Тени прошлого (джен)

Парадный чёрный костюм из тонкой ткани, тёмно-красный жилет, белоснежная манишка, отглаженные манжеты, выглядывающие из-под пиджака, шёлковый шейный платок, лакированные ботинки, новая белая шляпа с алым ремешком, белые перчатки — вид Чарльз Рэнделл имел безукоризненный. Свои отросшие волосы он тщательно расчесал и заправил под одежду — в месте, куда они с отцом направлялись, не следовало выдавать мальчишеской натуры. Сегодня Чарльза должны были представить Союзу промышленников Андариона.

Его странная встреча с ирбисами произошла всего два дня назад и уже казалась сном. Звери сбежали от него, едва паролёт приземлился, и их следы оборвались в роще. Чарльз, не уверенный уже ни в чём, постановил, что столкнулся с оборотнями и, если верить сказкам, с ведьмами. Кому ещё могло понадобиться резать дикого кота посреди болота?

Хотелось, конечно, продолжить приключения: вычислить ирбисов или ввязаться в какую-нибудь новую авантюру — но Чарльз был вынужден оставить фантазии в Саммерсет-Холле.

Сейчас он стоял рядом с отцом на широком белом крыльце внушительного высокого здания в респектабельном районе Александрии. Цвета кофе с молоком, с горгульями на сточных трубах, нимфами-кариатидами на крыльце, оно будто степенно сообщало: «Здесь собираются важные персоны». Внутреннее убранство было ещё более роскошным: мрамор, портьеры из серо-синего бархата, золочёные лампы, дорогие картины… Дом промышленников Андариона поражал богатством обстановки, и нельзя было догадаться, что главными в нём были прагматичные инженеры, а не ткачи или, например, агрономы.

Сэр Бартоломью и Чарльз прошли на второй этаж, в большой светлый зал собраний, заставленный в несколько рядов удобными креслами и небольшими столиками. Джентльмены, собравшиеся в этом зале, соответствовали обстановке.

В ряду председательских кресел, обращённом лицом к остальным, сидел, сложив руки на набалдашник трости, пожилой сутулый мужчина в тёмно-коричневом костюме, с сиреневым шейным платком, с седой жиденькой бородкой и колючими выцветшими глазами. Отец шепнул Чарльзу, что это мистер Уэзер, глава крупнейшей судостроительной компании.

Напротив него стоял, подкручивая густые усы, высокий, похожий на медведя мужчина в сером. Он скупил почти половину предприятий текстильной промышленности в стране и по праву занимал пост сопредседателя Союза. И таких было много: лакированные ботинки, шляпы, белые перчатки, наручные и карманные часы, пенсне, очки, портсигары, трубки, трости, сигареты, запонки и булавки для галстуков… Присутствовал один человек с золотой цепью сложного плетения на груди — так он наглядно демонстрировал, на что способны его мастера-ювелиры.

Когда все кресла оказались заняты, слово взял мистер Уэзер.

— Приветствую вас, господа промышленники! — обратился он к собравшимся хорошо поставленным голосом. — Мы собрались здесь — апчхи! Прошу прощения! — Мы собрались здесь, чтобы принять в наши ряды юных наследников наших почтенных соратников. Среди них — Огюст Малкольм-младший, сын уважаемого шахтёра Огюста Малкольма, и Чарльз Кантен Рэнделл, сын уважаемого железнодорожника Бартоломью Рэнделла. Подойдите ко мне, молодые люди, — попросил председатель.

Чарльз пробрался между рядами и занял место по левую руку от него. Справа встал невысокий толстенький человек с простоватым лицом, вздёрнутым носом, копной светлых волос и яркими зелёными глазами. На нём были красный костюм в мелкую белую клетку, синий платок и чёрные ботинки. Выглядел Огюст не представительно, но и не глупо.

— Итак, молодые люди! — Мистер Уэзер повернулся к ним и взял со столика небольшой золотистый значок с перекрещенными молотом и мечом. — Отныне вы приняты в Союз промышленников Андариона! Кх-ха! — Под торжественный кашель председатель прикрепил значок к лацкану пиджака Огюста. — Надеюсь, мы с вами станем добрыми соратниками в деле укрепления промышленности и, следовательно, могущества нашего государства!

Получив свой значок, Чарльз вежливо склонил голову перед собравшимися.

— Сейчас вам ещё не нужно приносить клятвы верности Андариону, поскольку вы не аристократы и не приняли дел у отцов, — продолжал мистер Уэзер, — но лучше уже сегодня начать осознавать, что вы обязаны содействовать Короне во всех её начинаниях.

После окончания протокольной части встречи Чарльз и Огюст по настоянию отцов перезнакомились с остальными. Уже в самом конце они смогли поговорить друг с другом. Малкольм-младший был проницательным молодым человеком, полностью сосредоточенным на делах отца. Тот отличался от сына лишь возрастом и большей строгостью в одежде. Как Чарльз успел понять, с сэром Бартоломью они не ладили — держались отстранённо и общались лишь при необходимости.

К облегчению Чарльза, успевшего заскучать, занятые джентльмены быстро разошлись, и к вечеру Рэнделлы уже были в Саммерсет-Холле. Дома они застали доктора Трейтора, харизматичного брюнета средних лет.

— У миссис Рэнделл случился приступ мигрени, — сочувственно сообщил он, поприветствовав сэра Бартоломью. — Прошу вас сейчас её не беспокоить.

— Разумеется, — кивнул тот.

Доктор откланялся, и отец тут же поспешил наверх — убедиться, что Трейтор не преуменьшал опасности. Чарльз тяжело вздохнул: ситуация, сложившаяся в семье, была просто-таки отвратительна. Мигрени и прочие неприятности приходили к матери не реже раза в месяц. За ними приходил Трейтор, и после его визита обязательно наступало улучшение. Отец боготворил доктора, а слуги пытались вывести любовника на чистую воду. Сплетни не стихали, мать делала вид, что ни при чём, отец оставался слеп, и никто (даже Чарльз!) не торопился раскрыть ему глаза на измены жены.

Следующие несколько дней Чарльз изображал примерного наследника и разбирался с отцовскими делами. Он помогал с документацией, полдня провозился с домашней печатной машинкой, когда та сломалась (вызывать заводского техника было лень). В пятницу отец послал его проверять работу завода.

Чарльз обошёл всё административное здание, поговорил с управляющим, машинистками, инженерами. Затем, накинув поверх костюма синий инженерский халат, направился в цеха.

Обойдя их целиком, он наткнулся на братцев-хищников. Мэл с мрачным лицом вытачивал что-то на токарном станке, Ивар и ещё двое парней перетаскивали ящики с готовыми деталями. Присмотревшись, Чарльз заметил, как Мэл кривится при каждом движении. Создавалось впечатление, что у него сильно болит бок. Тут в голову Рэнделла закралась безумная мысль: он нашёл ирбисов!

От неожиданности он уронил папку с документами. Кожаная обложка смачно хлопнулась о пол, и эхо разлетелось по помещению. С десяток рабочих отвлеклись от дел и развернулись на шум.

— Всё в порядке, сэр? — сдержанно спросил Ивар.

В глазах вскинувшегося Мэла мелькнули боль от движения и досада: он испортил деталь.

— Да, извините, что отвлёк! — сконфуженно проговорил Чарльз и выскочил в коридор. Он успел заметить ошарашенные взгляды рабочих и услышать изумлённое:

«Это он нам?»

Юноша прислонился к холодной грязной стене. Подумать только! Ирбисы!

Дверь цеха скрипнула.

— Вам нужна помощь механика, сэр? — поинтересовался Ивар, протискиваясь в коридор с ящиком.

Чарльз придержал дверь.

— Нет-нет-нет! — отказался он.

Откушенная ведьмина голова встала в его памяти. Чарльз ведь тогда так и не решился посмотреть на другую ведьму: не сомневался, что и её обезглавили. И теперь он находился рядом с жестоким убийцей, у которого в крови были даже не руки, а лицо — клыкастая кошачья морда.

Ивар стоял боком к пыльной масляной лампе, и тень, падавшая на его лицо, вдруг представилась Чарльзу багровыми пятнами.

— Спасибо вам, сэр Чарльз! — произнёс тайри.

Можно было счесть это благодарностью за придержанную дверь, но по проникновенному голосу механика Рэнделл понял: Ивар знал, что он их вычислил.

К счастью, хищник понёс ящик на склад, и Чарльз быстро отступил в другой конец коридора. Там он завернул за угол и уткнулся в крутую узкую лестницу, ведущую на чердак, где жили рабочие. В ту часть завода Чарльз никогда не заходил. Ему стало интересно, как обустроено общежитие, и он начал взбираться по ступеням.

У юноши нашлась и другая причина для этого: сегодня он нигде не видел Ксилли. Обида позабылась, и он хотел узнать, выздоровел ли эльф. Мистер Винкль сказал, что сегодня водители были не нужны, значит, Ксилли мог быть только на чердаке.

Поднявшись на самый верх, Чарльз приоткрыл дверь и заглянул в комнату рабочих.

Больше всего она напоминала казарму: голые серые стены, мутные оконца под потолком, старые раскладушки, выставленные в несколько рядов, затасканные пледы, кое-где дырявые, вдоль одной из стен — узкие шкафы для одежды. Под ногами скрипела грязь — похоже, тут редко убирались. Было душно из-за солнца, бившего лучами в крышу. Окон, кажется, не открывали.

Ксилли действительно был в комнате. Он сидел на раскладушке у дальней стены, закутавшись в плед, несмотря на жару, и что-то рисовал в блокноте. Со своего места Чарльз видел его бледное, истощённое лицо, похожее на обтянутый кожей череп, серые волосы, заправленные за уши, и сами эти уши, заострённые как у мифического эльфа.

Обычно Ксилли мог слышать происходящее в соседнем помещении. Сейчас он даже не пошевелился, когда дверь скрипнула. Чарльз уверился, что с этим существом происходит нечто нехорошее.

Пребывая в растерянности, он спустился на первый этаж и ушёл в Саммерсет-Холл. Мир, где, оказывается, жили не одни лишь люди, окончательно перевернулся.