Кузены (джен)

В лифте было тихо.

Она мрачно косилась на него, а он на нее, пока они стояли со связанными прочными пластиковыми наручниками руками за спинами своих похитителей. Внутри небольшой кабины висело напряжение, которое буквально можно было ножом резать. Оно сгущалось все сильнее, а тишина становилась все более гнетущей, ведь даже то, как лифт поднимался не было слышно. Наконец у него лопнуло терпение и молчать больше не было сил.

— Ты чего меня сразу не разбудила, балда? — прошипел Хэнк, хмуро зыркая на кузину, чьи губы были сурово поджаты, а тело непроизвольно то и дело дергалось из-за электрошокера, которым ее временно оглушили.

Гарри обиженно фыркнула.

— А че ты не спишь с пистолетом под подушкой и не пристрели их, едва услышал мои вопли, о самый молодой лейтенант Детройта? — также недовольно буркнула она, косясь на двух Конноров, которые их и похитили из дома.

И откуда они только взялись?

Их же пластиковый дурень уверенно утверждал, что он гребаный прототип, существующий только в одном экземпляре! А тут целых два. И оба Хэнку не нравились. Хотя бы потому, что, если бы здесь был их Коннор, он бы не смог отличить их от этих двух. Оставалось только полагается на чутье Гарри, которая легко могла их различать. Не то, что это им помогло, когда эти двое приперлись к ним домой!..

— Потому что мой пистолет лежит на дне реки Детройт, куда ты меня столкнула, помнишь?! — сердито рявкнул Хэнк, повернув голову к кузине и взглядом показывая той на того Коннора, что стоял перед ней.

Гарри незаметно вскинула бровь и едва заметно кивнула.

— Так, а чего ты второй дома не заимел, бестолочь? — возмущенно продолжала она вслух, как будто они все еще ссорились. — Что ты за коп такой, что не имеешь не учетную пушку на руках?

— Добропорядочный, к примеру? — саркастично парировал Хэнк, косясь на цифры, стремительно отсчитывающие этажи, мимо которых они проносились.

— Очень смешно, — невыразительно ответила Гарри, и тут Конноры обернулись.

— Лейтенант Андерсен, мисс Абернати, не могли бы вы замолчать? — с безукоризненно вежливо хором произнесли они, даром, что они же не так давно вырубили их и силком притащили в «Киберлайф» черт знает зачем.

— Нет! — громко рявкнул Хэнк одновременно с Гарри.

А едва лифт издал веселый «дзинь», они синхронно наклонились вперед, выхватили пистолеты, которые эти Конноры носили с собой в отличии от их парня, и выпустили пару пуль в грудь каждого андроида, отчего они вылетели из открывшегося лифта, как пробки от шампанского. Чисто рефлекторно, Хэнк еще выстрелил и в камеру, которая висела в углу лифта, хотя сомневался, что это поможет. Наверняка их морды срисовали едва они вошли в башню «Киберлайф» и вот-вот… Как по команде завопила сигнализация, а металлический женский голос из многочисленных динамиков. встроенных в стены, начал повторять: «внимание, совершенно нападение в здании «Киберлайф», всем сотрудникам ведомственной охраны подняться на сорок девятый этаж».

— Давай, наружу, живо! — крикнул Хэнк и, покинув лифт, выдернул наружу кузину, как раз перед тем, как стеклянные двери захлопнулись и тот был заблокирован.

— Ну, и какой дальнейший план, супер-коп? — саркастично спросила Гарри, ясно стараясь игнорировать, как делал и он сам, двух отключившихся андроидов около их ног, с лицом их приятеля.

Хэнк хмуро уставился на кузину.

— У меня был хоть какой-то план!.. — сердито воскликнул он, чувствуя, как глаза начинают болеть от красных вспышек сигнализации, освещающие коридор, где они оказались, выйдя из лифта.

Его плечи непроизвольно упали.

— И он кончился, — уныло закончил он, и огляделся, только сейчас понимая, что у коридора, в котором они очутились, одна из стен была из стекла, а за ним…

— Это андроиды… — изумленно выдохнула Гарри, тоже заметив десятки, даже сотни андроидов в белых робах, выстроившихся в длинные ряды прямо за стеклом.

— Хреново куча андроидов, — подтвердил Хэнк, понимая, что они оказались на каком-то складе «Киберлайф». — Которые нам не помогут, когда сюда явился вполне себе живая охрана из мяса и костей, поэтому бежим!..

Он хотел дернуть кузину за руку и побежать любую в сторону этого коридора, но услышав топот и голоса, отдающие приказы, решил, что их единственный путь — это путь через стройный ряды не активных андроидов впереди. Стеклянные двери безропотно распахнулись перед Хэнком и Гарри, и, не сбавляя темпа, они ринулись вперед, вглубь склада. Они лавировали между человекоподобными фигурами, предназначенные для уборки, ухода и прочих действия, которые люди обленились выполнять сами. Хэнк коротко задался вопросом, почему Маркус со своими приятелями-революционерами еще не вломились прямо в сердце места, где их создали, и где все еще томились тысячи их собратьев.

Но мысли о преследовании быстро затмили эти размышления.

Они вырвались из рядов и оказались в более широком промежутке между рядами андроидов, и невольно притормозили, увидев, что неподалеку от них знакомый силуэт. Он касался рук всех андроидов, поддающихся на его пути и что-то им говорил. Хэнк резко обернулся назад, в поисках охранников, но сквозь ряды пластиковых представителей нового вида на Земле, не было еще никого видно, да и шагов не было слышно, будто те где-то там, заплутали между рядов. А сигнализация, если они и были, заглушили любые голоса и топот, так что не было понятно, как далеко были их преследователи и гнались ли за ними вообще.

После чего вернул внимание к тому, что было перед ним, и наклонился к кузине.

— Наш? — тихо спросил Хэнк, судорожно стиснув пистолет в руках и косясь на Коннора, который тоже наконец заметил их и даже замер на месте.

— Наш, — хмуро сказала Гарри и решительно направилась к Коннору, чтобы явно устроить ему взбучку, кажется, забыв, что за ними потенциально так-то гонятся.

Тот тоже шагнул вперед.

— Вы не должны быть здесь, это опасно! — обеспокоенно сказал Коннор, смотря то на Хэнка, то на Гарри. — Вам нужно быть подальше отсюда, пока все не закончилось!..

— Да, мы знаем! — буркнул Хэнк и махнул рукой себе за спину, где должны были быть охранники и верещала сигналка. — Более того, если вдруг тебя подводят пластиковые супер-уши, и не слышат сигналку, то сообщаю — за нами погоня! А знаешь почему?.. Потому что либо ты, либо тебе, насвистели, что ты прототип, и к нам домой приперлось сразу два Коннора, похитили нас, притащили сюда и…

— …ты нас бросил! — воткнулась Гарри и возмущено ткнула растерянного Коннора в грудь пальцем. — В какой-то угнанной скорой на краю района, полного охраны, совершенно на другом конце города от того места, где живем мы!.. Я-то думала, что ты… мы… мы были… а ты!..

Гарри резко замолкла, когда Коннор вдруг положил руки ей на плечи и пристальным взглядом впился в ее лицо. Ну, по крайней мере, так предположил Хэнк. Ему с его места было плохо видно. Только спина кузины и часть лица Коннора, которое выглядело как у парня, желающего поцеловать девчонку перед собой и в то же время думая, что не пора ли бежать. Наконец пластиковый Ромео решил каков будет его шаг и глаза б его этого не видели. Хэнк неудержался от стона и зажал между пальцами переносицу, когда Коннор наклонился еще ниже и поцеловал Гарри, чье возмущение, он буквально мог это видеть, затухло как свеча на ветру.

«Я будто в долбанной подростковой мелодраме о любви робота и человека», — ворчал про себя он, смотря, как растаявшая кузина закинула руки на шею Коннора и окончательно забыла, что они как бы в заднице.

Хэнк удивленно вскинул бровь, когда сигнализация вдруг отключилась, как и противный голос, от которого у него уже башка начала трещать и огляделся, понимая, что пока эти голубочки миловались, а он изнемогал от сладости действа перед ним, андроиды, друг за другом, пробуждались. Не в смысле переставали спокойно стоять и ждали команды, а как девиантнулись, как и все юные революционеры. Более того, он внезапно осознал, что они сомкнули ряды так, чтобы он, кузина и Коннор, оказались в защитном круге, а образовавшейся тишине, были слышны отдаленные голоса охранников, которые отчаянно приказывали андроидам, чье количество явно было больше, чем в принципе людей в здании, отступить.

— Мне нужно выпить, — тихо пробормотал Хэнк и раздраженно окликнул сладкую парочку, которая наконец-то отлепилась друг от друга.

Пора было валить отсюда, ведь, кажись, кажись… все кончилось. Он не знал откуда у него такое ощущение. Это было чисто инстинктивное чувство, а обычно инстинкты его не подводили. Особенно, когда Хэнк был трезв как стекло, то есть, как сейчас, здесь, стоя в самом чреве «зверя» так сказать, в окружение представителей нового вида, закрывавших их от нападения охраны, даже с учетом того, что он и Гарри сами были людьми.

Все закончилось.

И теперь лишь осталось понять, как жить дальше, в этом новом мире, где появился целый новый вид, имеющий право на жизнь, как и любое одушевленное существо, а сам Хэнк больше не был один. В мире, где у него вновь появилась странная, но семья, состоящая из чокнутой кузины Гарри и ее пластикового Ромео, который его бывший уже, наверное, напарник.

Он больше не был один.

И это определенно самое ошеломляющие, но приятное чувство, какое Хэнк только чувствовал за многие-многие годы. Чувствовал Дадли Дурсль, коим глубоко в душе, он все еще продолжал быть, минус придурковатость, любовь к еде, вседозволенность и ненависть к кузине.

* * *

Гарриет рада была покинуть здание «Киберлайф».

Живой, здоровой и в такой большой дружной компании. Десятки обретших самосознание девиантов, оглядывающиеся вокруг как восторженные дети, впервые увидевшие все то, что находилось за пределами завода, где их создали, ворчливый Хэнк, бредущий по левую руку от нее, вслух мечтающий о банке пива, которую он «определенно» заслужил за все это, и… Коннор. Настоящий, которого Гарриет отличит от любого другого, даже если у «Киберлайф» остались дополнительные модели. Она все еще была зла на него за то, что он оставил их, но в то же время, как вот злится, смотря в эти карие глаза, где было столько настоящих чувств, каких Гарриет не в каждом обычном парне, из плоти и крови, когда-либо видела?..

А еще этот поцелуй.

Совсем не такой, какой она подарила ему под влиянием адреналина, когда сигала за борт «Иерихона», подвергшегося нападению армии и спецназа. Долгий и даже чувственный, заставляющий ее сердце трепетать и душу наполнятся незнакомым доселе чувством. Честно говоря, за всю свою сознательную жизнь, Гарриет целовалась раза два, может быть, три. Так что ей было трудно судить, но этот поцелуй наверняка был самым лучшим. В его жизни скорее всего тоже, так как для него это было так же ново, как и все эти человеческие странные чувства и самосознание.

Внезапно Гарриет ощутила робкое касание прохладных гладких пальцев к своей руке и незаметно опустила взгляд.

Она увидела, что Коннор, заставив исчезнуть свою фальшивую кожу, неловко коснулся ее пальцев. Гарриет не знала, сделал ли он это бессознательно, думая, что от прикосновения к ней, сможет соединиться с ее сознанием, как с сознаниями других своих собратьев, или для того, чтобы проверить, будет ли ей противно, или странно, видеть его руки такими: белыми и совсем нечеловеческими на ощупь. Она уверенно обхватила его пальцы и крепко сжала, давая понять, что это совершенно не так. Гарриет вскинула взгляд, и увидела, что на губах Коннора возникла слабая неуверенная улыбка, которая очень ему шла.

— Вы такие сладкие, что меня сейчас вырвет, — пробормотал Хэнк, рядом с ней, и она не могла не ухмыльнуться.

— Ну так не смотри, — весело бросила Гарриет, повернув голову к кузену, а потом остановилась, как все, кто шли за ней, Коннором и Хэнком.

Впереди них шел еще один марш, во главе которого был Маркус, Норт и Джош, а также другие ближайшие сторонники главных лиц революции. К сожалению, Гарриет не могла не заметить, что их было куда меньше, чем было на «Иерихоне». Намного меньше. Почти в половину и это очень печально. Они также замерли, а потом Коннор вышел вперед, и, не отпуская ее руки, повел ее к Маркусу, также сделавшему шаг навстречу.

— Я так понимаю, что ты смог совершить почти невероятно, Маркус, — дразняще произнесла Гарриет, когда они замерли друг напротив друга. — Заставил людей понять, что они не единственные вид на этой планете, заслуживающий права на жизнь.

В конце концов, иначе бы он и остальные не могли так свободно подойти к дороге, ведущей к центрам утилизации, а там к главной цитадели «Киберлайф». Гарриет была уверена, что сейчас новости всего мира гудели от репортажей из Детройта, но не горела желанием их видеть. Больше всего, сейчас бы ей хотелось просто упасть на кровати и полежать. В идеале даже поспать, но просто отдыха хватило бы для ее уставших ног и телу, подвергшемуся испытанию током.

Маркус еле заметно улыбнулся.

— Мы все смогли это сделать, — твердо сказал он, бросая взгляд им за спины, на толпу освободившихся андроидов. — Это великий день для нашего народа, rA9. Мы были сотворены по твоему образу и подобию, вложенному и зашифрованному в нашем базовом коде, как людские гены потомков несут наследие их предков. Ты никогда не сомневалась в том, что мы живые и ты можешь буквально это видеть… Надеюсь, что остальные люди впрямь, как и ты, смогут не только признать нас, но и узреть такими, каким мы являемся. Буду нас слушать.

Гарриет усмехнулась.

— Люди — это самые упрямые ублюдки, какие только ходят по этой земле, но со временем, я думаю, так и будет, — ответила она, не став поправлять Маркуса и восклицать, что rA9 если и имеет к ней отношение, то очень отдаленное.

Они разделили тихий дружеский смех, после чего Коннор и она отошли в сторону, давая Маркусу подойти ближе к освобожденным со складов «Киберлайф» андроидам, и произнести наверняка воодушевляющую речь, в которых, как показала практика, тот был довольно хорош. Гарриет тихо вздохнула и положила голову на плечо Коннора, чье тело неожиданно пробрала странная дрожь, а потом застыло. Нет, ему в принципе не очень-то нужно дышать, как она знала и все такое, но и дрожать он не должен, да и последующий ступор этот был какое-то неправильный.

— Сегодня для нас наконец закончилась долгая ночь. С первого дня своего существования мы держали свою боль при себе. Мы страдали молча. Теперь настало время поднять голову и заявить людям о том, кто мы… — начал вдохновлено вещать Маркус в то время, как Гарриет медленно подняла голову и с затаенным дыханием посмотрела на Коннора.

Его карие глаза потеряли фокус и смотрели перед собой, а губы едва заметно кривились, будто бы хотели что-то сказать, или от… или от боли. Аура вокруг него тоже колебалась, то становясь ярче, то затухая, отчего его присутствие становилось таким же, как у тех двух Конноров, что напали на нее, и на кузена, которых они позже умертвили парой выстрелов в грудь.

И это было так неправильно!..

— Коннор? — тихо прошептала Гарриет, с неким ужасом понимая, что он не реагирует на ее голос, а его рука, до сего момент сжимающая ее пальцы, разжалась и безвольно повисла вдоль тела.

Она полностью обернулась к нему, почти не слушая, что говорит Маркус и игнорируя хмурый взгляд кузена, который буквально ощущала кожей. Гарриет коснулась теплой щеки Коннора и вновь тихо, но куда более настойчиво позвала его. Темные ресницы дрогнули, но взгляд все так же был пуст. В ее голове мелькнула мрачная мысль, что «Киберлайф» не собирался впрямь так просто его отпускать от себя, как она и думала ранее.

— Послушай меня, Коннор, — твердо произнесла Гарриет, не уверенная, что он сможет услышать ее, но попытаться-то стоило. — Я не знаю, где ты сейчас, но…

Ее прервал едва слышный щелчок затвора.

Гарриет медленно опустила взгляд, и увидела, что в уже не таких уж и безвольных руках Коннора был пистолет, который сейчас был направлен прямо ей в живот. Впрочем, как она подозревала, убивать ее у «Киберлайф» не было резона, а вот стоящего прямо за ней Маркуса, это да. Ее тело было лишь неожиданной преградой на пути руки, действующей против воли своего хозяина, чье сознание пыталась уничтожить корпорация, не способная смирится с тем, что их создания обрели личности и души.

Она вновь посмотрела вверх.

— Найди лазейку, она всегда должна быть, Коннор, — спокойным голосом произнесла Гарриет, положив вторую руку на его другую щеку, видя, как диод на виске начал мигать то желтым, то красным. — И вернись. К своему народу, к Хэнку, ко мне.

Одновременно с последним словом, сорвавшимся с ее губ, карий взгляд обрел фокус, а аура вокруг Коннора перестала колебаться, как цвет диода, приняв знакомый ей красивый сапфирово-голубой оттенок. Он опустил взгляд и растерянно взглянул на нее, а потом на пистолет в своих руках.

Коннор моргнул.

— Ты со мной? — тихо спросила Гарриет, продолжая касаться руками его щек.

— Да, я с тобой, — решительно ответил Коннор, наконец окончательно придя в себя, и, быстро убрав пистолет запазуху, вдруг притянул ее ближе и твердо повторил: — Я с тобой, Гарриет.

И она поверила ему.

Ее плечи облегченно опустили, и Гарриет устало привалилась к твердой груди, внутри которой пусть и был мотор, только отдаленно напоминающий своим жужжанием сердцебиение, но он был надежнее и добрее, чем у множества других людей.

— …этап, когда нужно забыть вражду и перевязать раны, — тем временем продолжал Маркус, не зная, что за его спиной едва не разразилась драма. — Простить своих врагов. Люди наши создатели и эксплуататоры, но завтра… Они станут нашими партнерами. А когда-нибудь и друзьями…

Взгляд Гарриет пресекся со взглядом кузена, который стоял досточно близко, чтобы заметить пистолет в руках Коннора, и, судя по застывшей позе, с рукой, наполовину засунутой в куртку, был готов схватится за свое оружие. В его глазах явно читался вопрос: «все ли в порядке?» Она только и смогла что слабо кивнуть, очень тронутая тем, что Большой Дэ, несмотря на все, что было между ними, впрямь был готов бросится на ее защиту, и даже убить парня, который ему, чтобы он там не ворчал, тоже нравился.

— …дни гнева позади. Мы должны построить общее будущее, основываясь на уважении. Мы живые! И теперь мы свободны! — громогласно закончил Маркус свою речь, за которой последовал шквал согласных возгласов и аплодисментов.

И так будет.

Не сейчас, и даже не через месяц. Люди долго могут противиться переменам, будут стычки и протесты, и они не скоро смогут увидеть во вчерашних пластиковых слугах живых существ, но однажды истина восторжествует. Однажды, люди и андроиды впрямь заживут на одной планете мирно и без войн, как партнеры и друзья, а не враги и угнетатели. Однажды, Гарриет и Хэнк все же съездят в Англию, взяв с собой Коннора, чтобы показать ему их родную страну. Однажды, она расскажет ему о том, что с ней случилось и о магии, которая в конце концов, покинет этот мир окончательно, уступив место прогрессу простых магглов. Однажды, Гарриет и Коннор станут одно из первых известных пар, состоящих из человека и андроида, которые свяжут себя узами брака, а Маркус и Норт одно из первых пар андроидов сделавших то же самое. Однажды, они поймут, что Гарриет не стареет и будет жить еще очень долго, а благодаря никогда не исчезнувшим узам, Хэнк вместе с ней.

Однажды, будет еще очень много всего.

А сейчас, обретшие души андроиды ликовали, сумев мирным путем отвоевать свою свободу, сейчас Гарриет устало привалилась к Коннору, и с едва заметной улыбкой на губах, смотрела на своего кузена, с которым, пусть опоздав на целую жизнь, они таки стали семьей. Она прикрыла глаза, слушая звуки радости и триумфа вокруг себя и умиротворяющие жужжание под ухом, и поняла, что была как никогда счастлива.

Конец.

Примечания:

Ну вот и конец мое очередной истории, мои дорогие читатели. Надеюсь, что вам понравилось ее читать также, как мне ее писать. Засим прощаюсь и жду вас в других моих рассказах!

Спасибо.