь обожгла губы и накрепко схватила мерзкий комок. Через мгновение, Кэролайн свесилась с кровати, и ее вырвало. Крис протянул Кэролайн платок и стакан воды. Ее все еще мутило, но хотя бы горло теперь было пустым.

— Эскуро! — Крис направил свою волшебную палочку на миску, и все ее содержимое тут же испарилось.

— Почему мне так плохо? — спросила Кэролайн. Голос все еще натужно хрипел, но хотя бы железная пластина из лба исчезла.

Крис как-то странно на нее посмотрел. Может быть, из-за болезни Кэролайн казались разные вещи, но Крис выглядел не так самоуверенно, как обычно. Он казался потерянным маленьким мальчиком, который вот-вот расплачется. Произошло что-то очень нехорошее… Что такое могло настолько его расстроить?

— Крис?

— Ты не помнишь?

— Что не помню?

Брат сел на кровать и ласково провел пальцами по щеке Кэролайн. Нет, это уже что-то похожее на сон. Она по пальцам могла пересчитать сколько раз в жизни Крис обнял ее и вообще был с ней таким ласковым. Какое событие могло настолько его изменить?

— Кэрри, ты ведь знаешь, у меня непростой характер. Я часто обижал тебя и мне не всегда хватало духа извиниться.

— Я сейчас сплю, да? — она попыталась улыбнуться. — Или у меня слишком высокая температура?

— Нет. Ты хрипишь, как пьяный моряк, вся в соплях, на лбу у тебя вскочило аж целых три гнойных прыща и под носом — еще один, но ты в полном сознании.

— Это звучит, как от самого настоящего Криса…

— Это нормально для болеющего человека. В организме скапливается много слизи, и…

— Ничего не хочу про это знать. Я чувствую себя достаточно отвратительной, чтобы никогда не выходить из этой комнаты.

Крис слабо усмехнулся, наклонился и коснулся губами лба сестры. А вот это уже действительно нечто из ряда вон выходящее. Чтобы брезгливый Крис целовал кого-то, покрытого гнойными прыщами? Беспокойство вырвалось из горла Кэролайн сухим кашлем. Брат поморщился и рукавом джемпера вытер щеку.

— Прости…

— Переживу. Кэрри, ты действительно не помнишь, что произошло ночью?

Откуда-то из темного уголка сознания показалась фигура в черном балахоне с ритуальной маской на лице и спутанными темными волосами. Холод обжег ноги, и жестокий ветер впился в каждую клеточку кожи. Она бежала по снегу, совершенно не думая о том, что проснется с высокой температурой и мерзкой болью в горле. А потом…

Стало трудно дышать, и Крис протянул Кэролайн еще один платок. Она высморкалась, но легче не стало. Она вспомнила все, и все равно в памяти эти эпизоды были лишь обрывками, словно бы Кэролайн думала о страшном сне.

— Мама тоже заболела, да?

Крис на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул, но так и забыл выдохнуть. Долгая пауза возникла между ними. Кэролайн не хотела слышать того, что он скажет. Она ведь права, должна быть права. Ничего страшного не произошло, все когда-нибудь заболевают, никто от этого не застрахован.

Глаза защипало, и вновь стало трудно дышать. Крис ведь еще ничего не сказал, но почему слезы так и льются из глаз? Крис еще ничего не сказал… А пока он молчит, нет повода плакать. Она все еще может верить в то, во что сама хочет.

— Мама умерла.

Он сказал это так просто, словно бы такое было совершенно обыденной вещью и могло произойти в абсолютно любой день. Более того, Крис предвидел, что так и будет, потому подготовился заранее. Как он может оставаться таким равнодушным, когда речь идет об их маме? Неужели для него это ничего не значит? Если только он не притворяется… Кэролайн схватила его за руку, больно впившись ногтями в кожу, но так и не смогла выплюнуть обвинительные слова. Хотя бы по той причине, что ее снова тошнило.

— Когда ты нашла ее, уже ничего нельзя было сделать. Она совсем замерзла, — быстро говорил Крис, пока Кэролайн крючилась над миской.

— Заткнись, — прохрипела она и фыркнула. Крис снова услужливо подсунул ей платок.

— Я просто хочу сказать, что ты действительно ничем не могла помочь. Уж не знаю, почему вас обеих понесло в такую холодную ночь на улицу…

— Позови тетю Кэссиди.

— Да… Конечно.

Крис вышел из комнаты, оставив Кэролайн давиться слезами и соплями. Глаза сильно жгло, но ни слезинки не вышло наружу, а дышать приходилось ртом. Железная пластина переместилась изо лба в грудь и сдавливала легкие ледяным жгутом. Кэролайн могла позволить себе выразить горе лишь хрипами, и каждый из них отзывался болью в голове.

Тетя Кэссиди пришла почти мгновенно, словно бы ждала где-то в соседней комнате, что ее позовут. Она старалась держаться, но на ее лице отчетливо выступили складки, превращавшие ее в старуху. Она ведь была первой, кто осознал, что Корины больше нет.

— Милая, не истязай себя, — тихо сказала она и погладила племянницу по голове. — Ты не должна плакать, если не хочешь.

— Мама… мамы нет, а я даже поплакать по ней не могу.

— И не надо. Слезы еще придут. Ты не прогоняй Криса, вам нужно держаться вместе.

— Он ненадолго такой ласковый. Скоро он опять примется меня дразнить.

— Крис любит тебя, Кэрри. Он сам приготовил Перечное зелье для тебя и сидел рядом с тобой, ожидая, когда ты очнешься. Милая, слушай, у нашей семьи наступило непростое время. Корина… связывала нас всех, была голосом сердца, и теперь, когда мы ее потеряли, нам будет сложно держаться друг друга. И все же мы должны быть вместе, должны быть одной семьей. Пожалуйста, Кэрри, не отвергай свою семью. Мы все, я, Грейсон, Крис, Элис, наши с Кориной родители, родители Грейсона, горюем об одном.

— Бабушка Беверли и дедушка Шайенн терпеть не могли маму, — Кэролайн опустила голову и принялась мять одеяло. — Они постоянно говорили, что папа мог бы подыскать кого-нибудь получше девчонки с ранчо.

— Ну да, ты права, — тетя Кэссиди слабо улыбнулась. — Но они все равно придут выразить свои соболезнования, и я прошу тебя их принять.

— Хорошо…

— Хочешь я еще с тобой посижу? Или ты хочешь побыть одна?

— Я хочу побыть одна.

— Хорошо. Я скажу всем, чтобы тебя не беспокоили. Когда будешь готова, спускайся вниз.

Кэролайн кивнула. Тетя Кэссиди поцеловала ее в лоб и ушла, прикрыв за собой дверь. Кэролайн легла на постель и закрылась одеялом с головой. Она не хотела ни о чем думать, не хотела вспоминать события прошлой ночи. Она хотела лишь спрятаться под одеялом от всего остального мира. Пускай о ней все забудут и не задают дурацкие вопросы о ее состоянии, не пытаются поговорить о маме. Пускай весь мир исчезнет, останется лишь только одеяло и пустота.

На кровать запрыгнул Салем и, мурлыкая, принялся мять лапами бок Кэролайн. Сначала она хотела крикнуть, чтобы кот убирался, и сбросить его с постели, но кошачьи напевы и ритмичный танец на ее боку словно бы лишали ее всяких сил. Вскоре Кэролайн уже крепко спала.

Следующие несколько дней (а, может, и часов, Кэролайн совсем потеряла чувство времени) прошли незаметно. Она просыпалась лишь для того, чтобы поесть и принять лекарства. Она не ощущала ни вкуса, ни температуры еды. Наверное, в таком состоянии она могла бы проглотить даже живую лягушку и не заметить.

Но в один прекрасный момент Кэролайн вдруг с удивлением обнаружила, что напротив нее сидит Крис, держит у ее лица тарелку с супом и кормит ее с ложки. Суп был тыквенный с добавлением специй.

— Крис? — недоуменно спросила она.

— Ну, слава небу. У меня было такое чувство, что я за живым трупом ухаживаю… — брат осекся. — То есть я хотел сказать… Прости. Ты так уже второй день лежишь и ни на что не реагируешь. Я еле уговорил тебя поесть.

— То есть ты уже второй день кормишь меня с ложечки?

— Вроде того, — как-то смущенно ответил Крис. — Доешь остатки?

— Я не хочу.

— Ладно.

Он поставил тарелку на поднос, и повисло неловкое молчание. Крис открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и отвел взгляд. Наверное, хотел спросить о ее состоянии, но быстро понял, что это не лучшая тема. Кэролайн молча наблюдала за ним. Перед ней снова сидел тот Крис, которого она на мгновение увидела в прошлом году — ни следа самоуверенности и холодности. Она могла сказать все, что угодно, бросить ему в лицо любой упрек, и Крис стерпит, не будет щипать ее за щеки и говорить, какая она глупая. Но это было бы слишком жестоко, ведь и он потерял маму. Тетя Кэссиди права — сейчас главное поддерживать друг друга и оставаться одной семьей.

— Как ты? — спросила Кэролайн. Нет, она не будет жестокой. Крис мог бы просто закрыться в своей комнате, переживать горе в одиночестве, но вместо этого он сидел у постели больной сестры и ухаживал за ней.

— Я? — недоуменно переспросил он и усмехнулся. — Ты уверена, что хочешь об этом поговорить?

— Да.

— Я… черт, я не знаю. Вчера тут полдня шныряли люди из органов магического правопорядка, задавали одни и те же вопросы по десять раз, пока тетя Кэссиди их не выгнала. Отец заперся в кабинете и ни с кем не разговаривает.

— Что тут делало Министерство? — удивилась Кэролайн.

— Они говорят, что… ну… что маму убили.

Убили?.. Перед глазами вновь возникла ночная снежная пустыня, черный лес где-то вдалеке и силуэт огромной птицы.

— Мне нужно поговорить с тетей Кэссиди.

— Что? Эй, ты еще болеешь.

Но Кэролайн уже отбросила одеяло в сторону, выбралась из постели и бросилась в коридор. Сначала она спустилась вниз и услышала голоса, доносящиеся из гостиной. В кресле сидела чернокожая женщина с узким лицом, высокими скулами и роскошными смоляными кудрями. Кэролайн невольно замерла под испытывающим взглядом ее фиалковых глаз.

— Кэрри?

Тетя Кэссиди сидела в соседнем кресле с чашкой чая в руках. Казалось, с того момента, как Кэролайн видела ее в последний раз, она постарела еще сильнее.

— Почему ты не в постели? — продолжила тетушка. — Тебе лучше?

— Мне надо поговорить с тобой. Это очень важно!

Она внимательно взглянула на племянницу, потом поставила чашку на столик и, оперевшись на подлокотники кресла, сказала:

— Камария, извини меня на минуточку.

Камария?.. Та самая Камария? Кэролайн уставилась на нее. Нет, во внешности Верховной было что-то хищное и строгое, но не злое. Верховная смотрела на Кэролайн скорее с интересом, чем с неприязнью. Точно так же смотрела и Вивиан, когда находила что-то крайне любопытное.

— Кэрри!

С лестницы сбежал запыхавшийся Крис и уперся руками в колени. Сказывался его сидячий образ жизни, и даже столь небольшая пробежка выбила из него весь дух.

— Куда ты так рванула? — мучительно выдохнул он.

— Крис, все в порядке, — сказала тетя Кэссиди. — Кэрри нужно сказать мне что-то. Иди выпей воды.

— Ага…

Крис словно бы с трудом разогнулся и поплелся в сторону кухни. Кэролайн все казалось, что он идет слишком медленно, а, пока он был в зоне слышимости, она не могла начать говорить. Но наконец-то шаги брата затихли где-то вдалеке.

— Тетя Кэссиди, — горячо зашептала Кэролайн. — В ту ночь я видела большую птицу.

— Большую птицу? — недоуменно переспросила тетушка.

— Ястреб ведь большая птица, да? В моих видениях на меня нападал ястреб, и когда я нашла маму, я видела большую птицу.

— Кэрри, ты уверена, что готова об этом говорить?

— Крис сказал, что маму убили. Как я могу быть не готова об этом говорить? — в ярости воскликнула Кэролайн. — Если есть хоть один шанс, что я могу указать на убийцу…

— Тише, тише. Давай по порядку — ты считаешь, что со смертью Корины как-то связан ястреб из твоих видений, так?

— Да! И, если учесть, что ястреб это Верховная, то… — Кэролайн осеклась и покосилась в сторону гостиной.

— Это серьезное обвинение, Кэролайн. Ты уверена, что в ту ночь видела именно ястреба?

— Нет, но… это же мог быть он.

— В том-то и дело, что мог быть, — тетушка тяжело вздохнула. — Милая, а что ты вообще делала на улице в такой час, одетая совсем не по погоде?

— Я проснулась от того, что Салем скреб дверь. А когда я открыла, то он тут же вылетел так, словно бы на пожар торопился. Я подумала, что он что-то почуял и пошла за ним. Но вдруг откуда-то появился Безликий и начал нашептывать мне свою историю. Я так испугалась, что даже не смогла его прогнать, и мне пришлось убежать. Безликий будто бы специально выгнал меня на улицу, и вот там я… я… — ее голос задрожал. — И там была эта птица…

— Кэрри, милая, я верю тебе. Просто, видишь ли, окружающая тебя атмосфера… в прошлом году в Хогвартсе происходили ужасные нападения, и в результате ты сама стала жертвой. В этом году тебе пришлось пройти через несколько ритуалов и вступить в древний культ, а по территории школы снуют дементоры. При этом школьные занятия никто не отменял. Я просто хочу сказать, что на тебя многое свалилось. Тебе может казаться, что ты справляешься, но на самом деле…

— Я не сумасшедшая!

— О Диана, я не говорю, что ты сумасшедшая. Просто ты делаешь слишком поспешные выводы под влиянием эмоций, и это может тебе навредить.

— Да? И как же дела обстоят на самом деле?

— Птица может вообще не иметь какого-либо отношения к случившемуся, а Корина могла быть просто жертвой вора, или даже несчастного случая. Всегда нужно начинать с самого простого объяснения. К тому же Министерство пока не выдвинуло своей версии.

Кэролайн не могла поверить своим ушам. Тетя Кэссиди, та, которую она всегда считала своим лучшим другом, не верит ей. Более того, она даже не желает сопоставлять видения Кэролайн о ястребе с птицей, которая улетела с места убийства. Но это не могла быть простая случайность! Кэролайн была уверена, что видела птицу, и что это мог бы быть ястреб. Если бы только существовал какой-то способ вновь четко прокрутить это воспоминание в голове, то Кэролайн немедленно сделала бы это.

— Кэрри, прости, — тетя Кэссиди попыталась коснуться племянницы, но она отклонилась. — Я всего лишь пытаюсь быть рациональной.

— Нет! Ты просто не хочешь поверить, что кто-то из твоего драгоценного Ковена мог навредить твоей семье! — выкрикнула Кэролайн и бросилась обратно в свою комнату.

* * *

Кэссиди не стала преследовать разгневанную племянницу. Она просто многое пережила и сейчас находится под влиянием эмоций. Еще и Крис подсобил… Гений, называется. Наверное, нужно было предупредить его просто на всякий случай, чтобы он пока не рассказывал Кэрри об убийстве, но Кэссиди об этом и не подумала. В любом случае, дело сделано, и теперь нужно придумать, как успокоить Кэрри. В то, что убийцей Корины мог быть кто-то из Ковена (а уж тем более Камария), Кэссиди действительно не могла поверить.

Она тяжело вздохнула и вернулась в гостиную. Камария в этот момент рассматривала колдографию, стоявшую на каминной полке. Совсем маленькие Кэрри и Крис сидят на лошади в ковбойских шляпах. Шляпа Кэрри постоянно сползала ей на лоб, и она нетерпеливо ее поправляла, каждый раз случайно ударяя шляпой Криса по подбородку. Мальчик страдальчески закатывал глаза и тайком пытался ущипнуть сестру.

— Полагаю, ты все слышала, — сказала Кэссиди.

— Я не убивала Корину, — ответила Камария и повернулась к давней подруге. — Мне незачем было это делать, она все равно давно отошла от дел Ковена.

— Да, но эти видения Кэрри… Я не знаю, что делать.

— Кэссиди, я не святая, и в прошлом делала вещи, которыми не горжусь, ты это знаешь. И также ты знаешь, что я делала это только ради сохранения Ковена. Насколько я помню, несколько месяцев назад мы говорили о другой угрозе.

— И я уверена, что Волдеморт тут тоже не причем. Во-первых, мы тогда сильно его ослабили, а, во-вторых, это не его стиль. Он наслаждается смертью, и он бы сделал все, чтобы помучить нас всех. Знаешь, у меня такое чувство, будто бы Корина просто решила выйти на улицу, лечь в снег и замерзнуть насмерть.

— Это тоже не исключено. Я имею в виду, ее могли заставить сделать это.

— Каким образом? Для этого сначала пришлось бы выманить ее из спальни, при этом не разбудив Грейсона, потом заставить выйти на улицу и без всякого сопротивления совершить суицид? Корина бы никогда такого не сделала. Только под страхом смерти Криса и Кэрри… — задумчиво произнесла она. — Но кому все это выгодно?

— Возможно, тому, кто знает о предсказании Шанс.

— Все знают о предсказании Шанс. Нет, погоди, ты хочешь сказать, что убийца кто-то из Ковена, на самом деле он приходил за Кэрри, а Корина просто пыталась ее защитить?

— Не будь наивной, Кэссиди. Мы не смогли бы выживать так долго и так долго сохранять секретность, если бы у нас не было людей извне. К тому же Темного Лорда все равно нельзя сбрасывать со счетов. Пускай сейчас он сам слаб, но у него остались преданные последователи.

— То есть… — Кэссиди помолчала, не желая осознавать, и уж тем более озвучивать, эту мысль. — Ты считаешь, что Кэрри — та, о ком говорится в предсказании Шанс?

— В темный час под знаком Девы будет рожден тот, кого Диана сочтет равным себе, и своим гласом он ознаменует начало новой эры, — торжественно продекламировала Камария. — Чем не описание прирожденной Той-Кто-Знает?

Кэссиди вымученно улыбнулась. На бедняжку Кэрри и так слишком много всего свалилось. Не хватало ей еще стать частью предсказания. Да, она действительно родилась в темный час перед рассветом под знаком Девы, и кто знает, какой мощи она сможет достичь со своими способностями. Наверное, стоило бы предупредить ее, но Кэссиди опасалась только сильнее ее расстроить. Еще начнет считать, что это она виновата в смерти матери… Нет, пока не стоит что-либо ей говорить. Предсказание слишком расплывчатое. Может, оно вообще касается кого-то не из Ковена. Может, этот избранник Дианы вообще еще даже не родился.

Но, похоже, что кто-то все-таки верит, что в этом предсказании говорится о Кэрри.

* * *

Похороны Корины состоялись через день после этого разговора. Кэссиди приходилось одновременно принимать соболезнования, следить за тем, чтобы родители Грейсона не переругались с их с Кориной родителями, и чтобы Грейсон не слишком переусердствовал с огневиски. Ей и так едва удалось уговорить его выйти из кабинета и привести себя в порядок. Он даже с собственными детьми не разговаривал. К счастью, Крис повел себя, на удивление, по-взрослому и разделил с Кэссиди обязанности хозяина дома. Пока Кэссиди принимала соболезнования, он ловко уводил от отца подальше всех чересчур эмоциональных дам, желавших поведать вдовцу, какой чудесной женщиной была его супруга. А пока Кэссиди разводила по разным углам старших Дэниэлсов и старших Мунов, Крис любезно общался с гостями.

Кэрри все еще злилась. Она забилась в самый дальний угол и игнорировала всех, кто пытался с ней заговорить, а верный Салем шипел на особенно упорных и даже предупреждающе демонстрировал когти. Кэссиди волновалась за племянницу, все же такое горе не стоит переживать в одиночестве, но не решалась подойти. Пожалуй, она была слишком строга к Кэрри, когда отмела в сторону ее версию о том, что убийца — кто-то из Ковена. Как бы тяжело ни было это признать, но и среди своих тоже могут быть предатели.

Взглянув в очередной раз на Кэрри, Кэссиди увидела, что к ней подсела Синклер-младшая, и вроде пока ни Кэрри, ни Салем не пытаются ее прогнать, но Салем явно был недоволен. Где-то в глубине души Кэссиди была с ним согласна — Вивиан слишком резкая, она может только сильнее расстроить Кэрри. Но вряд ли племянница сейчас будет слушать свою некогда любимую тетушку. Кэссиди огляделась по сторонам и увидела Криса в компании Драко Малфоя. Извинившись перед миссис Уэйчери, подругой Корины из клуба любителей садоводства, Кэссиди направилась к мальчикам.

— Крис, — Кэссиди схватила его за плечо. — Сходи к Кэрри и уведи ее от Вивиан Синклер. Ничего не имею против этой девушки, но у нее слишком резкий язык.

— Ага, иду.

Он кивнул Драко и направился было к Кэрри, как вдруг его со всех сторон обступили тетушки, считавшие, что вот именно сейчас мальчику просто необходима женская ласка. Даже с его дипломатическими способностями выбраться из этого эмоциональной могилы будет сложно.

— Я схожу, миссис Пенсвик, — сказал Драко.

Кэссиди с сомнением посмотрела на него. Драко Малфой был не менее резок, чем Вивиан, но все же он умел держаться в обществе и знал, когда стоит проявлять характер, а когда стоит держаться хороших манер. Потому она решила довериться этому юноше и вручить ему душевное состояние своей племянницы.

* * *

Драко легко прошел через толпу. В конце концов, он был здесь таким же гостем, как и все остальные, потому мало кто обращал на него внимание. Но, почти достигнув своей цели, он вдруг услышал шепот:

— Малфои тоже здесь? Мистер Дэниэлс определенно знает, кому стоит пожимать руки.

— Разве вы не слышали о скандале в прошлом году? Мистера Малфоя сняли с должности главы попечительского совета Хогвартса, а еще я слышал, что Министерство провело обыск в его поместье и нашло там несколько темных артефактов. Мистер Малфой определенно немного сдал позиции.

— Но беднее он от этого не стал.

— Я считаю, что мистеру Дэниэлсу стоит как можно скорее получить от Малфоев все, что он только может получить, и свернуть с ними все отношения, если он дорожит своей репутацией.

Драко почувствовал, как его ногти впились в ладони. С самого детства он слышал эти шепотки о своей семье, мол, Малфои замешаны в каких-то темных делах, и все эти шепотки тут же превращались в слащавые улыбки, как только их обладателям что-то требовалось от отца. Сначала Драко не понимал этого лицемерия, но потом отец сказал, что если у тебя есть деньги и власть, то за твоей спиной всегда будет занесена рука с кинжалом. «Помни об этом, Драко, — отец улыбается. — И вовремя положи в другую руку кошель с галлеонами.»

Со временем Драко научился игнорировать эти шепотки, но прислушиваться не перестал. А также он научился вежливой и одновременно с тем угрожающей ухмылке, увидев которую шептуны тут же растерянно замолкали. Но сейчас все было куда больнее, ведь на этот раз эти мерзкие сплетники были правы. О, как бы Драко желал поставить их на место! Но это были похороны матери его лучшего друга, и он должен был это чтить. Потому он разжал кулаки и сделал еще несколько шагов, чтобы оказаться рядом с Кэролайн и Вивиан.

— Кэролайн, — негромко произнес Драко. — Церемония сейчас начнется. Позволишь тебя сопровождать?

— Мне и здесь хорошо, — буркнула она и поджала колени.

— Ты не хочешь попрощаться со своей мамой?

— Да, не хочу.

— Тогда, по крайней мере, помоги это сделать своей семье. Я не был хорошо знаком с твоей мамой, но Крис рассказывал, что именно ваша мама делала все, лишь бы сплотить семью. Она мило улыбалась, когда мистер и миссис Дэниэлс говорили ей гадости, всегда делала комплименты миссис Дэниэлс и обращала в шутку все грубые высказывания мистера Дэниэлса о фермерской жизни. И я думаю, что она хотела бы, чтобы в ее последний день вся семья собралась и поддержала друг друга.

Плечи Кэролайн дрогнули, точно бы она вот-вот расплачется. А ее подруга с прищуром посмотрела на Драко. Он ответил ей холодным взглядом, но Вивиан ничуть не смутилась — она щелкнула языком и сказала:

— Кто бы мог подумать, что такие речи о семье я услышу от Драко Малфоя, и уж тем более я бы назвала сумасшедшим того, кто сказал бы, что я с ними соглашусь. Дорогуша, иди.

— Не хочу… — как-то жалобно произнесла Кэролайн.

— Иди. Он прав. Горе не только у тебя, но и у всей твоей семьи, и ты им сейчас нужна. Взгляни на своего отца, он еле держится. Твой брат и тетя с ног сбились, пытаясь, чтобы похороны прошли достойно. К тому же это твой последний шанс что-либо сказать своей матери, пока ее душа еще здесь.

Кэролайн помедлила, прежде чем едва заметно кивнуть. Она встала и позволила Драко взять ее под руку. Ее пальцы нервно мяли рукав его пиджака, и чем ближе они подходили к залу, где должна была пройти церемония, тем сильнее Кэролайн впивалась в его руку.

— Почему пришел ты, а не Кристиан? — тихо спросила она перед дверьми зала.

— Он хотел, но его окружила толпа рыдающих тетушек. Так что я решил пойти вместо него.

— Почему?

— Семья — это единственное, что имеет значение, Кэролайн. Только семья никогда от тебя не отвернется и поддержит в трудную минуту, потому важно поддерживать эти узы. Я — не часть твоей семьи, но ты — сестра моего друга, а для своих друзей я сделаю все, что могу.

— Знаешь, Драко, я начинаю думать, что у тебя есть сердце.

Кэролайн робко улыбнулась, и Драко вдруг четко услышал, как его, по заверениям некоторых, отсутствующее сердце гулко стукнуло.

— Расскажешь кому-нибудь об этом в Хогвартсе, и я заберу твое.

— Уж поверь, я просто хранилище секретов, — грустно ответила она.

В этот момент она казалась такой хрупкой, бледной и очень несчастной в этом нелепом глухом черном платье. Она просто маленькая девочка, недавно потерявшая свою маму, и только-только оправившаяся от сильной простуды. Кэролайн все еще шмыгала носом, то ли из-за насморка, то ли из-за подступающих слез. Отчего-то Драко захотелось обнять ее, увести подальше от этой скорби и позволить выплакаться на его плече. Но не она одна сегодня провожает в последний путь дорогого ей человека. Она должна быть со своей семьей.

И все же Драко позволил себе на мгновение неловко обнять Кэролайн, и прежде чем она успела как-либо отреагировать, открыл дверь в зал.