Анни в стране Оз (джен)

Лететь пришлось долго. Местность внизу становилась всё более пустынной — фермы встречались всё реже и реже, потом их сменили луга и рощи, иногда переходящие в густые леса. Цвет растительности ещё раньше, задолго до замка Железного Дровосека сменился на желтоватый. И если бы Анни не знала точно, где она и куда летит, она бы подумала, что и впрямь сейчас летит над Жёлтой страной, какая была в её время…

— Гибельная пустыня, — указала Озма вдаль. — Мы совсем близко к границе. Скоро будет и пруд.

— Почему пустыня — Гибельная? — спросила Анни.

— Нельзя касаться её песков. Сама обратишься в песок, — очень просто пояснила Озма. Анни вздрогнула:

— Что, серьёзно?

— Ага, — кивнула Дороти. — Проверять не советую.

— При мне такого не было, — сказала Анни. — И вообще тут было ещё кольцо гор, а уже за ним пустыня.

Озма промолчала и выразительно посмотрела на Дороти, которая уже открыла было рот с возмущённым выражением лица.

По команде Озмы (хоть чему-то она научилась) облачко приземлилось возле высаженных по ровной окружности густых деревьев, растущих на таком расстоянии друг от друга, что их кроны соприкасались, но не спутывались. До Гибельной Пустыни отсюда оставалось совсем немного — только пересечь один луг и рощу.

— Вот и пруд, — сказала Озма. Зеркальная гладь воды искрилась солнечными зайчиками в кругу деревьев, такая манящая в солнечный день.

— Ух ты, как красиво, — сказал Тим. — Я тут никогда не был.

— Ты много где не был, — улыбнулся Пастория. — Даже я ещё не исследовал всю страну Оз.

— Всю страну Оз не исследовала даже я, — засмеялась Озма. — Несмотря на то, что сама её придумала.

— И как же это так? — с удивлением хмыкнула Анни. — Сама придумала — и не знаешь, что тут где?

— Ну не в одиночку же я придумывала. И потом, развивалась она уже без моего участия. Я только задала направление, — объяснила Озма. — Именно поэтому даже я тут до сих пор могу влипнуть в какие-нибудь неожиданные передряги.

— Пруд Истины для тебя тоже неожиданность? — поинтересовалась Анни слегка насмешливо.

— Пруд Истины открыла я, — отозвалась Дороти с некоторой гордостью. — На четвёртом своём путешествии в страну Оз. Мы тогда шли тут с Пуговкой и Косматым, а ещё по дороге повстречали Многоцветку. Она тогда потерялась и осталась без радуги, — поделилась Дороти воспоминаниями.

— А Косматый — это кто? — уточнила Анни, заранее представляя себе какого-нибудь чудика типа Шестилапого… только очень косматого.

— Это наш друг, — улыбнулась Озма. — Он сейчас гостит у Глинды, поэтому ты с ним ещё не знакома.

— И кто он? В смысле, зверь или какое-нибудь ещё существо?

— Никакой он не зверь, — возмутилась Дороти. — Он самый обыкновенный человек. И очень добрый. Мы с ним познакомились в Канзасе, потом мы потеряли дорогу… Потом нашли Пуговку, а потом… в общем, у нас тогда было много интересных приключений. Мы тогда пересекли Гибельную Пустыню на специальном сухопутном корабле на полозьях.

— Так, — насторожилась Анни. Пастория за её спиной выразительно закашлялся, Тим нахмурился, но она не стала придавать этому значения. — А кто сделал корабль?

— Джонни-Умелец, друг Косматого.

Озма встала между Анни и Дороти.

— Анни, я догадываюсь, что ты сейчас подумала, — взволнованно заговорила она. — Ты снова услышала что-то знакомое и думаешь, что мы переиначили историю на свой лад. Давай ты не будешь сейчас на Дороти за это кидаться?

Анни внимательно посмотрела на неё. На Пасторию — он смотрел встревоженно. На Тима — он, наверное, не очень понимал, что происходит.

— Не буду ни на кого кидаться, — пообещала Анни. — Озма, мне надо с Дороти кое о чём поговорить. Можно?

Озма напряглась, не сходя с места.

— Я буду у вас на виду, — заверила Анни. — И никого не трону. Обещаю. Просто мне надо задать пару вопросов.

— Я согласна, — сказала Дороти, выступая из-за её спины. Анни торопливо отошла в сторону — Дороти вслед за ней. Анни повернулась к ней, посмотрела строго в лицо.

— Расскажи мне, в чём секрет этого пруда Истины, — потребовала она. Дороти явно изумилась такой странной просьбе, совсем не вяжущейся с тем, что происходило только что. А Анни настаивала: — Расскажи! В моё время его не было. Я ничего о нём не знаю. И не знаю, зачем меня уговорили сюда прилететь. Ты же, кажется, любишь говорить правду? Вот и скажи мне.

Анни ещё в полёте решила, что спросит об этом именно у Дороти. Если Озма притворяется дружелюбной, Пастория тоже ведёт какую-то свою игру, а Тим просто может действительно ничего не знать — то остаётся только Дороти, потому что она как раз Анни честно и открыто недолюбливает, и у неё не будет причин хитрить и увиливать. Да и вообще характер у неё явно такой… гиперправдивый. В её понимании, конечно же.

Дороти серьёзно смотрела на неё в ответ.

— Это пруд, который делает каждого таким, какой он есть на самом деле, — наконец сказала она. — Когда мы шли сюда, лисий король превратил голову Пуговки в лисью.

— Лисий король? — мрачно переспросила Анни.

— Да. А ещё был ослиный король. Он то же самое сделал с Косматым — превратил его голову в ослиную. Когда они искупались в этом пруду, то снова стали самими собой.

— Но у меня-то не лисья голова и не ослиная, — всплеснула руками Анни. — Меня-то зачем сюда притащили?

— Дороти! — окликнул их Пастория, явно тревожась. — Анни!

— Ещё этот пруд заставляет говорить правду, — честно заявила Дороти, глядя Анни в лицо немножко с вызовом.

— То есть, вы думаете, я вру, — усмехнулась Анни. — Понятно. А вы-то сами как? Окунаться в него не планируете?

— Если тебе это так важно, то мы согласны окунуться тоже, — пожала плечами Дороти. Анни с сомнением посмотрела на неё. А вот и подвох.

Может, всё-таки не стоит идти у этой компании на поводу? Если они готовы окунуться в пруд, будучи уверены, что они-то уж говорят правду, а Анни врёт… Значит, они уверены, что пруд покажет то, что им надо. И неважно, будет ли это объективной истиной или нет — истиной здесь объявят то, что им выгодно.

Она оглянулась на Пасторию и Тима. Горестно усмехнулась:

— А они-то мне сказали иначе. Мол, я начну различать, кто мне говорит правду, а кто нет. Значит, на самом деле это просто меня проверяют… Я должна была догадаться. Но зачем было мне врать и хитрить? — она смотрела на Пасторию, хотя вряд ли он слышал её негромкий печальный вопрос.

— Иначе бы ты сюда не прилетела, — бесхитростно объяснила Дороти.

— Ну конечно, — горько рассмеялась Анни. — Тоже мне, интриганы. И что же, неужели ты думаешь, что я сейчас соглашусь окунаться в этот пруд? Знаю я вашу «правду». Мало ли как этот пруд мозги промывает?

— Дело не только в мозгах и в том, кто врёт, а кто нет, — спокойно сказала Дороти. Анни с подозрением взглянула на неё, и Дороти торопливо закончила: — Просто мы хотим понять, не сидит ли в тебе сейчас тёмный маг, — Дороти пригнулась и шустро отступила на шаг в сторону, словно Анни уже в неё чем-то швыряла.

Но Анни не швыряла. Она ошарашенно оглянулась на остальных.

— Вы считаете, что… А почему нельзя было сразу сказать?

— Чтобы ты не догадалась, что тебя разоблачили, — пожала плечами Дороти.

— Разоблачили? — распахнула глаза Анни.

— Ну да, как шпионку колдуна. Ты говорила Пастории, что у тебя в голове какой-то колдун сидел.

— Сидел… — эхом отозвалась Анни, в голове которой в данный момент поднимался настоящий сумбур. Как? Что происходит? Её приняли за шпионку Пакира?

Или не так? Её решили обвинить в шпионаже на Пакира, чтобы самим остаться невиновными?

Или её просто решили уничтожить?

Но Дороти вряд ли будет врать насчёт этого пруда… Она, похоже, правдива до патологичности. Вернее, она, конечно, во многом врёт, хотя бы о своих приключениях вместо Элли (вернее, повторяет чужую легенду, конечно же). Но сейчас ей обманывать вроде нет резона…

Или всё-таки… всё-таки всё наоборот? И Дороти права, а Анни в чём-то ошибается?

«Ты опасна», — всплыло в памяти то ли голосом Корины, то ли голосом Озмы. Ты опасна для Волшебной страны. Ты опасна для страны Оз…

— Ну так вот, — сказала Дороти, словно не замечая Анниного потрясения. — Может, он и сейчас там сидит. Ты же не знаешь. И он портит тебе все мысли и портит твои собственные воспоминания. Из-за чего тебе и кажется, что это мы тут что-то перевираем. А может, это твой колдун в голове тебе перевирает. А ты его слушаешь. И в нас ещё магией кидаешься.

— Что? — Анни, обескураженная, отступала от Дороти. — Нет… Этого не может быть. Пакир уже оставил меня в покое…

— Анни? — Пастория, Тим и Озма были уже рядом и встревоженно смотрели то на неё, то на Дороти.

Анни села на землю.

— Или не оставил, — шёпотом закончила она.

Её вспышки агрессии. Шаровая молния, сорвавшаяся с руки помимо её воли и летящая прямо в лицо Пастории. Захлёстывающий гнев в адрес Дороти, Озмы и многих других.

Да и её упёртость в том, чтобы непременно задействовать магию… Ведь когда-то тоже с этого начиналось! Она ещё с друзьями ссорилась из-за того, что она фея и имеет право применять магию в их общих играх…

Всё это получило такое ясное и понятное объяснение.

— Он, может, и оставил меня в Большом мире, — прошептала Анни. — А здесь снова нашёл. Нет, только не это, пожалуйста…

Она зажмурилась, из глаз потекли слёзы. Она даже не подумала о том, что рядом зрители. Ей было всё равно, что это кто-то видит…

А зрители растерянно переглядывались. Озма бросилась к ней и обняла:

— Анни! Не плачь! Мы что-нибудь придумаем! — это звучало с таким ласковым и искренним сопереживанием, что Анни расплакалась только сильнее.

— Ничего ты тут не сделаешь. Ты слишком слабая фея, — покачала головой она. — Меня пытались спасти и мама, и Стелла, и Ланга. Но у них не получилось. А если даже у них не получилось… Тогда я не знаю, что мне делать, — совсем беззвучно закончила она.

Почему-то даже сомнений не возникало в том, что Пакир действительно мог её не оставить. Либо же найти снова. А чего тут сомневаться? Всё же очевидно…

— Только не расстраиваться, — деловито заявил Пастория. Он сердито смотрел на Дороти, которая, по его мнению, всё испортила своей честностью, но Дороти на его укоризну не реагировала, с хмурой растерянностью глядя на Анни. — Послушай, Анни, — потормошил он девочку за плечо. — По-моему, самый простой способ разобраться — это действительно окунуться в этот пруд. Тогда многое станет ясно и тебе, и нам.

Анни горько усмехнулась сквозь слёзы:

— Вы думаете, мне поможет какой-то пруд? После того, как мне не помогли три сильнейшие чародейки мира?

— Ну а вдруг? — убеждала её Озма. — Что ты теряешь?

Анни встала.

— То есть, вы хотите, чтобы я нырнула в этот пруд, и тогда из меня вылезет Пакир, — уточнила она срывающимся голосом, глядя на остальных с вызывающим неверием. — Ну а дальше-то что?

— А дальше ты нам поверишь, — осторожно сказала Озма.

— И поверю в ваши истории? — начало доходить до Анни.

— Видишь ли, — поспешно объяснил Пастория, — мы тут подумали… Не изменил ли этот маг твои воспоминания. Именно поэтому тебе кажется, что мы фальсифицируем историю. А на самом деле это он тебе внушил неправду.

— Этого не может быть, — замотала головой Анни. — Это было бы уже слишком!

И в то же время в сердце тонкой струйкой вползал холодок: а вдруг?..

Её жуткие сны, её жуткие поступки. Пакир нигде и везде, в глубинах космоса и в её сознании. Что он натворил в её мозгу, в самом деле?

— Но что он мог изменить? И зачем? — пробормотала Анни. — Я же всё помню!

«Кто знает, — вкрадчиво шептало сознание. — Вдруг тебе только кажется, что ты что-то помнишь…».

— Может быть, он хотел, чтобы ты была злая, — покачала головой Озма.

Анни замотала головой. Не в порыве отрицать слова Озмы — в них как раз верилось! — а просто хотелось как-то физически всё встряхнуть — вдруг на место встанет. Нет, это какой-то абсурд. Она же всё помнит. У неё отличная память… Да в конце концов!

— Есть вещи, которые нельзя забыть! — воскликнула она. — И нельзя перепутать! Я же не могу спутать свою маму с кем-то другим… И папу, и друзей…

— Конечно, — поспешно подтвердила Озма. — Ты не можешь забыть своих родителей. Просто у тебя в голове могло перепутаться, что происходило с ними, а что с другими людьми… И всё остальное, — растерянно закончила она, с жалостью глядя на Анни.

— И кто же, по-твоему, мои родители? — Анни не кричала, не сердилась, не требовала, она только ошеломлённо трясла головой, пытаясь как-то разобраться в этой дикой сумятице… Не получалось.

— Мы пока не можем понять, — торопливо объяснила Озма. — К тому же ты владеешь сильной магией, которая действительно у тебя в крови. То есть ты действительно дочь или близкий потомок магов. Но вот кого именно, мне совершенно непонятно, потому что в нашей стране таких нет. Может, ты из какой-нибудь другой страны?

— А Изумрудный город? — возразила Анни в отчаянии. — Я же помню его… Правда, он не такой, как ваш. Не может же быть двух Изумрудных городов!

— Скорее всего, ты помнишь свой родной город. Но это явно не Изумрудный, их действительно не может быть два. Просто в твоей памяти одно на другое наложилось, смешалось… — Озма беспомощно умолкла и оглянулась на отца.

— Мы обязательно тебе поможем выяснить, кто ты и откуда, — подхватил Пастория. — Мы отправим гонцов во все страны, какие знаем. Возможно, где-то и впрямь отыщутся чародеи твоего уровня, и мы поймём, кто тебя к нам отправил и зачем.

— Я знаю, зачем, — тускло ответила Анни. Озма и Пастория с изумлением переглянулись:

— И зачем же?

— Чтобы захватить вашу страну, неужели не ясно? — устало отвернулась Анни. Сжалась в комочек, обняв коленки. Как всё оказалось просто и понятно. Её снова использовали. — Иначе почему бы я считала, что мои родители — правители Изумрудного города? Всё было рассчитано. Я бы воевала с Озмой, подняла бы восстание против неё и её законов. После победы на трон сажают меня как победительницу, чародейку и наследную принцессу… Всё же очевидно.

Озма расширенными от испуга глазами переглянулась с Пасторией.

Анни же никак не могла смириться с мыслью, что ей просто подменили воспоминания. Получается, то, чего она так испугалась вчера — когда Озма заявила о суровом наказании водой Забвения и перевоспитанием, — с ней уже произошло? Но когда, как? Перед тем, как она попала сюда? Или ещё перед Большим миром?

Если перед Большим миром — тогда всё понятно… Когда сознанием она была «в нигде», в глубинах космоса… Но тогда получается, что и Криса, и Элси она обманула, сама того не желая? Наплела им чего-то там…

Но ведь они в её историях не сомневались. Наоборот, подтверждали. Крис подтверждал.

А может, где-то на радуге? На том летающем волшебном мостике, который вела юная Многоцветка? Ведь там у неё тоже здорово голова кружилась…

— Постойте, — Анни вдруг встрепенулась, скинула с плеч рюкзачок. — У меня же есть фотографии моих близких. Ведь они не могут мне быть чужими? — она с отчаянной надеждой оглядела всех присутствующих, задержав взгляд на Тиме. — Получается, я и в истории Тима ошиблась? — расстроенно протянула она.

— Мы так не думаем, — успокоил её Пастория. — Что-то из этого, несомненно, правда. И если вы с Тимом из одного и того же мира…

— Если это родной мир Дороти, то в нём нет волшебства, — покачала головой Озма. — Да и нам туда путь закрыт. Ты не можешь быть оттуда, там нет магов.

Анни непослушной рукой достала из конверта фотографии.

— Вот, посмотрите. Это моя мама в детстве. Моя тётя, сам Тим. Его дети и внуки, которые там остались.

— Ух ты, — сказала Дороти. — Какие интересные фотографии. И даже цветные! В моё время таких не было…

Пастория досадливо махнул рукой, и Дороти умолкла. Вчетвером они рассматривали фотографии одну за другой.

— Очень хорошо, что они у тебя есть, — сказал Пастория, возвращая наконец Анни карточки. Он сам помог упаковать их в конверт, потому что Анни никак не справлялась. — Они помогут нам установить истину…

— Но если Анни из Большого мира, то как она может быть магом? — в недоумении развела руками Озма.

— Я не из Большого мира, — замотала головой Анни. — Я ничего там не знала, когда была там. Мне Элси и Крис даже специально подарили энциклопедию… Вот.

Энциклопедия заинтересовала остальных куда меньше — одна только Дороти начала было рассматривать картинки, но тут же закрыла книгу — и правда, сейчас не до этого.

— То, что ты ничего там не знала, не значит, что ты там не родилась, — убедительно изрекла Озма. — Хотя и обратного тоже не значит…

— Так что же мне делать? — Анни растерянно переводила взгляд с Озмы на Пасторию, с него на Тима и обратно. В висках стучало: нет, нет, нет… Её память не могли подменить! Этого просто не может быть!

Пастория медленно пожал плечами. На его лице было сплошное недоумение и растерянность.

Анни опустила голову. Что ж. По крайней мере, теперь понятно, почему у неё такой дурной характер. А ещё понятно, почему всё так изменилось в этой стране. То есть, это по-прежнему невероятно, она с трудом в это верит… но логически теперь объяснимо.

Но стоп, а как же Тим? Если Анни рассказывала ему его прошлое, в котором была так твёрдо уверена, а он своего прошлого не знал… Анни сама нашла объяснение: да просто тот, кто всё это затеял, рассчитывал, как она будет вербовать сторонников. Начать с Тима, потом найти ещё кого-нибудь… Чем больше, тем легче будет новых привлекать.

Нет, всё это слишком невероятно. Анни снова затрясла головой. Да нет, как-то слишком это нелепо! Не может такого быть, чтобы ей подменили воспоминания настолько сильно! Она же всё помнит!

Но… Её не помнят в этой стране. И она страну не узнаёт. И теперь понятно, почему все тут верят в одну версию истории, и только одна она убеждена, что всё было по-другому. Сложно задурить голову такому количеству человек. Невозможно так поменять местами все страны и народы. Нереально изменить всё до неузнаваемости.

Куда проще воздействовать на одну голову.

Значит, Озма и её друзья правы?

Анни медленно опустила рюкзачок на землю.

Хуже не будет.

Она отвернулась, разбежалась и, как была, прямо в платье, нырнула в пруд.

Вода была приятно прохладная и очень чистая. Анни погружалась спиной вниз, глядя сквозь толщу воды вверх, на солнечные лучи… Свет переливался по водной поверхности и слепил глаза даже сквозь воду.

И вдруг с всплеском мелькнула над Анни тёмная тень, перекрыв этот искристый блеск.

«Нет!» — крикнула бы Анни в ужасе, но сумела только раскрыть рот — и немедленно захлебнулась. Воздуха стало не хватать, хотелось откашляться, но она только больше заглатывала воду, беспомощно молотя руками и ногами, зажмурившись…

Пруд Истины. Конечно же. Пакир действительно вылез. А они идиоты. Ладно Озма, она ничего не понимает. Не говоря уже обо всех остальных.

Но сама-то Анни должна была предвидеть это… Если в её голове и правда до сих пор сидел Пакир… Тёмная сущность. И вот теперь… Что же теперь будет? Пакир воплотился… Да нет, ерунда какая-то в голову лезет от недостатка кислорода… Пакир вылезет сейчас на берег и захватит страну Оз… Анни нужна была ему просто для того, чтобы сюда попасть через её мозг.

Нет, нет, нет! Надо выбираться! Анни снова глотнула воды, почти вслепую отмахиваясь от приблизившегося к ней тёмного пятна, потому что уже не было сил нормально открыть глаза.

От двух тёмных пятен. Одно метнулось куда-то за её спину и удушающе обхватило шею.

Вытаскивали её из воды Тим и Пастория.

— Ну зачем же ты так, — беззлобно и с беспокойством ругал её бывший король. — Зачем ты на глубину поплыла? Достаточно было окунуться и вынырнуть, а ты… Ещё скажи спасибо Тиму, он здорово ныряет. Он тебя еле достал, а ты ещё отбивалась. Ну вот отбивалась-то зачем? Ты что, утонуть хотела? Так у тебя всё равно бы не получилось.

Анни безучастно смотрела в небо. Никакого Пакира тут, конечно, не было. Вселился уже в кого-нибудь другого? Тогда страна Оз обречена… А может, он всё-таки остался в её голове? И ей только показалось с перепугу, что она видела эту тёмную сущность в воде? Конечно, показалось. Потому что это был вовсе не Пакир, а её спасатели, которые нырнули вслед за ней.

Как нелепо это всё… Как страшно и плохо.

Пастория положил её на траву. Озма, встревоженная, присела рядом:

— Анни, ты как?

Анни помолчала. Потом сказала равнодушно:

— Ничего не изменилось.

Озма переглянулась с Пасторией.

— Ничего не изменилось? — повторила она растерянно.

— Всё в порядке! — воскликнул Пастория. — Это означает, что сейчас на мысли Анни уже никто не влияет. Анни, ты как думаешь? Ты бы почувствовала изменения?

— Наверное, — так же равнодушно сказала Анни. — Я не знаю.

Озма нетерпеливо всплеснула руками:

— Но как же так! Мы же думали…

— Значит, Пруд Истины не избавляет человека от ложных воспоминаний, — объяснил Пастория. — Иначе бы все, кто случайно хлебнул из Фонтана Забвения, могли бы приходить сюда за своим правдивым прошлым и получали бы его. Тим, а ты что скажешь?

Тим, сидя на траве по другую сторону от Анни, развёл руками.

— Я тоже не чувствую, чтобы во мне что-то поменялось, — сказал он. — И воспоминания не пришли.

— Ну вот, — пожал плечами Пастория. — Вывод очевиден.

— Но что же делать? — Озма была такая расстроенная, что чуть не плакала сама. — Отправимся к Глинде? Может, она сможет чем-то помочь…

— Почему бы и нет, — кивнул Пастория. Анни продолжала лежать на траве, и он затормошил её: — Ну что, вставай? Полетим в Розовую страну.

Анни с трудом заставила себя встать. Она-то понадеялась, что сейчас вдруг случится чудо, и она поймёт всё… Хоть в какую-нибудь сторону разрулится эта немыслимая ситуация — либо она окажется права, либо поймёт окончательно, что не права! Но ничего не изменилось…

Она села.

— Пруд Истины, — с горькой усмешкой проговорила она и вдруг истерично рассмеялась: — А вы говорили мне, что я начну различать правду и неправду! Тоже мне, познание добра и зла! Зачем же вы мне тогда наврали? Побоялись злодейки, управляемой каким-то тёмным колдуном? Ну и чего добились? Ничего не изменилось! Я всё та же! И какая разница, верные ли у меня воспоминания… Ничего вы не понимаете, — и она разрыдалась, уронив голову на колени. Озма снова обняла её:

— Да не управляет тобой никто! Иначе бы Пруд это обязательно показал.

— Откуда ты знаешь? — всхлипнула Анни.

— Я так думаю, — призналась Озма. — Мы бы поняли, что ты — это не совсем ты. Но ты не изменилась, и значит, ты — это всё-таки ты, сама, как есть. Без всяких злых колдунов в голове.

— Точно? — покосилась на неё Анни сквозь слёзы.

— Абсолютно, — уверенно кивнула Озма. — Если бы в тебе сидел сейчас злой колдун, мы бы обязательно это увидели.

Анни решила поверить. Вроде бы на этот счёт Озме незачем врать. А Озма продолжала:

— Но вот кто ты такая — нам по-прежнему неясно. Но это ничего. Мы это выясним. Обязательно, — она крепче стиснула Анни в руках, подбадривая. — Давай, вставай, надо ехать в Розовую страну.

— А облачко растаяло, — сказал Пастория.

— Пусть Озма новое создаёт, — сказала Анни глухо.

— Я не умею! — воскликнула Озма.

— А я не буду пользоваться магией.

Это, пожалуй, всех удивило. И больше всех — Пасторию.

— Почему? — эмоционально взмахнул руками он.

— Потому что не хочу. Я себе не доверяю. И сама себя боюсь. Знаете, почему я вчера убежала? Озма сказала: «Ты опасна для страны Оз». Мне то же самое Корина говорила… Прямо перед тем, как я её… Или кто это мог быть? Я так запуталась, вы меня запутали, я теперь не понимаю, чему верить, а чему нет, — Анни снова заплакала, уткнув лицо в коленки. — Если это и правда ложные воспоминания…

Озма уже в очередной раз бросилась её утешать:

— Анни, ну прости, что я так сказала! Я тоже сорвалась…

— Да нет, — Анни с трудом встала на ноги и утёрла слёзы. — Ты была абсолютно права. Я ведь и вправду опасна для… для всего. Для тебя в первую очередь.

— Ну для меня-то почему? — удивилась Озма.

— Я слишком сильная, а ты слабая. И если я неожиданно запущу в тебя пульсаром… Ты можешь не успеть отреагировать, и останется от тебя горстка пепла, — тихо проговорила Анни. — А ещё хуже, если в кого-нибудь другого…

— Я постараюсь сделать так, чтобы у тебя не было повода запускать в меня пульсаром, — серьёзно пообещала Озма. — Да и не такая уж я слабая. Вчера вон успешно все твои атаки отбила, и никто не пострадал. А теперь создай, пожалуйста, облачко. Нам надо отправиться в Розовую страну, а никакого другого средства передвижения у нас тут нет.

— Кстати, прошу прощения, — Пастория оглядел себя, Тима и Анни, — девочки, у кого-нибудь из вас есть в арсенале умений заклинание, чтобы высушиться?

Анни и Озма переглянулись вопросительно. Потом Озма достала волшебную палочку:

— Создам поток тёплого воздуха, — пояснила она. — Высушит довольно быстро. — И посмотрела на Анни: — Если, конечно, у Анни нет чего-нибудь более эффективного.

— Только аналогичное, — покачала головой Анни.

Ещё недавно она бы обрадовалась, что Озма проявила такую лояльность к её магии… А теперь было уже всё равно.

Анни протянула руку, создала новое облачко, села на него — теперь уже не свешивая ноги, а нормально, почти на середину, — и равнодушно уставилась в никуда.

Всё стало ужасным, непонятным и каким-то невозможным.

Хуже всего, что оно было возможно. Ведь Пакир — или кто бы то ни был — действительно влиял на Аннино сознание. Если не сейчас, то в прошлом. Уж это воспоминание точно было истинным.