Мои миры, твое отчаяние. Танец третий (джен)

« — Калипсо, — тихо прошептал Касиан, пробуя это имя на вкус.

Оно было вязким, каким-то тягучим, и, казалось, принадлежало какой-то другой реальности. А она... Обычная смертная, но это имя отражало ее суть лучше, чем сотня красноречивых эпитетов. Касиан помнил миф о прекрасной нимфе Калипсо, которая удерживала Одиссея на своем острове целых семь лет и мечтала сделать его своим мужем, но из-за вмешательства Зевса ей пришлось его отпустить.

В этом мире не было греческих богов. И ей, куртизанке, — а иначе он не мог ее охарактеризовать, — удалось заполучить себе богатенького влиятельного супруга.

Касиан оскалился, разглядывая ее тонкую лебяжью шейку, которую так хотелось переломить, почувствовать под своими пальцами, как бьется тонкая жилка, а потом услышать хруст ее позвонков и последний предсмертный крик.

Руки задрожали от предвкушения, но он постарался остановить себя, удержать в узде, чтобы не совершить нечто недопустимое. Убить ее сейчас было бы слишком просто.

Калипсо должна была мучиться, страдать, прочувствовать на себе всю агонию загнанной в угол жертвы. Касиан упивался своей ненавистью к ней. Знал бы кто-нибудь, как тяжело ему было сдержать себя, глядя на эту высокомерную чистокровную магическую выскочку, что сейчас красовалась рядом с его отцом в белом подвенечном платье».

Гарри чувствовал, как воспоминания Стана заполняли его сознание, вытаскивали на поверхность все темные мысли, образы и чувства. Но именно к этому Поттер и стремился. Он искал то, что поможет контролировать Касиана и удержит его от соблазна повторить покушение.

Убить его или покалечить Поттер просто не мог так же, как и отдать аврорам. Его останавливали мысли о том, как будет чувствовать себя Дориан, если узнает правду о личности нападавшего. Он и так до сих не может простить себя из-за произошедшего в Хогвартсе на первом курсе.

«Касиан кривит губы, наблюдая за Калипсо. У его отца определенно есть вкус: она миниатюрная, светловолосая, хрупкая и очень красивая. Дочка одного из представителей румынской магической элиты, бизнес которого терпел огромные убытки в течение нескольких лет подряд. Касиан никогда не был глупым и прекрасно понимал, что Калипсо с его отцом не от большой любви. Хоть та и пыталась убедить в обратном всех окружающих.

Возможно, он просто игнорировал бы ее в любой другой ситуации, но зная то, что именно эта женщина косвенно причастна к смерти его матери, просто не мог оставить подобное безнаказанным.

Измены отца не были новостью для Касиана, он даже тщетно пытался вычислить его любовницу. Знала об этом и мать. Возможно, устав страдать от поведения своего мужа, она пошла на ответные меры и тоже изменила ему. Видимо, она надеялась, что это хоть как-то заставит его встрепенуться и пересмотреть их отношения, но очень сильно просчиталась.

Доказанная измена среди вампиров ведет к смертной казни. Для отца это было удобным случаем избавиться от своей надоевшей жены и милостиво позволить молоденькой любовнице занять ее место.

На момент казни матери Касиану было уже практически тридцать лет, но это не имело никакого значения. Было нестерпимо больно. Вне зависимости от возраста терять кого-то из близких людей всегда очень страшно и горько. Предательство отца ранило не меньше, он поступил как последний эгоист и циник. Именно в тот день, когда голова его матери скатилась с плеч, Касиан поклялся себе, что обязательно, непременно отомстит ему и его пассии».

Воспоминания становились все более тяжелыми и гнетущими, и в какой-то момент Гарри даже пожалел, что решился на что-то подобное, но уже не мог остановиться. Голод, холод и адреналин в крови заставляли его продолжать поглощать чужие эмоции.

«Сейчас на его стороне было только время. Касиан умел выжидать и действовать медленно, если того требовала ситуация.

Играть безответно влюбленного у него получалось на «отлично». Приносить каждый день белые цветы и расставлять их в вазы по всему дому, долго смотреть в одну точку, изредка тяжело вздыхая, ловить взгляды Калипсо и будто бы радоваться каждый раз при этом — актерское мастерство шлифовалось день за днем.

Касиан понимал, что если он начнет давить на свою мачеху своими «чувствами», то непременно спугнет ее и навлечет на себя гнев отца. Ему нужно было для начала убедить ее в своей искренности, а уже потом завлечь в свои паучьи сети, чтобы после вдоволь насладиться всеми ее муками.

Сначала Калипсо не обращала на него никакого внимания, видимо опасаясь, но когда поняла, что он не собирается причинять ей вред, расслабилась. Наивная, глупая девчонка.

Своей внешностью Касиан умел пользоваться. Он всегда знал, что очень красив и выглядит мужественно. Девушки всегда заинтересованно смотрели на него, что только увеличивало его самооценку. Одним словом, он был весьма харизматичной личностью.

Оставалось только ждать, когда юная Калипсо, устав от своего старого скучного мужа, обратит на него свой взгляд».

Гарри потер виски руками. Откуда-то со стороны торговых улиц доносился шум и крики. Необходимо было спешить, вытащить из глубин сознания Стана что-то, объяснившее произошедшее.

«Калипсо стала задерживать свой взгляд на Касиане, предательски краснея. Чаще всего это происходило тогда, когда ее муж куда-то отлучался и не мог заметить странностей в поведении новоиспеченной супруги. Стан же не мог сдержать внутреннего восторга от того, что вот-вот сумеет осуществить свою месть за себя и свою мать.

В клане Касиан так же стал набирать вес. Здесь ценили не возраст, а деловую хватку. На этом поприще Касиан мог обставить даже собственного отца. В отличие от него, он всегда мог находить слабые места и тонко надавливать на них, получая желаемый для себя результат.

Отец начал опасаться его, увидев в нем сильного конкурента за власть и осознав, что его сын не простил его и затаил злобу. Касиан никогда не мог сдержать улыбку, замечая на дне глаз родителя страх.

Это заставляло разгоряченную кровь еще быстрее бежать по венам, а эйфорию окутывать мозг.

Месть скоро должна была осуществиться, и это невероятно пьянило».

— Ищите Поттера! — раздалось совсем рядом.

Гарри мысленно приказал дементорам прикрыть их собой, чтобы никто с улицы не заметил их. Тупик заполнился вязким туманом, пробирающим до костей. Касиан, не приходя в сознание, заскулил и попытался прижать колени к груди. Сила Поттера и близость дементоров ощутимо влияли на него.

«Первый поцелуй с Калипсо был похож на ожог: такой же быстрый и внезапный, в какой-то мере болезненный и оставляющий гнетущее ощущение после себя. От нее пахло горьким шоколадом, кофе и отцовским табаком.

Касиан чувствовал себя практически победителем и с нетерпением ожидал наступления драматического финала. Именно это заставляло его ходить несколько дней с улыбкой на лице и чуть ли не пританцовывать на месте.

Глупая женщина расценила это поведение по-своему, облачив все в розовую обертку из собственных мечтаний и желаний. Это играло Касиану на руку, и именно поэтому он не спешил ее разубеждать.

Потом было еще несколько поцелуев, жаркие объятия и один раз она даже позволила себя укусить. Кровь Калипсо была одним из самых сладких деликатесов, которые ему удалось попробовать за свою жизнь. Впервые он пил кровь медленно, словно ценитель дорогих вин, который стремился распробовать каждый тонкий оттенок вкуса. Это было истинным наслаждением.

После он заполнил ее ночи своим присутствием. Произошло все это спонтанно, во время отъезда отца. Тогда Калипсо и Касиан два дня практически не выбирались из постели. Мысли о том, что вот-вот совершиться последний акт мести непомерно грели душу и еще сильнее распаляли тело. По крайней мере, Касиану хотелось думать именно так».

Круговорот чужих мыслей затягивал все глубже, остальные звуки слились в монотонный гул. Гарри казалось, что он утопал в чужом потоке сознания, терялся в нем, впитывая в себя чужие переживания словно губка, пропуская через себя все мысли и эмоции и превращая их в собственные.

«Касиан ненавидел неожиданности, и ублюдкам, которые посмели сжечь один из продуктовых складов, очень не повезло встретить его в гневе. В любом случае, они до скончания своих веков не забудут тот урок, который он им преподал. Шрамы от ожогов просто не дадут этого сделать.

Возвращаясь в ставку Стан чувствовал странную тяжесть на душе, хотя именно сейчас у него была возможность доказать вину Калипсо. Просто взять и приговорить ее к смерти, а самому стоять в стороне и наблюдать за ее агонией, и за болью собственного отца. Именно в тот момент будет совершена месть за мать, ее смерть будет оплачена.

Но что-то внутри тяжело ныло, будто бы его поступок был неправильным, хотя такого просто не могло быть.

Калипсо ждала его в одном из коридоров, ведущих к комнатам, принадлежавшим их семье. Она выглядела бледнее, чем обычно, а под глазами залегли темные круги.

— Нам нужно поговорить, — безапелляционно заявила она, утягивая за собой Касиана.

Общий балкон на верхнем этаже был пуст. Калипсо быстро достала волшебную палочку и пробормотала несколько заклинаний, видимо подстраховываясь от прослушивания, а потом тяжело вздохнула и сжала свои кулачки.

— Я беременна от тебя, — произнесла она, вытянувшись словно струна.

Слова прозвучали как гром среди ясного неба.

— Беременна? — переспросил Касиан, чтобы точно убедиться в том, что не ослышался.

— Зачем ты заставляешь меня это повторять?!

— Может быть, это ребенок моего отца? Мой будущий брат?

— Нет! Он твой! — Калипсо топнула ногой и свирепо уставилась на Стана. — Точно твой. С мужем я всегда использовала противозачаточные зелья, а с тобой… Мы так увлеклись, что мысль о них напрочь вылетела из моей головы.

Касиан положил ей руку на низ живот. Обычный, плоский. Он ничуть не изменился после его отъезда. Но думать о том, что в ней есть частица него самого, было почему-то тяжело. Мысли спутались. Он уже не знал, что делать…

Возможно, убить Калипсо Касиан еще смог бы, а вот ее вместе со своим ребенком — вряд ли. Все его предыдущие планы рассыпались прахом.

— Знаешь, а я ведь собирался тебя убить, как это сделали с моей матерью ты и мой отец. У меня есть доказательства твоей измены.

Калипсо судорожно всхлипнула и обхватила себя руками, почему инстинктивно защищая собственный живот. От этого зрелища что-то внутри сжалось и стало невыносимо больно.

— Мы умрем? — прошептала она, став еще бледнее, чем была до этого.

— Нет. Пока ты не родишь, я не буду ничего предпринимать, — выдавил из себя Касиан и, резко развернувшись, покинул балкон, пока не успел передумать.

Он старался как можно быстрее уйти в свою комнату и сделать вид, что не слышал рыданий Калипсо».

Поттер уже не замечал где его собственные мысли, а где мысли Стана. Они будто бы стали единым человеком и это пугало. Гарри боялся потерять самого себя в этом водовороте из чувств.

«Беременность протекала тяжело. Чуть ли не ежедневно к ним приходили колдомедики, а отец скупил половину ассортимента аптеки и чуть ли не все травяные сборы у знахарей. Калипсо была похожа на бледную тень. Она практически все время лежала в постели, совершенно обессиленная своим состоянием. Казалось, что этот не родившийся ребенок выпивал из нее все силы, но Касиан понимал, что причина, скорее всего, кроется в страхе быть разоблаченной и казненной.

Он на месте этой идиотки попытался бы сбежать или развестись, но она ничего не делала, только лишь с ужасом ждала надвигающегося будущего.

Иррациональное чувство вины просочилась в душу болезненным ядом, сжигающим его изнутри. Касиан впервые не знал, что правильно, а что нет».

Гарри сам чувствовал себя уязвимым и беззащитным. А еще абсолютно потерянным. Он больше не знал, кому доверять. Он осознавал, что это не его память, но абстрагироваться не удавалось. Интересно, могут ли дементоры страх испытывать страх быть поглощенными чужим сознанием?

«Роды, на удивление, прошли легко. Калипсо произвела на свет здорового мальчика.

— Сын… — это слово отражалось в сознании иррациональной, глупой радостью. Впервые Касиан ощущал нечто подобное, сейчас он был на эмоциональном подъеме. Мысли о мести отступили на задний план, хотелось только одного: подержать на руках кроху.

— Как ты назовешь его? — поинтересовался отец, затягиваясь сигаретным дымом.

— Разве это не вы должны решать? — усмехнулся Касиан, открывая окно.

— Я хотел бы выслушать мнение всех членов семьи.

Последнее слово ложиться терпкой горечью на язык. Как что-то пустое, совершенно не значимое и потерявшее какую-либо суть.

— Семья для тебя никогда ничего не значила.

— Сейчас это не так, — сухо произнес отец. Никаких эмоций. Касиану хотелось поднять его за грудки и встряхнуть, надеясь услышать, как внутри этого чурбана зазвенит душа. Потому что нельзя быть таким холодным.

По идее, отец сейчас должен быть уверен в том, что у него родился второй сын, но радости у него по этому поводу не было никакой.

— Дориан, — наконец-то произнес Касиан. — Это достойное имя. Оно подойдет ребенку.

Ему потребовалось немало усилий для того, чтобы сделать глубокий вдох, закрыть окно и уйти. Хотелось напиться».

Гарри уже не мог контролировать поток воспоминаний. Он просто позволил им проноситься в своей голове. Стан давно перестал скулить и лишь иногда надсадно хрипел.

«Касиан с придыханием взял на руки Дориана. Он был совсем маленький, крохотный. Копошился в своих одеялах и смешно морщил нос. Глядя на него, в груди разливалось тепло. Хотелось надеяться на то, что из него вырастет хороший человек, которым можно будет гордиться. По крайней мере, Стан поклялся себе, что приложит для этого все усилия.

Чтобы его сын не стал ублюдком, тем, кто сможет предать своих близких людей. Касиан будет воспитывать его по своим правилам, даже если они порой будут жестокими. Его сын должен как можно раньше понять этот мир и самостоятельно осознать, что хорошо, а что плохо…»

«Хрупкость Калипсо всегда была обманчивой. Касиан осознал этот в тот момент, когда он склонился над кроватью годовалого сына, чтобы поправить ему рубашку, и получил удар ножом в спину. Калипсо, с какой-то садисткой ухмылкой на лице провернула его по часовой стрелке, будто бы ключ в замке.

Серебряный кинжал только каким-то чудом не задел сердце Касиана. Это стало главной ошибкой Калипсо: тяжелораненый вампир — самое опасное существо. Кровь — это то, что было ему нужно, чтобы не умереть.

Последнее, что он еще осознанно помнил — это то, как его клыки вонзились в ее шею, и горячая, спасительная влага потекла в его горло, отдаляя от порога смерти…»

«Отец косился на Касиана с осуждением, будто бы это была его вина в том, что Калипсо чуть ли не умерла. Спина болела до сих пор, а от раны непременно останется шрам.

Хоть не на лице, и на том спасибо.

— Она решила, что ты решил задушить Дориана, — голос отца звучит тихо и чем-то напоминает шелест листвы.

— Я бы этого не сделал, и ты об этом знаешь, — Касиан покачал головой. — Калипсо просто хотела меня убить, но все пошло не так, и в итоге ближе всех к смертному одру оказалась она сама. Не надо делать вид, что не понимаешь ее мотивов.

— Я могу только предполагать, сама же она мне не сказала ни слова.

— Она боится моей мести за смерть матери.

Отец тяжело вздохнул и почесал бровь.

— Твоя мать сама привела себя на эшафот. Никто не просил ее ложиться в постель к другому мужчине.

Эти слова обожгли, внутри поднялась какая-то горячая волна. Нечто удушливое, тягучее повисло между ними в воздухе. Хотелось убивать и калечить.

— Знаешь ли ты, что моя мать завещала свой банковский сейф только мне?

— Да, это глупый вопрос.

— Помимо золота и нескольких артефактов там была шкатулка с весьма занятными вещицами. Например, несколько ампул с воспоминаниями и фотографиями. Это напрямую доказывает, что в то время, когда ты состоял в браке, ты изменял своей жене с Калипсо. Как думаешь, что будет, если я решусь придать огласке эти материалы? — Касиан провел рукой по шее отца. — Правильно, эшафот.

— Если ты не сделал этого до сего дня, то не сделаешь и потом, — холодно произнес отец.

— Неужели? — вкрадчиво произнес Касиан. — А что, если я просто жду подходящего момента? Если я уберу тебя сейчас, то на твое место может придти кто-то довольно влиятельный, который прочно займет своим задом место главы клана. Пока у меня мало влияния, чтобы сесть в твое кресло, но это дело времени… А потом… У меня будет то, что поможет избавиться от тебя. Не это ли лучшая месть?

— Тогда зачем ты мне говоришь о своих планах?

— Потому что убить жену — это легко. Мне будет интересно, как ты будешь пытаться избавиться от собственного сына. Теперь же у тебя их два, если ты лишишься одного, то всегда будет замена.

Стан развернулся на каблуках и стремительно покинул кабинет. Отвращение — это единственное, что он испытывал».

«Кабинет был пыльный, будто бы в нем никто и никогда не убирался. Касиан провел по столу рукой, вырисовывая пальцем незамысловатый узор.

Добиться положения в вампирском обществе оказалось до безобразия просто: быть в меру льстивым и уметь говорить истину в ситуациях требующих этого, следовать этикету и казаться непосредственным.

Место будущего главы со временем явно станет его. В ставке уже никто в этом не сомневается, отец совсем сдал за последнее время, и его хватка ослабла, но почему-то совсем не хотелось выполнять свои угрозы, озвученные несколько лет тому назад.

Каким бы он ни был паршивым, он все равно оставался родным человеком, и желать ему смерти по-настоящему Стан не мог. Ситуация же с Калипсо с каждым днем все больше осложнялась. Она стала будто бы одержима параноидальной идеей, что ее сын находится в смертельной опасности, и убить его или покалечить собирается ни кто иной, как Касиан.

Возможно, от постоянного страха за свою жизнь у нее действительно появились проблемы с психикой. Можно ли считать, что Касиану частично удалась месть? И да, и нет одновременно. Он не хотел ничего подобного, так же, как и не желал, чтобы его единственного сына настраивали против него.

Дориан словно губка впитал в себя извращенное отношение к брату от матери. Он также боялся Касиана, старался как можно меньше проводить времени наедине. Месть ударила по самому Стану, сделав его еще более несчастным.

Сын, который считал его братом, был так близок и далек одновременно. Но Касиан был готов для него на все. Свое положение он укреплял тоже только ради своего сына, чтобы потом, в будущем, помочь достичь ему положения, научить правильно выстраивать деловые связи и зарабатывать деньги. Сделать все для того, чтобы он никогда и ни в чем не нуждался. Чтобы он был по-настоящему счастлив…

А пока Касиан потерпит к себе презрение со стороны сына… Его не оставляла надежда, что когда-нибудь он сможет рассказать ему правду…»

«Если бы не рыжие волосы, Касиан определенно решил бы, что перед ним Калипсо. Тонкие черты, худощавость, плавность в движениях и светлая чуть плутоватая улыбка.

— Нравлюсь? — ехидно поинтересовалась она. — Если да, то тридцать галеонов — и я твоя.

— Как тебя зовут?

— Цица. Так ты покупаешь мое время?

— Да. И еще я хорошо доплачу сверху, если ты позволишь мне выпить своей крови.

Какое-то время она сомневалась, а потом кивнула.

— Хорошо, но это будет стоить еще тридцать.

— Договорились».

Гарри почувствовал, что его будто бы окатили холодной водой. Он даже не мог предположить, что Касиан может быть знаком с Цицей.

«Походы в публичный дом стали для него нормой. И его интересовал не столько секс, сколько тепло, которое он получал. Странно, но мужчина, которому уже исполнилось сорок, искал покоя в объятиях продажной женщины.

Он не был в нее влюблен, просто его устраивало то, что проститутка ничего не ждала от него, кроме оплаты за ночь. Их связывали чисто деловые отношения — отношения, к которым Касиан привык.

Со временем Стан пришел к мысли, что хотел бы заполучить Цицу в единоличное пользование. Он всегда был собственником и, определяя что-то как свое, потом больше не упускал.

— Хочешь быть моей содержанкой? — неожиданно даже для самого себя спросил Касиан в одно из своих посещений, слизывая кровь Цицы с ее запястья.

— Нет. Я не хочу быть зависимой от твоей милости. Сегодня тебе нравится спать со мной, а завтра ты этим пресытишься. Я же потеряю всю клиентуру, и мне придется начинать все с самого нуля. Сейчас я могу выбирать, а потом мне придется соглашаться на грязных пьяниц, которые в кабаке внезапно пришли к мысли, что у них есть и иные физические потребности, кроме как смочить своего горло высокоградусной дрянью. Тем более, ты определенно в кого-то влюблен, и стоит этой барышне обратить на тебя свое внимание, как ты тут же оставишь меня за бортом.

— Это бред! — возмущение Касиана не знало границ.

— Вряд ли. Я постоянно наблюдаю за своими клиентами и могу тебе сказать одно — мужики с приличной внешностью, без проблем со здоровьем и деньгами ходят по проституткам, либо если им не хватает разнообразия в постели, — а это точно не про тебя, — либо из-за того, что в кого-то влюблены и боятся, что если они попробуют с кем-то завязать мало-мальски серьезные отношения, то объект их воздыхания будет потерян для них навсегда.

— В моей жизни есть одна роковая женщина, и я не могу назвать то, что между нами любовью. Наша ненависть затянулась на больше, чем десять лет. Я просто не хочу серьезных отношений и детей. Именно поэтому ты действительно удобна для меня: превосходная любовница и требований предъявляешь минимум. Так что подумай над моим предложением. Если хочешь, я помогу тебе открыть какое-нибудь свое дело, чтобы ты не боялась того, что пропадешь без моего покровительства.

— Я могу подумать над этим?

— Конечно.

В комнату влетел бумажный самолетик. Цица развернула его и, черкнув пару строк, отправила вниз.

— Новый клиент?

— Да, — хмыкнула Цица. — Он часто приходит ко мне. Иногда зовет гулять, но никогда не снимает капюшона с лица. Видимо, очень известный человек. Судя по голосу, он уже в возрасте. Правда, этот мужик немного странный — его не интересуют интимные услуги. Он всегда приходит поговорить. В принципе, мне же легче. Главное, что он оплачивает мое время.

— Сколько тебе нужно на раздумья?

— Дай мне неделю.

— Хорошо, — Касиан поспешил как можно скорее покинуть комнату борделя, пропахшую сигаретным дымом и запахом пота.

Почему-то ему не давали покоя слова Цицы о причинах его одиночества».

« — Я согласна, — легко произнесла Цицы, теребя рукав красной мантии.

В ней она была похожа на Красную шапочку из маггловской сказки, ей только не хватало корзинки с пирожками.

— Я рад, что ты приняла мое предложение.

— Если честно, я думала его отклонить, но сегодня один мальчишка-сирота заплатил мне за то, чтобы я сыграла роль его матери. Знаешь, мне впервые было так хорошо и радостно. И вдруг я подумала, что, скорее всего, когда в очень далеком будущем у меня обязательно будет ребенок. Разве он сможет гордиться матерью-проституткой? Сомневаюсь. Лучше оставить свою профессию сейчас, пока я совсем не растворилась в ней.

Касиан пропустил несколько прядей ее волос сквозь пальцы, любуясь отблесками на ее локонах. В некотором роде ему удалось купить ее, и тот же момент он давал ей свободу. Это было так странно…

Как же ему самому хотелось, чтобы хоть кто-нибудь появился и решил все его проблемы. Помог наладить отношения с сыном, сделал бы так, чтобы гнетущее чувство вины перед матерью ушло навсегда. Чтобы не было так больно и так тяжело на душе. Чтобы не хотелось, каждый раз видя Калипсо, выблевать свою гордость на каменный пол и растоптать ее. Чтобы не терзали мысли-фантазии о том, что если бы отец умер, Касиан смог бы сделать его жену своей. Чтобы не преследовали мечты о том, что Дориан называет его папой и гордится им, а не чурается его и называет невыносимым братцем.

— Я помогу тебе стать той, за кого твоему ребенку не будет стыдно.

— Спасибо, — улыбнулась Цица. — Это действительно то, чего я сейчас не смогу добиться в одиночку.

— Я уже нашел для тебя дом. Он находится в пригороде Берлина. Полагаю, что с твоими знаниями немецкого языка тебе будет проще всего там обустроиться. Когда сможешь переехать?

— Мне нужно будет все обсудить с «мамкой». Было бы хорошо, если бы ты сходил к ней вместе со мной. В остальном же, мне совсем недолго собрать свои вещи. У меня их не так уж и много.

— Когда мне придти? — уточнил Стан.

— Завтра вечером. «Мамка» приезжает в три, лучше всего встретиться с ней в районе пяти вечера, когда нет еще наплыва клиентов.

Касиан погладил ее по голове.

— Сегодня мы переночуем в гостинице?

— Прости, но я не работаю сегодня, в силу физиологических причин, — Цица посмотрела на часы и тяжело вздохнула. — Прости, я пообещала встретиться сегодня с тем странным мужичком. Он прислал записку, что у него серьезные проблемы дома и ему просто необходимо их с кем-то обсудить. Пусть он станет моим последним клиентом, ведь кроме тебя теперь у меня никого не будет.

Какое-то нехорошее чувство не давало покоя Касиану, но он понимал, что пока что не имеет права что-либо запрещать Цице. Она слишком импульсивна и, почувствовав себе давление с его стороны, может с легкостью отказаться от их договора.

— Хорошо. Я зайду завтра.

Уходя, Касиан не несколько раз оглянулся на нее, стоящую, словно яркое красное пятно посреди серой грязной улицы. А на следующее утро, развернув утренний выпуск газеты, он почувствовал, как земля под его ногами покачнулась. Цица была мертва, и от этого нестерпимая боль пронизала каждую клеточку тела и заполнила душу. Кажется, в тот момент Калипсо и отец что-то ему сказали, но он не слышал их. Его собеседниками на несколько дней стали бутылки с цуйкой».*

Как никто другой Гарри понимал боль Стана и разделял ее, и чтобы она полностью не поглотила его, Поттер из последних сил попытался найти воспоминания, связанные с причинами покушения на него.

«Дни превратились в унылую рутину. Касиан жил только лишь мыслями о том, что должен как можно больше работать, чтобы подготовить прочный фундамент для Дориана к тому моменту, когда тот повзрослеет.

Попытки самостоятельно найти маньяка каждый раз натыкались на глухую стену из недостаточности информации и совершенно неясных мотивов преступника. Касиан усиленно пытался нарыть хоть что-то, цеплялся за любую мелочь и в итоге возвращался к началу.

Все было тщетным. Стан до конца не мог объяснить самому себе, для чего он это делает. По сути, Цица не была его любовницей или невестой. Он не испытывал к ней ничего большего, чем симпатия. Но ее смерть почему-то цепляла. Может потому, что он второй раз терял кого-то близкого и не мог ничего сделать?

Касиану казалось, что злой рок отнимал у него всех значимых для него женщин, оставляя его один на один с собственным бессилием.

Черный конверт пришел к нему в один из дней, вызвав недоумение. Касиан давно не являлся наемником. Никто из его прошлых работодателей не знал его настоящего имени, только псевдоним Алый и то, что он вампир. В узких кругах он сам распространил новость о своем уходе, чтобы его перестали беспокоить заказами. Но сейчас конверт лежал перед ним, словно напоминание о прошлом.

Пойдя на поводу у своего любопытства, Касиан вскрыл его, содержание послание заставило полезть его глаза на лоб. Его собиралось нанять ни больше, ни меньше -Министерство Магии Великобритании.

Мантия наемника была изъята из глубин шкафа и очищена от пыли. Впервые после смерти Цицы, Касиан почувствовал, как в нем пробуждается радостный азарт. Он был просто в предвкушении интересного задания».

«Перед ним сидела женщина, похожая на раздутую лягушку, которую кто-то страдающий от чрезмерного чувства юмора, разодел во все розовое. От нее пахло приторными тяжелыми духами, Касиан несколько раз одергивал себя, чтобы не почесать нос.

— Здравствуйте, — произнесла она, тягуче и на распев, с какими приторными нотками в голосе.

Касиан лишь сдержано кивнул и сел напротив нее,

— Полагаю, если вы здесь, то получили мое письмо, — женщина налила себе чай и сделала большой глоток, от чего ее голос почему-то немного осип. — Так вот. На самом деле, это больше моя инициатива, чем Министерства, вернее в нем не знают о нашей встрече. Я Долорес Амбридж, помощник Министра. У нас возникли некоторые затруднения, и мне хотелось бы, чтобы вы кое-кого сильно ранили. Главное, чтобы это выглядело так, будто бы это покушение. Я щедро заплачу.

— Меня не интересуют деньги. Я весьма состоятелен, — ответил Касиан. Он уже не раз пожалел, что пришел сюда.

— Я могу предложить вам нечто большее. Я знаю, что многие вампиры занимаются торговлей. Что если я инициирую рассмотрение документов о товарооборотческих договоренностях между Румынией и Великобританией? А затем добьюсь их принятия.

— Но вампиры в вашей стране ограничены законом, это может все усложнить.

— Если потребуются ваши услуги еще раз, то это станет моей платой. Сейчас только один законопроект. Торговлю можно вести и через подставных агентов, которые внешне соответствуют закону. Вам ли не знать об этом? — Амбридж сделала огромный глоток чая и закашлялась.

Предложение было весьма привлекательным, если он сейчас начнет готовить дополнительные поставки и найдет тех, кто станет сотрудничать с их ставкой в Англии, то окажется на несколько шагов впереди своих возможных конкурентов и еще больше укрепит свои позиции на пути к месту главы клана.

— На кого я должен буду совершить покушение?

Амбридж замялась и втянула в себя воздух со свистом, а потом выдохнула и, оглянувшись по сторонам, прошептала:

— На Гарри Поттера…

Касиан в растерянности замер. Мальчишка ему в некотором роде симпатизировал, да и Дориан считал его своим лучшим другом. Стоило ли соглашаться на нечто подобное? Но червячок сомнений тут же задавливался меркантильностью. Слишком уж заманчивы предложение и выгоды, которое оно принесет. Тем более, Поттера никто не просил убивать, только ранить. Касиан был уверен, что он сделает все в лучшем виде, тогда как кто-нибудь другой может допустить какую-нибудь ошибку, и мальчишка отправится к праотцам.

Конечно, нападение на Гарри могло бы стать шоком для Дориана, но то, что обещают в качестве платы за это, в будущем ему же и сыграет на руку. Убедив себя в правильности собственного выбора, Касиан откинулся на спинку стула и кивнул:

— Я согласен…»

«Метнуть кинжал в толпе людей, которых никоим образом не интересовало происходящее вокруг, было смехотворно просто. Даже Дориан не заметил произошедшего, будучи увлеченным гневной тирадой по отношению к плохой погоде.

Касиан довез Поттера до больницы, удостоверился в том, что его жизни действительно ничего не угрожает и отправился домой, подготавливать контракты для торговли. Удивительно, но на магическом рынке Британии почему-то были проблемы с чесноком и тмином. У Касиана же было несколько складов, забитых подобным товаром под завязку.

Большие деньги плыли к нему в руки, и это не могло радовать. Сделка принесла в несколько раз больше от того, что ожидалось изначально.

Второй конверт не заставил себя ждать.

— Мне немного любопытно, что вам сделал Поттер, если вы с каким-то маниакальным желанием стремитесь запугать его?

— Он позволяет себе высказывать позицию, отличную от той, что диктует министерство. Так же, он пытается убедить некоторых авроров в том, что бессмысленно искать Блэка в Шабаше и в том, что это не он, а кто-то другой является маньяком, — Амбридж прицыкнула языком. — Этот мальчишка слишком много на себя берет. Он должен научиться смирению.

Касиан лишь пожал плечами.

— Плата?

— Закон, который даст вампирам куда больше свободы на территории Магической Великобритании.

Касиану было жаль Поттера, но он не собирался отказываться от тех благ, которые ему и Дориану принесло бы выполнение данного задания.

— Когда я должен буду выполнить свою работу?

— В День Дурмстранга. На этот раз я хотела бы, чтобы его травмы были тяжелее. Шабаш будут патрулировать авроры. Я пришлю вам расписание кто, где и в какое время должен будет находиться. На основе этого сами составите себе план отступления.

— Что ж, тогда договорились.

Касиан покинул место встречи с каким-то тягостным ощущением на душе. Возможно, это было из-за так не вовремя проснувшейся совести».

«Он промахнулся. Правильнее сказать, Поттера успели оттолкнуть. Касиан слишком поздно заметил маленьких бумажных кукол, которые, по всей видимости, играли роль своеобразной сигнализации, сообщающей своему создателю об опасности. Эдвин Эрстед смог его обставить, Поттер умел выбирать себе друзей.

Удивительным было то, что Гарри решил преследовать напавшего на него. Более глупого поступка представить даже не возможно! Но это было на руку Касиана, завести мальчишку в какую-нибудь подворотню и закончить начатое — идеальный вариант завершения работы.

Амбридж начала проводить закон об увеличении прав вампиров, но все вступит в финальную стадию, только после того, как Поттер будет действительно ранен. Касиан строил будущее для своего сыны, и никто и ничто не могло помешать ему в этом.

Только он не ожидал, что Поттер действительно может быть достаточно сильным, чтобы свести его атаку на нет».

Гарри раздраженно потер виски. Теперь все стало на свои места, но как отнестись к произошедшему Поттер не знал.

Крики со стороны главной улицы становились громче: Гарри искали, и с каждой минутой ситуация становилась все опаснее и опаснее.

— Энервейт, — прошептал Гарри, направив волшебную палочку на Касиана.

Тот несколько раз сонно моргнул и уставился на Поттера, как на восьмое чувство.

— Ты, — глубокомысленно изрек он.

— Я, — подтвердил Гарри. — Мне не нравится, что ты хотел покалечить меня. Касиан, ты вел себя плохо. А за это надо наказывать.

Стан отрицательно качнул головой, явно не соглашаясь с этим.

— Кикимер!

Старый эльф появился мгновенно с тихим хлопком и низко поклонился.

— Чего желает господин, который почитает моего старого господина Регулуса Блека, который пошел куда дальше, чем его несчастный братец Сириус, который в свое время сильно потрепал нервы моей госпоже.

Гарри уже успел позабыть о том, насколько словоохотлив эльф.

— Принеси мне бумагу и перо с чернильницей, — Кикимер тут же исчез. Его не было около двух минут, после чего он принес требуемое.

— Я знаю, кто приходится отцом Дориану, — Гарри широко усмехнулся. — Пока ты тут отлеживался, я покопался в твоих воспоминаниях. Как ты заключил договор с Амбридж, я тоже видел. У меня нет гарантий, что ты не попытаешь убить меня или напасть еще раз, именно поэтому напишу эти факты в письме и передам его на хранение Кикимеру. Если я пострадаю от твоих рук, то он отдаст конверт Дориану и твоему отцу.

Касиан казался неподдельно испуганным. Конечно, присутствие за спиной Гарри двух дементоров не делало ситуацию лучше.

Все факты уложились в несколько предложений. Кикимер, получив конверты, тут же исчез.

— Что ты хочешь сделать еще?

— Пока ничего. Что будешь делать ты? Мне не хотелось бы, чтобы ты загнал в мое тело еще один кинжал. Кровати в больнице жесткие, а пресса излишне скандальна. Так что тебе потребуется найти тот вариант, при котором я не пострадаю, а ты ничего не потеряешь.

Где-то вдалеке снова послышались крики. Видимо, к поискам Поттера подключились даже студенты Дурмстранга. Гарри несколько раз нервно оглянулся, достал из-за пояса волшебную палочку и наложил на Касиана дезолюминационное заклинание, предварительно сняв с него путы.

— Сейчас тебе лучше сидеть тихо и не шевелиться. Уйдешь отсюда, когда все уляжется.

— Хорошо, — произнес явно дезориентированный Касиан.

Гарри подошел поближе к входу из тупика и попросил дементоров: «Нападите на меня, я поделюсь с вами энергией». Кажется, кто-то снова позвал его по имени, голос казался очень знакомым. Поттеру даже подумалось, что это мог быть Снейп, но все мысли ушли из головы, когда дементоры приблизились к нему и потянулись за его эмоциями.

Холода было слишком много. Гарри успел лишь выбросить сноп красных сигнальных искр и во весь голос позвать на помощь. После он упал на грязный асфальт, где-то вдалеке зазвучал голос его матери, который просил не убивать ее сына… А потом сознание заполнила пустота…

________________________________________________________________________

Цуйка — фруктовая водка. Национальный алкогольный напиток румын и молдаван