Берег моей надежды (гет)

Яков выехал за Анной пораньше, а встал мужчина вообще еще два часа назад. Чертыхаясь, он прогулял под брюхо лохматого увальня и даже немного потренировал его. Дома не сиделось, настроение, несмотря на ветреный ноябрьский день и промозглое утро, было приподнятое. Так или иначе Аня согласилась провести с ним это время. Это было почти свидание и предвкушение от него было такое, что чуть мурашки по коже не бежали. Последний раз чувства подобной остроты он испытывал будучи подростком.

Лицо Штольман побрил до скрипа, душ принял особенно тщательно, воспользовался любимой туалетной водой, надел хороший рабочий костюм и любимую рубашку, выбрал запонки и сбежал, чтобы не слушать развеселые комментарии сына...

Глупо, но к Анне хотелось приехать таким неотразимым, чтобы эта девушка двадцати своих юных лет почувствовала и решила, что он для нее — прекрасный вариант. Яков не думал, не загадывал далеко вперед, возлюбленный, друг, любовник, какая разница, как эти отношения могут называться. Он приложит все усилия, чтобы они ей нравились и были прекрасны. Один отказ, довольно чувствительный, он уже огреб, не хотелось бы нарваться на второй, не менее бурный и решительный.

Хотя, в глубине души, он себя хорошим вариантом для Анны вовсе не считал. У него сложный характер и полная голова заморочек. Но все же, где-то вместе пополам с самокритикой жила надежда: а вдруг что-нибудь, да получится...

Он заехал на мойку, и отмыл и без того чистый автомобиль до блеска.

Аня тоже после дежурства добрых полчаса (для нее это было много) наводила марафет. Она приняла душ, долго терла себя мочалкой, потом сушила волосы феном и тщательно их расчесывала. Укладочного средства у девушки с собой не было, поэтому она, оценив чрезмерную пышность кудрей (просто копна какая-то получилась!), решительной умелой рукой скрутила высокий пучок. Так было и романтичней, и строже. На свидание и на пары такая прическа вполне пойдет!

Анна достала в сестринской из шкафа запасное чистое шерстяное платье с воротничком. Чуть надушилась, нанеся капельку духов из дорожного флакона на шею и запястья. Она же все-таки как девушка с Яковом Платоновичем встречается, а не как студентка или подчиненная. А дама должна пахнуть юностью, ветрами и туманами, а не усталостью и дежурством! Хотелось, чтобы Яков Платонович увидел ее и почувствовал, что она та самая женщина, в которую можно влюбиться и с которой можно иметь отношения. Не только те, которые Яков ей месяц назад предложил. Что-то более достойное. А то если он предложит ей что-то подобное еще раз... Ух! Она не знала, как отреагирует. Разревется или пощечину даст. Или согласится?! Лишь бы не напрямую опять все это говорил, а то с него станется. С одной стороны, пошлость неимоверная, а с другой стороны, а что же, двум симпатизирующим друг-другу людям жениться сразу?! И не посоветуешься ни с кем о таком.

Дядя ей рассказывал, что некоторым мужчинам, особенно тем, кто пережил разрыв, особенно внутренне сложноорганизованным людям, нужно время, чтобы восстановиться. Может, и Штольман такой? Похож типаж.

Дежурный ординатор, Сережа Зайцев, казалось, все никак не хотел отпускать ее. Придумывал какие-то дела, потом завел дурацкий разговор и, наконец, нахально вызвался проводить. Сергей шел, размахивая дурацким жеваным, видавшим виды пакетом, а Аня мечтала, чтобы он поскорей отстал.

— Тебе в какую сторону, Аня? — смущенно спросил доктор.

— За мной заедет мужчина, — честно сказала девушка.

— Ладно, тогда до скорого! — излишне бодро ответил парень, а сам сник, хоть и не подал вида.

Выходили они из приемного покоя вместе. Аня шла и чуть не подпрыгивала в предвкушении встречи.

Она с удивлением увидела машину Штольмана во дворе больницы. Как правило, миновать пост охраны и шлагбаум гостям и посетителям клинической больницы не удавалось. Чтобы заехать на территорию нужен был пропуск. И не просто пропуск, а пропуск работника медцентра. Но джип Якова Платоновича во всей своей красе сиял под окнами приемного покоя, значит ему, каким-то образом охрану удалось убедить.

Сам мужчина мечты ждал ее снаружи. Аня залюбовалась Яковом Платоновичем, щурящимся от утреннего солнца. Неужели этот неотразимый человек приехал, чтобы забрать ее с дежурства?! На Штольмане было черное классическое укороченное пальто и весь он был, конечно, одет с иголочки. Ни пылинки. Как из рекламы модного журнала. На мгновение Аня даже опешила от такого пижонства. Вот что она делает? Он же специально ее обольщает, а она бежит к нему со всей своей искренностью, в простом шерстяном платье и вовсе не трендовой модели... Стало страшновато, что этот мужчина разобьет ей сердце. Или не разобьет?! Ну зачем ему специально это делать?

Яков, увидев свою зазнобу с другим, недовольно поднял бровь. Было неприятно. Конечно, он знал, что за Аней частенько волочатся разные типы, но наблюдать это воочию было возмутительно. Это что за прилипала? Наверняка начинающий докторишка какой-то, еще и с измятым пакетиком! А посмотрел-то как злобно. Иди, мальчик, девушка уже занята! И вообще, Анна Викторовна не твоего поля ягода, — желчно подумал Штольман.

Однако незнакомый доктор быстро ретировался, а Анна, чем больше подходила к Якову, тем больше расцветала. С тем, другим, она так не сияла.

— Доброе утро! — сказала девушка приветливо, но немного настороженно.

— Доброе утро, — неловко улыбнулся Яков. — Рад вас видеть.

Он взял ее за руку и довел до пассажирского места, аккуратно открыв дверь.

Дождавшись, пока Анна сядет, Штольман вернулся за руль. Было полное ощущение, что он заполучил себе долгожданное сокровище. Надо же, вот так взяла и согласилась провести с ним время. Голова плыла от коктейля гормонов счастья и удовольствия.

Аня честно пыталась смотреть на дорогу, но все равно голова упрямо поворачивалась в сторону водителя, а на лице сияла дурацкая нескромная улыбка. Якова Платоновича хотелось разглядывать во все глаза и наслаждаться зрелищем. Какой он сегодня красивый, какой-то особенный, что ли. Сердце замирало от радости, что вот этот мужчина, в повседневной жизни такой неприступный, вдруг взял и заехал за ней. А ведь за ним столько девчонок бегает и даже преподавательницы сохнут, и никому он не давал предпочтения, всех сторонился!

— Как прошло утро? — осторожно улыбаясь, спросил Яков.

Он все время мельком смотрел на девушку, словно проверяя ее реакцию, неосмотрительно отвлекаясь от дороги.

— Ночь была достаточно спокойная, пациентов поступило мало. Мне хватило времени даже к семинару подготовиться. Утром сдала дежурство, собралась и вот, вышла к вам! — доверительно поведала о последних событиях ночи и утра Аня. — А вы?

"А я за работой в кабинете частенько пялился на телефон в ожидании сообщения от тебя"

— Я... ничего особенного, я ведь дома ночевал!

Яков улыбнулся с хитрым прищуром, явно собираясь что-то предложить. Аня подняла брови, словно спрашивая, что же он хочет сказать.

— Я хотел узнать завтракали ли вы, — ответил ей Яков.

Аня удивилась, услышав вопрос про еду.

— Честно говоря, я с такой скоростью собиралась, чтобы выйти к вам побыстрее, что последнее о чем думала, это завтрак! — искренне пожала плечами она.

— И на весь день на пары, — хмыкнул Штольман. — Так я и думал!

Аня кивнула, словно это было само собой разумеющимся, и она частенько недоедала. Студенты часто голодны, как молодые волки!

— Тогда едем в кафе, завтракать. Вы не против? — уточнил Штольман.

— Я за, — зарделась девушка.

— Ну вот и отлично. Я знаю хорошее фермерское кафе, там мы с Егором частенько берем еду на вынос, — поделился Яков. — Советую выбрать сырники.

Очень быстро они подъехали к небольшому ресторану при известной гостинице. Судя по вывеске, завтраки здесь подавали в деревенском стиле. Эдакие пельмени, вареники, драники, блины с маслом.

Аня невольно подмечала, как Яков, мимоходом, дарит ей очень много тепла и внимания. Он был безукоризненно галантен, помогал выйти из машины, открывал дверь, обнимал за плечи, принимая пальто. Это было очень приятно. А еще ее кавалер все время смотрел на нее.

Девушка мельком изучила меню. Хорошее.

Подошедшая официантка не могла удержаться, чтобы не стрельнуть глазами в Якова. Ответной реакции, правда, не дождалась. Противный, с ее точки зрения, высокомерный мужчина даже внимания на нее не обратил, рассеянно мазнув взглядом.

— Мне, пожалуйста, рисовую кашу и сырники, — сделала заказ Аня.

— Мне двойной эспрессо, — сказал Штольман.

Аня распахнула глаза, протестуя против такой аскезы, но ничего не сказала.

Пока готовили заказ, Яков решился поговорить на весьма щепетильную, но интересующую его тему.

— Я хотел спросить про вашу сестру, Аня...

— Да? — удивилась девушка.

— Вам не кажется, что она сильно вольная девочка? — немного смягчая тон, резанул сразу правду-матку Штольман.

Аня сильно смутилась.

-Нет, только не подумайте, что я ругаюсь, или хочу как то вас обидеть. Но Аня, ваша трехлетняя сестра спит в обнимку с вашим телефором, ночью буквально делая, все, что хочет. Это же неправильно!

— Я знаю, — признала его правоту девушка и тут же рассмеялась. — Но, Яков Платонович, мои возможности как воспитательницы сильно ограничены. Я же всего лишь старшая сестра, авторитета у меня перед Тоней немного. Если чуть поднажать, Тоня несется жаловаться маме. В такие моменты я в растерянности!

Аня иронично пожала плечами и отпила из чашки принесенный ей чай.

— Извините, — смутился Штольман.

— Ничего, ваш вопрос вполне закономерен, — успокоила его девушка. — Меня периодически все спрашивают. Тоня и в саду веревки из воспитателей вьет...

Яков осторожно отпил обжигающий черный кофе. Аня азартно отломила ложечкой сырник и попробовала. Очень вкусно, просто идеально! Она тут же отломила еще кусочек.

— Понравилось? — обрадовался ее непосредственной реакции Штольман. — Бесконечно можно смотреть на три вещи: как течет вода, как горит огонь и как люди ищут идеальный рецепт сырников. Я, кажется, нашел. Здесь самые вкусные, что мы с Егором пробовали.

— Да, действительно. Долгое время до этого, как оказалось, я ела просто жареный творог! — рассмеялась Аня, но тут же осеклась. — А почему вы не едите? Вкусно же?!

— Завидую вашему молодому аппетиту, — покачал головой Штольман. — До обеда не могу проглотить ни крошки. Старая привычка оперировать на пустой желудок. Мне кажется, мой уровень глюкозы стабилен до самого обеда.

— Дело привычки, — кивнула Аня.

— Ну и вы все еще растете, — задумчиво сказал Штольман, мягко смотря свою спутницу.

На самом деле он разглядывал ее пальчики. Красивые, тонкие, с хорошими, здоровыми розовыми ноготками. Хотелось взять девушку за руку... Что же он медлит?

Аня замерла, потому что Яков осторожно взял ее за руку и погладил большим пальцем ее кисть. Он соскучился и вообще только и делает, что сдерживается.

Девушка вспыхнула и улыбнулась. Как реагировать в ответ, она пока не понимала. Яков осмелел и накрыл ее руку второй ладонью.

Так они посидели несколько мгновений.

— Наверное, нам пора, — вздохнула Анна. — Первая пара начнется через двадцать минут.

По дороге в институт Якову Платоновичу позвонили. Бросив на Анну короткий, извиняющийся взгляд, он начал длинную деловую беседу, частенько морщась, словно от зубной боли, а на самом деле от раздражения. В конце беседы он сердито обратился к звонившему:

— Антон Львович, "Академия здоровья" вам не беззубый ИПшник, если завтра денег на нашем расчетном счету не будет, ждите претензию и скорый вызов в арбитраж.

Собеседник пытался что-то возразить, но Штольман еще более сердито добавил:

— Разговор окончен.

"Такой контраст... решительный и сердитый на службе и очень осторожный в личных отношениях!" — подумала Аня.

Машина Якова Платоновича подъехала к парковке института.

— Извините, Аня, беседа дурацкая. Я сегодня работаю в клинике, — сказал мужчина и поцеловал девушке руку. — Хорошего вам дня.

Аня зарделась, но потом взяла себя в руки и, осторожно наклонясь, поцеловала Якова Платоновича в щеку.

— Спасибо за завтрак, — с нежностью сказала она.

— Я вам позвоню? — спросил Штольман.

— Буду ждать, — счастливо кивнула девушка и потянулась к ручке двери.

— Сидите! — приказал Яков Платонович, вышел, обогнул машину и открыл ей дверь.

При всем честном народе.

На ступенях института стояли студенты, халаты белели то тут, то там.

Штольман невозмутимо дал Ане руку и помог выйти из машины.

На них смотрели многие, но Анна забыла об окружающих людях, а Штольману было все равно, что их увидят. Девушка для него значила больше.

— До встречи, — тихо сказал Яков Платонович, пожал ей пальчики и посмотрел, как Анна поднимается по ступеням.

После этого он рассеянно кивнул кому-то поздоровавшемуся, посмотрел на часы и вернулся в свой джип.

— Ну и ушлая же ты, Миронова! — фыркнула ей девочка с пятого курса, у которой Штольман тоже вел занятия. — Давно с ним ездишь?!

Ее товарки покосились одинаково недобро.

— Поматросит и бросит! — заржала другая. — А ты на вакуум побежишь. В его же клинику! Со скидкой!

Аня покачала головой и промолчала. Ну что за грязь? Она не стала ничего объяснять. Во-первых, реакция у студенток бурная и недобрая, а во-вторых, что же, ругаться на ступеньках?! По себе, что ли, судят?

Настроение испортилось. Едва сдерживая себя, Аня прошла в аудиторию. Мелькнуло уведомление. Девушка посмотрела на экран. Яков прислал ей ее же фото. Тайком сфотографировал ее в кафе. На снимке она стояла в полоборота, снимая шарфик.

"Хорошего дня, Аня, и до скорой встречи!" — написал ей мужчина ее мечты...