Шкатулка с секретом (гет)

Внутренний телефон разразился трелью в шесть часов вечера.

— Да? — рявкнул Гризликов в трубку.

— Вам звонок, — безучастно сообщил дежурный из Управления, — по линии «С». Соединять?

— По линии «С»? Да, конечно! Сейчас же!

В трубке негромко щелкнуло. Хрипловатый голос быстро спросил:

— Гриз! Папенькин сынок знал о том, что вы собираетесь подменить камень?

Вопрос был не то чтобы неуместный, но слегка неожиданный.

— Понятия не имею. Мы при нем об этом не говорили. Но, конечно, Роберт мог ему сказать… потом, позже. Ты…

— В доме Хаксли, в «Китайском Музее», установлено скрытое видеонаблюдение, так? Не убирайте камеры! И пусть в Шкатулке находится копия «Звезды», которую вы… черт возьми, которую вы у меня отобрали! Только чтобы об этом никто не знал… Не сегодня-завтра, клянусь, настоящий камень вернется на свое место! И вернёт его тот, кто его и украл.

— Да ну? Правда? — хрипло спросил Гризликов. — С чего ты это взял?

В трубке раздался короткий смешок.

— С того, что преступник всегда возвращается на место преступления, разве ты об этом не знаешь? Ты меня услышал, Гриз?

— Я… Постой! Ты где? Я…

Но трубка ответила ему короткими резкими гудками… Гризликов, чертыхаясь про себя, едва попадая пальцами по кнопкам, торопливо набрал номер Управления.

— Джонсон! Откуда только что был звонок? Вы его засекли?

— С телефона-автомата на углу Керри-стрит и Кингстон-плейс. Это площадь перед Литературным Театром, если вам известно…

— Я не настолько отставший от культурной жизни остолоп, черт возьми, чтобы не знать, где находится Литературный Театр! Это на другом конце города! Ладно. Что он там опять задумал, этот проклятый плут? — Гризликов дал отбой и, чуть подумав, набрал другой номер. — Мистер Хоутер? Можете уделить мне десять минут для приватного разговора? Это касается дела Хаксли и «Утренней звезды», да…

* * *

Загородный дом медленно выплыл из-за поворота: мрачное, почти невидимое в вечерних сумерках темное угрюмое строение.

Железные ворота открылись магнитной картой; Дилон завел «рендж ровер» во двор и заглушил мотор. Ему хотелось верить, что сегодня всё обойдется без неожиданностей…

Он мельком бросил взгляд на часы: половина девятого. Встреча с Дровосеком назначена на девять. Чёрт возьми, можно было бы закончить дело и раньше, но сегодня Дилон целый день был на виду, отвечал на вопросы сначала — полицейских, затем — репортеров, потом — удрученного всей этой гнусной историей папаши, и не мог вырваться на свободу ни на секунду. Ничего — сейчас, через полчаса, он передаст камень Дровосеку, получит обговоренную мзду и тут же рванет в аэропорт. Билеты до Торонто уже заказаны, а оттуда и до Европы недалеко… Прощай, Сен-Канар, грязная и вонючая промышленная дыра! Гуд бай! Саёнара! А'ревуар, черт возьми! Папаше скажу, что мне предложили хорошую работу за границей… где-нибудь в Лондоне или в Вене… а может, и вовсе ничего не скажу, пускай поломает голову над тем, куда это я подевался, старый скупердяй! Не мог отвалить единственному сыну тысчонку-другую на карманные расходы — вот и огреби теперь по полной, старый идиот! Может быть, этого скупого хрыча с расстройства наконец-то хватит инфаркт, но на это, увы, надежды мало…

Дилон запер машину и поднялся на крыльцо. Вошел в дом. Заглянул на кухню… в одну комнату, в другую… Тишина. Никого нет. Слава тебе господи.

Но какая все-таки жалость, что этот проклятый бандит удрал из-под стражи! За что только эти имбецилы в полиции получают деньги, если не могут толком уследить за заключенными, гребаные лентяи! Упустили этого мерзавца… которому самое место даже не в камере — а за прочной стальной решеткой в ближайшем зоопарке… идиоты! А теперь… кто знает, чего от него ждать? Куда этот отвратительный тип теперь вздумает податься? И, самое главное — что сейчас у него на уме?!

Где-то за стеной раздался чуть слышный шорох — и Дилон едва не подпрыгнул… Кто это?! Мыши? Господи, да что за паранойя его сегодня одолевает? Чего он боится? Что на пороге — опять, как и вчерашним утром! — обнаружится этот вшивый отморозок, сбежавший из тюряги? Какой бред… Даже если этот мерзавец сбежал, это не значит, что он непременно сюда нагрянет. Он ничего не может знать. Ничего! Господи, да эта тварь уже наверняка где-нибудь возле канадской границы — спасает собственную шкуру, и до Дилона ему никакого дела нет. Так что успокойся, голубчик, возьми себя в руки, никто сюда не придет… никто сюда не пожалует, никто внезапно не заявится в эту старую одинокую развалюху, разве что какой-нибудь заплутавший в лесу бродяга…

Осторожно, держа футляр двумя пальцами, словно коробочку с опасным ядовитым насекомым, Дилон выложил «Утреннюю звезду» на стол. Может, стоило бы перестраховаться, оставить камень в камере хранения где-нибудь в аэропорту? Но Дровосек не оценил бы такой шутки… Он особенно настаивал на том, что хочет лично увидеть «Утреннюю звезду» перед, гм, заключением сделки. Впрочем, Дилон прекрасно понимал, что ходит по лезвию бритвы, и поэтому… принял кое-какие меры предосторожности. Врасплох его никто не застанет, ни-ни! Он вынул из кобуры и положил на стол рядом с собой заряженную «беретту», извлеченную из отцовского сейфа. Что ни говори, но с оружием под рукой он все-таки чувствовал себя куда более уверенно. Пусть только попробуют его запугивать! Или диктовать ему свои условия! Он им всем… покажет… где раки зимуют, черт побери!.. Он их всех — да-да! — всех заставит построиться шеренгой и ходить перед собой по струночке… а потом…

— Потеешь, крокодил?

Голос. Этот голос. О, боже!

Дилон обмер. По спине его пробежала мерзкая ледяная струйка мурашек. Ладонь сама, без участия сознания, обхватила рукоять пистолета…

Он. Антиплащ. Всё-таки здесь!

Дилон резко обернулся. И выстрелил, почти не целясь. Пуля попала в дверной косяк — и в воздух фонтанчиком брызнули мелкие щепки. Но в дверном проёме (уже?) никого не было… Чёрт побери! Где он? Где эта поганая тварь? Где?!

— Не истери. Тебе не приходило в голову, кретин, что, если бы я действительно хотел тебя шлепнуть, я бы уже давно это сделал?

— Ты… т-ты… — Дилон шарахнулся в угол. — К-какого черта…

— Я тебя еще не прикончил? Потому что, во-первых, ты такая неописуемая мразь, мой дорогой крокодильчик, что даже мне противно марать об тебя руки. А во-вторых… ну, у меня есть и другие соображения на этот счет, но я не собираюсь ими с тобой делиться. Убери пушку, чмо! Надо поговорить.

— Да ты… т-ты… — Язык Дилона заплетался от ужаса. Руки у него ослабли и так тряслись, что ему было трудно сейчас не то чтобы выстрелить, а хотя бы просто удержать пистолет в руке. — Я… я с-сейчас… вызову копов! — Он судорожно выхватил из кармана свой верный, такой стильный, так легкомысленно подмигивающий ему зеленым глазком мобильный телефон, и…

— Только попробуй! — Антиплащ наконец показался в дверях комнаты: с табельным «глоком» в руке, который он при побеге изъял у зазевавшегося охранника. Грянул выстрел — и телефон в руке Дилона рассыпался на кусочки, беспомощно вывалив на пол все свои хитрые электронные внутренности… Дилон вскрикнул — от неожиданности, от ужаса, от осознания своей полной и невыносимой беспомощности… Антиплащ презрительно усмехнулся.

В уголке его рта торчал жесткий стебелек метлицы, заросли которой, несмотря на все усилия старого садовника, прочно и безнадежно оккупировали задний двор. Значит, этот мерзавец знал, что Дилон сюда приедет — и подкарауливал его здесь уже давно, спрятавшись где-то на задворках за стеной дома. Терпеливо поджидал добычу в засаде, как невозмутимый холоднокровный удав поджидает жирного беспечного кролика…

Дилон онемел. Происходило именно то, чего он так боялся — даже не разумом, а, скорее, подсознанием, надсознанием и пятой точкой. Он вжался в стену, судорожно сжимая в трясущейся руке пистолет. Сколько пуль осталось в магазине — три, четыре? Сколько из них имеют шанс попасть в цель?

— Где «Утренняя звезда»? — отрывисто спросил Антиплащ. — Я знаю, что она у тебя. Ну?!

— Т-ты… т-ты это… З-знаешь? — Дилон, стуча зубами, отчаянно пытался взять себя в руки. На часах было без пятнадцати девять, Дровосек и его люди обещали быть к девяти… Господи, если бы ему удалось чуть-чуть потянуть время… — Ты — з-знаешь? Откуда?

— Оттуда. Тебе что, действительно интересны все мои умозаключения? Открыть Шкатулку можно было лишь с помощью Перстня… или его копии, которая находилась в Китайском музее. То есть взять «Звезду» мог только человек, имеющий доступ к копии Перстня… либо ты, либо твой папаша. Ну, Роберту Хаксли ни к чему было воровать у самого себя, а вот ты… Брось пушку, урод! Где «Звезда»? — По-прежнему держа Дилона на мушке, Антиплащ шагнул вперед, скользнул глазами по комнате; внимательный его взгляд зацепился за футлярчик с камнем, до сих пор лежавший на столе. — Ах, вот она! — Длинной лапой он сцапал кожаный футлярчик и, прищурившись, скосив глаза, присмотрелся к камню внимательнее… в какую-то секунду брови его изумленно поползли вверх. — О, черт! Провалиться мне… Ну, я так и думал. — Он метнул быстрый взгляд на замершего в углу Дилона. — И это… то есть вот это ты на полном серьезе собираешься продавать Дровосеку?

— Что… ч-что значит «это?» — Дилон опешил. И изо всех сил постарался свое смятение скрыть, но, видимо, растерянность и замешательство были написаны у него на лице… Антиплащ, бросив футлярчик на стол, вновь взглянул на Дилона и смотрел долго, долго, невыносимо долго и как-то странно — прищурившись и пожевывая травинку, точно раздумывая, стоит ли продолжать этот разговор… и вдруг усмехнулся — коротко и сдержанно, одними губами.

— Знаешь, зачем я сюда пришел? — глумливо спросил он. — Затем, чтобы ты взял меня в долю. Все-таки я, гм, тоже предпринял кое-какие усилия для того, чтобы раздобыть этот проклятый кристалл, поэтому, думаю, было бы справедливо в итоге поделить деньги ВАОН пополам. Поскольку я, как ты понимаешь, собираюсь сделать из Сен-Канара ноги, лишние бабки мне бы не помешали. О, я знаю, ты бы со мной наверняка согласился, я бы сумел тебя убедить, хе-хе. Но, знаешь ли… я что-то передумал. Я, пожалуй, не стану в это дерьмо лезть. Не хочу иметь дело с Дровосеком, тем более что он оч-чень не любит неудачников… и имеет мерзкую привычку жестоко расправляться с людьми, которым не удалось ему угодить. И не говори мне, что ты этого не знал.

— Расправляться? Да к-кто… Кто из нас неудачник? — прохрипел Дилон, окончательно сбитый с толку. — Что, черт возьми, ты вообще имеешь в виду?

— Да ничего. По-твоему, в ШУШУ сидят одни идиоты? Прощай, крокодильчик! — Антиплащ шагнул к двери.

— Стой!

Никогда Дилон еще настолько не ненавидел себя, как в этот момент — но не произнести сейчас этого коротенького слова попросту не мог. Что-то тут было не так… Антиплащ что-то знал… и что-то скрывал… и чего-то явно не договаривал, но — чего именно?

— Что… черт возьми, при чем тут ШУШУ… при чем тут… да что ты вообще несешь?

Антиплащ на секунду обернулся.

— Слушай, у меня слишком мало времени, чтобы раскладывать тебе все по полочкам. Кретин! Пораскинь мозгами! Ты ведь давно испытывал «финансовые затруднения», так? Гейл мне говорила… От Гризликова ты узнал, что ВАОН интересуется «Утренней звездой» и готова заплатить за кристалл хорошую цену. И ты решил поправить свои финансовые дела, продав этот камень Дровосеку, ага?

— Ну… ну и что? — пробормотал Дилон. — Да, этот тип, Гризликов, приходил к нам и рассказывал о "Звезде"… и о ВАОН…

— И ты решил этим воспользоваться? Не знаю уж, каким образом тебе удалось выйти на ВАОН… видимо, через вышибалу в том казино, где ты имел обыкновение прожигать жизнь… я этого типа знаю, он действительно подвизался в Ассоциации какой-то мелкой сошкой… ну да не суть важно. Главное, тебе удалось связаться с Дровосеком и назначить ему свидание… этот разговор должен был состояться вчера, здесь, в этом самом доме. И ты приехал сюда ранним утром, чтобы все подготовить, встретиться с Дровосеком и обговорить детали сделки… но неожиданно наткнулся здесь на нас с Гейл!

— Ты… — Дилон заскрипел зубами. — И эта шлюшка…

— Заткнись! — Антиплащ вновь поднял пистолет. — Ещё слово про Гейл — и, клянусь, я вышибу тебе мозги, невзирая на все свои соображения! Собственно говоря, мы с Гейл совершенно случайно здесь оказались — просто искали необходимое противоядие. Кстати, я ведь тогда сразу заподозрил, что ты нагрянешь… Миссис Поттер оставила на столе записку, Гейл решила, что ты приедешь на уик-энд… но я заглянул в холодильник, а у некоторых припасенных там деликатесов срок годности был всего-то пару дней. Я еще тогда понял, что ты ждешь здесь важного гостя… правда, не предполагал, что это — Дровосек, мне подумалось, что это какая-нибудь очередная длинноногая краля! В общем, твоё появление врасплох меня не застало… но зато твоя перекошенная от изумления физиономия доставила мне немало приятных впечатлений, ха-ха! А еще больше — наш с тобой почти бессодержательный, но зато чертовски эмоциональный разговор, м-да! Ну да ладно, хорошего понемногу… Что, интересно узнать, было потом — после того, как я отправился на стоянку? Ты в ярости выгнал Гейл и поторопился переназначить Дровосеку место встречи, так? О, да, именно тогда, следует полагать, ты и решил нам жестоко отомстить… не только украсть «Звезду», но и подставить под удар меня и Гейл. И Дровосек с тобой согласился… видимо, он решил, что проще иметь дело с тобой, чем со мной… ладно, я с ним потом за эту подлянку сочтусь, за мной не заржавеет. Он сообщил тебе, что я — именно я! — подрядился подменить камень, и вы с ним решили на этом сыграть. Убить сразу двух зайцев! Даже трех: заполучить «Звезду», избавиться от меня и мимоходом сломать жизнь Гейл. Ты взял из «Музея» копию Перстня и, улучив момент, когда видеокамеры были отключены, незаметно стянул из Шкатулки «Звезду». Этим же вечером я — спасибо Гризликову! — попался в расставленные силки, и ты со скорбной физиономией поспешил обвинить Гейл в соучастии. Черт возьми! Я слишком поздно обо всем догадался… Когда я увидел, что Шкатулка пуста, я решил, что камень — в ШУШУ. Я не думал, что он украден, да еще и тобой! Хах, ловкая работа, чмон, ничего не скажешь! Все шито-крыто, твоя бывшая невеста с ее проклятым любовником кукуют на нарах, а ты, весь такой белый и пушистый, прохлаждаешься на Гавайях на грязные денежки ВАОН! Только один нюанс ты все-таки упустил из виду, мой дорогой!

— К-какой… нюанс?

— Такой, что в ШУШУ, знаешь ли, тоже привыкли играть без правил. Как-никак, но опыта в этом деле у них побольше… особенно когда приходится иметь дело с такими беспросветными остолопами, как ты. Впрочем, я не собираюсь тебе ничего объяснять…

— Почему? — раздался голос от двери: мягкий и вкрадчивый, хорошо поставленный, но заставляющий содрогнуться тех, кто был знаком с его обладателем. — Мы, например, уже давно тебя слушаем, Антиплащ, и имели немалое удовольствие узнать твою точку зрения на все происходящее.

Антиплащ так дернулся, словно сквозь него пропустили ток. Отшатнулся к стене. Видимо, он все-таки надеялся убраться отсюда до прихода званых гостей — и их появление, пусть и ожидаемое, все же застало его врасплох.

Дилон, с облегчением переведя дух, бросил взгляд на часы. Пять минут десятого. Дровосек, как всегда, пунктуален, этого у него не отнимешь…

Они стояли в дверях комнаты, преграждая Антиплащу путь к отступлению: двое крепких, серьёзных парней в бронежилетах и с автоматами в руках. Из-за их плеч выглядывала ухмыляющаяся чернобровая физиономия Зигги, тоже, по-видимому, вооруженного — не то пушкой, не то резиновой дубинкой. Дровосека видно не было, но его спокойный и властный, звучный повелительный голос не услышать было попросту невозможно:

— Бросьте оружие! На пол! Оба! Или я прикажу стрелять по ногам… Антиплащ, тебя это особенно касается! Мне, знаешь, делается как-то не по себе, когда такой отчаянный мальчик, как ты, держит в руках столь опасную игрушку… Вот так! Отлично.

Спорить с вооруженными до зубов и готовыми ко всему громилами было бессмысленно… Один из автоматчиков боком просочился в комнату и пинком отшвырнул к стене брошенные на пол «глок» и «беретту». Дровосек, небрежно отодвинув плечом своих бравых телохранителей, наконец-то явил себя: размашисто шагнул в гостиную, по-хозяйски неторопливо развернул кресло, стоявшее в углу комнаты, и тяжело опустил в него свою грузную внушительную фигуру. Его устрашающая маска, как всегда, смотрела холодно и бесстрастно — но широкий рот на твердом, тщательно выбритом, благоухающем дорогим парфюмом подбородке чуть язвительно улыбался.

— Ну вот, так-то лучше, — неторопливо произнес он, — теперь можно и поговорить. Спокойно и, так сказать, безо всяких посторонних помех… Итак, что же ты замолчал, Анти? Честное слово, было очень занимательно тебя слушать… может быть, продолжишь? Или тебя стесняет столь внезапно увеличившаяся аудитория, э? Какой такой «нюанс» мы упустили из виду, любопытно узнать?

Антиплащ, тяжело дыша, молчал, обводя взглядом держащих его на мушке суровых дровосековых громил. Дилон, сухо кашлянув, выпрямился и непринужденно повел плечами. Сейчас, в присутствии Дровосека (и брутальных субчиков с автоматами) он явно почувствовал себя куда более уверенно.

— Этот тип, — сказал он с раздражением, — подкараулил меня здесь и… и хотел присвоить «Утреннюю звезду»! А потом…

— Помолчи, Дилон, — сухо сказал Дровосек. — Мы все слышали. Антиплащ — мальчик решительный и смышленый, я ничуть не удивлен, что он просек нашу игру и захотел урвать свой смачный кусок. Вот только… кое-что меня всё же смущает, Анти. Нет, не то, каким образом ты собираешься рассчитываться со мной за "подлянку"… тем более что подлянки никакой не было — я просто устал ждать, когда же ты соизволишь взяться за дело и раздобыть мне «Утреннюю звезду», и решил, что будет куда проще приобрести этот камень, так сказать, из первых рук. А вот что за намеки насчет ШУШУ и «игры без правил» ты тут травишь…

— Намеки? — Антиплащ, наконец выплюнув изо рта изжеванную травинку, хрипло усмехнулся. — Какие намеки?

— Вот именно это-то я и хочу узнать. — Дровосек, закинув ногу на ногу, переплел на колене толстые свои, узловатые, унизанные перстнями пальцы. — Так-так! Да, в ШУШУ предполагали, что ВАОН интересуется «Звездой», это я услышал еще от Дилона — и, собственно, не особенно удивился. Но решил, что они слишком погрязли в вязком болоте формализма и бюрократии, чтобы нам стоило по-настоящему их опасаться… и, похоже, всё-таки их недооценил. Они установили камеры в Музее, но этого, что ли, им показалось мало? И они всё же решили… перестраховаться?

— Хм! А как бы вы поступили на их месте?

— Откуда у тебя эта информация?

— От Черныша. Он допрашивал меня сегодня утром. И, как всегда, не удержался, чтобы не прихвастнуть мимоходом, какой он со всех сторон неописуемый молодец, а мы — тупые и законченные кретины.

— Что, вот так прямо и сказал — прямым текстом?

— Нет, конечно. Но догадаться-то было нетрудно… Он, знаете ли, особо не шифровался. Он же не предполагал, что через пару часов я сделаю ножки.

— Ясно. Брешешь ты складно… — Дровосек бросил стремительный взгляд на Дилона. — Дай сюда камень.

— Но… — Дилон явно опешил от такого напора.

— Да давай же, кому сказано! — Невзирая на недовольную физиономию Дилона, Дровосек решительно завладел футлярчиком со «Звездой» и поманил пальцем своего верного сателлита. — Зигги? Ну-ка взгляни. Что скажешь?

Зигги, склонившись над кристаллом, задумчиво пошевелил черными мохнатыми бровями.

— Вот так, с первого взгляда? Да ничего. Похоже на обычный кусочек гранита… По-хорошему, следовало бы провести исследование и экспертизу.

— Экспертизу? — прошептал Дилон. — Так по-вашему, это, что ли — подделка? Н-не… не может быть!

Он поёжился — настолько тяжелый и испытующий взгляд Дровосек устремил на него из прорезей маски.

— На исследования и экспертизы у нас нет времени, черт возьми! Где сейчас настоящий кристалл? — спросил он у Антиплаща. — В ШУШУ?

— Откуда мне знать? Полагаю, что на месте, в Шкатулке. Я, знаете ли, этого выяснять не намерен.

— Ничего. У нас есть тот, кто этим займется. — Потирая пальцем нижнюю губу, Дровосек опять перевел взгляд на Дилона. — Верно, Хаксли?

— Я? — Дилон яростно изобразил возмущение. — Какого черта? Да с чего вы взяли, что это — подделка? Кого вы… кого вы вообще слушаете, ребята? Этого вонючего придурка? Да он наверняка лжет! Это… то, что вы держите в руках… настоящий камень, клянусь! Я взял его из Шкатулки! Это — настоящая «Утренняя звезда», именно так!

— Настоящая? — Дровосек криво усмехнулся. — Знаешь что, будь это настоящая «Звезда», я бы сейчас с тобой не разговаривал. Антиплащ бы давным-давно тебя пристрелил, чтобы ей завладеть… Но, поскольку он этого не сделал, я склонен думать, что он… по крайней мере он искренне верит в то, что это — подделка. А я, знаешь ли, как-то склонен доверять его подозрениям… Ведь так, Анти?

Антиплащ пожал плечами.

— А как по-вашему, для чего я сюда пришел? Только для того, чтобы взглянуть на камень. И убедиться в своих предположениях. Впрочем, после слов (и ужимочек) Черныша я практически не сомневался в том, что Хаксли украл пустышку… То, что камень находился в Шкатулке, вовсе не доказательство того, что кристалл — настоящий. Понял, крокодил?

У Дилона задрожал подбородок.

— Какого черта? Да т-ты…

— Он прав, — хрипло заметил Дровосек. — То, что ты взял камень из Шкатулки, увы, вовсе не стопроцентное доказательство его подлинности… Ну-ка припомни, о чем Гризликов говорил с твоим отцом?

— Ну, я не знаю… — Дилон пришел в замешательство. — Они говорили в кабинете… Я при этом не присутствовал… Я только слышал…

— Слышал что?

Дилон вдруг побледнел.

— Я слышал, что Гризликов хотел забрать камень в лабораторию… чтобы выяснить, что это за штука… И… и предлагал отцу поучаствовать в какой-то "авантюре"…

— «Авантюре»?! Дьявол! — Дровосек застонал от досады. — И после всего этого ты ещё имеешь глупость сомневаться?! Какого черта ты мне сразу обо всем не рассказал, идиот?

— Я… я не придавал этому значения… — пролепетал Дилон. — Я полагал, что речь идет только об установке камер…

— Дьявол! — Дровосек с грохотом пнул ногой подвернувшийся стул. — Так вот, что это была за «авантюра»! Они забрали настоящий камень в лабораторию и заменили его подделкой! Потому что предполагали, что рано или поздно мы попытаемся его раздобыть!

— Они всего лишь сделали то, что намеревался сделать ты сам, — вполголоса заметил Антиплащ. — Только… оказались шустрее.

— Все из-за тебя! — в ярости рявкнул Дровосек. — Какого черта ты так долго тянул с похищением?

— Такого, — огрызнулся Антиплащ, — что мне нужно было узнать код сейфа! Я всего лишь ждал, когда подвернётся… подходящий случай.

Дровосек скрипнул зубами.

— Ладно. Все еще поправимо. Если камень сейчас действительно в Шкатулке… мы подменим его еще раз. Это будет несложно. В ШУШУ уверены, что дело закончено. Видеокамеры из «Музея» убраны. Значит, Дилону ничто не мешает снова открыть Шкатулку, тем более что он находится вне всяких подозрений, и вновь поменять кристаллы. Так, Хаксли?

Дилон смотрел угрюмо и злобно. Мрачно выпятив тяжелый подборок. Сжимая кулаки и свирепо играя желваками. Испепеляя Антиплаща взглядом, исполненным невыносимой обжигающей ненавистью… Попасть в ближайшее время на самолет до Торонто ему явно было не суждено.

— Может, и так. Только…

— Никаких «только»! Камень нужно заменить, и чем скорее, тем лучше. Черт бы побрал, у нас уже все было на мази…

— Я не спорю. Камень я заменю. Я только хотел сказать, — губы Дилона искривились в злорадной усмешке, — что этот тип, — он кивнул в сторону Антиплаща, — слишком многое об этом паскудном дельце знает. Нет, даже хуже — он знает всё! И я как-то не могу чувствовать себя в безопасности, понимая, что он в любой момент может продать копам как меня, так и всех вас… Его нельзя вот просто так отсюда отпускать!

— Надо же! Ты прямо читаешь мои мысли. — Дровосек ядовито поцокал языком. — Но кто тебе сказал, что я вообще собираюсь его отсюда отпускать? Я… Осторожнее! Кёртис, по ногам! Стрелять по ногам!

Грянула автоматная очередь — и со звоном разлетелись на осколки какие-то стоявшие на каминной полке декоративные тарелки и блюдца. Антиплащ бросился к двери… поздно! Слишком поздно… и слишком безнадежно — он был обложен со всех сторон, словно загнанный в угол волк. Даже внезапность ему не помогла… Он швырнул в рожу одного из нападающих попавшуюся под руку фарфоровую балерину — но в следующий миг кто-то (Зигги?) чем-то (дубинкой? рукоятью пистолета? одним из наградных кубков крокодила?) с размаху припечатал его по затылку, и свет перед его глазами померк — недолго, всего на минуту или около того… Но, когда он пришел в себя, все уже было кончено. Руки его были крепко скручены за спиной, все ребра отчаянно болели, лицо, казалось, превратилось в настоящий фарш (дубинкой его, что ли, так хорошо обработали?), — а в висок решительно упиралось холодное дуло пистолета.

Дровосек непринужденно стряхивал с рукава некие невидимые пылинки.

Дилон в ужасе выглядывал из-под стола, куда предусмотрительно нырнул с началом пальбы.

Зигги, весело насвистывая сквозь зубы какой-то легкомысленный мотивчик, небрежно постукивал по ладони резиновой дубинкой.

Превозмогая боль, Антиплащ медленно поднял голову. Взор его застилала струйка крови, стекающая с разбитого лба. Он с трудом сглотнул солоноватую, с металлическим привкусом слюну, наполнившую рот.

— Почему, — прохрипел он, — почему я, а не… не крокодил? Почему?

— Да потому. Все очень просто, — невозмутимо, посмеиваясь, пояснил Дровосек. — Дилон — тряпка и папенькин сынок, мне ничего не стоит его контролировать, кроме того, он мне действительно нужен. А вот ты, Антиплащ — тварь хитрая и опасная… и, что хуже всего — непредсказуемая. Я бы почел за честь видеть тебя среди нас, в рядах ВАОН, и вести с тобой дела — но, увы, я никогда не смогу быть уверенным в тебе на все сто процентов. Кроме того, ты действительно слишком многое знаешь… а чего не знаешь — о том имеешь отвратительную привычку догадываться. И этим, уж не обессудь, мне категорически неугоден. Поэтому… извини, но я все-таки предпочту перестраховаться.

— Ты… — Антиплащ бессильно рванулся. — Т-ты… пожалеешь! Пожалеешь, попомни мои слова! Я их просто так на ветер не бросаю, ты знаешь!

— Пожалею? Да неужели? Уж позволь в этом усомниться. — Прищелкнув пальцами, Дровосек вопросительно обернулся к Дилону. — Здесь есть какое-нибудь укромное место, куда никто в ближайшее время не сунет нос? Что-нибудь вроде чулана, сарая или подвала?

Дилон суетливо, угодливо потер ладони.

— Чтобы спрятать труп? А что, в лесу мало оврагов?

— Ну, зачем же сразу — труп? Я вовсе не собираюсь его убивать, это было бы слишком быстро… и просто. Поверь мне, он и сам подохнет, хотя и не сразу. — Дровосек холодно усмехнулся. — «Железный Дровосек расправляется с неугодными ему людьми с неимоверной жестокостью», ты забыл? Ну, так надо бы напомнить — и тебе, и другим, в науку и в назидание, как говорится… Понял? Ну так что же насчет подвала?

— Понял, понял. А как же! — Дилон облизнул губы… или, скорее, облизнулся — кровожадно и с нездоровым предвкушением, точно злобный изголодавшийся вампир, наконец почуявший упоительный запах крови. — Ну, раз «в науку и в назидание», то… Бойлерная — там, в цокольном этаже — подойдёт?