Общие интересы (джен)

Глава 25 «Пятый Мародёр»

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Хагрид сумел понять хоть что-то из бессвязного перепуганного лепета Невилла и Рона. — Вы это серьёзно? Вампир пил кровь единорога? — при звуке его голоса Клык громко залаял. — Тихо, Клык! — рявкнул полувеликан, и пёс испуганно заскулил.

— Мы…шли за Клыком… и он привёл нас прямо к единорогу… — всё ещё задыхаясь от ужаса и недавнего бега проговорил Рон. — А потом… потом… пришёл вампир!

— Он оглянулся и посмотрел на нас! — вторил ему Невилл, при этом его глаза от страха стали круглыми, подобно луне на и без того широком лице. — Я… в жизни никогда так не пугался, Хагрид! Я… я не мог даже пошевелиться! А потом Гарри закричал: «беги!» … и я побежал…

— Клык вытащил меня оттуда, — добавил Рон, вытирая пот со лба.

Гермиона с ужасом оглядывалась на деревья. Услышав, с чем пришлось столкнуться мальчикам, она испугалась ещё больше, чем когда-либо. Она твёрдо для себя решила больше никогда не покидать постели после отбоя, если уж это тут считалось обычным наказанием, назначенным Макгонагалл! Внезапно она заметила ещё кое-что, о чём остальные забыли в своём безумном стремлении поскорее отыскать Хагрида. — Э… А где Гарри?

Все растерянно уставились друг на друга, внезапно осознав, что Гарри среди них нет.

— Он… э-э… я думал, что он бежит за мной, — испуганно пролепетал Невилл.

— А что, если он сбился с пути? — ахнула Гермиона. — А если он всё ещё там, и вампир охотится за ним?

— Так, вы все, следуйте за мной. Я выведу вас из леса на территорию школы. Потом вы отыщете и скажете профессору Макгонагалл, что Гарри пропал. — Велел Хагрид. — Я вернусь и пойду его искать вместе с Клыком. Шевелитесь!

— А как насчёт профессора Снейпа? — Спросил Драко, быстро побежав вслед за лесником. — Он тоже должен знать, он же опекун Гарри.

— Ах, да, ладно, — вздохнул Хагрид. — Ему тоже скажете… даже если он после этого спустит с меня шкуру и повесит у себя в кабинете на стенке.

— Ты не виноват, Хагрид. — Попытался его утешить Невилл. — Никто не ожидал, что там появится вампир.

— Или что у Гарри не хватит ума убежать от него, — добавил Драко, грустно усмехнувшись. — Гриффиндорцы! Почему вы такие храбрые в самые неподходящие моменты!

— Гарри не дурак! — Рявкнул Рон. — Наверно, он пытался отвлечь его, чтобы мы с Невом могли уйти.

Драко от него лишь пренебрежительно отмахнулся, — Как скажешь, Уизли.

— Так, вы оба, прекращайте ссоры! — Резко осадил их Хагрид. — У меня и без вас неприятностей хватает! Совсем не обязательно ещё добавлять!

После такого замечания оба мальчики сочли за лучшее замолчать и поспешили вслед за Хагридом по тропинке, прочь из леса. У них кровь стыла в жилах, пока они гадали, что же стало с их другом.

* * *

Апартаменты Снейпа

Пройдоха проснулся с ощущением незнакомой магии, пронизывающей всю его суть. Он взъерошил перья и встряхнулся, полетев со своего насеста в спальню Северуса, прямо на балдахин из красного вишнёвого дерева, под которым спал его профессор. Четыре подпирающих его столбика были украшены замысловатой резьбой из виноградных лоз и магических растений, а на деревянном изголовье кровати был изображён летящий ворон, его Северус добавил позже, когда скрепил свои узы с фамильяром. Кровать была достаточно широкой, чтобы разместить троих, факт, который всегда забавлял ворона. Он частенько поддразнивал мастера зелий, что у него уже имеется кровать, достаточно большая для супруги с детьми, если только его хозяин когда-нибудь позволит себе сойтись хоть с какой-то женщиной достаточно близко, чтобы влюбиться. — Ты же ещё не высохший старик! — Как-то сказал ему Плут. — Какие твои годы, тебе отпущено ещё много лет любви, если только ты перестанешь хоронить себя раньше времени в компании кипящих котлов и высушенных тритоньев языков. Такие вещи отпугивают женщин.

— Значит, это не те женщины, Пройдоха, — резко ответили ему тогда. — Прекрати изображать сваху. Уж кто бы говорил, твоя-то пара где?

— Где-то, — легкомысленно ответил ему Плут. — Мы встретимся, когда придёт время.

— То же самое могу сказать и о себе, — фыркнул в ответ Северус, ловко переводя на ворона его же собственные слова.

Задрожав, Пройдоха приземлился на подушку рядом с головой Северуса. На этот раз профессор спал спокойно, не ворочался с боку на бок, не разговаривал и не стонал во сне, изумрудное одеяло уютно укрывало худощавую фигуру. Рядом с головой профессора покоилась плюшевая, набитая опилками жёсткая и прочная подушка в виде змейки, специально для ворона, на которую и сел Плут. — Как же не хочется будить его, — поделился ворон своими сомнениями с плюшевой змейкой. — Но иначе он мне все перья повыдергает и сварит в котле, если я улечу без предупреждения, что меня не будет пару дней. Жаль, он впервые нормально спит на этой неделе, после всего, что ему довелось пережить. — Ворон порывисто вздохнул, а затем кокетливым женским голосом тихо пропел ему на ухо. — Сев, проснись! Северус!

Сев заворочался и перевернулся на другой бок, его волосы разметались по подушке, подложив руку под щёку.

— Сев, проснись! Я должен сказать тебе нечто важное! — настаивал его фамильяр уже нормальным голосом.

Внезапно мастер зелий резко сел, и палочка влетела ему в руку. Он перевернулся, готовый проклясть того, кто так нагло прервал его сон.

Пройдоха отпрыгнул назад, снова пропев женским голосом, — Полегче, Сев. Это всего лишь я.

— Пройдоха? Зачем ты меня разбудил? Мне же необходимо поспать хотя бы несколько часов, прежде чем я начну варить вторую партию зелий сегодня вечером. — Проворчал Северус.

— Я бы никогда не стал этого делать без уважительной причины, — извиняющимся тоном ответил ворон.

— Продолжай, — вздохнул Северус, подавляя зевок. Он опустил палочку и положил её рядом с собой.

— Меня зовут.

— Зовут? Кто?

— Птица-гром. Она призывает меня искупить долг, — тихо ответил Плут.

— Долг?

— Ну, да. Я оказался в долгу перед ней, когда обратился за помощью с духами бури на Квиддичном матче. — Объяснил ему Пройдоха. — Она сказала, что я её должник, и теперь призывает меня погасить долг, Сев.

— Прямо сейчас?

— Да. Птица-гром не сильно заботиться об удобстве. Я должен лететь, Сев.

— И куда же?

— Сам не знаю. Наверно, в Америку. Именно там её дом.

— Ты собираешься лететь в Америку? — нахмурился Снейп.

— Нет, воспользуюсь порталом, который она мне оставила. — Ответил Плут, мотнув головой в сторону мерцающего радужного обруча, который теперь висел перед ним в воздухе, потрескивая от распирающей его магической энергии.

— И как долго тебя не будет?

— Не знаю. По крайней мере, один день точно, я думаю. Но я хотел предупредить тебя до того, как улечу. Чтобы ты не ударился в панику, когда заметишь моё отсутствие. — Нагло добавил ворон.

— Ударился в панику? — Северус только глаза закатил. — Когда это я ударялся в панику? Может, хотя бы денёк отдохну от твоего наглого языка, мистер Нахал! — Затем он протянул руку и нежно погладил ворона по мягким перьям. — Береги себя, Пройдоха.

— Обязательно, Сев, — промурлыкал его фамильяр, разомлевший от приятной ласки и проведя клювом по щеке зельевара.

— Лети аккуратно и не лихач.

— Не переживай за меня так, Сев. От этого волосы седеют. Как говорил Макартур: «я воскресну!» — Каркнул ворон, игриво ущипнув его клювом за кончик уха. Затем он расправил крылья и подлетел к порталу.

— Ну, что за вредная птица! — проворчал волшебник, рассеянно массируя ухо. — Когда-нибудь, Плут, ты у меня дождёшься! Новое перьевое чучело-пылесборник отлично украсит стену! — Он погрозил пальцев в то место, где был портал, до того, как исчез ворон.

Уже разбуженный и не в состоянии снова уснуть, Северус поднялся, надел тапочки и решил приготовить себе чашку какао. Он сверился с часами на руке и заметил, что было уже почти девять. Гарри сейчас должен закончить со своей отработкой и вернуться домой. Он решил дождаться его и посмотреть, не нужно ли мальчику что-нибудь, прежде чем отправиться спать. Ему было любопытно, какое наказание могла придумать Минерва для пятерых нарушителей. Когда они последний раз обсуждали это вчера у неё в кабинете, она ещё не придумала им наказание. Он очень надеялся, что это будет что-нибудь особенно неприятное и запоминающееся.

Он развёл огонь в камине, мягко проговорив: «Инсендио!», затем занялся приготовлением какао. Он аккуратно поставил кофейник на железного паука, установленного над огнём, и осторожно помешал молоко. Паук представлял из себя чугунный агрегат, имевший восемь ног, подобно пауку и плоскую платформу сверху для нагрева таких предметов, как кастрюли и сковородки. Его «ноги» стояли на каминных углях, а сам он висел на крюке, прикреплённом к чугунному рычагу, который можно было передвигать туда-сюда над очагом.

Как только молоко достаточно прогрелось, Северус насыпал туда несколько чайных ложек какао-порошка и немного сахара, не настолько, чтобы напиток стал слишком приторным. Он любил слегка горьковатое какао, как тёмный шоколад. Он снова поднялся, отхлебнул какао из чашки, и, вернув кофейник на подставку, и откинулся в кресле.

Несмотря на саркастическое прощание с вороном, сейчас он понял, что уже скучает по наглой птице. Северус взял один из журналов, чтобы почитать, думая, что у него есть не более десяти минут до возвращения Гарри. Мысленно он понадеялся, что он был наказан достаточно строго, чтобы больше не рисковать так по-глупому своей жизнью.

Он допивал первую чашку и уже подумывал о второй, когда раздался довольно громкий стук в дверь. Недовольно нахмурившись на такого невоспитанного ребёнка, который ещё имел и наглость ломиться к нему, Северус махнул рукой так, что дверь моментально распахнулась настежь. — И что за шум? — язвительно спросил он.

В дверном проёме упали Драко и Невилл. Лица обоих мальчиков были пунцовыми от быстрого бега, а мантии сбились набок. Он поднялись с пола и встали с таким видом, будто столкнулись нос к носу с ядовитой гадюкой в её логове.

— Профессор, нам нужна ваша помощь! — Начал было Невилл слегка охрипшим голосом. — Мы… не можем найти Гарри!

— Он потерялся где-то в лесу, сэр. — Вежливо добавил Драко. — Там был вампир, и он напал на Лонгботтома и Уизли… или что-то вроде того.

— Нет! Он напал на единорога! — Поправил его Невилл.

Северус поднял руку, — Тихо! Заходите внутрь, сядьте и начните с самого начала. — Строго приказал он. — Я ничего не понял из вашего лепета, кроме того, что с мистером Поттером что-то случилось. Я полагал, что сегодня вечером вы отбываете наказание с профессором Макгонагалл.

Мальчики подчинились и поспешили усесться на диван.

— Сэр, профессор Макгонагалл назначила нам отработку под началом Хагрида в лесу. Мы должны были помочь ему найти раненого единорога и избавить его от страданий, если понадобится… — начал Драко. Он рассказал, что произошло ровно до того момента, как они разделились, потом его рассказ дополнил Невилл.

— Профессор, мы вернулись в замок так быстро, как только могли. Рон и Гермиона пошли рассказывать профессору Макгонагалл, а мы с Драко — сюда. Сэр, вы же не думаете, что в-вампир может… навредить Гарри? Я хочу сказать, он ведь уже выпил крови единорога… так, может, он уже не голоден, верно? — всхлипнул Невилл.

— Лонгботтом, то, что вы говорите, просто невозможно, — начал было Снейп.

— Клянусь, сэр… я, правда, видел! — запротестовал гриффиндорец. — Вампир пил кровь единорога, Гарри, Рон и я — мы все это видели! Это было ужасно, я такой жути вообразить бы точно не мог, честно!

Северус нахмурился. — Послушайте меня, Лонгботтом. То что вы видели просто невозможно, ни один вампир не сможет выпить крови единорога. Она для них смертельна. С такой же вероятностью, вы добровольно выпьете сильнодействующий яд. Одной капли крови единорога на губах вампира достаточно, чтобы вызвать у него сильнейший ожог. Их плоть просто не в состоянии вынести такой концентрат чистоты и света.

— Но он был похож на вампира, — пискнул Невилл.

— В этом я не сомневаюсь, Лонгботтом. Тем не менее, это частая ошибка новичков, когда они впервые видят ревенанта. — Объяснил ему мастер зелий, чувствуя как по спине у него пробежали мурашки.

— А что это за ревенанты?

— Это тёмные создания, порождения тьмы. Их тела оживили при помощи магии и желания, как правило, в нем находится дух, не желающий пересечь черту между жизнью и смертью. Он ищет все возможные пути, чтобы сохранить своё противоестественное существование, не брезгует и кровью единорога, несмотря на последующее за этим проклятье. — Просветил школьников зельевар.

— К-когда я его увидел… Я так испугался, что… не мог пошевелиться, — признался Невилл, покраснев. — Я чувствовал себя так, будто оно выпивает из меня всё тепло, сэр. Меня, как будто, заморозило. Я не мог отвернуться, мне казалось, что у меня сердце из груди выпрыгнет!

— Так оно и было, Лонгботтом. Аура ревенанта известна тем, что порождает вокруг себя страх и ужас, чтобы потенциальный донор умер от шока. Чем-то это схоже с влиянием дементоров. Вам ещё очень повезло. — Он протянул две чашки какао Драко и Невиллу. — Вот, выпейте, это должно сгладить негативные впечатления от контакта с аурой. Затем, возвращайтесь в свои спальни.

— А как же Гарри? — спросил Драко.

Лицо Снейпа превратилось в нечитаемую маску. — Не беспокойтесь, мистер Малфой. Я найду его. — Он заставил свой голос звучать уверенно, хотя внутри его сердце бешено колотилось и скручивало желудок. Как же не вовремя Пройдоха выбрал время, чтобы исчезнуть! Ревенанты в лесу, Гарри пропал. Снейп ощущал, как его сердце замерло от предчувствия беды, в которой мог оказаться его подопечный. Конечно, ревенант не сможет причинить вред мальчику благодаря защитному амулету, который Северус сделал специально для него, но Гарри наверняка сейчас до смерти растерян и напуган, совсем один-одинёшенек в темном лесу. Мысленно профессор проклинал Минерву и её выбор места отработки на все лады. С какого перепугу она решила провести отработку вне стен замка! И что ещё хуже, саму отработку должен был курировать кто-то из профессоров. Каким местом она думала?!

Нахмурившись, Северус резко повернулся и направился к выходу из своих апартаментов. — Допивайте ваш какао, вы должны быть в постели к тому времени, как часы пробьют четверть часа. Если вас там к этому времени там не будет, последствия вам очень не понравятся.

— Да, сэр, — хором ответили мальчики.

Северус ушёл, прекрасно понимая, что его не посмеют ослушаться. Он зашагал по коридору, его мантия развевалась, как крылья ночного призрака. Как только Гарри снова окажется в безопасности, он выскажет Минерве всё, что думает о том, как она подвергла его подопечного опасности, даже если это было ненамеренно. Сейчас же, у него в приоритете была жизнь Гарри, а о гриффиндорской глупости он выскажется потом.

* * *

— Северус, мне так жаль! — были первые слова из уст Минервы, когда зельевар появился в коридоре у входа. — Я никогда не думала, что простая прогулка с Хагридом по лесу может обернуться… такой катастрофой! — ведьма выглядела виноватой и расстроенной.

Северус отрицательно качнул головой. Он был вне себя от злости, но сейчас было не время пускать в ход свой острый язык. — Что сделано, то сделано, Минерва. Обсудим это позже, когда вернём Гарри. Чем дольше мы будем стоять здесь, тем больше Гарри будет бродить по лесу. А я не намерен позволять своему воспитаннику провести в лесу всю ночь, если в состоянии это предотвратить. — Сверкая обсидиановыми глазами, Северус распахнул двери и быстро пошёл по тропинке в сторону хижины Хагрида.

Минерва почти бежала за ним следом, чтобы не отстать от широких шагов зельевара. — Северус, а почему Пройдоха не с тобой? Ты отправил его на разведку?

— Не в этот раз. Он… отсутствует… искупает старый долг, — ответил ей Северус. Сейчас, как никогда, он жаждал видеть хитрый взгляд и слышать остроумные шуточки ворона.

«С моим-то везеньем, удивляться не приходится!» — раздражённо подумал он, ведь Пройдоха мог бы легко отыскать Гарри гораздо раньше, чем он сам. Но желать несбыточного было бесполезно, придётся полагаться только на поисковые чары.

Когда он подошёл на опушку леса, то увидел Хагрида с фонарём в руке и Клыка, оба ждали его. Северус напрасно искал глазами маленькую фигурку мальчика, его подопечного с ними не было. Он почувствовал, как слабая искорка надежды в его груди вспыхнула и погасла.

— Профессор Снейп, я вернулся туда, где они нашли единорога. Он всё ещё там, но никаких следов Гарри. Однако Клык нашёл на земле это, где, должно быть, стоял мальчик. — Хагрид протянул мясистую ладонь, на которой лежал защитный медальон, сделанный Снейпом для Гарри. Цепочка была порвана в двух местах.

Северус осторожно взял медальон с руки Хагрида, бережно держащего его в своих пальцах. — Видимо, зацепился за что-то, и цепочка порвалась. Он наверно даже и не заметил, что потерял его.

Минерва с любопытством посмотрела на кулон. — Северус, это что, защитный амулет?

— Да. Я сделал его для Гарри после того, как он стал мишенью для писем с заражёнными конвертами. Я велел ему не снимать его. Он его никогда и не снимал… до сих пор. — Северус повернулся к Хагриду, кладя драгоценный медальон в карман. — Хагрид, покажи мне, где ты его нашёл. Я попытаюсь отследить Гарри оттуда.

— Всё в порядке, Северус. Я уже велел Клыку его искать, но он никак не может напасть на след.

— Клык хороший пёс, Хагрид, но он не ищейка. — Заметил профессор. — Возможно, поисковые заклинания дадут лучший результат.

Они последовали в лес за лесником, подняв высоко палочки и кастуя Люмос максима. Минерва и Хагрид время от времени останавливались, звали Гарри, в надежде, что он их услышит или увидит свет и подойдёт.

Северус же молчал, убеждённый, что Гарри скорее всего где-то прячется и боится выдать себя. Он бы сам так поступил в подобной ситуации, как и он Гарри привык выживать.

— Сюда, — остановился Хагрид на небольшой поляне.

В свете волшебных палочек Минерва судорожно выдохнула от душераздирающего вида мёртвого единорога, лежащего неподвижно и безжизненно на лесной траве. Его сияющая белоснежная шерсть потускнела, вся магическая сила ушла. — Мерлин помилуй! Убить единорога…- это же, всё равно, что совершить смертный грех.

Северус коротко кивнул, его гораздо больше волновало, место, где Хагрид нашёл амулет. Подойдя в указанном лесником направлении, Северус опустился на колени, стараясь не наступать на землю. Он увидел следы от ботинок Гарри, затем, поднеся палочку поближе, заметил и кое-что ещё. Красное пятно на земле, рядом со следами. Северус осторожно протянул палец, коснулся влажной земли.

Кровь. Гарри был ранен. Осознав это, он мысленно выругался. Он тщательно осматривал землю, надеясь, напасть на след, который приведёт его к раненому мальчику. Вместо этого он обнаружил ещё следы, на небольшом расстоянии в кустах. Нахмурившись, Северус измерил их ладонью. Они казались слишком большими для ученика, и в то же время, слишком маленькими для взрослого мужчины. Может, это женщина?

— Северус, ты что-нибудь нашёл? — прогремел бас Хагрида в воздухе.

Северус только нахмурился, мысленно сокрушаясь о неспособности своих спутников сохранять тишину. — Я нашёл следы двоих. Один из них, очевидно, Гарри, а про другой я ничего и сам не знаю. На землю ещё пролито немного крови. Но это всё. Отсюда никаких следов.

— Кровь? Значит, Поттер ранен? — в отчаянии воскликнула Минерва.

— Возможно. Если только кровь не принадлежит тому другому незнакомцу, — констатировал Северус, вставая. Он мысленно молил всех богов, чтобы так оно и было.

— Мог ли ревенант…

— Нет. Ревенанты не оставляют следов. Они парят над землёй. — Раздраженно напомнил ей Северус. — И если бы он поймал Гарри… тот бы лежал тут мёртвый. — Особенно, если ревенант был тем, кого подозревал Снейп. Он начал произносить поисковое заклинание.

Но заклинание, казалось, просто не могло засечь остаточный магический след Гарри, который был сродни отпечатку пальцев, неповторимый, у каждого волшебника. Он опустил руку с бесполезной теперь палочкой, которая стала подобно сломанной стрелки компаса, не в силах показать правильное направление Севера.

— Ничего, — прошипел он. И он на миг позволил отразиться охватившим его эмоциям: разочарованию, ужасу и неуверенности на лице, которое в другое время по большей части было воплощением невозмутимости и непробиваемой решительности.

— Дай, я попробую, — проговорила Минерва, раздражая его ещё больше.

Неужели она считает его таким дураком, неспособным нормально колдовать, потому и думает, что заклинание не сработало? Ему очень хотелось наорать на неё. Именно из-за её невнимательности и решению провести отработку в столь опасном месте, привели к исчезновению Гарри. А ещё его ругали за излишне жестокие отработки! Чёртова задница Мерлина! Да, ни один из провинившихся студентов, будь он хоть слизеринец, хоть с любого другого факультета, не смог бы обвинить его в том, что он хотя бы раз подвергал их жизни опасности, отчищая котлы или моя полы подземельев, или заготавливая крысиные селезёнки!

Он почувствовал лёгкое удовлетворение и злорадство, когда и заклинание Минервы точно также не сработало, причём с четвёртой попытки. Она выглядела растерянной.

— Не понимаю, почему…

— Очевидно, что поисковое заклятье не может засечь его магический след, потому что тот, кто его похитил, додумался наколдовать антилокационные чары. — Рявкнул Северус, какая же идиотка.

«Гриффиндорцы!» — с отвращением думал он. — «Вечно ищут самые лёгкие и очевидные пути и даже не потрудятся посмотреть чуть дальше!»

— И что нам теперь делать? — спросил Хагрид.

Северус стиснул зубы. — На данный момент мы находимся в тупике. Кто бы ни похитил моего подопечного, сейчас мы ничего не можем сделать. Уже глубокая ночь, мы устали и вымотаны, не в лучшем расположении духа, а похититель явно умеет прятаться. Будь здесь Пройдоха, я мог бы попросить его поискать и порасспрашивать лесных птиц, может они чего видели, как этот человек похитил Гарри и исчез с ним. Мало кому приходит в голову, что с воздуха за ним тоже могут наблюдать. Он потрудился убрать все следы на земле, может даже воспользовался специальной обувью, которая не оставляет следов.

— Да, в этом есть смысл. Он не смог бы аппарировать из-за чар. — Начала было Минерва. — Думаю, единственное, что мы можем сейчас сделать — это вернуться в замок и проинформировать директора. Затем продолжить поиски завтра утром. Северус, я осознаю и беру всю ответственность на себя за похищение Поттера, и готова принять любые санкции от директора, которые он посчитает нужным применить.

Северус лишь скривился, — Совершенно ни к чему изображать из себя жертвенного барашка, Минерва. Уверен, Альбус сразу же простит тебе любую ошибку, как своему действующему заместителю.

«Вот, будь это моим недосмотром… он бы наверняка заставил меня пройти через ад, чтобы расплатиться за всё сполна, ведь я всего лишь зельевар со Слизерина, и любой мой промах будут поминать аж до седьмого колена» — мысленно добавил он.

— Северус, мне, правда, очень жаль… — начала было она.

— И вполне заслужено. Если ты ищешь прощения, то говори с Альбусом, а не со мной. Прямо сейчас меня волнует только одно: возможность отыскать и вернуть Гарри. А моё прощение может и подождать, старая кошка, — холодно ответил он. С этими словами Северус развернулся и пошёл прочь, тем же путём, каким они пришли. Сейчас каждая пора его существа исходила гневом, разочарованием на собственную беспомощность.

— Простишь ли ты меня когда-нибудь, Северус? — крикнула она ему вслед.

Он не замедлил шаг, не ответил.

Хагрид неловко похлопал расстроенного профессора трансфигурации по плечу. — Не переживай, Минерва. Он успокоится. Он и на меня злится, я же вижу.

— И он имеет на это полное право, Хагрид! Мы были ответственны за них. И мы недосмотрели за бедным Гарри. Одному богу известно, что с ним сейчас творится. — Прошептала она, всхлипывая. — Если с ним что-нибудь случится, Хагрид, я никогда себе этого не прощу, и не питаю иллюзий, что Северус вообще когда-нибудь заговорит со мной. — Она промокнула глаза. Декан Гриффиндора неохотно покидала поляну, плечи её поникли под тяжестью вины и осознания последствий своего неправильного решения и того факта, что оно может стоить жизни Мальчику-Который-Выжил.

* * *

— Моя крёстная? — повторил Гарри. — Никогда не знал, что у меня есть крёстная.

— Ну, конечно же, есть, милый мальчик! — проворковала Пятая Мародёрка, откидывая волосы с его лба как неразумному малышу. — Все детки, рождённые в волшебном мире, имеют крёстных родителей. В последний раз, Гарри, я видела тебя на крещении. Вот почему ты меня и не помнишь.

Гарри нахмурился. В голове у него сейчас пульсировала боль, и он с недоверием отнёсся к заявлению этой женщины. Может, он и мало знал о крёстных в волшебном мире, но уж в маггловском-то он достаточно разбирался. Он точно помнил, что крёстные должны позаботиться о крестнике, если его родители не в состоянии. Так почему же она этого не сделала? Он пристально посмотрел на неё, пытаясь разглядеть лицо.

Внезапно она скинула капюшон и произнесла сладким голоском, — Так лучше?

Он поднял взгляд и увидел лицо, которое неожиданно оказалось очень юным, возможно того же возраста, что и его мама, доживи она до двадцати одного года. Светло-золотистые локоны каскадом ниспадали на плечи и ниже. Глаза у неё были… странные… один голубой, а другой карий, и светились они странным светом… удовлетворением. Ему стало не по себе. Женщину можно было бы назвать красивой, если бы она не была слишком худой. Измождённые щёки придавали её чертам резкость, чем-то напоминая Гарри хищную птицу. Незнакомка оказалась среднего роста, голубое платье плотно облегало её стройную фигуру. Он заметил, что на шее у неё висел маленький ключик, а на поясе тоже висело несколько мешочков. Из-под подола выглядывали дымчато-серые сапоги.

Мальчик прищурился, когда сапоги, казалось, потеряли резкость, будто окружённые туманом. Он протёр глаза, чтобы окончательно прогнать сонливость, и задумался, что же это за явление такое? Может, он ударился головой сильнее, чем думал? — Но если вы моя крёстная, почему же не взяли меня к себе, разве это не ваша обязанность?

— Ты совершенно прав, Гарри! — воскликнула она, улыбаясь так, будто он сказал что-то сверхгениальное. — Вижу, у тебя не только глаза, но и ум твоей мамы! Конечно, именно так и должно было быть. Но, видишь ли… я была лишь второй на очереди в выборе твоей матери. Она была моей лучшей подругой. Её первым выбором, официально задокументированным, была Алиса Лонгботтом. Она хотела и Фрэнка сделать крёстным отцом, но воспротивился Джеймс. Сказал, что одного Лонгботтома достаточно, и теперь очередь Сириуса Блэка, оно и к лучшему, учитывая, что с ними случилось. Такая трагедия!

— А что с ними случилось? — спросил Гарри.

— Хочешь сказать, что тебе никто никогда не говорил? На Алису и Фрэнка было нападение Пожирателей Смерти, и их замучили до полной потери разума. Они сейчас находятся в одной из палат Больницы Святого Мунго, бедняжки, их безумие неизлечимо!

Гарри пришёл в ужас. Не могли же они говорить о … родителях Невилла? Он знал, что Невилл живёт с бабушкой, но никогда не задавался вопросом о причинах. Он полагал, что родители Невилла, как и его собственные, погибли. Но это… он не мог поверить, что Невилл никогда ни словом не обмолвился ему. С другой стороны, это было точно не темой для лёгкой беседы, да и Гарри никогда не спрашивал. Сейчас он чувствовал себя ужасно, переживая за Невилла. Каково это иметь живых родителей, и одновременно не иметь их? В каком-то смысле, Гарри был даже рад, что собственные родители умерли. Так он мог спокойно оплакать их и жить дальше собственной жизнью.

— Как… это случилось? — спросил Гарри.

Она странно на него посмотрела. — Никто никогда не говорил тебе, что в ту ночь Хэллоуина твоя семья была не единственной, на которую напал Сам-Знаешь-Кто? В то время как он, не скрываясь, отправился в Годрикову Лощину, получив, несомненно, информацию от предателя Снейпа, несмотря на все его заявления о переходе на другую сторону, он послал своих Пожирателей: Беллатрикс, Лейстранджей и Барти Крауча младшего к Лонгботтомам, чтобы получить у них сведения, и они … слегка перестарались. Они применили к ним пыточное проклятие и держали его слишком долго, это и свело их с ума. Но мы нашли проклятых подонков и упрятали их в Азкабан пожизненно. Крауч умер там, и я уверена, что Беллатрикс уже сошла с ума. — В её голосе звучало злобное удовлетворение.

Это заставило Гарри содрогнуться. Как и её намеки на злую натуру Северуса. — Но если вы были вторым выбором мамы, почему же вам не отдали меня на воспитание?

— Ну, это довольно сложно. — Слегка улыбнулась Пятая Мародёрка. Она пододвинула стул и села рядом с кроватью. — Видишь ли, хоть я была лучшей подругой твоей мамы, официально никто никогда не считал меня твоей крёстной. Так что у меня не было законных прав требовать опеку над тобой, когда Эллис объявили недееспособной. Но это бы не имело никакого значения, женись на мне твой крёстный Сириус. Как мы и планировали, потом я, как его жена, получила бы право опеки над тобой. Но мы не успели пожениться из-за войны, а потом его арестовали и посадили в тюрьму.

— Арестовали? А что он сделал?

— Ничего! — Яростно воскликнула она. — Говорят, что он убил своего лучшего друга Питера Петтигрю и тринадцать магглов с помощью бомбарды. Предположительно, от тела Петтигрю остался только указательный палец. Авроры должны были стереть память магглам, которые стали свидетелями их драки, заставили их считать, что был газовый взрыв, потому что магглам не должно стать известно про магию.

— Мои родственники — магглы, и они о магии знали, — заметил Гарри. — Они, правда, не особо в неё верили, но знали о её существовании. Они запрещали мне даже слово это упоминать.

— Тут совсем другое дело. Твоя мама была магглорождённой ведьмой, так что её сестре, как члену семьи было позволено это знать. Но любой другой магл сразу же подвергается Обливейту, если становится свидетелем того, чего видеть не должен.

Гарри нахмурился, — Обливейту?

— Это чары памяти, такое заклинание, чтобы заставить забыть увиденное. — Объяснила Пятая Мародёрка. — Чему тебя вообще в школе учат, деточка?

— Ну… мы только недавно прошли чары Левитации и облегчения веса. Профессор Флитвик никогда не упоминал про эту штуку Обливейт.

— Хм-м! Вот что бывает, когда волшебного ребёнка отдают на воспитание магглам, — поморщилась она. — В любом случае, они арестовали и обвинили моего Сириуса, заявили, что было много свидетелей и отобрали его у меня на всю жизнь. Но я никогда не считала, что он виновен. Мне лучше знать! Сириус был хорошим и благородным человеком, он бы никогда не убил своего лучшего друга, малыша Питера, который тоже был одним из нас, Мародёров, когда мы учились в школе. Но у меня нет никаких доказательств, и весь Волшебный мир был в шоке от смерти гибели родителей, смерти Сам-Знаешь-Кого и тому, что ты выжил. Я было попробовала попросить своего адвоката подать апелляцию о пересмотре дела… но на мою семью напали проклятые мерзавцы, как и на меня.

— Из этих, Пожирателей? — догадался Гарри.

— Да, — прошипела женщина, и её глаза загорелись смертельной ненавистью, а рот искривился. Сейчас её лицо выражало сильнейшую ничем незамутнённую ярость, когда она продолжила. — Они ворвались глубокой ночью, ни я, ни родители, ни брат ничего подобного не ожидали. Нам ведь по идее теперь ничего не грозило, теперь, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть, пал! Всех его последователей, кто был из ближнего круга поймали и заточили в самые нижние уровни Азкабан. Но, кое-кто ушёл. И они пришли в Норфолк-Гранж. Они убили моих родителей прямо в постели, а когда мой брат попытался помочь, зарубили его, как собаку! Ему было только четырнадцать! Они и меня всю изрезали и оставили умирать, уверенные, что я истеку кровью. Но этого не случилось. Мне удалось вовремя остановить кровотечение, и я стала скрываться. Они должны были считать меня мёртвой. Понимаешь, я видела их лица, они даже не потрудились напялить эти свои гротескные маски. Я бы могла их опознать: Мальсибер, Эйвери, Розье! Но я была слишком слаба, чтобы что-то предпринять после нападения. Я была чуть живой. К тому времени, когда я пришла в себя, проклятые змеи уже были в Азкабане, либо бежали из страны. Я поклялась себе, что отомщу всем оставшимся мерзким Пожирателям! Они отобрали у меня всё, что я любила. Я посвятила свою жизнь, выслеживая и охотясь на них.

— Так вы, Аврор?

Она покачала головой, в глазах её зажёгся маниакальный блеск. — Нет. Они не взяли меня. Сказали, что я недостаточно уравновешена…что моя трагедия сделала меня неадекватной. Ха! Глупцы! Мне не нужно учиться у них, чтобы отомстить всем проклятым Пожирателям! Сириус многому меня научил, когда мы встречались. Он обучил меня всем трюкам и хитростям выслеживания преступников и их поимки. — Она скрипнула зубами. — И когда я нахожу одного из них… Они за всё расплачиваются! О! Как они расплачиваются! Меня не зря считали Пятой Мародёркой!

— Пятой Мародёркой? — повторил Гарри, чувствуя себя не в своей тарелке всё больше и больше.

— Мародёры были такой компаний на Гриффиндоре в Хогвартсе. Они были шутниками и защитниками слабых, особенно магглорождённых. Они защищали школу от слизеринцев и детей пожирателей, таких, как Мальсибер и Снейп. Твой отец, Джеймс, был одним из них, как и Сириус. Было у них ещё два друга: Ремус Люпин и Питер Петтигрю. Они были умными и красивыми, и все девушки на факультете были без ума от них.

— А из какого вы факультета?

— Гриффиндора, конечно! Самого лучшего! Я всегда любила Сириуса, и вскоре присоединилась к ним в их стремлении избавить школу от проклятых пожирателей. Они называли меня Пятым Мародёром. — С гордостью продекламировала женщина.

— А… Как вас зовут? — решил выведать Гарри.

— О, я забыла представиться? Как глупо с моей стороны! — она хихикнула, как маленькая восторженная девочка.

Почему-то от её смеха у мальчика по спине пробежали мурашки. Он натянул одеяло до подбородка, страстно желая оказаться где-нибудь подальше отсюда. Инстинктивно он понял, что его так называемая крёстная сильно тронулась на голову. Он видел безумие в её глазах, и это напугало его до смерти.

— Меня зовут Марлин, милый мальчик. Марлин МакКиннон. — Улыбнулась она. — Но ты можешь называть меня тётушкой Марлин. О, я так счастлива, что вовремя нашла тебя. Иначе, то существо … могло причинить тебе вред.

— Вы о том вампире? А куда он делся?

— Об этом не волнуйся, Гарри. Здесь со мной ты в безопасности от всех тёмных тварей. Оно сбежало, когда появилась я, может, его напугала моя аура. — Горделиво ответила Марлин.

— У меня голова болит, — сказал Гарри, поморщившись от внезапного сильного приступа.

— Я принесу тебе обезболивающего сию минуту, мой драгоценный, — промурлыкала она, смотря на него с ненормальной страстью в глазах. — Ты упал в обморок от шока и ударился головой о землю, когда упал. — Бойко солгала она. — Но не расстраивайся, Гарри. Любой бы ребёнок на твоём месте сделал бы то же самое. Ты не становишься от этого меньшим гриффиндорцем.

Она призвала обезболивающее и дала Гарри выпить. Когда он это сделал, она спросила, — Тебе лучше?

Гарри кивнул. — Да, я… мне пора идти. Мои друзья и профессора будут волноваться, не зная, где я нахожусь.

— Что за чушь, Гарри. Ты ещё слишком слаб, чтобы куда-то идти. Кроме того, теперь у тебя есть дом, ты мой. Жаль, что я ни разу тебя не навестила, но я не знала, куда тебя отправили. А ещё я была довольно сильно занята охотой на Пожирателей. И изучением маскировочных чар из Древней Магии. Я какое-то время состояла в учениках при Обществе Воронов. Может, слышал о них?

— Да, мэм. Наши библиотекари: мадам Пинс и Лина Россарио являются членами Общества, как и Северус. — Ответил Гарри.

— Снейп! — воскликнула она, лицо женщины исказилось в презрительной гримасе. — Он давно должен гнить в Азкабане! Там его место! Вместо этого он вышел, потому что старый маразматик Дамблдор думал, что он искренне раскаялся. Он был оправдан от всех обвинений! Вышел на свободу и живёт себе, изучая Тёмные Искусства, в то время как мой Сириус остался в Азкабане. Лживый хитрый ублюдок! Он тёмный до мозга костей, как и все слизеринцы!

— Это неправда! — горячо возразил Гарри, защищая опекуна. — Он трижды спас мне жизнь и стал моим опекуном, так чтобы мне не пришлось возвращаться к Дурслям. Он вовсе не злой. Вы даже не представляете, сколько он для меня сделал!

Внезапно она схватила Гарри за плечи и резко подняла его с кровати, в её глазах горела ярость и отвращение, капля слюны стекала с её губ, когда она прорычала. — Ничего хорошего и достойного никогда не выходило из Слизерина! Эта факультет, с которого вышел Сам-Знаешь-Кто, и все его прихвостни. Все слизеринцы тёмные и злые, они рождаются с тьмой внутри. Северс Снейп — один из самых худших из них, он пришёл в школу, зная все виды тёмных проклятий, и он часто проклинал Сириуса и Джеймса без особых причин. Он был гнилым, подлым куском дерьма, вечно сующий свой длинный нос в чужие дела, подслушивающий и шпионящий, доставляющий неприятности Мародёрам. Он мерзкий полукровка, и чем скорее ты это поймёшь, тем лучше!

Гарри стиснул зубы, потому что от её грубой хватки у него снова разболелась голова. — Моя мама говорила, что он был её лучшим другом.

— Северус Снейп никогда не был ей другом! Он использовал её, обращался с ней, как с собственностью и добычей! Когда она это поняла, то выкинула его из своей жизни! Я давно говорила ей, что Снейп ни на что не годен, и, в конце концов, она меня послушала. Я всегда знала, что слизеринцы способны обмануть кого угодно, заставить думать, что они о тебе заботятся, что у них есть сердце, только чтобы потом ударить в спину. Бедная Лили! Ей было жаль этого убогого мерзавца, у него никогда не было друзей, кроме таких же подонков-пожирателей, и даже они его презирали! Он был нытиком и трусом в школе, сомневаюсь, что он сильно с тех пор изменился.

Гарри упрямо покачал головой. — Нет! Он сражался за меня с троллем и чуть сам не погиб. И ещё с драконом. Зачем ему это, будь он злым?

— Слизеринцы хитры и коварны, Гарри. У них много секретов и тайных планов, и они обманывают, как дышат. Ты всего лишь ребёнок, Нюньчик знает это, и просто пользуется тобой. Как он использовал Лили. Она считала его другом, пока он не предал её, назвав грязнокровкой. Между прочим, это очень мерзкое оскорбление. Так он и показал своё истинное лицо. Джеймс и Сириус никогда не доверяли ему, они ненавидели его и были правы. В конце концов, Снейп пошёл по тёмной дорожке, как и все подобные ему, и когда-нибудь я заставлю его за это поплатиться!

— Но почему? Он же не был одним из тех, кто напал на ваших родных?

— Он бы поступил именно так, будь у него такая возможность. — Холодно ответила она. — Я понимаю, что ты сейчас растерян и расстроен, Гарри. Этот сладкоречивый мерзавец одурачил тебя. Поверь мне, я знаю слизеринцев как свои пять пальцев. Они всегда лгут и обманывают. Их самая большая мечта воскресить и целовать задницу Сам-Знаешь-Кому. Нельзя ничему верить, что они говорят. Я так гордилась тобой, когда узнала, что ты попал на Гриффиндор, Гарри. Но потом ты всё испортил, позволив этому двуличному ублюдку стать твоим опекуном. Тем не менее, ты всего лишь маленький мальчик, и на свете существуют гораздо более достойные волшебники, чем Снейп, чтобы воспитывать тебя. Ты просто не знал ничего лучше. — Она потрепала его по щеке.

Гарри напрягся, — Я не маленький мальчик! Мне уже одиннадцать!

Она снисходительно усмехнулась, потрепав его волосы. — Одиннадцать это не тот возраст, чтобы суметь отличать добро от зла. Ты был слишком долго под влиянием этого человека, малыш, и мой долг, как твоей крёстной защитить тебя от оболванивания.

— Тётя Марлин, я не дурак. И отлично могу отличить добро от зла. Северус заботится обо мне, гораздо лучше чем мои родственники. Он не запирает меня в шкафу и не заставляет меня работать. Он не называет меня уродцем и не считает, что я должен был умереть вместе с родителями.

— Тупые магглы! — выругалась Марлин. — Ты особенный, Гарри, конечно же ты знаешь это. Когда-нибудь ты станешь героем, как и твой отец.

— Но я не хочу быть героем. Я просто хочу домой, — попытался убедить её Гарри.

— Гарри, дорогой, ты уже дома, — промурлыкала она. — Нюньчик совсем не подходит тебе — отважному гриффиндорцу, как опекун, и чем быстрее ты это поймёшь, тем лучше. Твоя мама хотела бы этого. Она знала, что я бы полюбила тебя, как родного, если бы она всё оформила. Ты тот ребёнок, которого у меня никогда не было, Гарри. Мой Гарри. И я научу тебя всему, что должен знать хороший гриффиндорец, так, чтобы родители могли тобой гордиться. И кому нужен этот Нюньчик?

«Мне!» — безнадёжно подумал Гарри, — «Северус, где ты?» Никогда он ещё не чувствовал себя таким одиноким и напуганным. Пятая Мародёрка была чокнутой, и он чувствовал, что она сделает всё возможное, чтобы оставить его здесь навсегда. Он протянул руку под ворот рубашки, чтобы ощутить медальон. Но его не было! Он судорожно стал шарить по груди, но уже знал, что его нет.

— Что-то не так, милый? — заботливо уточнила Марлин.

— Мой медальон… он пропал! Вы его видели?

— Нет, должно быть потерялся в лесу.

Гарри ощутил острую боль от потери. — Дядя Сев сделал его специально для меня, он велел никогда его не снимать…

— Не смей его так называть! Он не заслуживает этого! — прорычала Пятая Мародёрка. — Он тебе никто… И тебе не нужен его грязный тёмный амулет для защиты. Я сделаю тебе другой, гораздо лучше.

Гарри сердито посмотрел на неё, — Не стоит утруждаться.

Она нахмурилась, глядя на него. — Не смей мне дерзить. Иначе я тебя накажу, ты ведь этого не хочешь, не так ли? — Её глаза предупреждающе сверкнули, затем выражение лица вновь смягчилось, став милым, — А теперь перестань дуться и ешь свой ужин. — Она взмахнула палочкой, и на подносе появилась тарелка с тушёной говядиной, хлеб и чашка чая.

Гарри подумал было отказаться от еды, но он умирал с голоду и понимал, что нужно набраться сил. Потому он съел тушёное мясо, которое оказалось очень вкусным, кусок хлеба и сладкий чай. Затем он огляделся в поисках волшебной палочки. — Моя палочка, где она?

— У меня, в безопасности. Не стоит беспокоиться, — заверила его она. — Какое-то время она тебе не понадобится. Тебе нужно отдохнуть и восстановить силы перед тем, как снова колдовать. Одному Мерлину известно, чему мог тебя обучить этот коварный слизняк, наверняка какой-нибудь тёмной магии, но я это исправлю. Просто, переучу тебя, а затем ты будешь счастлив, как и хотела Лили.

«Моя мама считала Северуса лучшим другом. Она сама говорила, и что он будет любить меня, так же, как она», — думал возмущённо Гарри. — И плевал я на то, что ты моя крёстная, я тебе не верю. Ты точно не дружишь с головой. Но ещё до того, как он смог спорить дальше, он почувствовал, что засыпает. Он боролся с подступающей сонливостью, но это было бесполезно. Его веки становились всё тяжелее и тяжелее, а конечности, казалось, налились свинцом. Слишком поздно он осознал, что Марлин, похоже, опоила его снотворным.

И перед тем, как окончательно провалиться в мир снов, он подумал, что, по крайней мере, часы были на месте. Он запустил руку в карман, с облегчением почувствовав приятную тяжесть в правой руки и с облегчением уснул.

Марлен МакКинон, Пятая Мародёрка, заметила едва заметную улыбку на лице Гарри и сама победно улыбнулась. Она заставит мальчика понять всю ошибочность своих суждений, освободит и очистит его от паутины лжи и тьмы, которыми его окутал Снейп. Очень скоро он увидит Нюньчика в истинном свете, как и Лили, не без её помощи. Она не позволит своему крестнику быть под опекой тёмного колдуна, только через её труп. Гарри грифиндорец, и должен быть воспитан гриффиндорцем, который объяснит и укажет ему правильный путь.

Она усмехнулась сама себе. «Я научу его ненавидеть тебя, Северус Снейп. Ненавидеть даже одно упоминание о тебе, и когда-нибудь ты услышишь, как он проклинает само твоё имя, как это в своё время сделала Лили». Жестокая улыбка появилась на её лице, исказив красивые черты, когда она припомнила тот вечер, когда Лили послала этого неудачника в его змеюшник. Он ушёл от Лили раздавленный, поджав хвост. Марлин видела его позже, тем же вечером, когда он лежал под лестницей и оплакивал свою потерю. Она ещё тогда высмеяла его, спросив, чего это он ревёт, как младенец. Он тогда наорал на неё, крикнув, чтобы убиралась прочь, пока он её не проклял. — Бедный Нюньчик! — издевательски тогда протянула она. — Ты и правда думал, что Лили будет с таким, как ты? Когда у неё есть настоящий мужчина, такой, как Джеймс? Ты просто ноль без палочки, отброс, Снейп. Пожирательский выкормыш, и Лили наконец-то поняла правду. Почему бы тебе не убраться обратно в подземелья, где тебе самое место со всеми остальными выродками? Может, какая-нибудь слизеринка пожалеет тебя и позволит утешиться?

Он бы наверняка её проклял, но пришли остальные Мародёры, и Сириус попытался проклясть его нос, но трус сбежал, так быстро, как только мог в свои подземелья. Когда-нибудь, мысленно поклялась она, она увидит, как он снова убегает, и тогда Гарри увидит истинную натуру Северуса Снейпа, что он просто трус и ничтожество, как и большинство этих предателей.

Напевая себе под нос, она достала палочку и принялась обновлять охранные и противопоисковые чары вокруг дома, предосторожность никогда не бывает излишней.