Teacher's gold butterfly (гет)

В тот момент, когда отец был охвачен гневом, любая попытка диалога казалась тщетной. Его лицо было напряжено, брови сурово нахмурены, и казалось, что желание понять меня исчезло в потоке его эмоций.

Внезапно он резко выхватил телефон из моих рук. Он быстро попытался разблокировать устройство, но наткнулся на преграду в виде пин-кода, который нужно было ввести. Его глаза сверкнули недовольством, и я поняла, что времени на объяснения остается все меньше. Телефон вновь оказался перед моими глазами, экран светился требованием ввести заветные цифры.

— Вводи пин-код, — прозвучал его голос так, словно это был не просьба, а приказ.

— Подожди, выслушай меня... — взмолилась я, пытаясь найти тропинку к его пониманию. Я знала: если бы он прислушался ко мне, всё выглядело бы совсем иначе. Внутри меня бушевала буря — смесь страха, обиды и надежды на то, что меня поймут. Но отец не собирался менять решение. Его взгляд был суров и неумолим.

— Поставила пин-код, отказываешься его вводить, — начал он перечислять обвинения спокойным, но многообещающим голосом, в котором слышался преждевременный триумф от своей правоты. — Значит, есть что скрывать?

Мой протест казался тщетным, а надежда на понимание медленно таяла. Обида подкатила к горлу, но разум подсказывал, что упорство в этой ситуации только усугубит положение. Словно в замедленной съемке я поднесла пальцы к экрану и, подавив горечь, ввела пин-код, разблокируя телефон. У меня просто не оставалось другого выхода. Иначе его подозрения только усилятся, и я сделаю хуже.

Всё бы ничего, ведь на моём телефоне не было никаких компрометирующих или провокационных фотографий. Однако, пока я ехала в автобусе, я написала Итто о нашем запланированном свидании, как и договаривались с Чайльдом. Если отец случайно увидит это сообщение, то мне будет затруднительно что-либо объяснить, и вряд ли у меня получится выйти из этой ситуации, разве что только полагаться на помощь Чайльда, который, увы, будет занят на работе до самого вечера.

В этот момент я поняла, что мне конец.

Он заглянул в галерею, пролистал фотографии и, не найдя ничего подозрительного, решил двигаться дальше. К моему большому несчастью, на главном экране его внимание привлёк значок приложения для знакомств, и это привело его в некоторое замешательство.

— Серьёзно, Люмин? — с возмущением и явным недовольством в голосе спросил он, нахмурив брови. — Разве тебе мало проблем, что решила время ещё и на сайте знакомств тратить? — с этими словами он нетерпеливо ткнул пальцем на иконку, открыв мой профиль и обнаружив там целую уйму проигнорированных сообщений, явно оставленных различными сомнительными персонажами. — Тебе это нравится, да? Настоящее удовольствие получаешь, когда тебе такое пишут? Тебе действительно нравится вся эта похабщина? Думаю, именно поэтому ты снова сошлась с Итто.

— Но я не...

Отец, не дав мне возможности оправдаться, с раздражением прервал меня.

— Молчи, всё уже сказано содержимым твоего телефона! — решительно бросил он и перешел в мессенджер. В первых рядах мелькнул первый диалог — и как нарочно, это оказался Итто, который великодушно согласился на предложенное мной свидание. — И какие же оправдания ты там хотела мне сказать? Ты сама его позвала на встречу, и не думай, что всё это пройдет для тебя без последствий. Я ни за что не позволю тебе проводить с ним время! И почему ты до сих пор тут стоишь, а не вещи собираешь? Пакуй все самое необходимое и немедленно выходи!

Что я теперь могла сказать? Отец все понял по-своему. В данный момент он не поверит, что это наш с Чайльдом план, даже если он вдруг решит меня выслушать от начала до конца. Если я позвоню Чайльду...

— Хорошо, но тогда верни мне телефон... — с надеждой попросила я.

— Об этом даже не мечтай, — сурово ответил отец, убирая мой мобильник в свой карман. — Пока ты не заслужила права пользоваться этой вещью. Ты только попусту создаёшь проблемы где не нужно.

Каждое его слово резало меня как нож, лишая последней надежды.

— Но мне нужно сообщить Тарталье, что я уезжаю к тебе, — я попыталась найти выход из сложившейся ситуации и, хотя бы на пару минут, вернуть свой телефон обратно.— Сегодня моя очередь готовить ужин, надо предупредить его, чтобы тот не ждал зря и не сидел голодным.

Однако отец остался непреклонен. С явным скепсисом он посмотрел на меня и заявил:

— Я сам ему всё скажу.

Этим своим ответом он поставил всё на свои места, показывая, что явно не верит в мой благовидный предлог. Затем, как бы между делом, он засунул руку в карман и достал мой телефон, немного повертел его в руках, словно рассматривая что-то загадочное.

— Кстати говоря... — начал он с намёком, который предвещал бурю. — У тебя ведь раньше был другой телефон. Откуда у тебя этот новый?

У меня не оставалось другого выбора, кроме как коротко ответить, стараясь не выдавать лишнего:

— Я его потеряла. И Чайльд купил мне новый...

Отец лишь неодобрительно хмыкнул, его выражение лица становилось всё более озадаченным и несколько осуждающим.

— Это еще раз доказывает твою безответственность и неумение бережно относиться к своим вещам, — укорительно произнёс он, усиливая нажим на мое чувство вины. — Я просил тебя не доставлять Чайльду проблем. Снова ты выставляешь меня в невыгодном свете. Почему он должен заботиться о тебе настолько, что покупает тебе мобильник?

— Я не просила, это была его собственная инициатива, — попыталась я оправдаться.

— Ну конечно, Чайльд у нас добрая душа, не смог вынести мысль, что ты, бедняжка, осталась без связи с миром. А ты, как всегда, лишь пользуешься его добротой.

Эти последние слова прозвучали как окончательный вердикт в его глубоком разочаровании. Отец с явным раздражением отмахнулся, показывая, что разговор окончен.

— Все, хватит мне зубы заговаривать. Быстро собирайся и поехали.

Он хотел поставить точку в разговоре, но я чувствовала, что его доверие ко мне ещё долго не восстановится. Я навсегда останусь для него безответственным ребёнком.

Мне оставалось только надеяться, что вскоре ситуация разрешится к лучшему. Я размышляла о том, что если отец обратится к Тарталье с известием о том, что он забрал меня к себе, то он наверняка захочет выяснить, в чем дело, и постарается объяснить отцу все так, как было на самом деле. Уж ему-то он должен поверить.

С чувством легкой грусти и волнением в душе, я начала собирать свои вещи, выбирая самое необходимое, чтобы поместилось в единственную дорожную сумку.

Затем я вышла в прихожую, где встретилась с отцом. Его лицо выражало нетерпение, он переступал с ноги на ногу.

— Давай, поторапливайся, — с раздражением пробормотал он, стоя на пороге. Быстрым и решительным движением он перехватил мою сумку и вышел в подъезд. — Жду тебя в автомобиле.

Я вздохнула и, стоя у входной двери, в последний раз обвела взглядом квартиру. Каждый уголок этой квартиры был наполнен воспоминаниями о веселых днях, проведенных здесь с Чайльдом. Но прочь драматизм! Я была уверена, что всё будет хорошо.

Когда я вошла в старую квартиру, первым делом меня оглушил звонкий визг, переходящий от взволнованного к смешивому — это дети радостно играли. Мой младший сводный брат, Тевкр, с увлечением носился по дому в компании незнакомого мне мальчика. Очевидно, это был его друг, и они, судя по всему, прекрасно проводили время. Из кухни, однако, доносились глухие и недовольные переговоры, добавляя к общему шуму дома собственную напряжённую мелодию.

— Тоня, я уже говорила, что нет! Своего дома нет, что ли? — доносился строгий голос Эмилии.

— Но мама! — в ответ возмущённо выкрикнула девочка, явно протестующая против установленного порядка. — Все мои подруги останутся на этом дне рождения с ночёвкой! Мне уже пятнадцать!

— Не «уже», а всего пятнадцать, — безапелляционно прервала мать её мольбы. — Лучше помоги мне картошку почистить. И так всё на мне. Хоть немного помоги мне в домашних делах, а то я слышу только «дай» и «хочу».

Я осторожно разулась и направилась в кухню, где происходили эти бурные дебаты, чтобы скромненько поздороваться. Эмилия, завидев меня, радостно просветлела, отложила дело и, вытерев руки полотенцем, направилась ко мне с открытым объятием.

— Люмишка! — воскликнула она с неподдельной радостью. — Какая неожиданность! Давно к нам не заходила! Это ты в гости?

Прежде чем я успела ответить, сзади раздался хрипловатый голос отца, и весь мой энтузиазм резко улетучился.

— Нет, — произнёс он с подчеркнутой твёрдостью. — Придётся потесниться. Люмин поживёт пока с нами. Пока я не найду лучшего решения.

Эмилия выглядела удивлённой и, немного нахмурившись, обратилась ко мне с вопросами.

— А что случилось? — осторожно спросила она, явно проявляя беспокойство. — Тарталья что-то натворил? Может, мне с ним поговорить?

— Нет-нет, что вы, — попыталась я оправдаться, но снова была перебита.

— Это она Тарталью достала, — произнёс отец с усмешкой. — Жалко парнишку. В общем, если кратко, взял на перевоспитание, а то совсем от рук отбилась.

Эмилия в ответ лишь нахмурила брови, явно недовольная этой ситуацией. Мне казалось, что она относилась ко мне лучше, чем мой собственный отец.

— Слушай, а тебе не кажется, что Люмин уже не в том возрасте, чтобы её перевоспитывать? — спросила она с нотками укора в голосе, защищая меня. — Ты всё ещё её контролируешь?

— Если её не контролировать, то она устроит нам такую жизнь, что потом мы от стыда не отмоемся, — заверил её отец. — Я же рассказывал о той ситуации с видео? Она снова хочет сойтись с этим... придурком!

— Но всё не так! — наконец не выдержала я и закричала.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты научился её слушать? — с упрёком обратилась она к отцу. — Ладно, давайте все немного остынем, а потом разберёмся. Сегодня пусть Люмин останется у нас, если это так необходимо, но нужно будет поговорить и разъяснить ситуацию, иначе нам тут не развернуться скоро будет.

Отец, заметив недовольствие в голосе Эмилии, мягко обнял её сзади, стараясь примирить её.

— Эми, потерпи немного, — проговорил он с нежностью. — Ещё пару лет, и я, наконец, куплю нам большой дом. Веришь?

Я пораженно наблюдала за этой сценой. Рядом с Эмилией отец кардинально менялся. Я ещё ни разу не видела, чтобы он был таким мягким и заботливым даже с моей матерью. Хоть я и злилась на него за его поступки в прошлом, я была в какой-то мере рада. Рада тому, что теперь рядом с ним есть женщина, способная растопить лёд в его сердце.

Через некоторое время отец отошел от Эмилии и с какой-то целью вышел из кухни. Я, воспользовавшись моментом, предложила помощь в готовке. Эмилия, вежливо отмахиваясь, уверяла, что вполне справится сама, но я была настойчива и не сдалась, так что вскоре мы уже вместе резали продукты, болтая о мелочах.

— Посмотри на это, Тоня, — с легкой улыбкой сказала Эмилия, обращаясь к дочери, которая сидела за столом с явным недовольством и сосредоточенно стучала по экрану телефона, активно переписываясь с кем-то. — Вот Люмин у нас хозяюшка, тебе стоит брать с нее пример.

Тоня устало вздохнула, но диалог не успел продолжиться — в этот самый момент отец вернулся. В его руках был старенький кнопочный телефон, который он демонстративно показал мне. Кажется, он принял уже какое-то решение, которое не предполагало обсуждений.

— С этого момента твой единственный гаджет, — сказал он твердо. — Только звонки и сообщения.

Эмилия возмущенно посмотрела на него, защищая мою позицию:

— Это уже слишком, — она упрекнула его, вскинув бровь. — Прекрати быть таким строгим и верни ей телефон. Она взрослая девушка, у нее своя голова на плечах. Ты своим постоянным контролем только оттолкнешь ее и лишишься понимания и доверия, которые так важны в отношениях с дочерью. Разве ты этого хочешь?

Отец, явно собираясь ответить, начал было что-то говорить, но Эмилия подняла палец, предлагая ему не перебивать. Было поразительно видеть, как этот строгий и суровый человек, каким я всегда его знала, поддается влиянию женщины, на которой недавно женился. Наверное, именно это и есть настоящая любовь... Забавное зрелище — видеть, как мрачное лицо отца становится мягче под взглядом Эмилии.

— Хорошо, возможно, ты права, — сказал он, уступая. — У тебя, в конце концов, больше опыта в воспитании детей. Забирай свой телефон, Люмин, но прошу, без глупостей. — когда он обратился ко мне, его голос снова стал несколько строгим. — Я лишь стараюсь защитить тебя, но ты, кажется, этого не понимаешь.

— Я всё понимаю, — ответила я, заканчивая нарезать картофель. — Но тебе стоит иногда и меня слушать. Я не собиралась возобновлять отношения с Итто, наше пересечение было случайным, и после этого он выслал то самое видео. Мы с Чайльдом решили устроить встречу, на которую пойду не я, а он, чтобы Чайльд объяснил ему, что Итто не стоит меня беспокоить. Вот и всё. Совместное фото Итто выложил на свою страницу — не знаю, зачем. Может, надеялся, что я увлекусь ностальгией. Но нет, я не хочу возвращаться к человеку, которого терпеть не могу.

Выражение лица отца изменилось от удивления к задумчивости. Похоже было, что он пытается осмыслить мой рассказ и решить, стоит ли ему верить.

— Надеюсь, всё так, как ты говоришь. Не стоило Чайльду устраивать спектакль, я могу сам во всём разобраться. Знаком с его отцом, Итто опять вышел из-под контроля, придется напомнить им об этом. Завтра же поговорю. Пришли мне скрин переписки с Итто, чтобы мы могли разобраться. И почему ты сразу мне это не рассказала?

— Потому что ты бы меня не слушал, — упрекнула я. — Ты бы сразу пришел в ярость, как только услышал имя «Итто».

— Ну... я... — отец выглядел растерянным, застигнутым врасплох, впервые я видела его таким. Жизнь с Эмилией, без сомнения, сделала его мягче.

— Вот так-то, кажется, сегодня ты немного проиграл, — смеясь, сказала Эмилия. — Как насчет того, чтобы пригласить Чайльда на ужин? Давно мы не собирались все вместе.

— Прекрасная идея, — оживился отец, радуясь смене темы. — Сейчас ему позвоню.

Пока мы ожидали Чайльда, мое внимание неожиданно сосредоточилось на Тевкре, который оказался удивительно интересным и увлекательным собеседником, несмотря на нашу значительную разницу в возрасте. Его живые, блестящие глаза излучали энтузиазм, когда он начал рассказывать и показывать мне свои самые разные игрушки. Однако одна из них, казалось, вызывала в Тевкре особые эмоции — это был робот по имени Одноглазик. Как мальчик мне поведал, Одноглазик занимал особое место в его сердце и жизни: именно эту игрушку ему подарил Тарталья на день рождения. С тех самых пор Одноглазик стал для него не только игрушкой, но и верным другом и защитником во всех воображаемых приключениях и историях, которые только мог придумать его детский разум.

— Я всем в школе показывал Одноглазика, и теперь все хотят с ним поиграть! — с гордостью и неподдельным восторгом сообщил Тевкр. — А ты хочешь попробовать, Люмин?

Его энтузиазм был настолько заразителен, что я невольно улыбнулась и почувствовала, как этого маленького мальчика переполняет чистая, искренняя радость.

— Конечно, хочу! — ответила я с воодушевлением, предвкушая, что за приключение нас ожидает. — И какие у нас правила?

Тевкр, воодушевленно объясняя правила игры, вручил мне потрепанную мягкую игрушку. Эта игрушка была настолько поношенной, что даже сложно было понять, кого она изображает. Однако именно в этом и заключалась ее магия: в руках ребёнка она могла превратиться в кого угодно и стать частью любой истории.

— Ты будешь играть за монстра, — провозгласил Тевкр, показывая мне построенный им из конструктора город. Его крошечные улочки были заселены маленькими человечками, и казалось, что этот игрушечный мир жил своей жизнью, ожидая начала нового приключения. — А Одноглазик будет защищать наш городок! Впереди нас ждет сражение!

Погрузившись в игру, я добавила своему голосу зловещие интонации, изображая злодея, который коварно пытается добраться до города. Однако маленький защитник, Тевкр, вооруженный Одноглазиком, как истинным героем, поставил его передо мной, словно преграду на пути злодея.

— Я — страж этого города и не позволю тебе навредить его мирным жителям. Сразись со мной, если посмеешь!

Мы с неподдельным увлечением разыгрывали наше импровизированное сражение, придумывая яркие и необычные названия для воображаемых ударов, которые звучали как заклинания из фэнтези. Финал битвы был очевиден: благодаря великолепному руководству Тевкра, Одноглазик одержал победу над монстром и защитил игрушечный город, что вызвало у нас обоих бурю радостных аплодисментов.

— Ура! С сестрёнкой так весело! — восторженно воскликнул Тевкр, сияя от счастья. — Чувствую себя как настоящий герой сражения! Знаешь, Люмин, когда я вырасту, я хочу жениться на тебе.

Его неожиданное признание застало меня врасплох, и я, широко раскрыв глаза, посмотрела на него.

— Что? — с удивлением прошептала я, не ожидая услышать такое от маленького мальчишки.

— Я видел, как ты помогаешь маме готовить! Значит, у тебя получается, а не то, что у Тони! И ты так замечательно со мной играешь, выходит, ты ладишь с детьми! Плюс ко всему, ты красивая и добрая. Мне кажется, именно такой должна быть идеальная жена!

Я не успела ничего ответить, когда позади нас раздался знакомый бархатный голос. Это был Чайльд, который с доброй улыбкой и лёгким весельем в голосе прервал наш разговор. Его слова тут же вызвали у меня смущение и легкий румянец на щеках.

— Боюсь, Тевкр, ты опоздал — я тебя уже опередил. Люмин будет моей женой, — шутливо сказал Чайльд, и, несмотря на его игривый тон, мое сердце предательски затрепетало.

Тевкр, сияя от радости и не скрывая своего восторга, бросился обнимать своего старшего брата:

— Братик! — его радостный возглас был подобен колокольчикам, и я не могла не улыбнуться, наблюдая за их встречей. Тарталья, ловко подхватил мальчика и закружил в воздухе.

— Как ты, маленький воин? — спросил Тарталья, опуская Тевкра на пол и слегка растрепав его волосы. Видно было, что он гордился своим младшим братом.

— Мы с Люмин спасли город от страшного монстра! — с гордостью в голосе сообщил мальчик, указывая на игрушечный город и Одноглазика, который все еще стоял на страже.

— Ого, похоже, я пропустил грандиозную битву! — подыгрывая, сказал Тарталья, и, обернувшись ко мне, добавил: — Надеюсь, ты не сильно его напугала, Люмин?

Я рассмеялась и ответила:

— Я старалась быть зловещей, но наш защитник одолел меня. Этот город в надежных руках!

Тарталья одобрительно кивнул и вновь обратил внимание на Тевкра:

— Знаешь, у тебя отличный вкус. Люмин действительно замечательная, но боюсь, тебе тут не превзойти меня, ведь это я уже взрослый, а не ты.

— Ну а вдруг я изобрету машину времени и стану взрослым быстрее! — не унимался Тевкр. — Тогда никто не сможет остановить меня!

— Да уж, с такой изобретательностью ты, наверное, покоришь мир! А пока, как насчет того, чтобы покорить стол за ужином? Мама приготовила что-то вкусное.

Тевкр, моментально забыв о своих планах на будущее, с восторгом направился в сторону кухни, откуда уже чувствовались аппетитные ароматы.

— Не сильно тебя он тут загрузил? — ухмыльнувшись, поинтересовался Тарталья, рассматривая разбросанные игрушки.

— Да нет, было очень весело! У тебя замечательный брат, — тепло улыбнулась я.

Тарталья, усмехаясь ещё шире, прищурил глаза, в которых хитро блеснули искры:

— Такой замечательный сорванец, что стоило мне лишь отвлечься, и он уже решил назвать тебя своей избранницей. Придётся мне остерегаться — не хочу потерять свою девушку из-за слишком активных конкурентов.

Я хотела бы ответить ему колкостью, но он внезапно уменьшил расстояние между нами, обвивая меня в свои горячие объятия.

— Я скучал, — прошептал он, соблазнительно касаясь своими губами моих волос и опускаясь ниже, оставляя горячий поцелуй на изгибе шеи. Этот жест пробудил дрожь и едва слышный стон, который я с трудом подавила.

— Ну, Люмин, держи себя в руках, — продолжал поддразнивать меня Чайльд, смакуя этот момент. — Впечатляет, насколько ты податлива от одного касания...

Собравшись было возразить, я открыла рот, но он внезапно лёгким нажимом опрокинул нас на диван. Чайльд навис надо мной, его руки, поставленные по обе стороны от моей головы, словно были ловушкой, в которую он меня загнал.

— Признайся, — шепнула я с игривой улыбкой, — прежде чем учить меня сдержанности, тебе самому стоило бы её освоить.

Чайльд не медлил ни мгновения. Его губы обрушились на мои с жадностью. Поцелуй был наполнен неукротимым голодом и жгучим желанием, погружая нас в вихрь неудержимой страсти. Я ответила с таким же пылом, чувствуя, как его язык настойчиво и провокационно переплетается с моим, пробуждая во мне жажду большего.

И вдруг в этот обжигающий вихрь прорвался скрип двери. Мы замерли, удивлённо обернувшись на звук. На пороге стояла Эмилия, застенчиво и удивленно нас разглядывая.

Примечания:

Бета: даю 1 яичко Чайльда на отрезание, что произойдёт пиздец.