И судьба сведет нас в третий раз (гет)

Примечания:

ПБ открыта, буду рада помощи.

* * *

После инцидента с излишним употреблением выпивки, Куникудзуши был сам не свой. Это заметила не только Люмин, но и другие девушки в доме, когда юноша отказывался вообще с ними разговаривать, так как из-за них он ужасно повел себя с путешественницей. Юноша извинился несколько раз, но несмотря на убеждения девушки, что все хорошо, ему было настолько неловко, что он даже в другой комнате несколько ночей подряд спал, стыдясь перед путешественницей. Куникудзуши отчетливо помнил каждое своё действие и слово, помнил выражение лица девушки, помнил, как она отвечала ему.

Ему было не просто стыдно, он готов был сквозь землю провалиться, лишь бы избежать этого кошмарного позора перед той, которая ему нравилась. Что было самое ужасно, так это молчание Люмин. Она никак не комментировала произошедшее, продолжая общаться с юношей, словно ничего и не было. С одной стороны хорошо, таким образом Куникудзуши быстрее забудет произошедшее, но с другой стороны ему интересна реакция девушки. Понравилось ли ей? Или она осталась безразлична к нему? Было интересно узнать, что мечница думает о нём, но спросить Куникудзуши не решится.

Конечно же долго бегать от путешественницы он не мог, рано или поздно они все равно остались бы наедине, ведь Люмин не собирается задерживаться у Масами долго. По крайней мере, пока раны мечницы должным образом не заживут, Масами обещала не отпускать девушку в путешествие. Куникудзуши же молча готов был следовать за Люмин куда угодно, потому что без неё изучать внешний мир не представляло никакого интереса, да и просто расставаться с ней не хотелось, она стала слишком много для него значить. Несмотря на все обиды, он решил не зацикливаться на прошлом, живя настоящим. Ведь нет ничего лучше, чем разделить жизнь с тем человеком, которого любишь? От своих мыслей Куникудзуши покраснел.

Как смело с его стороны назвать свои чувства любовью, но по-другому он никак не мог описать то, что творилось у него внутри. Возможно он действительно любил Люмин, по крайней мере, его состояние сходилось с тем, что описывали девушки из дома «Умехана». И пусть в груди у него не было живого сердца, он отчаянно верил, что будь оно у него — непременно билось бы быстрее, когда он находился рядом с Люмин. Юноша совсем не представлял свою жизнь без путешественницы, она стала дорога ему настолько, что Куникудзуши готов пойти с ней хоть на верную гибель. Хотелось бы верить, что путешественница испытывает к нему хоть толику от того, что чувствует он.

— Ох, вот ты где! — На кухне неожиданно появляется Люмин, заставив Куникудзуши вздрогнуть от неожиданности, и чашка в его руках почти упала на пол.

— Л-Люмин, — повернулся он к путешественнице, улыбнувшись. — Что-то случилось? — Юноша поставил чашку на стол, спрятав руки за спину.

— Нет, все хорошо. Но мне нужна твоя помощь, — девушка взглянула в глаза юноши, заставив того отвести взгляд. — Мне нужно поменять повязки. Поможешь?

—Ты можешь попросить других девушек, я же все же... — Куникудзуши покраснел.

— Даже если объясню они навряд ли сделают все безболезненно, как ты, — Люмин нахмурилась, непроизвольно коснувшись повязок, торчащих из-под платья. — У тебя и опыт уже есть.

— Хорошо, — согласился юноша, напоследок взглянув на путешественницу. — Тебе прямо сейчас нужно?

— Да. Желательно, а то кровь уже пропитала бинты. Видимо, слишком сильно напрягалась за последние дни, — Люмин повернулась к юноше спиной, показывая, что белые бинты уже были пропитаны кровью.

— Ох, тогда я сейчас наберу теплой воды, ты пока иди в комнату, я быстро, — сразу же засуетился юноша, набирая теплой воды. — Как раз госпожа Масами недавно принесла новые лекарства, которые нужно разбавлять в воде и это поможет дезинфицировать раны, — продолжил объяснять Куникудзуши.

— Хорошо, — согласилась путешественница, уходя из кухни.

Оказавшись в комнате, путешественница сразу же сняла шарф и начала расшнуровывать корсет на платье, чтобы можно было легко снять повязки. Сняв платье, девушка осталась лишь в чёрном топе и белых шортах, однако от топа пришлось бы тоже избавиться, так как он был надет поверх повязок. Коснувшись чёрных лент за шеей, путешественница почему-то оказалась смущена. Раньше она спокойнее относилась к тому, что Куникудзуши помогал ей с лечением, так как сама путешественница бы не справилась, а теперь же она стала воспринимать его серьёзнее. Как жаль, что с ней не было Паймон, ее самого лучшего компаньона, так как раньше ей помогала именно она... Но ведь и раньше путешественница получала меньше ран, а если они и были, то заживали куда быстрее. Люмин давно поняла, что причина упадка её сил и общей слабости в том, что она не в своём времени.

А еще она знала, что долго не проживет. Хотела бы девушка сказать, что смирилась с этим, ведь у каждого путешествия есть своей конец — хороший или плохой, но только тогда, когда путешествуешь один. С ней же теперь был Куникудзуши, который не должен вновь ступить на неправильный путь. Лучше бы она все так же продолжала вести себя с ним агрессивно, возможно, он тогда бы не привязался, но после его слов и слез мечница не могла продолжать вести себя как последняя мразь по отношению к юноше, ещё не совершившему все то, о чем она помнила.

— Я захожу, — послышался голос Куникудзуши. Послышалось шуршание сëдзи. Люмин опустила голову, чтобы он не видел её выражение лица.

Её главное сожаление в этой жизни — она не сможет остаться с ним до конца, не сможет путешествовать вместе с ним, не сможет показать всю красоту этого мира, не сможет научить, как правильно жить. Но возможно однажды он встретит другого человека, который всему его научит, и тогда Люмин останется не более, чем блеклым воспоминанием, а потом и вовсе исчезнет даже из его памяти.

— Люмин? — Позвал её Куникудзуши, коснувшись щеки девушки. — Почему ты плачешь? Тебе больно?! — Он коснулся её второй щеки, приподнимая голову путешественницы. Танзанитовые глаза были полны беспокойства, а фиолетовая вуаль упала с голову юноши на пол.

Она плакала?

Почему?

Все же хорошо...

— Да, раны сильно болят, — соврала Люмин, освобождаясь от рук Куникудзуши.

— Может тогда лучше позвать лекаря?

— Все хорошо, это нормально, что раны болят, просто за ними нужно тщательнее следить, — мечница вытерла слезы, вновь потянувшись к чёрным лентам за шеей, развязывая их. — Начни со спины, — опустив голову, предлагает путешественница, опуская чёрный топ на живот, поворачиваясь к юноше спиной.

— Да, — краснеет Куникудзуши, опуская взгляд в пол. Он двигает ближе чашу с теплой водой.

Куникудзуши выливает маленький флакон с лекарством в воду, опускает чистую белую ткань туда, а затем его взгляд цепляется за кровавое пятно на повязке путешественницы. Аккуратно, стараясь не задеть рану, юноша находит узлы, развязывая их. Медленно начинает разматывать бинты, прислушиваясь к путешественнице. Она молчала, даже звука не издала, хотя точно было больно. Куникудзуши видел, что раны будто совсем не заживали, продолжая оставаться такими, какими были и неделю назад. Вот бы Люмин не защищала его в тот момент, ему бы не было так больно, да и все раны заживают на нём гораздо быстрее.

Когда пришло время промывать рану на груди, Куникудзуши отвернулся, ожидая, пока путешественница сделает это самостоятельно. Процедура заняла от силы полчаса, и все это время они молчали, лишь перед тем, как перевязать рану новыми бинтами юноша уточнял, не туго ли он завязывает.

— Спасибо тебе, — уже надев топ, пока Куникудзуши убирал грязные повязки, поблагодарила Люмин.

— Не за что, — он взглянул путешественнице в глаза, но затем сразу же отвернулся.

— Что случилось?

— Ничего.

— Малыш.

— Правда все хорошо.

— Куникудзуши.

— Я тебе совсем не нравлюсь? — Вдруг выдал неожиданный вопрос юноша, удивив путешественницу.

— С чего такие выводы? — Нахмурилась девушка.

— Просто ты никогда не целовала меня первой... — он неловко посмотрел на путешественницу, тут же отведя взгляд. Он думал, что хоть между ними наконец-то все было налажено, но его чувства были односторонними, ведь Люмин никогда не прикасалась к нему первой и не целовала, обычно он брал все на себя.

Люмин несколько удивленно взглянула на юношу, а затем кивнула сама себе. По сути да, она всегда все бросала на самотек, так как ей было неловко с таким невинным юношей, как Куникудзуши, она банально боялась его напугать, да и он быстро краснел даже просто от того, что она его за руку взяла. Хотя, если даже учитывать то, что он делал с ней, когда выпил много спиртного, его нельзя было назвать совсем невинным. Если бы не один казус, как он после того дня лишь краснел и постоянно извинялся перед мечницей.

— А ты готов? — Путешественница приблизилась к юноше, приподнимая его подбородок ребром указательного пальца. Он поджал губы, его щеки покраснели, а взгляд сразу забегал по лицу путешественницы, остановившись на её губах.

Люмин начала приближаться, а Куникудзуши закрыл глаза, в ожидании поцелуя. Путешественница улыбнулась, быстро поцеловав юношу в нос. Когда он открыл глаза спустя некоторое время, его взгляд явно был несколько недовольным.

— Это нечестно, — отвернулся юноша, по-детски надув губы.

— Все честно, — девушка рассмеялась от выражения лица Куникудзуши, а тот лишь сильнее покраснел. — Если ты сам этого хочешь, можешь делать это не спрашивая. В этом вся суть отношений — доверие. Так что я тебя не оттолкну, если захочешь обнять или поцеловать меня.

— Даже на улице?

— Когда угодно.

— И сейчас?

— И сей... мх, — девушка не договорила, юноша поцеловал её так резво и быстро, что она не успела отреагировать. Кажется, с каждым разом он делал это все лучше и лучше, уже почти не стесняясь. Люмин улыбнулась в поцелуй, отвечая на него мягко, позволяя удерживать инициативу юноше.

— Спасибо, — удовлетворенно отстранился Куникудзуши, улыбнувшись. — Я сейчас отнесу все и вернусь, — с улыбкой говорит юноша, забирая чашу с водой и старые повязки.

Он не соврал, действительно вернулся быстро, Люмин только платье успела надеть. Конечно же Куникудзуши помог ей зашнуровать корсет, при этом болтая о всем, что хотел. И куда делись его робость и смущение?

— Ты всегда так интересно рассказываешь о своих приключениях. Расскажешь ещё что-нибудь? — Юноша лег рядом с путешественницей на футон, выжидающе посмотрев на неё.

— Хорошо, слушай... — Люмин удобнее легла на бок, оказавшись лицом к лицу с Куникудзуши.

Она рассказывала много, местами заставляя юношу волноваться. Но все истории почти всегда заканчивались хорошо, оставляя не знавшего жизни Куникудзуши в восторге.

А еще он хотел путешествовать с ней, она говорила, что обязательно покажет ему самые красивые места, но Люмин так и не решилась сказать, что это вскоре станет невозможным.

У неё совсем не осталось времени.

Они уснули вместе: он крепко обнимал её, а Люмин нежно поглаживала его по голове.

* * *

Следующим утром Куникудзуши проснулся один, с волнением спускаясь, чтобы найти Люмин.

— Если ты ищешь Люмин-сан, то она ушла с госпожой, — заметив метания юноши из комнаты в комнату, сказала одна из куртизанок.

— Давно?

— Около часу назад, но они должны скоро вернуться, — успокоила его девушка. — Можешь выйти встретить.

— Ага, — кивнул Куникудзуши, выходя из дома. Он был как раз вовремя, Люмин и Масами как раз возвращались, только с ними был какой-то молодой человек, придерживающий путешественницу под руку.

Было сложно описать, что в тот момент испытывал Куникудзуши, но это точно было что-то неприятное, заставившее его нахмуриться. Он никогда раньше не испытывал этого чувства, но он точно был уверен, что оно возникло из-за увиденного. Однако, как только они стали подходить ближе, Куникудзуши вежливо улыбнулся, поприветствовав всех.

— Доброго утра, — он вежливо поклонился, а затем сделал шаг вперед, протягивая руку путешественнице. — Люмин, тебе надо больше отдыхать, — несколько недовольно сказал он.

— Как видите, мне нужно отдыхать, — с улыбкой произнесла путешественница, отпуская пришедшего с ними парня. Она взяла за руку Куникудзуши. — Масами, вечером ещё поговорим. И до свидания, — обратилась уже к другому парню девушка.

Попрощавшись, Куникудзуши увёл путешественницу обратно в дом, не замечая довольной улыбки Масами и смешка неизвестного юноши.

— Почему ты меня не разбудила?

— Ты слишком сладко спал, я не могла этого сделать, — улыбнулась девушка.

— В следующий раз лучше разбуди, вдруг тебе станет плохо?

— Со мной были сопровождающие, не стоит беспокоиться, — девушка прикрыла глаза, позволяя вести себя дальше. Судя по всему он вёл её на кухню. — Малыш, со мной все будет хорошо, не беспокойся слишком сильно обо мне, — путешественница резко остановилась, заставив юношу посмотреть ей в глаза.

— Я просто... — он не знал, что сказать. Он "просто" что? Юноша не мог сказать, что именно чувствует. — Хорошо, — в итоге согласился с девушкой.

— Вот и правильно, — улыбнулась шире девушка, коснувшись щеки Куникудзуши свободной рукой. — Улыбнись, — мечница сделала небольшой шаг вперед, на мгновение коснувшись губами его губ.

Оставив юношу в замешательстве, путешественница довольно активно направилась на кухню, чего-нибудь перекусить, а Куникудзуши ещё пару минут не мог прийти в себя, пока не услышал смешки девушек, успевших увидеть такую сцену между ними. А затем, краснея, юноша все-таки отправился вслед за путешественницей.

Вечером того же дня, когда дом наконец-то открыл свои двери для посетителей, Куникудзуши и Люмин почти не спускались, так как никто из них не хотел видеть того непотребства, что там творилось. Лишь единожды Куникудзуши пришлось спуститься, чтобы отправиться в купальни, так как Люмин слишком долго там пребывала. Он на мгновение остановился, заметив, как какой-то мужчина ребром указательного пальца стер помаду у куртизанки, а затем коснулся этим пальцем своих губ.

— Подсматриваешь? — Вдруг раздался позади голос одной из старших девушек, и Куникудзуши вздрогнул от неожиданности.

— Н-нет, я просто шёл к Люмин, — засмущался он.

— Хочешь знать, что означает этот жест? — Заговорческим шепотом спросила она, на что юноша напряженно кивнул.

— У этого жеста есть значение. Обычно мужчина, посещающий квартал, использует подобный жест, чтобы таким образом дать понять, что готов уединиться с женщиной, — объясняла девушка, а Куникудзуши покраснел, поняв, что та имеет в виду. — Однако раньше этот жест имел значение принадлежности. Когда мужчины делали подобный жест со своей любимой, он таким образом давал понять об искренности своих чувств и тому, что возлюбленная принадлежит ему. Но в нынешнее время уже мало кто использует вторую трактовку, такой красивый и романтичный жест сильно испортили. Ну ладно. Вот, держи, раз ты всё равно идёшь к Люмин, отнеси ей это, она просила.

Девушка передала сверток и какие-то разные бутылочки юноше, а затем быстро скрылась из виду. Не став догонять и спрашивать, что это, юноша отправился в сторону купален. Достигнув двери, он хотел было постучать, но оттуда вышла Масами.

— Ох, малыш, ты вовремя, давай сюда, — женщина забрала у него сверток с бутылями. Юноше не понравилось, как она его назвала, из-за чего он неодобрительно хмыкнул, — Подожди немного, Люмин уже скоро выйдет, — сказав это, женщина захлопнула дверь, не давая возможности Куникудзуши даже слова сказать. С огромным недовольством Куникудзуши сел на ступени, поджав колени к груди. Не нравилась ему эта Масами и то, что она оставалась с Люмин наедине. Да и если бы не эта женщина, Люмин не была бы так сильно ранена.

Ждать пришлось довольно долго, но это по ощущению Куникудзуши, на самом же деле прошло не более двадцати минут, прежде чем путешественница вышла.

— Ох, малыш, ты всё ещё здесь? — Удивилась путешественница.

Куникудзуши повернулся, желая спросить, почему она так долго, но обомлел от увиденного. Вместо обычного белого платья на девушке было надето светло-коралловое кимоно. Волосы аккуратно собраны в две небольшие шишки, украшенные белыми цветами. Лицо Люмин так же стало выглядеть ярче и свежее, а накрашенные губы отчётливо выделялись на фоне бледного лица. Она была так красива...

— Я пока отнесу вещи. Люмин, подходи, как закончите, — удовлетворенно улыбнувшись, сказала Масами, а затем, спрятав улыбку за рукавом, скрылась по тропинке к основному зданию.

— Как тебе? — Стараясь не обращать на двусмысленные слова Масами, спросила путешественница.

— Ты очень красивая, — не стал лукавить юноша, не смея отвести взгляд от путешественницы.

— Масами решила, что мне обязательно нужно примерить кимоно и сделать макияж, — закатила глаза Люмин. — Угх, — девушка сразу же скривилась от неожиданной головной боли.

— Люмин! — Юноша моментально оказался рядом, подхватывая путешественницу и помогая ей присесть на ступени.

— Да голова просто болит, видимо, перегрелась, — ответила первое, что пришло в голову.

— Лучше давай пока посидим здесь, остальные подождут, — Куникудзуши приобнял путешественницу за талию.

— Нет, все хорошо, — Люмин повернулась к юноше. Их лица оказались совсем близко друг к другу. В вечернем освещении его глаза казались совсем тёмными.

— Просто давай немного посидим вместе, — Куникудзуши коснулся щеки девушки, повёл вниз, пока ребром указательного пальца аккуратно не коснулся её нижней губы, немного стаирая помаду. Затем легким движением коснулся своих губ, оставляя след помады на них.

— Ты решил испортить мне макияж? — коснувшись своих губ, спросила Люмин.

— Нет, просто захотелось так сделать, — невинно улыбнулся юноша, положив голову путешественнице на плечо. Люмин лишь пожала плечами, приобнимая юношу в ответ.

Хотелось бы, чтобы вся их жизнь была подобна этому вечеру — тихой и умиротверенной, без боли, без притворст.

Примечания:

Меня все-таки уболтали на 2 экстру, да и я как раз вовремя наткнулась на свои рисунки, где был изображён момент с помадой. Его я тоже хотела в основной сюжет, но не получилось как-то.

Мой тг: https://t.me/hilichurls_write

Ссылка на мои шедеврорисунки: https://t.me/hilichurls_write/414?single