В следующих книгах серии:
Kyrie Eleison. Выживая — выживай!
«Нет, он, конечно, не воспользуется ее положением… ведь он священник… он давал клятву соблюдать целибат, он папа римский и наместник самого Апостола на земле, его положение, его роль обязывают его быть выше всех этих дьявольских искушений. Он… он всего лишь ненадолго посмотрит на нее… спящую… насладится красотой, на которую только способна природа и Творец ее… ведь никогда более ему уже не суждено будет увидеть подобное… никогда… никогда…»
Kyrie Eleison. Копье Лонгина.
«Вы знаете, мне порой кажется, что величие тех событий заключалось как раз в том, что ничего необыкновенного в тот день для жителей Иерусалима не происходило. Был обычный весенний день, люди шли в город на предстоящий праздник, все было настолько привычно и обыденно, и казнь строптивца вместе с двумя ворами вполне вписывалась в каждодневный ритм иудейской столицы… Быть может, в этой будничности скрывается особый смысл, быть может, эти события должны служить напоминанием всякий раз, когда власть и толпа принимаются решать судьбу любого ближнего своего. Обрекая человека на смерть, власть и толпа всегда должны помнить, что когда-то их предки так же с легкостью пролили бесценную кровь Сына Божьего, видя в нем лишь бродягу, оскорблявшего их веру и нравы своими дерзкими речами».
Kyrie Eleison. Низвергну сильных и вознесу смиренных
«Да, я не ангел, да, я блудница, но я никогда и не скрывала это и уж тем более не прикрывалась Святым Писанием и сутаной священника. Дьявол тоже знает Писание, но будучи лжив, лживо его толкует, используя для погибели, а не для спасения. Господь будет судить меня и будет страшен суд Его, но я боюсь даже предположить, каким будет Высшее наказание для тех, кто в храме Божьем творил прелюбодейство, не снимая тиары, и величал себя при этом Его Святейшеством! И это ты называешь любовью?»