Глава дома Блэк (джен)

1 сентября 1991 года

Лето прошло, а с ним прошли и каникулы, из-за чего на перроне царило небывалое оживление. Из-за барьера, отделяющего маггловские платформы от платформ волшебников, прибывали всё новые и новые лица. Некоторые из них суетились, другие неторопливо следовали к вагону или же отвлекались на тех или других лавочников, компактно разместившихся со своим товаром на платформе. Тут и там расхаживали газетчики, предлагая родителям и их детям разные журналы и леденцы на палочке, чтобы скрасить досуг. Среди шумного людского потока находился и Сириус с двумя детьми. Сегодня настал тот самый день, когда пришло время попрощаться с Гарри и отпустить его в Хогвартс. Сириус, конечно же, улыбался, испытывая гордость, он прикипел к крестнику как к родному сыну и сейчас бы ни за что не признался, что вместе с радостью испытывал и толику грусти. Какой же его славный мальчик стал большой! Такой же сильный и отважный, как его отец Джеймс, и всё же… всё же он помнил Гарри ещё совсем маленьким, крохой, которого держал на руках и таскал то по лестнице, то по дому, раскачивал на качелях, катал на своей спине, обращаясь в пса, сажал в коляску и возил по улицам. Подумать только, сколько всего было позади!

— Давай, Сохатик, занесу твои вещи и оставлю вон в том купе, там вроде свободно, — сказал Сириус, взяв одной рукой чемодан крестника за ручку, а другой схватил клетку с белоснежной совой.

Пока он заходил в поезд и размещал вещи, Гарри стоял на перроне и прощался сестрёнкой. Конечно пятилетняя Лили Вальбурга Блэк, если разобраться, не являлась ему сестрой, но кто бы стал в этом разбираться? Несмотря на существенную разницу в возрасте и во внешности — Лили была белокурая, как мать, но имела те же притягательные черты лица отца и серые глаза, — дети очень привыкли друг к другу и считали себя частью одной семьи. Сегодня Лили крепилась с духом, ведь она считала, что в свои пять лет она очень большая девочка, а большие девочки не должны плакать, даже если расстаются с очень близкими людьми. Лили хмурилась и пыталась изобразить из себя бабушку, которую, казалось, не могло сломить ничто.

— Вот, Гарри, возьми, — сказала Лили и протянула брату самую дорогую вещь, что у неё имелась.

Для брата ей не было жалко даже палочку феи. Ту самую палочку, полфута в длину, имеющую на конце звёздочку. Палочку, которую ей подарил любящий отец, а мама надела на спинку крылышки.

— О, нет, я не могу это принять, — попытался отказать Гарри, но Лили впихнула палочку ему в руки.

— Бери-бери, тебе она больше пригодится! — утвердила сестрёнка. — Если вдруг кто попробует тебя обидеть, ты сразу дашь ему сдачи!

— Лили, я не думаю, что кто-то захочет…

— А ты не думай, ты взмахни палочкой и направь звёздочку обидчику прямо в глаз! А если не поможет, позови Добби, а он позовёт меня, а я позову бабулю, а она позовёт Кикимера, а он возьмёт кочергу! Мы их всех за тебя порвём!

— Ну что, я всё разместил, у вас всё в порядке?

Сириус вышел из вагона, и растерянному Гарри осталось разве что поблагодарить сестрёнку за подарок и сунуть палочку в карман мантии. В стороне от них многие родители прощались и обнимали своих чад, а те забегали в поезд и махали им из-за стекла. Наверное, надо было тоже поторапливаться, но впервые торопиться Сириусу не хотелось.

— Ну что, Сохатик, готов к приключениям? — спросил он, и Гарри улыбнулся.

— Да, Бродяга!

Конечно же он был готов, ему столько всего рассказывали о школе, много чему учили, говоря, что это непременно пригодится. Дома он мог отрабатывать заклинания при помощи палочек крёстного, а на выходных летать с ним невдалеке от Хогсмида. Для Гарри Хогвартс не был чем-то неожиданным и незнакомым. Он периодически видел замок издали и имел о нём некоторые представления благодаря рассказам близких людей. В последние два года Гарри даже не терпелось поскорее повидать сверстников, приступить к учебе и показать себя.

— Тогда иди сюда, — тепло сказал ему Сириус и, присев, раскинул руки.

Гарри прижался к нему, и Сириус ненадолго обхватил его обеими руками. Когда-то ведь крестник был таким крохотным, даже трудно было представить оставить его одного, а теперь… Неужели это был не сон?

— Давай, удачи тебе, — выпустив крестника из объятий, сказал Сириус и потрепал по волосам. — И помни, что не все правила следует строго соблюдать.

— Я помню, — отозвался Гарри и обнял сестрёнку.

После этого он забежал в вагон вместе с другими учениками, а Сириус с дочкой остались стоять на перроне. Когда поезд издал характерный сигнал, собираясь трогаться с места, на Лили нашла небывалая грусть. Ей уже не хотелось быть большой серьёзной девочкой и не плакать, потому она сорвалась с места, чтобы снова увидеть брата хотя бы из-за стекла и помахать ладошкой.

— Гарри! Гарри!.. — стала кричать она, но на бегу врезалась в рыжеволосую девочку, которая, похоже, тоже хотела с кем-то попрощаться. — Ты что, слепая?! — поднявшись на ноги, сердито спросила её Лили.

— Отстань, мелюзга! — не менее сердито ответила ей рыжая девочка. — Из-за тебя я не попрощалась с братьями!

Девочка была намного выше Лили, но последнюю это ни капли не смутило. Обида, что ей не дали в последний раз повидать брата, жгла изнутри, и она так же, как бабушка, насупилась и вскинула пальчик в адрес рыжей девчонки.

— Будь ты проклята и весь твой род!

— Лили, что это такое?! — возмутился Сириус, подбежав к дочери. — Не смей говорить такое людям, я тебе запрещаю, ты поняла?!

Но Лили не хотела ничего понимать. Как можно что-то понимать в такой ужасный день? Сегодня от неё уехал Гарри, её несравненный добрый брат. Кто его заменит? Крошка-брат, который сейчас в Мунго? Это ведь только отец мог додуматься взять их с собой на прошлой неделе и радостно сказать: «Ну, дети, познакомьтесь, это Джеймс, ваш братик». Братик был похож на красную завёрнутую в одеяло куклу, которая была чем-то недовольна и вдобавок пищала. Кто этого братика заказывал у аиста и для чего, Лили не понимала, ведь подержать его было нельзя, поиграть с ним тоже, говорить он не умел, а мама… а мама теперь была прикована к нему. Из-за братика, собственно говоря, в доме вот уже вторую неделю было неспокойно, и папа то и дело пропадал то у мамы в больнице, то на работе. Но то ли дело Гарри… Гарри всегда был рядом. Брат держал её за руку, когда они выходили на улицу и шли на детскую площадку, покупал ей мороженое, качал её на качелях, делился конфетами, сажал на метлу, когда они летали по дому, а иногда, когда бабушка не могла, садился к ней вечером на кровать и читал сказки. Разве другой такой Гарри найдётся? Нет.

Словом, Лили чувствовала себя очень несчастной. Как только отец повысил на неё голос, она не выдержала и расплакалась.

— Эй, солнышко, ну ты чего… — в тот же миг сделался ласковым отец.

— А Гарри уехал! Уе-е-ехал Гарри!.. — всхлипывая, повторяла Лили и через мгновение оказалась в папиных руках.

— Да-да, я понимаю, солнышко, но он скоро вернётся… на Рождество мы снова будем вместе… А сегодня мы, знаешь, что с тобой сделаем? Мы с тобой пойдём по магазинам и много чего тебе накупим! — сказал Сириус и понёс дочь к барьеру.

Лили высунулась из-за его плеча и снова посмотрела в сторону рыжей девочки. Та стояла возле своей рыжей пухленькой матери, и Лили, пользуясь тем, что у отца нет глаз на затылке, скривила личико и на прощание показала противной девочке язык.

* * *

Вальбурга сидела на диване в гостиной и пребывала в скверном настроении. Август в этом году не задался. В октябре должен быть родиться внук, но что-то пошло не так и он родился полторы недели тому назад. По этой самой причине все были несколько взволнованы. И недоношенный внук, и невестка вот уже который день находились в Мунго. Целители уверяли, что всё идёт как надо, бояться нечего и скоро семья обязательно воссоединится. Вот только пока это не сильно успокаивало. Внучка Лили на почве того, что её родители пока переживали о другом, стала очень капризной, благо, что Гарри удавалось хоть как-то отвлечь сестрёнку от всего, но сегодня… Сегодня произошло что-то из ряда вон выходящее. Сегодня настал самый важный день, её дорогой внук Гарри — и пусть только кто-то попробует сказать, будто он ей чужой! — отправлялся в Хогвартс, а она, его бабушка, не смогла дорогого ей мальчика проводить. Один Сириус и Лили отправились с ним на перрон. А ведь Вальбурга провела с Гарри почти десять лет под одной крышей… прикипела к нему как к родному… но кое-кто потребовал её внимания и отвлёк от внука. Собственно, этот «кое-кто» лежал на ковре между двух диванов и продолжал взывать к её совести. Его руки и ноги были связаны, а с головы снят дурацкий тюрбан.

— Это п-п-похищение… — говорил взволнованный профессор Квиринус Квиррелл, — м-меня б-будут и-искать…

— Да кто тебя будет искать, жалкая ты тряпка? Торговцы чесноком, что ли? — недобро спросила его Вальбурга и взмахнула палочкой.

От Круциатуса Квиррелл взвизгнул и быстро повернулся к ней спиной. На его затылке находилось то, что злило хозяйку дома больше всего. Ещё одно лицо, не имевшее носа, смотрело на неё с затылка с нескрываемой злобой в красных глазах и голос этого второго лица, в отличие от Квиррела, не дрожал.

— Я доберусь до тебя, мерзкая старуха, — с ледяным презрением говорил ей Волан-де-Морт, находящийся в теле своего слуги, — и ты мне за это ответишь!

— Из этой тряпки вылези сперва, а потом и добирайся, — с неменьшим презрением в голосе ответила ему Вальбурга, — или ты думал, я не узнаю, что какая-то тварь захочет зайцем проскочить в Хогвартс? Опять до моего Гарри добраться вздумал?! — злобно прибавила она. — Я не для того почти десять лет о нём заботилась, чтобы какой-то ублюдок мальчонке жизнь портил!

— М-м-мы с-со-собирались в ш-школу н-не р-ради Г-г-г-гарри П-поттера… — попытался было сказать Квиррелл, но простонал и без воздействия Круциатуса.

— Заткнись! — рявкнул на него Волан-де-Морт.

— Да можешь не затыкать свою тряпку, — заметила Вальбурга, — и без него ж понятно, что вам, поганцам, помимо Гарри, нужно. Что, за кровью единорогов подались? Ох, и упал же ты, Том, хуже только…

— Не смей меня так звать, мерзавка! — злобно перебил Волан-де-Морт. — Сейчас же отпусти моего слугу или…

Вальбурга цокнула языком и махнула левой рукой, чтобы было воспринято как команда.

Бам! — ударила одна сковорода по лицу Волан-де-Морта.

Бам! — ударила другая сковорода по лицу Квиррела.

Две невысокие домовушки в тёмных платьицах, Вальга и Бурга, дочери Винки и Кикимера, ждали от хозяйки новые команды.

— В албанском лесу надо было хорьков и ласок пугать, Том, а с меня довольно, — тем временем сказала она.

— Давай, — сузив глаза, прошипел Волан-де-Морт с превосходством, — убей это жалкое создание и посмотришь, что будет…

— Н-но, по-по-повелитель… — испуганно отозвался Квиррелл, но на него никто не обратил внимание.

— А что будет? — спросила Вальбурга. — Ты думаешь, будешь вечно скитаться по свету и новые тела обретать? Боюсь, что должна тебя огорчить, Томми, но это вряд ли. Все твои жалкие побрякушки мы уничтожили.

— О чём она г-г-го-ворит, м-мо-ой п-п-по-повелитель? — вконец разволновался Квиррелл.

— Она блефует, ничего она не знает и не сделает, — твёрдо ответил Волан-де-Морт, но в этот момент послышались шаги и в гостиную прошёл Кикимер.

В одной руке домовик держал здоровенную кружку, наполненную крепким зельем, в другой руке была обгоревшая вещь, а если точнее, некогда прекрасная диадема. От одного её вида глаза Волан-де-Морт расширились.

— Пока ты там по лесам прятался, как сурок, мы все твои игрушки нашли и уничтожили, — с мстительным удовольствием сказала ему Вальбурга. — И медальон, и чашу, и кольцо, и жалкую книжонку… а за твою змею я кое-кому заплатила… у этих людей глаза, знаешь, узкие такие, но выгоду они хорошо видят… Ох, они за твоей змеёй кинулись… наверное, нашинковали её и пир устроили…

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! ТЫ ЛЖЁШЬ! ТЫ!..

Бам! Бам! Бам! — ударила его одна сковородка, а за ней другая и снова первая.

— О да, Том, всё, что у тебя осталось — это Снейп, — продолжала Вальбурга, потому как наконец настал её звёздный час, чтобы отплатить за всю понесённую боль и ошибки, которые она совершила, уверовав в слова Тёмного Лорда. — В этом немытом паршивце ещё сохранилась частичка твоей души, я думала, к нему ты и побежишь, но нет, тебе ещё хватило наглости вернуться и попробовать отправиться вслед за моим мальчиком. Что ж, ты сам напросился, — сказала она и посмотрела на домовика.

— Нет! Не вздумай! Я тебе запрещаю! — закричал Волан-де-Морт, но тело, в котором он находился две домовушки легко повернули на другой бок, а Вальбурга взмахнула палочкой.

— Империо! Приподнимись и выпей всё.

Квиррелл, попавший под воздействие заклятия, приподнялся и присел. Кикимер поднёс к его губам кружку, и профессор стал жадно поглощать её содержимое.

— Ты хотел жить вечно, Том? — спросила Вальбурга. — Что ж, вечную жизнь я тебе не обещаю, но лет так пятьсот-шестьсот ты наверняка получишь. Правда, к тому времени, когда твоя тряпка проснётся, Снейпа уже не будет в живых, но ты уж как-нибудь поосторожнее там…

Квиррелл, осушивший кружку, блаженно улыбнулся и упал на пол, погрузившись в глубокий сон.

— …сам понимаешь, тело за эти годы совсем дряхлое станет. Один неверный шаг или вздох и всё… очнулся в ящике и сыграл в ящик. Вот уж точно каламбур.

— ТЫ!..

Вальбурга взмахнула палочкой, и Силенцио заглушило голос второго лица.

— Ты мне надоел, Том. Наслаждайся «долгой» жизнью, лёжа в четырёх досках от нас всех как можно дальше, — пожелала она и посмотрела на Кикимера. — Отнеси этого ублюдка к нашему другу, разбирающемуся в том, как обращаться с мёртвыми, и проследи, чтобы он закопал его как можно глубже.

— Да, госпожа, — мстительно улыбнувшись, сказал Кикимер и посмотрел на дочерей. — А вы что встали? А ну марш на кухню матери помогать! — приказал он им и исчез вместе с Квирреллом.

Вальга и Бурга со сковородками в руках убежали из гостиной, и Вальбурга крикнула в сторону:

— Добби!

Раздался хлопок, и домовик появился перед ней.

— Да, госпожа?

— Возьми деньги и сходи в «Сладкое королевство», купи для Гарри его любимые сладости и запакуй в коробку, — приказала Вальбурга. — Ах да, ещё открытку купи.

— Хорошо, госпожа, Добби всё-всё сделает! — откликнулся домовик и исчез.

Вальбурга же немного посидела, пытаясь прийти в себя, а потом опустила взгляд и снова помрачнела. Даже Волан-де-Морт, будь он проклят, ковёр ей испачкал!

— Винки! — крикнула она и раздался ещё один хлопок.

— Да, госпожа? — вопросила домовуха.

— Будь добра, как будет время, почисти ковёр.

— Хорошо, госпожа, всё будет сделано сегодня же!

Винки исчезла из гостиной вместе с ковром, и Вальбурга, откинувшись на спинку дивана тяжко вздохнула. Наконец-то во всей этой долгой истории с Тёмным Лордом была поставлена точка, теперь, когда его жалкий слуга будет несколько веков спать, Лорд не сможет ни выбраться из него, ни насолить её внукам или сыну с невесткой, а уж потом… Потом он вряд ли проживёт долго. Больше не о чем волноваться, теперь можно хоть умирать, не страшно.

* * *

Гарри было скучно скромно сидеть в купе и смотреть в окно, поэтому он вышел за дверь и тут же натолкнулся на родственника.

— Привет, Гарри!

Конечно круглолицый и улыбчивый Невилл Долгопупс родственником, притом дальним, доводился только Блэкам, но, опять же, кто бы стал в этом разбираться? Мальчики познакомились на свадьбе Сириуса, неоднократно виделись в гостях, знали, что их родители сражались против Тёмного Лорда и, что самое главное, соревноваться им было не в чем, как и нечего было делить.

— Привет, Невилл! — ответил родственнику Гарри. — А ты чего такой взволнованный и красный?

— Да кошка у меня убежала! — посетовал родственник. — Говорил маме, давай купим жабу, она же спокойная, небольшая, а она мне: «Нет, сынок, тебя же засмеют...»

— Кошка? Так пойдём её искать! — Гарри очень обрадовался возможности что-то поделать, потому стал расспрашивать Невилла, как же его кошка выглядела.

— Белая такая... пушистая... с тёмным хвостом, мордой и лапками... Не кошка, а сущее наказание! — твердил тот.

— Да брось, наверное, она у тебя просто активная и любознательная. Мне вот Сириус сову купил, так мы её в клетку еле-еле сегодня уговорили усесться, она такая гордая и упрямая…

— Сову? Прикольно. Мне папа тоже сову хотел купить, но у нас и так уже трое, потому он уступил выбору мамы. А у тебя какая сова? Обычная, ушастая?

— Нет, белая такая, полярная.

— Ух ты, эти красавицы вроде дорогие… Покажешь потом?

— Конечно, заходи в купе и посмотришь.

— Хорошо, давай только мою бедовую кошку найдём.

Переговариваясь, мальчики двигались всё дальше и дальше, по пути из одного вагона в другой они встретили немало знакомых, что было неудивительно, учитывая, что некоторые семьи не редко проводили всякие приёмы, а ещё они встречали и некоторых родственников.

— Зачем она такой, как ты, а?

Малфой, как самый видный из всех, ещё даже не приехал в школу, а уже нашёл над кем поизмываться. В этот раз его жертвой стала светлокожая девочка с копной каштановых волос на голове, требовавшая вернуть ей книгу.

— По тебе же видно, что ты не из наших! Грязнокровка, да? — потешался над ней Драко, держа книгу девочки в вытянутой над головой руке.

Несмотря на то, что рядом с Драко стоял такой же тучный, как отец, Винсент Крэбб, девочку такая компания не испугала.

— Сейчас же отдай или я сообщу об этом безобразии куда следует! — строго сказала она.

— Это куда же? — с ухмылкой спросил её Драко.

— Это мне, например, — дерзко сказал Гарри, не способный пройти мимо таких ситуаций. — Драко, а ну вернул ей учебник!

— Ты... — Драко тотчас перестал улыбаться, и его рука дрогнула. — Это не твоё дело, Гарри.

— Теперь моё, — твёрдо возразил Гарри, потому как он крайне недолюбливал конкретно этого родственника с малых лет, и протянул руку.

Какие-то мгновения в лице Драко чувство превосходства боролось с инстинктом самосохранения и благополучно тому проиграло.

— Да забирай, больно мне нужна эта жалкая книжонка, — небрежно сказал он, отдав книгу Гарри. — Идём, Винсент, найдём что-нибудь поинтереснее…

— Надо Гойла найти, куда он пропал? — ответил ему Винсент, первым двинувшись вперёд.

Гарри в это время прочёл название книги и протянул её девочке.

— «Историей Хогвартса» увлекаешься?

— Да, это очень интересно, — ответила она и немного зарделась. — Спасибо! Э-э… Гарри, верно?

— Верно, а ты?..

— Гермиона, — представилась девочка.

Гарри хотел представить и Невилла, но тот уже зашёл в ближайшее купе, чтобы спросить там, не видел ли кто его кошку.

— Слушай, Гермиона, а ты не видела здесь белую пушистую кошку с тёмным хвостом, мордой и лапками?

— Видела, она вот туда побежала, — ответила Гермиона и показала рукой за спину. — А что, это была твоя кошка?

— Нет, эту кошку мой родственник потерял. Ладно, спасибо, пойду её искать.

— Подожди, давай я тебе помогу!

Гермиона прижала книгу к боку и пошла вместе с ним, через минуту к ним присоединился Невилл и Гарри всех друг другу представил.

— Вот она! Держите её! — вдруг закричал Невилл, смотря вперёд и видя, как его кошка бежит себе дальше.

— Эй, уйди в сторону! — крикнул светловолосой девочке Гарри и достал волшебную палочку. — Петрификус Тоталус!

Светловолосая девочка отскочила, и заклинание угодило в кошку. Та замерла на полу, Невилл подбежал и взял её в руки.

— Ух, спасибо, Гарри! Только это… расколдуй её, пожалуйста.

Гарри взмахнул палочкой ещё раз и Невилл поспешил со своей кошкой обратно, сказав, что надо посадить её в корзину.

— Ты уже изучил за лето некоторые заклинания и контрзаклинания? — тем временем удивлённо спросила Гермиона.

Гарри хотел сказать, что некоторые заклинания и контрзаклинания он знал и вовсю использовал ещё задолго до этого лета, но вовремя сообразил, что не о всём стоит болтать, и промолчал.

— А я тоже изучила некоторые заклинания из книг, правда, побоялась опробовать, — призналась Гермиона, следуя за ним. — Нам же нельзя колдовать вне школы, ты ведь знаешь, да?

— Да… знаю, — нехотя ответил Гарри и удивлённо посмотрел на свою спутницу. — Так и впрямь из этих… Ну, магглорождённая?

— Да, — подтвердила Гермиона и немного нахмурилась. — А это плохо?

— Нет, конечно, ты не слушай Драко, он… плохо воспитан. У меня мама была магглорождённой, она в школе многих превосходила по некоторым предметам.

— А почему была?

— Они с папой умерли…

— О… извини.

— Да ничего.

Они дошли до купе, у которого Гермиона остановилась и хотела с ним попрощаться, но, как оказалось, пока она ходила помогать, её место уже заняли другие ученики и им было всё равно, что на полке лежали её вещи.

— Гарри, а можно к тебе в купе?

— Да, идём, у меня свободно.

— Подожди, я только чемодан сниму с полки.

— Ты…

Гарри хотел спросить, на кой ей лезть за чемоданом, но понял, в чём дело, и снова достал волшебную палочку.

— Акцио чемодан Гермионы! Вингардиум Левиоса!

Когда его новая знакомая вышла из купе, её чемодан уже благополучно проплыл из одно вагона в другой и упал возле двери.

— «Акцио»? А что это были за чары? — спросила она. — Я таких в учебнике за наш курс не видела…

— Это Манящие чары. Их то ли на третьем, то ли на четвёртом курсе проходят…

— Ты знаешь чары за третий или четвёртый курс?!

— Да брось, они на самом деле не сложные, если уловить суть. У меня крёстный по жизни в доме что-то теряет и «приманивает», — отмахнулся Гарри и озадаченно воззрился на девочку, державшуюся в руках сразу несколько книг. — А ты почему без питомца? Тоже потеряла?

— Нет, я… Понимаешь, мне мама с папой сказали, что мне стоит выбрать: или покупка питомца, или покупка нескольких книг для дополнительного чтения.

— А-а.

Гарри понял, что она выбрала, и не стал это комментировать. Как-никак Мадлен, обучавшая его многим наукам, тоже любила читать и благодаря ей он много чего теперь знал. Бабушка часто говорила, что тяга к новым знаниям — это очень полезное качество, разумеется, если эта тяга не направлена в чужие дела. Словом, Гарри отнесся с уважением к приоритетам Гермионы и через какие-то минуты они сидели в одном купе и увлечённо обо всём болтали. Гермионе было жутко интересно, как живут такие, как он, люди, рождённые и воспитанные в семьях волшебников, а Гарри было интересно, как живут такие, как она, если они с рождения окружены магглами и постоянно в чём-то ограничены. Их беседу ненадолго прервал Невилл, заглянувший в купе посмотреть на полярную сову, но поскольку Гарри с Гермионой уже перешли к теме того, как всё устроено в волшебном мире и что есть некое Министерство, которое следит за порядком, то вскоре Невилл тоже был в этот разговор вовлечён.

— У него, например, мама с папой мракоборцами работают, — поделился Гарри. — Они что-то вроде элитного отряда…

— Они намного круче! — возразил Невилл. — У меня папа скоро будет назначен заместителем главного мракоборца.

— Это если Кингсли его не обойдёт. Сириус говорит, у Кингсли тоже есть все шансы…

— Да этот Кингсли моложе папы, но всё время лезет вперёд, откуда он только взялся, как ни операция, так он сразу в огонь…

Их оживлённую беседу ненадолго прервал рыжий мальчик, заглянувший в купе.

— Привет! А здесь свободно? — осторожно спросил он, открыв дверь.

Гарри сразу его узнал… да и как было не узнать, если он всегда очень внимательно слушал бабушку, а она говорила, что страшнее людей, чем предатели крови, не существует. Предатели крови, как известно, идут против семьи, против самого своего рода и творят крайне страшные вещи, такие, что даже трудно вообразить. «В лицо они тебе будут мило улыбаться, — твердила бабушка, — говорить, какие они добрые и порядочные, а стоит только расслабиться… и всё, воткнут нож в спину!» Предателем крови однажды чуть не стал Сириус, но вовремя опомнился и вернулся домой. Также предателем крови какое-то время считалась тётя Андромеда, но её прегрешение состояло лишь в том, что она вышла замуж за магглорождённого, против семьи же она никогда ничего дурного не делала, поэтому позже была снова принята. Нет, настоящих предателей крови от тех, кто иногда заблуждался в суждениях, отличали их подлые и жестокие поступки. К примеру, Краучи были настоящими предателями крови, ведь глава их семьи пытался убить Сириуса и бабушку, а потом обезумел и покончил с собой, а его родня уехала от греха подальше. Предателями крови были признаны и Селвины, Трэверсы, а с ними и Роули, в своё время натворившие что-то мерзкое против Блэков.

И вот теперь Гарри собственными глазами увидел ещё одного представителя предателей крови. Уизли. Если про них упоминали за столом, то бабушка или дядя Сигнус непременно плевались. Видимо, очень нехорошие дела Уизли творили, если вызывали такие реакции. «Ты не смотри, что одеваются они скромно и ноют, какие они обделённые и несчастные, деньги у них есть, — твердил дядя Сигнус. — Но это такие хитрые твари, Гарри, которые умеют, как цыгане, пускать пыль в глаза и что-нибудь клянчить, а стоит только отвернуться... и всё, ни ключа от хранилища, ни денег в кармане у тебя нет!»

Гарри, конечно же, не хотел остаться без ключа от хранилища или денег в кармане, поэтому, увидев маленького Уизли, сразу же поднялся с места и нахмурился.

— Нет, у нас здесь занято, — твёрдо сказал он ему.

— Но у вас же есть место, — заметил было рыжий мальчик.

— Оно не для тебя, мы ждём друзей, — возразил Гарри и резко закрыл дверь перед носом маленького предателя крови. — А на чём мы остановились?

— Вы рассказывали мне про мракоборцев и какого-то Кингсли, — напомнила Гермиона, у которой наглый рыжий мальчик, судя по всему, тоже не вызвал особой симпатии.

— А, точно, так вот…

Ближайший час они снова вели оживлённую беседу, прерываясь только на то, чтобы съесть угощения, купленные у продавщицы сладостей, и запить их тыквенным соком, бутылки с которым в чемодан Гарри положил заботливый Добби. Оставшуюся часть дороги они стали развлекать себя тем, что применяли разные заклинания, и Невилл даже заметно покраснел и разволновался, потому как Гермиона раньше него уловила суть левитации и, к удовольствию Гарри, оторвала его от пола.

— Первокурсники! Первокурсники!.. — кричал их на станции полувеликан Хагрид, и ребята вскоре последовали за ним и дружно оказались в одной лодке, плывущей по озеру к замку.

Поскольку мирно плыть и слушать Хагрида было скучно, то Гарри опять достал волшебную палочку и взмахнул.

— Ну что, погнали!

Их лодка очень быстро набрала скорость, двинула по лодке, в которой сидели Малфой, Гойл и Крэбб, из-за чего эти трое полетели в воду, и первой причалила к берегу.

— Идёмте! Быстрей! — звал Гарри и Невилл с Гермионой от него не отставали.

На лестнице они чуть не сбили с ног какого-то недовольного на вид старика с фонарём в руке и заглянули за двери.

— Ух ты… Вау… Вот это круто…

Пока все остальные подбирались к холлу и переругивались по пути, Гарри и его компания уже вовсю осматривала внутреннее убранство школы и была поражена его прекрасным видом.

— Что это за… Ах, это вы, мистер Поттер, понятно, — узнала ученика профессор МакГонагалл. — А где остальные? А, всё, вижу, где они, можете не отвечать. Первокурсники, следуйте за мной!..

Им пришлось перестроиться, и Гарри остался рядом с Гермионой. Ученики впереди и позади них о чём-то взволнованно перешёптывались, возможно, о распределении, Гарри же оно не особенно волновало, поэтому он с любопытством посматривал по сторонам и даже Гермионе сказал, что ей не стоит переживать. На распределении на её голову всего лишь наденут старую залатанную шляпу, а та вроде как сама всё увидит и укажет факультет.

— Тебе об этом тоже… крёстный или бабушка рассказывали? — догадалась она, с трудом сдерживая волнение.

— Да, — ответил Гарри и, как человек, который благодаря заботе о сестрёнке знал, как нужно поддерживать обеспокоенных девочек, взял Гермиону за ладонь. — Идём, это не страшно.

До учительского стола они так прошли, держась за руки, но Гарри пришлось отвлечься от Гермионы из-за рыжего предателя крови, заметившего, как на пол упал выскочивший из кармана подарок Лили.

— Эй, это твоё? Ты носишь с собой палочку феи? — с улыбкой спросил он, вертя её в пальцах.

— Да, моё, отдай! — сердито сказал ему Гарри.

Поскольку они вместе в неё вцепились, то палочка не выдержала и разломилась.

— Ну извини, — сказал Уизли и отошёл к улыбающемуся темнокожему мальчику.

— Давай я помогу, — сказала Гермиона, приблизившись, и взмахнула палочкой. — Репаро!

Подарок сестры снова был цел, Гарри сунул его в карман и нахмурился. Стоило только другим отвлечься на очередного ученика, надевшего шляпу, как он незаметно взмахнул волшебной палочкой в сторону маленького предателя крови и тихо сказал:

— Таранталлегра Максима!

Первокурсники тут же расступились, а учителя вскочили со своих мест.

— Мистер Уизли, немедленно прекратите! — потребовала профессор МакГонагалл. — Мистер Уизли, здесь вам школа, а не танцплощадка!

Но Уизли было не остановить… Его ноги и бёдра ритмично двигались, ботинки стучали по полу, а руки стали сопровождать эти действия взмахами в одну сторону и в другую. Он крутился, плясал, тряс головой, и замерший от неожиданности Большой зал через считаные мгновения разразился хохотом от такой развлекательной программы.

— Рон, немедленно прекрати! — прокричал высокий рыжеволосый парень, мчась к учительскому столу от стола гриффиндорцев.

— Ронни, молодца! Давай ещё! Ещё! — весело кричали двое рыжих парней-близнецов, сидящих за тем же столом.

«Мерлинова борода, сколько предателей крови развелось на Гриффиндоре!» — удивлённо подумал Гарри, глядя в ту сторону. Расколдовать пляшущего Рона Уизли удалось только профессору Флитвику и то перед этим он отметил, как же мастерски тот заколдован.

— Поттер, Гарри! — выкрикнула профессор МакГонагалл, и Гарри, отвлёкшись от всех, дошёл до табурета и вскоре перестал что-либо видеть из-за Шляпы, накрывшей его собой аж по самые глаза.

— Хм… непростой вопрос, — послышался ему её тихий голос. — Много смелости и ума, вижу я, смекалки тоже хватает, как и усердия, и желания проявить себя. Куда же мне тебя определить?

«Да хоть на Слизерин, — подумал Гарри, опасаясь, что на Гриффиндоре он не выдержит и кого-нибудь прикончит. — Бабуля будет рада…»

— На Слизерин? — переспросила Шляпа. — С такими-то умениями и талантами? Дорогой, это кощунство, — укоризненно прибавила она и громко крикнула на весь зал: — КОГТЕВРАН!

Гарри наконец снова увидел свет и под бурные аплодисменты поспешил занять место за столом своего факультета.

— Привет, а я Чжоу! — присев рядом, с улыбкой представилась ему красивая темноволосая девочка. — Если хочешь, я могу тебе здесь всё показать.

— О, Чжоу, не переживай, мы с Гарри непременно во всём разберёмся, мы же не глупые, — раньше, чем он успел ответить, сказала этой девочке Гермиона и уселась между ней и Гарри. — Знаешь, ты был прав, и в самом деле не страшно! Я так рада, что мы все вместе! Мне так не терпится начать что-нибудь изучать…

— Да, думаю, нам здесь понравится, — согласился с ней Невилл, усевшись по другую сторону от Гарри.

Последний посмотрел на Гермиону, на Невилла, а потом и на свои руки. Светлые полоски на рукавах их мантий и внутренняя отделка капюшонов в тот же миг окрасились в синий цвет. Гарри улыбнулся и спустя какие-то минуты приступил к ужину.

Поздно вечером, когда многие отправились по своим спальням, он задержался в гостиной и, усевшись за стол, стал писать бабушке письмо. Надо было рассказать ей, что у него всё хорошо: до школы он добрался без приключений, попал на факультет, где на гербе изображена такая же ворона, как и на гербе Блэков — возможно, это что-то значит! — никто его не оскорблял и не обижал. Пусть бабушка за него не волнуется, потеплее одевается и не болеет, он будет учиться хорошо и семью не посрамит. Гарри немного подумал и написал, что с ним учится Невилл, а ещё, что он познакомился с одной смышлёной и очень доброй девочкой, возможно, они тоже станут друзьями. Гарри обмакнул перо в чернильницу ещё раз, внимательно прочитал всё, что написал, и в последнем абзаце дописал, что очень бабушку любит и целует, попросил её поцеловать за него Лили, а также передавать привет Сириусу и Мадлен.

Возможно, стоило подождать утра и передать письмо сове, но он подождал лишь считаные минуты и, как только чернила просохли, сунул письмо в конверт и крикнул Добби.

— Хозяин Гарри вызывал Добби? — появившись рядом, обрадовался домовик.

— Да, передай, пожалуйста, от меня письмо бабуле, — сказал ему Гарри и отдал конверт.

— О, Добби передаст, Добби обязательно передаст! — заверил домовик и протянул ему большую коробку. — А это госпожа велела передать Гарри! Госпожа выражает большие сожаления, что не смогла его лично проводить.

Гарри забрал коробку с открыткой и ушёл в спальню. Оставив подарок на прикроватной тумбочке, он переоделся в пижаму и забрался под одеяло. Наконец-то он тоже в Хогвартсе, там, где у его родителей и крёстного отца начался новый и крайне интересный жизненный этап. Теперь настал его черёд. Гарри улыбнулся и, поудобнее устроившись, закрыл глаза.

* * *

Поздно вечером Вальбурга сидела на диване в гостиной и читала письмо от внука. У Гарри всё хорошо, он у неё умненький, поступил на Когтевран, он её любит и целует, читала она и криво улыбалась. Не внук, а настоящее сокровище. Вальбурга бережно сложила его письмо, сунула в конверт и положила в карман платья. Утром обязательно прочитает сыну и внучке, вместе с ними порадуется за Гарри. Теперь, когда Волан-де-Морт к нему больше не приблизится, у мальчика всё будет хорошо, заверила она себя и поднялась с дивана.

Однако радость Вальбурги длилась недолго... С Гарри-то всё понятно, он не пропадёт, а как же её другой внук? Как же новорожденный Джеймс Регулус Блэк, который сейчас вместе с матерью находится в Мунго? Целители ведь уверяли, что он родится в октябре, но что-то пошло не так... Заботливая и послушная Мадлен вряд ли где-то напортачила, она всегда все рекомендации соблюдала, значит, целители где-то промахнулись, а теперь говорят, что всё нормально, но не отпускают невестку и недоношенного внука домой. Будь Август рядом, а не в отъезде с мая, он бы такого безобразия не допустил. Лили под его чутким присмотром родилась вовремя и без проблем. Крепенькая и здоровая она появилась дома через считанные дни.

Вальбурга нахмурилась и поняла, что нет. Умирать-то ещё очень и очень рано. Сириус, конечно, молодец: и дом Поттеров для Гарри ремонтирует, и обязанности заместителя начальника отдела выполняет, и дочкой занимается — но где и когда ему справиться со всем? Вальбурга передумала отдыхать и отправилась к камину. Похоже, пора навести порядок в Мунго, решила она, а то не пойми что там творится. Рыба, как известно, гниёт с головы, а значит, пора сходить к главному целителю и прямо сказать ему, что если крошка Джеймс не окрепнет, то пусть главный целитель купит себе и некоторым своим коллегам белые тапочки, очень они им пригодятся.

— Кикимер! — позвала Вальбурга, обернувшись у камина, и домовик тут же появился перед ней.

— Да, госпожа?

— Возьми кочергу!

На этом они покинули дом и ушли по делам, которые, как известно, имеют свойство и кончаться, и появляться снова и снова.

* * *

— Сириус… Эй, Сириус... Сириус!..

Кто-то настойчиво его звал и тряс за плечо. Сириус проснулся, сидя на больничной лавке. В первые мгновения он осоловело смотрел перед собой, не понимая, где он и как здесь очутился, но вскоре в его сознании всё прояснилось и он вспомнил, каким долгим оказался этот день. Утром он помогал Гарри собираться и вместе с Лили провожал его на вокзале, потом ходил с дочкой по магазинам, завёз её на Гриммо и отправился на работу, разобравшись с некоторыми делами, умчался к фамильному дому Поттеров, где снова поругался с рабочими, затянувшими отделку кухни и столовой. Конечно ремонт дома вряд ли мог завершиться за год, но то, что это периодически будет стоить ему немало нервов, Сириус не предполагал. Он лишь решил в прошлом году, что к моменту, когда крестник повзрослеет, то у него тоже должен быть собственный дом, осталось лишь выбрать тот, который стоило бы для него обустроить. Дом дяди Альфарда пришлось бы строить с нуля, а к дому в Годриковой Впадине, несмотря на все прошедшие со дня трагедии годы, так и не лежала душа, поэтому Сириус решил, что отремонтирует фамильный дом Поттеров и ключи от него отдаст крестнику, когда придёт время. Теперь к этому дому тоже приходилось периодически мотаться и всё проверять. Впрочем, сегодня Сириус так хорошо сорвался на рабочих, что в Мунго к жене с сыном он прибыл почти что спокойным.

— Дорогой, иди домой, — ласково сказала ему Мадлен, усевшись рядом. — Ты и так вымотался, иди, отдохни.

— Да… конечно, — зевнув, согласился Сириус и вспомнил, что на лавку он уселся, когда его не пустили в палату и велели подождать. — Стой, а как Джеймс?

— Да хорошо с ним всё, он уже покушал и тоже спит, — с улыбкой ответила жена. — Ещё два-три дня и мы с ним тоже вернёмся домой. Лили, наверное, уже извелась вся, поцелуй её за меня.

— Да… обязательно.

А ведь ему столько всего хотелось рассказать… о Гарри, о доме, о чём-то ещё… но голова и впрямь уже не соображала. Значит, расскажет завтра или чуть позже. Главное, что скоро семья снова воссоединится.

— Ладно, ты не грусти.

Сириус поцеловал жену на прощание и поплёлся по коридору к выходу. Спустившись вниз, он подошёл к одному из каминов и зачерпнул из горшка немного пороха. Когда он назвал адрес и шагнул в пламя, Сириус со сна, конечно же, не заметил, кто именно вышел из соседнего камина, и «полетел» домой. В гостиной на Гриммо было тихо и темно, наверное, все уже легли спать, поэтому он подсветил себе путь при помощи палочки и тихо поднялся наверх. Добравшись до спальни, Сириус переоделся и плюхнулся на постель.

День и впрямь выдался насыщенным и долгим, поэтому он немного полежал и снова стал засыпать. Главное, что Гарри наконец-то в школе, настал этот день, когда им пришлось расстаться, но что поделать, мальчик растёт, однажды станет мужчиной, как и его отец. Прошли уже те времена, когда он называл крёстного «Си-ли» и сидел в коляске. Такой маленький и забавный был, улыбнувшись, подумал Сириус, поддаваясь власти сна. Всё не зря. Он не жалел ни дня о том, что решить забрать Гарри и заботиться о нём, как и не жалел, что решил задержаться у матери. Всё этого того стоило и было не зря.

Сириус заснул, а где-то вдали спал Гарри, тоже ни о чём не жалевший. Где-то у магглов спал Дамблдор, благодаря некоторым лекарствам даже не думавший ни о чём. Где-то под землёй надрывал голос и осваивал бранную речь Том Реддл, не способный пробудить спящего слугу, в теле которого застрял, где-то в Мунго беззаботно спали Мадлен и Джеймс, пока внизу главный целитель искал пятый угол из-за серьёзного разговора, который с ним затеяла Вальбурга Блэк в сопровождении её домовика. Жизнь продолжала себе идти дальше, что-то в ней кончалось, а что-то только-только начиналось. Всё было как всегда.