Фалькрум (гет)

— Рей?

Ей кажется, будто издалека кто-то зовет ее по имени. Мужской голос, но совсем незнакомый.

— Вы слышите меня? — словно бы совсем рядом. — Откройте глаза, если слышите меня.

Сознание принимается проверять тело на наличие повреждений: голова болит, в ушах стоит звон, и повсюду жутко ноет. Все по-прежнему. Она уже начала привыкать к постоянному недомоганию. Ее разбудили, чтобы снова обколоть отравой?.. Пусть отправляются в хаттову задницу.

И она продолжает делать вид, что спит.

Но мужской голос продолжает раздражать своей настойчивостью:

— Пришлите дроида. Срочно нужно произвести дополнительную инъекцию.

Слышится металлическое позвякивание, что-то приближается к ней. О боже, только не тот дроид!.. Те иголки… Звук все ближе, громче, и Рей вдруг понимает, что с нее достаточно.

Распахнув глаза, она выкидывает вперед правую руку. Стоп. Что?.. Ее не приковали?.. Взгляд не в состоянии сразу сфокусироваться на меддроиде, зависшем рядом с ней, но инстинкты заставляют действовать. Железяка отправляется в полет через все помещение.

Сила никогда не подводила Рей в моменты крайнего отчаяния.

Собравшиеся в комнате явно не ожидают подобного, и она осознает, что вот, наконец, ей улыбнулась удача. Рей слезает с каталки, тяжело вставая на трясущиеся ноги. Зрение восстановилось, и теперь понятно, что ее переместили в новую камеру. Очередная комнатушка с медицинским оборудованием. Даже лица дознавателей не знакомы, но какая криффова разница, если эти люди неизменно мечтают вывернуть ее душу наизнанку. Неподалеку от нее замер старик в светлой форме и другой мужчина, помоложе, и еще женщина, все — облаченные в медицинские халаты. Женщина делает шаг к ней, но Рей без раздумий отправляет ее в стену, следом за дроидом.

— Разве джедай не предупредил обо мне? — усмехается Рей, но язык ей не подчиняется, вместо слов выдавая лишь невнятный набор звуков.

Спотыкаясь, она устремляется к двери, но мужчина-медик бросается туда, чтобы вырубить контрольную панель. Пошатываясь, Рей пытается остановиться, но, сделав шаг по инерции, оступается и, не удержавшись, теряет баланс и падает на руки врача.

— Позвольте помочь вам. Вам необходимо отдохнуть, — он крепко держит ее, возвращая на проклятую каталку. Рей сопротивляется, насколько хватает сил. Но это безнадежный бой — ей не хватает ни координации, ни сил. Несмотря на все свои потуги, она снова оказывается на каталке.

— Я вам ничего не скажу! — на этот раз ее голос звучит четко. Рей задыхается от напряжения и от горечи поражения. Но будь она проклята, если позволит врагам это заметить. — Вперед, колите меня! Хоть покайфую напоследок!

Тут вмешивается старик, обращаясь к ней в успокаивающей манере:

— Вы в безопасности. Мы — ваши друзья, Рей.

— Ох, опять возвращение к игре в хорошего и плохого сопротивленца? Мило. Скайуокер уже поиграл со мной в хорошего, — она окидывает старика испепеляющим взглядом. Должно быть, прислали новую смену. — Уж поверь мне, джедай был куда убедительнее.

— Вы в безопасности, Рей, — терпеливо повторяет он. — Вы дома. Со своей семьей.

— Заткнись, старик! — огрызается Рей. — Ты повторяешь старую сказку. Скайуокер уже отлично прорекламировал мне возвращение домой к Сопротивлению. Этот человек и его сестра — не моя семья!

Ничуть не тронутый ее гневом, он продолжает спокойно увещевать:

— Рей, здесь не Сопротивление. Вы находитесь в полной безопасности на «Финализаторе», звездном разрушителе Первого ордена. Вас спасли рыцари Рен пять дней назад.

— Не ври мне! — Рей знает, что это очередные уловки. Такова их цель — вывести ее из себя, воспользоваться ее состоянием, втереться в доверие и заставить ее говорить. — Раз это Орден, где мой муж?! Где мой сын?! — старик мнется, и Рей набрасывается на него: — Ты лжешь! Вы опоили меня и знаете, что я ничего не соображаю, и пытаетесь обмануть меня! И… и…

— Пойдемте, — он протягивает ей руку, и Рей медлит, но затем неожиданно для себя принимает ее. Тяжело опираясь на старика, Рей шагает рядом с ним, покидая камеру, и вступает в полный суеты, движения и света медицинский центр. Она изумленно оглядывается по сторонам.

— О, — это все, что она в состоянии сейчас произнести.

Первый орден. Везде знаковые униформы и эмблемы. И еще штурмовик со шлемом в руках сидит у постели раненого товарища. Несколько офицеров, затянутых в черное, кружат неподалеку. Даже небольшое импровизированное посвящение генералу Хаксу — с зажженными свечами.

— О, — повторяет Рей.

Пожилой доктор повторяет свои слова, неторопливо ведя ее обратно в палату:

— Рей, здесь не Сопротивление. Вы находитесь в полной безопасности на «Финализаторе», звездном разрушителе Первого ордена. Вас спасли рыцари Рен пять дней назад, — он дает отмашку двум присутствующим медикам, и те уходят, оставляя их наедине. Он помогает Рей сесть обратно на каталку.

Рей всматривается в лицо старика. Ему, должно быть, примерно столько лет, как и Майло, может, чуть больше. Вероятно, еще один ветеран Старой Империи. Он отвечает ей приветливым взглядом.

— Я в безопасности? — шепчет она, ей нужно услышать это заново, чтобы поверить. В голове полное смятение. — На самом деле в безопасности? Вы не причините мне вреда?

— Да. Вы в безопасности, Рей, — подбадривает ее он, наклоняя голову. — Я главный врач Смат, и я заведую медицинским центром на «Финализаторе». Меня назначили лично проследить за вашим выздоровлением. В настоящее время ваш организм избавляется от препаратов, которыми вас пичкало Сопротивление. Вы провели пять дней под наркозом и…

— Я беременна! — выпаливает Рей, ведь теперь ей можно открыть свой секрет. Раз человек перед ней — врач, он способен помочь ей. — Я беременна. Мой муж еще не знает.

— Он знает, Рей, — тот осторожно берет ее за руку, и этот простой жест говорит Рей, что сбылись ее худшие опасения. Он на мгновение опускает голову, прежде чем продолжить: — Я сожалею, что мне приходиться быть тем, кто сообщает вам это, но…

Доктор продолжает говорить, но Рей перестает слушать после первых фраз. Ей не требуется больше ничего знать, она уже узнала все, что нужно.

Ребенок потерян.

Рей не в силах принять эту новость сейчас. Не тогда, когда ее голова раскалывается и за руку ее держит незнакомец.

Не пока она одна.

Проснувшись от одного кошмара, она очутилась в другом. Существует один-единственный человек, который может утешить ее.

— Где мой сын? — произносит Рей. Прямо сейчас, больше чего-либо на свете, ей необходимо обнять своего живого ребенка. Почувствовать маленькие ручки, услышать, как ее называют мамой. — Я хочу видеть моего сына. Пожалуйста, мне нужно его увидеть, — вся ее бравада улетучивается, и Рей почти готова умолять, цепляясь за рукава врача, с самой откровенной искренностью. Ей необходимо лично убедиться, что Шив жив и с ним все в порядке.

— Конечно, — послушно кивает врач. — Мы сейчас же приведем к вам мальчика. Ваш сын очень хотел встретиться с вами.

— А мой муж? Где мой муж? Я хочу увидеть мужа, — ей так и не довелось рассказать Кайло о своей беременности. Она с таким нетерпением ждала, чтобы поделиться с ним новостями о втором ребенке.

Старик поглаживает ее руку.

— Мы сообщим ему, что вы проснулись.

* * *

Старый Майло напоминает ему, что стоит уделить внимание посещению медцентра. Ловко пряча критику под учтивостью, хранитель осведомляется, планирует ли Кайло навестить сегодня Рей. В его мягком голосе нет вызова, но Кайло остро чувствует немой укор.

— Она спрашивала обо мне? — Кайло сужает глаза за маской.

— Рей было бы приятно увидеть вас, — Майло уклоняется от прямого ответа, что говорит ему — «нет».

Хорошо. То есть не хорошо. Не совсем.

— Она чувствует себя гораздо лучше, Рен, — ободряюще добавляет Майло. — Медиков только беспокоит необходимость уговаривать ее есть. Ее выпишут, как только они убедятся, что она начала принимать достаточное количество пищи.

Конечно, Кайло уже знает об этом. Главный врач отправляет ему новости о состоянии Рей три раза в день. — Рей никогда нормально не ест. Сообщи ему это, — Кайло задумывается на секунду, — сообщи, чтобы достали те пайки, которыми она обычно завтракает… Знаешь, те, вроде голубых маффинов? И пусть ей дадут соли. Скажи им, что она закусывает солью, — ничего из этого не подходит для стандартного меню раненого, подозревает Кайло, но для его жены это комфортная еда. Он не раз наблюдал, как она слизывает с кончиков пальцев соль — очень похоже на то, как Шив расправляется с конфетами.

— Конечно, — послушно кланяется хранитель, но Кайло чувствует, что тот не удовлетворен его реакцией.

Еще он приказывает почаще приводить к ней Шива. Кайло не собирается эгоистично занимать все ее время, после того, как их сын так долго тосковал. И пусть Майло выглядит не особенно довольным, Кайло возвращается к своим должностным обязанностям. Орден не прекращает охоту за остающимися очагами Сопротивления и теми, кому повезло сбежать с главной базы. Тем более, его уже давно ждут на мостике.

Хранитель бросает на него укоризненный взгляд — вольность, дозволенная лишь ему, на правах старого слуги семьи.

Два дня спустя ему все же приходится пойти на поводу у Майло. По иронии, именно долг становится поводом, не позволяющим Кайло оставаться в стороне, силой привлекая его к постели Рей. Даже для гражданских лиц, побывавших в плену, существуют неизбежные протоколы. Но стандарты могут отправляться в пекло, Кайло не позволит Первому ордену допрашивать Рей. Однако он допустит свидетелей, когда будет лично задавать Рей те вопросы, на которые ему нужны ответы. Поэтому два офицера нервно мнутся за его спиной, входя в ее палату следом за ним.

В глубине души Кайло рад их присутствию. Официальные лица добавят встрече формальности и отстраненности. Он не готов к личной беседе. Не готов к эмоциям. Ни к ее, ни к своим. Поэтому беседа пройдет быстро и по-деловому. И, возможно, завтра он увидится с ней наедине.

Рей в курсе предстоящего визита, и она уже ожидает их, полностью одетая, свесив ноги с края каталки. На ней какой-то серый комбинезон сложного покроя, подходящий скорее толстому механику из ангара, а не жене Кайло Рена. Хотя какая-то часть его рада видеть ее в любой одежде с эмблемой Первого ордена, но разве Майло не мог раздобыть для нее по, крайней мере, женскую офицерскую форму? Сейчас она абсолютно неотличима от толпы техников, наполняющих «Финализатор». Рей выглядит частью безликой толпы служащих Первого ордена.

Сегодня на ее щеках румянец, и это определенный прогресс, по сравнению с тем, что было раньше. Но в целом Рей выглядит ужасно. Под ее покрасневшими глазами залегли глубокие тени. Она плакала или это последствия интоксикации? Он замечает выпирающую ключицу в расстегнутом вороте ее комбинезона, и ему на это неприятно смотреть. Его Рей необходимо съедать дюжину пайков из тех голубых маффинов. Каждый день.

Рей не обращает внимания на его взгляд. Да, очевидный плюс маски. Она приветливо кивает двум мужчинам, когда они входят, но ему она улыбается. Это девчоночья, легкая улыбка.

Он чувствует, как у него перехватывает дыхание. Ему так не хватало этого. Он Кайло Рен, и он может сосчитать по пальцам одной руки тех людей, кто способен улыбнуться при его появлении. И уж точно никто не улыбался ему так, как Рей.

Он рад, что маска скрывает еще и его вспыхнувшие щеки. Рей не может этого видеть, но он широко улыбается ей в ответ. О, как же он скучал по своей Рей. Так хорошо даже всего лишь находиться с ней в одной комнате. Внезапно его охватывает радость от того, что он решил лично прийти на эту беседу.

И он позволяет своим спутникам начать, пока сам разглядывает Рей.

— Мадам… Миссис… Э-э… — старший из офицеров неуверенно запинается, не зная, как правильно обращаться к женщине перед ним.

— Леди Рен, — нетерпеливо поправляет Кайло.

— Леди Рен, у нас есть несколько…

— Один, — вмешивается Кайло снова.

— … вопрос о вашем заточении в Сопротивлении. Пожалуйста, будьте честны и расскажите как можно больше подробностей. Даже малейшие воспоминания могут оказаться полезными.

Рей согласно кивает, и офицер обращает взгляд к Кайло.

Настало его время вступить в разговор:

— Как они выяснили, что ты моя жена?

Рей произносит два единственных слова, которых он не ожидает услышать:

— Люк Скайуокер.

При упоминании главного врага Первого ордена, у старшего офицера падает челюсть , а его подчиненный начинает яростно шарить в своем датападе.

— Люк Скайуокер нанес мне визит, — объясняет она, смущенно глянув в визор шлема. — Я сказала ему, что мы женаты.

— Скайуокер, — Кайло выдыхает имя с яростной ненавистью, сжимая кулаки. — Скайуокер нашел тебя. Как?

Рей, словно не замечая офицеров, говорит только с ним, словно они здесь вдвоем.

— Он заявился на базу и почувствовал меня в Силе. Он знал меня со времени нашей встречи на ДиʼКуаре, где мы были с Шивом. До того момента в Сопротивлении и не подозревали, кто я на самом деле. Скайуокер даже рассказал, что они были готовы освободить меня, в обмен на своих пленников, если бы он не узнал меня.

— Значит, не наши офицеры выдали тебя? Это был Скайуокер?

Рей кивает.

— Скайуокер сообщил, что генерал Хакс и остальные не предавали меня, Кайло. Он сказал, что Сопротивление сосредоточилось на них и всем было плевать на то, кто я. И это совпадает с тем, что я видела.

Старший офицер решается заговорить:

— Вы встретили Люка Скайуокера? — но его вопрос остается без внимания.

— Этот был тот же трюк, что и раньше, — продолжает Рей. — Скайуокер хотел, чтобы я присоединилась к Сопротивлению. Если бы я согласилась, они бы освободили меня, но мне пришлось бы остаться с ними.

— Что и раньше?! — выдыхает старший офицер, но они опять игнорируют его.

Рей опускает глаза, прикусывая губу.

— Он хотел разлучить нас, — еле слышно шепчет она, начиная краснеть и запинаться. — Потому что я служу облегчением для тебя. Скайуокер знает о твоей тяге к Свету… моему Свету.

Долбаный Скайуокер выяснил и это? Как? Джедай жил фактическим евнухом всю свою взрослую жизнь. Кайло хотелось бы прочитать мысли Рей, чтобы выяснить, что именно было сказано между ней и его дядей… Но сознание Рей сейчас слишком ослаблено для такого, и Кайло не готов рисковать. Доктора подчеркивали, насколько хрупким является ее душевное состояние. Ему не следует огорчать ее или задавать тяжелые вопросы.

— Тебя не накачивали препаратами, когда ты в первый раз говорила с ним? — Кайло произносит это сквозь стиснутые губы. Теперь, когда он воссоздал для себя последовательность событий, он ненавидит дядю сильнее, чем когда-либо. Блять… Он знает, к чему все идет.

— Нет, только после нашей встречи. Пока я не отвергла его предложение. Скайуокер предупредил меня, что он откроет Сопротивлению, кто я. И что они заинтересуются мной, — лицо Рей темнеет. — Я знала, чего ожидать, — его жена поднимает взгляд, глядя прямо ему в глаза через маску. — Я не предала тебя, Кайло. Я бы не бросила вас с Шивом.

Кайло кивает, принимая это подтверждение ее преданности и чувствуя себя круглым идиотом — из-за былых сомнений в своей Рей.

— Когда? — рычит он, уже чувствуя закипающую в нем ярость. — Когда они начали колоть тебе отраву? Сколько времени прошло после беседы со Скайуокером?

Рей задумывается.

— Может, пару часов? Но точно не прошло и суток. Сначала собрался какой-то комитет, где они голосовали, решая, что делать со мной.

Да, само собой, комитет. Его гребаная мать обожает комитеты. Такой удобный способ переложить ответственность на других и приуменьшить собственную вину.

— Скайуокер сказал мне, что он голосовал «против», — тихо добавляет Рей. — И не сказал, как голосовала твоя м… генерал Органа.

Теперь совершенно взбешенный Кайло сопоставляет все, что Рей, очевидно, не могла понять в своем одурманенном состоянии. Ему уже плевать на присутствие двоих подчиненных, и он кричит:

— Скайуокер преднамеренно убил нашего ребенка! Через пару часов после того, как он оставил тебя, они начали травить тебя, чтобы убить ребенка, зная, что ты не сдашься джедаю! Потому что ты не предала!

Рей вскидывает голову, оборонительно и раздраженно.

— Я не открыла ему, что беременна. У меня есть мозги.

— Тебе не требовалось говорить это! Он знал! Он — Люк Скайуокер! Он почувствует Свет в Силе через полгалактики! — Рей ежится, и он чувствует, как ей неуютно от этого разговора. О боже, она что, решила, что он винит ее в гибели ребенка? Он вовсе не обвиняет ее! Кайло спешит объясниться: — Джедай почувствовал бы ребенка, просто постояв рядом с тобой.

Одинокая слезинка появляется в уголке ее глаза, и Рей поспешно утирает ее. Она в ужасе. Блять. Они предупреждали, что ее нельзя расстраивать.

Голос Рей дрожит.

— Скайуокер сказал, что моя аура в Силе изменилась, стала больше… Он спросил, тренируюсь ли я. Я ответила «нет», но мне кажется, он не поверил мне. Я столько занималась исцелением с голокронами. Не могли ли они изменить мою ауру?

Зачем они только ведут этот разговор? Ведь и так очевидно, что Скайуокер знал о беременности Рей в тот момент, когда встретил ее.

— Она стала больше из-за ребенка. Ребенок был одаренным, Рей, — голос Кайло звучит нетерпеливо и раздраженно даже для его собственного слуха.

— Ты не можешь знать! Срок был слишком маленьким, Кайло! Я даже не уверена, сколько недель, — проклятье, Рей все еще считает себя виноватой. Она выглядит взбудораженной, яростно, раз за разом, заправляя локон за ухо.

— Двенадцать недель, Рей. Ребенку было чуть больше двенадцати недель, когда мы спасли тебя, — с горечью произносит Кайло, потому что, будь все проклято, ему больно даже говорить вслух о малыше, которого убил джедай. Еще один Скайуокер, убитый одним из своих.

Рей молчит какое-то время и затем спрыгивает с каталки, начиная кричать на него:

— Думаешь, мне надо было сказать им, да?! Сказать им, чтобы они не допрашивали меня?! Чтобы они не трогали меня, пока я не рожу, чтобы украсть ребенка! Я бы родила, и они бы убили меня, как твою бабушку! — голос Рей готов сорваться. — Они уже пытались похитить Шива и, если бы могли, украли бы и этого ребенка! Я не могла допустить, чтобы это случилось, Кайло!

— Рей… — он пытается остановить ее — этот разговор начинает выходить из-под контроля. Сквозь Силу он чувствует, как эмоции приливают к Рей, как травма от плена, заключения и пыток спешит вырваться наружу, вместе с ноющей болью от потери ребенка. Он — ситх, и Кайло чувствует, как от глубины и яркости ее чувств разгорается его собственный гнев. И он пытается не слиться с ее настроем, говоря тихо и успокаивающе. Врачи просили его не огорчать ее. — Не имело значения, сказала бы ты им или нет. Скайуокер уже знал. Вот почему тебе вкололи больше, чем обычно. Они определенно хотели убить…

Рей прерывает его взмахом руки — то, что было по силам лишь его Учителю.

— Нашему малышу лучше было умереть, чем быть воспитанным джедаем и однажды отправиться убивать собственного брата или тебя! Я не позволю ни одному моему сыну быть пешкой джедая в бесконечной войне твоей семьи!

— Это была девочка, Рей, — мягко поправляет ее Кайло. — Это была девочка. Наша дочь мертва. Сопротивление убило ее.

Его слова мгновенно гасят ее гнев. Рей, пораженная, смотрит на него.

— Д-девочка? — она пятится, хватаясь за каталку. — Д-д-дочь?

Его жена выглядит убитой услышанным. Словно эта информация внезапно сделала потерю невероятно реальной для нее. Его несчастная, отважная Рей, которая готова стерпеть все ради своей семьи, выглядит раздавленной горем. И в этот миг все, о чем он мечтает, это подхватить ее в объятия, чтобы утешить, позволить ей выплакаться. Но он допустил в палату проклятых подчиненных, зрителей, при которых ему не подобает делать такое.

Поэтому Кайло склоняет голову, подтверждая:

— Это была девочка, Рей. Наша маленькая девочка. Наша Падме.

Не говоря ни слова, Рей смотрит на него, моргая, кажется, целую вечность. И потом слезы, которые она сдерживала, начинают катиться по ее щекам. От Рей не доносится ни звука, но ее аура Силы излучает такую боль, что она окутывает его с головой.

Все муки ада меркнут перед разгневанной женщиной — перед яростью убитой горем и потерявшей ребенка матери. Это обратная сторона инстинкта, что просыпается в каждой женщине ради защиты ее ребенка. Темный первобытный импульс, требующий отмщения любому, кто посмеет причинить вред ее ребенку.

Кайло позволяет ее боли омыть себя и подпитывает ею собственную энергию. Не в его силах изменить прошлое, но он может подарить своей жене месть, поэтому он клянется:

— Я уничтожу Скайуокера. От него ничего не останется, он никогда не станет даже Призраком Силы. Я даю тебе слово, что убью его ради тебя, Рей. За это предательство и за все, что он совершил раньше. Никого из тех, кто причинил вред нашей семье, не останется в живых.

Рей кивает, но ее взгляд остается тяжелым.

— Скайуокер никогда больше не разлучит нас, Рей. Никто не заберет тебя у меня снова. Никогда.

Снова кивок. Но ее тело сотрясает дрожь, это заметно.

Его слова не убеждают ее.

— Мне стоит верить твоему обещанию, Кайло? — в ее голосе неприятный яд. — Разве я могу? Ты бросил меня, беременную, совсем одну, на долгие недели у Сопротивления! На милость твоим злейшим врагам! Откуда бы тебе знать, что они сочтут меня предательницей! — она оглядывает его с ног до головы ледяным взглядом. Ослепляющая ярость Рей нашла цель, и ею стал он. — Какого хатта, где тебя носило, Кайло?! Был слишком занят, строя свою империю, чтобы пожертвовать несколькими штурмовиками и парой рыцарей ради спасения жены? Я знаю, почему ты не освободил Хакса, но, твою мать, почему ты не пришел за мной?

— Рей, я… — он осекается. Как объяснить своей измученной жене, что ты — ситх и, да, строительство твоей империи имело приоритет над ее спасением. По меньшей мере, так все должно выглядеть в глазах твоего Учителя. Но на самом деле все было по-другому. Это никогда не было так. Бессонные ночи, тошнотворный страх и тоска по ней — все бесконечное время, пока ее не было рядом.

Его молчание лишь подстегивает Рей.

— Скайуокер и его сестра конченные фанатики — я теперь вижу. Воспитанные, чтобы убить собственного отца и уничтожить его империю. А сейчас они пытаются помешать тебе. Пытаются украсть наших детей и разрушить наш брак, поступить так, как джедаи поступили с их родителями. Но чем ты лучше их, Кайло Рен?! Ты оказался не в состоянии отложить в сторону свои амбиции, когда ты был мне так нужен! Когда хоть кто-то в твоей семье поймет, что семья значит больше, чем политика? Больше, чем Сила? Чем война? Что, мать их, не так с твоей семьей?

Только его Учитель смеет говорить с ним подобным образом. Но он стоит здесь и сейчас, терпя это от Рей. Перед свидетелями.

— Речь не только обо мне или ребенке… Сколько еще невинных людей в этой галактике должны пострадать и умереть? Ты должен покончить с этой войной, Кайло. И быстро! Мы с Шивом никогда не будем в безопасности, пока жив Скайуокер и бушует война.

Рей делает паузу — перевести дыхание, — а Кайло продолжает хранить молчание. Ему нечего сказать, не исправить того, что случилось. Что сделано, то сделано.

Она задерживает на нем взгляд — на бесконечно долгий миг, — не скрывая разочарования от отсутствия оправданий.

Рей нарушает тишину, и теперь в ее низком голосе звучит горечь.

— Где ты был, Кайло? Им понадобилось столько недель, чтобы раскрыть меня, и если бы ты спас меня раньше, наша д-дочь, — Рей спотыкается на этом слове, — была бы жива.

Это удар ниже пояса, но Кайло не хочет играть в обвинения. Это не вернет к жизни их мертвую малышку. Ничто не вернет. И неужели Рей забыла, что они не одни?

Блять… Это самое последнее, что он ожидал, вместо планировавшейся краткой беседы по делу. Отвратительная сцена — то, почему, собственно, он избегал Рей. Кайло не хочет говорить об этом — ни о чем из этого. Потому что, думая о ее пытках, он вспоминает ребенка. И когда он вспоминает ребенка, он видит, как она истекает кровью на полу ангара, и не может удержаться от воспоминаний о «Старкиллере». Это один большой комок нескончаемой боли и смятения, а у него нет времени разбираться с ним, пока перед ним стоит задача как можно скорее завоевать галактику.

— Скайуокер и Сопротивление несут ответственность за убийство нашего ребенка. Не ты. Не я, — он объявляет это, как не подлежащий обсуждению приказ. — На этом мы закончим, Рей, — с этим разговором должно быть покончено. Сейчас.

Рей согласно кивает, не скрывая облегчения.

Этому разговору конец, и они не отложили его на более позднее время. Он останется единственным разговором об их потерянной малышке. Падме Рен займет свое место в списке вещей «о которых мы не говорим».

И что теперь? Кайло следует за взглядом Рей, обращенным к двум офицерам

— застывшим, потрясенным ужасом. Что делать с ними? Он мог бы стереть им память, но еще лучше им умереть, раз уж им не повезло и они оказались свидетелями столь личной сцены. Вдобавок так приятно убить кого-то прямо сейчас, только чтобы выплеснуть недовольство, кипящее в нем. Меч Кайло скользит ему в руку, активируется ослепительный клинок, когда Рей внезапно останавливает его. Она знает, что он собирается сделать.

— Нет, не надо. Пожалуйста, Кайло. Не надо, — он замирает, удивляясь, как Рей собирается разобраться с этой ситуацией. — Выключи, — указывает она ему, и он медлит, но затем слушается. Если уж он не может сделать ничего для Рей, он сделает хотя бы это.

Рей снова обращает свое внимание к сжавшимся у дальней стены офицерам, в чьих глазах застыл непередаваемый ужас.

— Вы, — она смотрит на младшего. — Вы пишете отчет, так?

Тот нервно кивает.

— Хакс и остальные не заговорили. Укажите это в своем отчете.

Еще кивок.

— Это был корабль генерала Хакса, верно?

Теперь в унисон кивают оба офицера.

— Объявите экипажу, что их лидер шел на смерть с присущей ему храбростью и верностью Первому ордену. Никого не умолял и не рыдал. Хакс даже не поморщился. Я была там. Ваш генерал смотрел на них, пока они не пристрелили его. Пусть его мужество послужит вдохновляющим примером для экипажа.

— Да, мадам, — отвечают они хором.

— И будьте так добры, пожалуйста, — продолжает Рей, аккуратно подбирая слова. Она все еще выглядит мрачно, но уже явно взяла себя в руки. — В качестве личного одолжения мне и моему мужу, пожалуйста, опустите упоминание о ребенке в вашем отчете. Это не имеет стратегической важности. И меня немного утешит, если наша потеря останется нашей личной трагедией, — она вытирает щеки. — Как вы могли наблюдать, потеря очень болезненна для нас и все еще слишком свежа. Пожалуйста, примите мои извинения, если наша беседа заставила вас почувствовать себя некомфортно. В своей скорби мы забыли, что мы здесь не одни.

— Да, мадам, — хором.

— Мой муж и я верим, что вы будете обходительны в данном вопросе и сохраните конфиденциальность. Вы сможете сделать это?

— Да, мадам, — решительно и в унисон.

— Благодарю вас, — отзывается Рей. — У тебя есть что-нибудь еще для них? — она обращает глаза к нему, и Кайло отвечает «нет». Офицеры свободны, и они оставляют их наедине.

Ему хочется сорвать с себя маску, заключить Рей в объятия и держать, прижимая к себе, пока она плачет. Уверить, что он сделал все, что в его силах, чтобы вернуть ее как можно скорее, но у него были связаны руки. Что он был абсолютно серьезен в том, что сказал, и что никто не заберет ее у него никогда. Что у них будет другой ребенок. Много-много детей — столько, сколько захочет Рей. Что он сделает все что угодно, лишь бы загладить свою вину перед ней.

Но по тому, как напряжены ее плечи и сжата челюсть, понимает, что эти слова сейчас придутся не к месту.

И Кайло продолжает стоять перед ней в нерешительности.

— Спасибо, что завершила встречу. Ты хорошо справилась.

Его похвала искренняя. Кайло знает, что молва о том, как он позволил этим офицерам жить, будет одним из слухов, бродящих по «Финализатору», и, может, это не так уж плохо. На этом корабле ничто не остается в секрете надолго. Вскоре его подчиненные будут шептаться о том, как измучившаяся леди Рен вмешалась, прося своего мужа о милосердии, прежде чем тот сорвался в убийственной ярости. О том, как леди Рен восхищалась мучеником Хаксом. И о том, как леди Рен мужественно противостояла врагу Скайуокеру. Может, даже о том, как леди Рен ругалась как сапожник, со своим изящным акцентом, отчитывая мужа, который так медлил с ее спасением. И на корабле узнают, что леди Рен — такая же жесткая и решительная, как и он сам. Что он и его жена — подходящая пара.

Кайло столько раз наблюдал, как она играет роль хозяйки замка, но сегодняшняя Рей произвела на него куда большее впечатление. Ослабленная телом и духом, его жена оставалась сильной, как никогда. Ее внутренняя сила, определенно, явилась наследием Джакку, а грация и выдержка отточились под руководством Майло в замке Баст. И пока он наблюдал, как она разбиралась с его подчиненными, в нем пробуждалось невольное любопытство: было ли ее неоспоримое достоинство пережитком сопротивленческой камеры. Ведь даже сам Люк Скайуокер не сумел сломить ее.

Рей будет прекрасной императрицей. И он не заслуживает ее. Она слишком хороша для него.

И слава создателю, что она — его жена, а не враг. Его жена точно бы победила его, будь она джедаем.

Рей по-прежнему глядит на него с открытой враждебностью, словно готовясь вновь ринуться в бой, найдя малейшую причину.

— Тебе следует идти.

Он наклоняет голову.

— Мне следует идти, — покорно повторяет он, но ему не хочется уходить. Он говорит это, чтобы предотвратить ссору. Ему не следовало расстраивать ее.

Но Кайло остается стоять на месте. Их разлука длилась чуть дольше восьми недель, но пропасть между ними словно растянулась на год. Среди всех сценариев их воссоединения, которые он себе рисовал, он никогда не воображал горький крик и слезы над их умершим ребенком. Он вздыхает и стаскивает с себя шлем. Хотя бы пару секунд, но ему нужно посмотреть на Рей собственными глазами.

Пять дней хрупкого счастья — вот и все, что было у них, прежде чем Сопротивление похитило ее и разрушило все.

Рей отвечает ему нетерпеливым взглядом.

— Ну что же, иди, — почти огрызается она.

На этот раз Кайло подчиняется. Нацепив шлем, он поворачивается и шагает обратно на командный мостик.