Неправильно...или? Версия 1.0 (джен)

Я открыла глаза. Вокруг темнота. Мысленно поблагодарив Боженьку за отсутствие освещения на улицах бывшего когда-то родным города, благодаря которому я даже при кромешной тьме видела, как кошка, я осторожно пошевелилась на предательски скрипнувшей койке. Ну, блин, Чаквас! Добрый доктор, называется. Усыпила по-подленькому так. Спасибо, что хоть к нарам ремнями не привязала.

Ощупав левый бок, я осторожно сняла повязку. Спасибо тебе, милая малышка Алика, что не надула. Девчонка явно была заинтересована в моей целости ибо, как я уже заметила, мощность биотики у меня была на уровне матриарха азари, из штурмовки я попадала «белке в глаз», а благодаря ускоренной регенерации от раны, которая на нормальном человеке заживала бы больше недели, на моем боку не осталось даже шрама.

Из-за перегородки слышался мощный храп Карин. Теперь, главное, слинять из «медсанбата», пока все спят. Ну, что поделать, не люблю я врачей, больницы, поликлиники, санатории и тому подобную хрень.

Осторожно спустившись на пол, я босиком почапала в сторону выхода. Спасибо турианским конструкторам, что из лазарета можно свободно выйти. Снаружи, если дверь заперта, войти нельзя, а для того, чтобы оказаться на свободе, мне достаточно было нажать на мерцающую красным цветом кнопку. Ну, в принципе все правильно — турианцы не своевольные, из лазарета не сбегают. Хотя Найлус сбежал...

Ура! Свобода!

Я окинула взглядом кают-компанию. Обычно здесь можно было найти еду. Пошебуршав по верхней полочке, я нашла забытую мною в давние времена пачку зачерствевшего печенья. Набрав из чайника кружку воды, я запила трапезу. Ну, как говорится, поели, теперь можно и делами заняться.

Неожиданно вспыхнул свет. Я обернулась. На меня, лихорадочно догрызающую печеньку, уставился очумевший Найлус.

— Э... Рин?

— Да, давай, заори погромче, тебя еще не все услышали, — тихо прошипела я. И чего он на меня так уставился? Подумаешь, стоит напротив с печеньем в зубах второй капитан корабля в пижамных шортиках и рубашке. — И хватит на мои голые ноги так пялиться, здесь тебе не стрипклуб.

— Да я, вообще-то, не поэтому, — смущенно отвел взгляд Спектр. — Просто Чаквас сказала, что тебя послезавтра на заседание надо будет чуть ли не на руках тащить, а ты тут, смотрю, бегаешь вприпрыжку.

— Я не бегаю, а из лазарета слиняла. А рана уже зажила.

— Так быстро?

— Сама удивляюсь. Помнишь, я вам про Алику рассказывала? Так она мне, по ходу, удружила апгрейдами высшего разряда. Сколько сейчас времени?

— Одиннадцать ночи. Отбой был час назад.

— Получается, что я...

— Полностью выздоровела за тринадцать часов, — ошарашено произнес турианец. — Да уж, даже кроганы бы обзавидовались.

— Ладно, Найлус, ты мне лучше расскажи про свой разговор с Советом в тот день, когда меня подстрелили. Хотя нет, подожди. Я сейчас схожу и переоденусь, и ты мне все расскажешь.

Тихо прокравшись в каюту, я нашла свою сумку с вещами и переоделась в привычный спортивный костюм.

— Так лучше? — спросила я у Спектра, вернувшись в кают-компанию.

Найлус кивнул и начал рассказывать. Что ж, по его словам, все выходило довольно хорошо. Меня действительно выдвинули в кандидаты на Спектра. Андерсона, в отличие от игровых событий, никто в отставку выгонять не собирался. Под его командование перейдет недавно выпущенный, только протестированный фрегат «Легенда». Мне же останется «Нормандия» с основным экипажем, шутником-пилотом и Спектром-надзирателем в нагрузку.

— Рин, что тебе на этот раз не нравится? — спросил Найлус, заметив, что до потолка я прыгать не спешу.

— «Нормандия», что же еще?

— Это чем вам, капитан, родной корабль не угодил? — раздался голос Андерсона за моей спиной.

Я резко подскочила и отдала честь.

— Вольно, Шепард. Повторяю вопрос.

— Понимаете, просто дело скорее в вас. Что бы там не говорил этот гребаный Совет, я, получается, все равно забираю у вас корабль, крепко сбитую команду, а вас выгоняю начинать все с нуля на другом фрегате. Это неправильно, капитан. Вы работали с этими людьми задолго до того, как я свалилась вам на голову на Элизиуме. Черт подери, вы сделали для меня гораздо больше, чем мои долбаные родоки в родном мире.

— О родителях-то ты мне так и не рассказала подробно. Просто сказала, что с ними не общалась давно.

— А что там рассказывать? Отец бросил семью, когда мне было семь лет. Мать оставила меня себе в надежде на его помощь. Сначала все время пыталась меня перекроить "под себя", при этом не обращая внимания на мои желания и чувства. Надеялась, что регулярными побоями и ором сможет перекроить "пацанку" в "леди". Потом, когда я пошла работать в тринадцать лет и параллельно заканчивала школу, все только ухудшилось — засела на моей шее, да еще и ноги свесила. Поддержки ноль, только палок в колеса добавляла... Обливала грязью на школьных родительских собраниях. Без конца говорила о том, что хотела приличную девочку-паиньку, а получилась «шалава и оторва вся в отца». Последний большой скандал состоялся в день моего выпускного. Я не выдержала и, сказав ей, что она слепая курица, не смотревшая, от кого ребенка наебала, собрала манатки и, хлопнув на прощание дверью, ушла жить к бабушке, ее маме. Отец... Ну, там все сложно. Он безответственный, как и все мужики. Любовь к дочери у него проснулась, когда я... когда у меня остатки любви к нему испарились. Пытался, конечно же, что-то исправить, деньгами начал помогать, в универ помог поступить, вот только... Все равно семьи не получилось — так, чужие друг другу люди. Мать пробовала ко мне лезть с требованием денег, но так ничего и не получила. На тот момент, когда меня перенесло в этот мир, я не видела обоих родаков почти год.

— Да уж, веселая у тебя была жизнь, — хмыкнул Найлус. — Понятно теперь, почему ты такая самостоятельная и никому не доверяешь.

— Жизнь была, в принципе, такая же, как и у других ребят с нашего района. У нас в классе всего у двоих девчонок была нормальная семья. Остальных воспитывали матери. У кого-то нормальные, у кого-то пьющие, у кого-то просто с левой резьбой. Это называется «неблагоприятная социальная ситуация в стране». В целом, я даже в чем-то благодарна судьбе за таких сволочных родителей.

— Это еще почему?

— Потому. Потому что мне с самого раннего возраста дали понять, что из любого дерьма надо выбираться самой, а не рассчитывать на помощь добрых людей, которых, как правило, в радиусе пятисот километров не наблюдается. Потому что меня научили, что настоящая подруга это не та девочка, которая с тобой празднует твой день рождения, а та, которая, заметив, что ты убежала от озверевшей матери на улицу, подходит к тебе и говорит: «Пойдем, переночуешь у меня, моя грымза все равно сегодня в ночную смену работает». И ты платишь ей тем же, услугой за услугу. Потому что я поняла — несмотря ни на что, каждый сам волен выбирать свой путь — поступать «как все одноклассники», куря с ними травку в кустах, постепенно спиваясь и теряя человеческий облик, или же идти против всех, против безликой толпы, называющей себя обществом, терпеть насмешки и упреки, но иметь свое мнение, свою свободную волю, самой ковать свою судьбу и заслужить свое счастье. На тот момент, когда все произошло, я уже была счастлива — у меня была нормально оплачиваемая работа, друзья, учеба, увлечения и мечты. Сейчас... сейчас я счастлива потому, что у меня есть этот мир, «Нормандия» и все вы. Я дорожу теми, кто у меня есть и их отношением ко мне. Именно поэтому, капитан, мне не нравится то, что с вами поступают по-свински из-за меня. Получается, как в детской сказке — сначала заяц пустил лису во двор, потом на крыльцо, потом в сени, а она его потом выкинула из родной избушки. Так и вы мне помогли — сначала с документами и N7, потом взяли к себе на корабль старпомом, а потом я вас выкидываю с вашего же корабля. Со стороны Совета было бы справедливей оставить со мной только тех, кого я сама привлекла на свою сторону — Кайдена, Ричарда, Эшли, Гарруса, Тали и, возможно, Найлуса. А потом пихнуть мне другой корабль, набрать из выпускников экипаж и поставить задачу — ловить Сарена и по пути делать из этого сброда настоящую команду.

Андерсон успокаивающе положил руку мне на плечо.

— В этом твоя ошибка, Рин. Ты рисковала жизнью, рисковала глупо, бессмысленно, лишь заподозрив, что с кем-то из твоих друзей случилось что-то страшное, при этом отказавшись от помощи остальных. Кайден правильно тебе сказал — вы теперь одна команда. Не только ты за всех, но и все за тебя. Ты боялась, что с ними может что-то случиться, но не подумала при этом о том, что будут чувствовать они, случись что-либо с тобой. Возможно, это потому, что в том мире ты никому особо не была нужна, тебя даже родители воспринимали либо как игрушку, либо как средство достижения цели. Ты слишком самостоятельна, рвешься все свои проблемы решить без посторонней помощи, но это тоже неправильно. Если погонишься за двумя зайцами — не поймаешь ни одного. Поэтому ты возьмешь этот корабль с дружной, спаянной командой и без всяких проблем с экипажем будешь старательно спасать нас всех от Сарена, как спасла Найлуса и Дженкинса на Иден Прайм. Это приказ, капитан, выполняйте.

Андерсон говорил серьезным тоном, но его глаза смеялись. Мне даже стало чуть легче. Неприятный осадок все равно оставался, но все же... Он не злился на меня, и это было самым главным.

— Есть капитан, — я отдала честь. Шутя, конечно.

— А вообще странно. Ты часто говоришь о том, что у тебя нет совести, а на самом деле... В нашу первую встречу на Элизиуме ты спасла от батарианцев маленькую девочку и помогла колонистам продержаться до подкрепления.

— Просто подыхать не хотелось, — отбила я эту попытку.

— А почему ты предупредила Найлуса и спасла Ричарда, кинулась выручать Кайдена на Иден Прайм?

— Ну... — я смутилась.

— А сейчас ты, вместо того, чтобы радоваться скачку по карьерной лестнице, терзаешься мыслями о том, что буду думать я. Так у кого тут совести нет, Шепард?

— Ну...

— Я так понимаю, это единственная фраза, на которую ты сейчас способна. Просто подумай над этим на досуге. Спокойной ночи, Шепард. И не засиживайся с Найлусом до утра. Все-таки дисциплину надо соблюдать. Хотя бы иногда.

— Есть сэр... то есть так точно... то есть спокойной ночи... ну... — я окончательно растерялась.

Андерсон повернулся ко мне спиной и ушел в сторону своей каюты.

— Рин, так на чем я остановился...

Мы поболтали с Найлусом примерно час и решили расходиться. Спать мне не хотелось, но поиграть в пасьянсы и тетрис, лежа на кровати, было вполне приятной идеей.

— Ладно, Найлус. Спокойной ночи, я пойду.

— Я так не думаю, — произнес за моей спиной чей-то раздраженный, злой и взволнованный голос.

Медленно сглотнув, я повернулась. Это надо же было так влипнуть!