Возвращение Принца-полукровки: Любовь и тайны Северуса Снейпа (джен)

БУМ!

Возле окна директорского кабинета волшебной школы Хогвартс с треском приземлился маленький плотный человечек неопределенного возраста в одежде, которая была в расцвете своей моды по меньшей мере пару веков назад и, с видимым отвращением откинув в сторону изящную фарфоровую чашку, которая тут же разбилась на пять осколков различной формы, возмущенно пробурчал себе под нос:

— Те’гпеть не могу по’гталы!

Человечек поднялся на ноги и брезгливо отряхнулся. Оглядевшись по сторонам, он сразу же заметил среди спящих в своих портретах волшебников высокого худого старца с серебристыми волосами и бородой. В отличие от прочих обитателей висящих в кабинете портретных полотен, старец не спал и даже не думал притворяться спящим. Он внимательно разглядывал нового гостя сквозь неплотно сидящие на кончике носа очки-половинки.

— Ну наконец-то! — произнес старец с портрета, и лицо его мгновенно озарила теплая улыбка.

Новоявленный гость, прихрамывая и опираясь на толстую тросточку, подошел почти вплотную к портрету и, пристально поглядев в проницательные голубые глаза, с чувством произнес:

— Аль-бус Дам-блё-дорр!

— Я вижу, за столько лет вы все еще не отделались от своего французского акцента, Николас, — Дамблдор с интересом глядел на странного посетителя (который в данный момент казался до неправдоподобия полным), по-прежнему продолжая улыбаться.

— Виноват, Альбус, — произнес тот уже на чистейшем английском. — Все время путаю различные языки и забываю следить за произношением, по привычке сводя все к родному акценту. Так вы хотели меня видеть, друг мой?

— Я всегда был рад вам, Николас. А сейчас — особенно. Ведь в последний раз мы встречались с вами, когда я еще не перешагнул тот предел, который именуется «жизнью». Тогда у меня еще сохранялась тайная иллюзия, что я буду жить вечно, как и мой любезный друг Николас Фламель, — Дамблдор бросил выразительный взгляд на своего гостя.

— Признаться, я тоже не думал, что мне доведется увидеть вас в вашем… новом качестве так скоро, Альбус, — отозвался Фламель, — хотя вы и не употребляли эликсира жизни. Ваш… посланник обмолвился, что это… событие произошло более двадцати лет назад.

— Так оно и есть… да… определенно, это так, — произнес Дамблдор и, снова мягко улыбнувшись, спросил: — А… какое впечатление у вас сложилось о нем?

— О человеке, которого вы послали за мной?

— Я всего лишь попросил его отправиться за вами, Николас, — поправил его Дамблдор. — И Гарри оказал мне эту услугу.

— Это ведь был Гарри Поттер, верно? — глаза Фламеля заискрились любопытством.

— А вы как полагаете, Николас? — Дамблдор продолжал загадочно улыбаться.

— Он представился вашим учеником, но имени не назвал. Хотя, конечно, я сразу же понял, кто он такой. Это ведь он достал тогда из зеркала Еиналеж достопамятный предмет, который мы с вами весьма успешно замаскировали под Философский камень… Кстати, Альбус, я принес вам то, о чем вы просили.

Он засунул руку под мантию и вытащил здоровенный зачарованный сосуд, плотно закупоренный хрустальной крышкой, отчего сразу же «похудел» на несколько размеров.

— Эликсир жизни? — оживился Дамблдор. — Замечательно, Николас.

— На какой период времени он вам потребуется?

— Примерно месяца на три.

— Что ж, в таком случае мне придется взять трехмесячный запас для нас с Пернеллой.

Фламель достал волшебную палочку и наколдовал из воздуха небольшой флакон, наложил на него чары, после чего направил палочку на сосуд с эликсиром, и хрустальная крышка со звоном отскочила в сторону. Фламель погрузил флакончик в сосуд и зачерпнул эликсир, затем вынул заполненный до краев флакончик, бережно закупорил пробкой и убрал во внутренний карман своей мантии. Покончив с этим, он накрыл сосуд хрустальной крышкой и спросил:

— Куда я могу его спрятать?

Дамблдор легким кивком указал на стоящий в противоположной стороне кабинета внушительный шифоньер и пояснил:

— Этот шкаф запечатан стандартным набором заклинаний. Отоприте его, Николас, достаньте оттуда то, что там лежит, а на освободившееся место поставьте сосуд с эликсиром.

Фламель подошел к шифоньеру, поднял волшебную палочку и стал бормотать заклинания. Шкаф открылся на удивление бесшумно. Ученый направил палочку внутрь и применил Манящие чары. Ничего не произошло. Тогда он пробормотал длинную магическую формулу, очевидно, собственного изобретения (в числе прочих научных открытий Фламеля числился и способ приманивать древние артефакты, неподдающиеся стандартным Манящим чарам). Из глубины шифоньера с едва различимым ухом шуршанием выплыла очень легкая серебристая ткань, которая мгновение спустя повисла в его руках.

Глаза Фламеля тотчас засветились живым интересом:

— Это… Неужели это она? Та самая? — спросил он, не сводя с мантии-невидимки (а это была та мантия-невидимка, что оставил Снейп во время своего недавнего визита в директорский кабинет) восхищенного взора.

— Нет, — ответил Дамблдор, наблюдавший за происходящим с не меньшим интересом, чем его французский друг. — Но очень похожа. Вы согласны, Николас?

— Трудно судить, — произнес Фламель, с нескрываемым любопытством разглядывая мантию. — Обычным Манящим чарам не поддается, что уже весьма настораживает. Но для того чтобы доподлинно установить ценность изделия, необходимо провести ряд исследований.

— Сколько времени это займет? — спросил Дамблдор.

— У магглов на подобную диагностику может уйти вся жизнь, и при этом они не сдвинутся с мертвой точки в своих изысканиях. Мне же потребуется, как я полагаю, не меньше полутора-двух часов.

— А если… в ваших руках окажется подлинный образец? За какое время вы смогли бы сравнить его с тем изделием, которое сейчас находится у вас, чтобы точно установить, в чем состоят их сходства и различия?

— Подлинный образец?! — Фламель поднял на Дамблдора недоверчивый, но полный неподдельного интереса взгляд. — Неужели вы хотите сказать…

— Вот именно, Николас, — Дамблдор был весьма доволен произведенным эффектом. — Та самая Мантия тоже находится здесь. Самый высший и совершенный из трех Даров Смерти. Она заперта в верхнем ящике вот этого стола, — он указал взглядом в сторону директорского стола, куда Гарри убрал свою мантию-невидимку. — Хотите на нее взглянуть?

Фламель глядел на Дамблдора словно завороженный. Наконец он опомнился и быстро проковылял к директорскому столу. Несколько мгновений спустя он уже держал в руках мантию-невидимку, которую принес Гарри; другая же мантия-невидимка теперь висела на его полусогнутой правой руке. В глазах ученого, внимательно разглядывающего бесценный раритет, отражался немой восторг.

— Так сколько времени вам потребуется на то, чтобы сравнить эти две мантии? — вывел его из состояния блаженного оцепления голос Дамблдора.

— Учитывая обстоятельства… учитывая возможность сравнить предложенную вами мантию с подлинным образцом… думаю, я сумею справиться примерно за полчаса.

— Когда же вы смогли бы приступить к делу? — спросил Дамблдор.

— Если вы не возражаете, то прямо сейчас.

— Тогда приступайте.