Волки и Овцы (джен)

Рабастан нервно поглядывал, как его брат мечется по комнате. Но в отличие от такой же картины утром, на этот раз веселья он не ощущал. Он и сам понимал, что они совершили непозволительную ошибку, но не думал, что последствия могут быть фатальны.

— Мы ведь можем вернуться и скрыть последствия выброса. Времени прошло совсем немного.

— Достаточно, чтобы министерские ищейки обо всём пронюхали.

— Но на тебя они не выйдут. Верно?

— Я не знаю, Басти. Как я мог быть таким самонадеянным идиотом? Почему не подумал о такой очевидной вещи? Кретин!

— У нас просто не было времени на это.

— На праздную болтовню я его нашёл.

— Я тоже не подумал. Но это не повод так загонять себя. Много чего произошло. Нам не до того было. Руди, перестань убиваться из-за ерунды.

Рабастан даже отшатнулся, когда Рудольфус, резко остановившись, впился в него колючим взглядом:

— Из-за ерунды? Ты так же будешь говорить, когда следы приведут к нам? Или думаешь, наши соратнички при Министерстве утаят от Лорда столь затейливый факт? Или считаешь, что, увидев эту дивную ледяную статую с собственной гигантской физиономией, он не сложит два и два?

— Но ведь он не узнает, чьими силами был уничтожен осколок его души. Он даже вряд ли сможет вычислить, какой именно хоркрукс был уничтожен. Так в чём проблема?

— Басти! Ты правда не понимаешь или так умело притворяешься, чтобы меня позлить? Он знает о моей магии больше, чем я сам. И ты действительно думаешь, что он не поймёт, чьих это рук дело?

— И что нам делать? Давай вернёмся! Может, мы ещё успеем? Если что, дадим бой министерским, но скроем свои следы. Руди!

— Вдвоём не сможем. Мы даже просто зачистить местность не осилим.

— А Тони? Он ведь уже вернулся. Я видел его в холле. Не тормози, Руди! Идём!

— Да подожди ты! Мы так только и его под удар подставим. Тебе не кажется, что он из-за нас и без того слишком часто оказывается в смертельной опасности? Нужно всё обдумать.

— У нас нет времени на раздумья! И без того уже прошло сколько? Больше часа! Идём скорее!

Теперь, когда он понял, к чему может привести их оплошность, Рабастан отчётливо ощущал холодное дыхание Смерти в комнате. Он почти видел её тень, нависшую над братом. А предвестники паники уже восседали на его собственных плечах, тихо нашёптывая в уши страшные истории, в конце каждой из которых Руди погибал. И одна концовка сжимала сердце сильнее другой. А Руди, будто не осознавая неотвратимости ситуации, не спешил действовать. С каждым движением минутной стрелки на громоздких часах позади брата их шансы избежать ужасной участи становились призрачней: они таяли, как предрассветная дымка, не оставляя даже клочка надежды.

— Я думаю, нам следует с этим вопросом обратиться к Руквуду. Не хотелось бы, конечно, но обстоятельства сложились не в нашу пользу.

— Это ведь ещё хуже! Руквуд! Он же тебя… Я не знаю даже что! Но ты не можешь позволить невыразимцам понять, что это были плоды твоей магии!

— Думаешь, я не знаю? Вариантов не так уж и много, Басти. Полагаю, Августус тоже не горит желанием и дальше подстраивать свою жизнь под лордовские прихоти. Он поможет нам замять эту историю.

— Но какой ценой?

— Тут уж придётся сделать выбор. И сдаётся мне, с этим человеком договориться в дальнейшем шансов больше, чем с Лордом.

— Но он же такой…

— Не демонизируй его. Знаю, он тебе неприятен. Но Руквуд прекрасно ладит со здравым смыслом. И раз уж мы так опростоволосились, следует использовать все имеющиеся у нас возможности, чтобы избежать полного краха нашей затеи. Не забывай, в этой истории задействованы не только мы с тобой.

— Да какое мне дело до остальных?!

— Но ошибка-то наша. Точнее — моя.

Спорить с Рудольфусом всегда было сложно. На его стороне всегда были самые несокрушимые союзники: логика, аргументы и сдержанность, которой у Рабастана было в дефиците, если предмет спора задевал нужные струны. Да и если Руди упрётся, Басти знал — его просто невозможно переубедить. И всё же он был не согласен с братом и в том, что это был лишь его просчёт, и в том, что им нужна помощь Руквуда. То есть, она, может, и нужна, но Рабастан был уверен, что обращаться за ней опасно для Рудольфуса. Но ведь Лорд и вправду намного опаснее для него.

Невыразимец вряд ли решится сразу препарировать такую магическую диковинку, как Руди. Но лишь потому, что ему может помешать в этом Хозяин, у которого свои планы на подопытного. «Что им вообще всем надо от моего брата?!» Разумеется, Руквуд сделает всё, что потребуется, чтобы устранить Лорда. В этом никто в их узком кругу не сомневался. Но, получив свободу действий, он вспомнит о своих старых проектах и сомнительных методах. И о странной магии Рудольфус и её связи с Тёмным Лордом он точно не забудет. Руди не считал Руквуда бесчеловечным, но Басти был иного мнения. Он видел Августуса за его экспериментами: Руквуд не просто не сочувствует жертвам — он не видит в них жертв. Для него есть только материал. А живой или нет — дело третье.

Рабастан никак не мог взять в голову, почему его брат этого не видит. Рудольфус всегда общался с Августусом на равных, несмотря на разницу в возрасте. У них действительно находилось много тем для долгих и, по мнению Басти, изнуряющих разговоров. И пусть Руди мог быть жёстким, даже жестоким, когда этого требовали обстоятельства, но даже сравнивать его с этим хладнокровным человеком было немыслимо. И вот так просто взять и оказаться в долгу, предоставить информацию о своей исключительности тому, кто считает делом жизни изучение магических аномалий?

Рабастан уже был готов вырубить Руди и самолично вернуться в тот лес, чтобы устранить последствия необычного колдовства брата, но тут в дверь покоев Рудольфуса требовательно постучали. При виде уставшего, но вполне довольного жизнью Антонина Басти воспрял духом и нагло проигнорировал предостерегающий взгляд брата. Вот уж кто точно его поддержит. Тони тоже не питает тёплых чувств к невыразимцам и к Руквуду в частности. И пусть Руди потом бесится хоть до хрипоты, Басти поступит так, как будет для брата лучше.

Не успел Долохов поприветствовать их, как Руди швырнул Силенцио в брата, но тот успел уклониться и выставить щит. Но старший Лестрейндж не унимался, и уже Антонину пришлось пресекать возникшую с его появлением потасовку. Конечно, без магии не обошлось.

— Ладно. Говори, что твой бедовый брат опять удумал?

— Басти, заткнись! Я ничего не удумал. Откуда вообще такое…

— Он собрался отдать себя на растерзание Руквуду! Из-за идиотской ледяной глыбы с мордой Лорда!

— Чего?

— Басти! Клянусь, я тебя зааважу!

— Так. Спокойно.

— Я спокоен!

— Я это себе говорю. Иначе я вас обоих поубиваю. Да прекрати вертеться позади меня!

Рабастан неуверенно выглянул из-за спины Антонина. Но одного взгляда на брата было достаточно, чтобы остаться в тени растерявшего весь свой позитивный настрой друга.

— Руди, если не уберёшь палочку и не усадишь свой тощий зад в кресло, я тебя к нему приклею.

Рудольфус нехотя плюхнулся в означенное кресло, продолжая сверлить яростным взглядом брата.

— Палочку убрал.

Скривившись, как от лимона, он всё же последовал просьбе, подозрительно похожей на приказ. Рабастан же не спешил испытывать выдержку Рудольфуса и предпочёл оставить наколдованный щит.

— Можно теперь поподробнее? — Долохов развалился на соседнем кресле.

— Нет. Тут нечего…

— У Руди вышел очередной всплеск магии. Мы не устранили его последствия. Теперь на него выйдут министерские, а значит и Лорд. И Руди не придумал ничего лучше, чем обратиться к невыразимцам, чтобы те его прикрыли. Представь, чем это для него закончится!

— И какой у нас масштаб бедствия?

— Не у нас, а у меня. Хочу напомнить, что совсем недавно тебя из-за меня чуть авроры не убили, а чуть ранее и я сам, Тони. К тому же Басти раздувает из пикси взрывопатама. Не съест меня Руквуд.

— Съесть-то он не съест. И Лорду не выдаст…

— Но, Тони…

— Я не договорил.

— А ему сегодня нравится всех перебивать.

— Пререкаться прекратили. И, возвращаясь к вопросу о Руквуде, Басти в чём-то прав. Молчи. Оба молчите. Да, он поможет. Это ведь и в его интересах. Но и своего он не упустит. Ты сам-то знаешь хоть что-то об этих твоих… закидонах? Нет, не знаешь. Любопытно? Как считаешь, какая реакция будет у представителя Отдела Тайн, когда ты к нему сунешься? Не думай, что Августус так просто сбросит со счетов, что у него в должниках ходит такой занимательный субъект. Я не отметаю эту возможность, но предлагаю оставить её на совсем уж крайний случай.

— И что ты предлагаешь? Мне вот ничего в голову не пришло.

— Для начала предлагаю отбросить панику. Может статься, что вы вообще развели её на пустом месте. Где, говорите, вы накосячили?