Обратный отсчет (джен)

— Останови здесь, — глухо сказал Пауэр. — Надо посмотреть, что там с Бобом.

Смит послушно припарковал фургон у обочины, у дряхлого дощатого забора, густо заросшего ржавой колючкой и лопухами. Но Пауэр ещё некоторое время сидел, тупо глядя в ветровое стекло перед собой, наблюдая, как порыв ветра гоняет по дороге пустой полиэтиленовый пакет. Досада его, злоба, ярость, тёмное, безысходное, как тупик, чувство нагло обманутого человека не поддаётся описанию… Облава возле склада закончилась ничем, Антиплаща так и не нашли; впрочем, всё стало понятно ещё тогда, когда собаки, взявшие след, выцепили из подвала какого-то прятавшегося под трубами жуткого бичару, нелепо упакованного в приметные антиплащовские шмотки. И Пауэру тут же вспомнился благоухающий сложносочинёнными ароматами засаленный оборванец, которого он, Пауэр, самолично, с такой непростительной опрометчивостью отправил с глаз долой… Ах, мерзавец! Гнида, скотина, скользкая, отчаянная сволочь, хитрый, хитрый лис! Обвёл его, Пауэра, одного из лучших агентов всем и весьма известной организации вокруг пальца, словно наивного пятилетнего малыша! Словно… словно распоследнего безмозглого идиота! Скрежеща зубами от гнева, Пауэр с такой силой грянул кулаком по приборной доске перед собой, что отбил руку... И как только он сразу обо всём не догадался! Как не заподозрил подвоха, как не сообразил заглянуть под мерзкий, заскорузлый от грязи истрёпанный капюшон!.. Одна из собак всё-таки сумела взять след исчезнувшего «бродяги» и довела поисковиков до ближайшей сточной канавы, наполненной мутной дождевой водой — но затем мерзавец словно растворился в воздухе… он, разумеется, великолепно знал о задействованных в деле ищейках — и наверняка принял меры для того, чтобы не оставлять следов. А это надетое на нём вонючее рубище способно отбить всякий нюх у самого опытного и натренированного пса… Но ничего, ничего, игра ещё не проиграна! Вся полиция города поднята на ноги, к поискам подключены ШУШУ и Особый Отдел, объявлена общегородская тревога и, главное, главное, что́ работает сугубо на Пауэра и против Антиплаща — время. Время! Паршивец не сможет забиться в щель и отсидеться там до первого снега — у него всего пятнадцать часов на то, чтобы добраться до геренитов и избавиться от браслета… Но ведь «ключа»-то у него нет! Или… есть? На что он надеется, на что рассчитывает, лживая коварная дрянь? Где его теперь искать? Пауэр мысленно застонал; прав был Хоутер, когда говорил, что его, Пауэра, слабое место — слишком поверхностное знакомство с преступным миром Сен-Канара, незнание местности и, в сущности, грубая недооценка этого ублюдка Антиплаща, способного, оказывается, удрать откуда угодно, даже из-под усиленного конвоя. Обратиться за советом к Чернышу? Вот уж чего бы никак не хотелось — но в крайнем случае… Этот безнадёжный хвастун как пить дать знает о своём двойнике куда больше скупой и безликой информации в личном деле, но…

— Шеф, — негромко, прикуривая от зажигалки и выбрасывая пустой баллончик в окно, напомнил Смит, — вы хотели взглянуть на Боба.

— Да. Жди меня здесь. — Пауэр неохотно открыл дверцу кабины и выпрыгнул на тротуар. Бобби, во время облавы прятавшийся в кузове автозака, по-прежнему лежал на откидной скамье у стены: он, к счастью, наконец-то пришёл в себя, но вид имел мрачный и страдальческий — держался за челюсть, смотрел исподлобья, подрагивая всем телом и время от времени нервно потирая ладонью шею.

— Идиот! — едва сдерживая злобу и желание заехать Бобу кулаком в челюсть, прошипел Пауэр. — Какого чёрта ты позволил этому прохвосту застать тебя врасплох, а?

Бобби, понятное дело — и к счастью — молчал. Но выражение его лица было красноречивее любых слов… «А какого чёрта ты снял с него наручники, кретин?» — эта фраза была так отчётливо написана на его бледной перекошенной физиономии и сквозила в адресованном Пауэру энергичном недвусмысленном жесте, что не требовала облечения в слова.

— Ладно. Я лоханулся, да. Но, черт возьми, я был уверен, что ему некуда бежать… — Пауэр раздраженно сплюнул. — Ничего, не уйдёт. Ребята из ШУШУ прочешут весь город, если понадобится… Гм, гм. Такая вот любопытная ирония судьбы: ШУШУ и Особый Отдел работают на нас, ха! — Он криво усмехнулся. — У Антиплаща практически нет никаких шансов… Если б только знать, в каком логове он устроит днёвку…

Бобби выразительно замычал. В глазах его медленно и неуверенно, подобно червивой груше, зрела какая-то определённая мысль; он что-то быстро показал шефу на пальцах — но Пауэр не понял.

— Что?

Бобби, закатив глаза, собрал пальцы в щепоть и сделал вид, будто пишет что-то на листе бумаги. Пауэр наконец догадался, извлёк из нагрудного кармана блокнот с авторучкой и протянул ему. Бобби быстро начеркал что-то на узком голубоватом листке и предъявил Боссу.

— «Угол Продольной и Поперечного, дом семь». — Пауэр метнул быстрый взгляд на торжествующего Боба. — Берлога этого бандита?

Бобби энергично кивнул — и со стоном схватился за решительно напомнившую о себе израненную челюсть. Но Пауэру уже не было до него никакого дела.

— Проклятие! Что же ты раньше молчал! Едем, едем! Живее! — Он выскочил из кузова и, рванув дверцу кабины, тяжело плюхнулся на сиденье рядом с водилой. — Гони, Смит! На Продольную, живо! Чтобы через десять минут мы были на месте!..

* * *

Да. Продольная улица, Поперечный переулок… дом семь — неприметная развалюха в глубине непомерно разросшегося сада. Запустение, ветхость, протекающая крыша, скрипучие покоробившиеся полы… Две пустые комнаты, в третьей, в самом конце коридора — хаос и беспорядок, разбросанное по полу шмотьё, в спешке выброшенное из выпотрошенного шкафа и возвышающееся на полу неопрятной грудой, в которой чего только нет: штаны и рубахи, свитера и куртки, полицейская форма и голубовато-белые медицинские халаты, тряпки и шмотки любого фасона и на любой вкус и цвет, даже женские платья, шляпки и ажурные капроновые чулки: весь обширный антиплащовский гардероб, который этот проходимец при случае использовал для своих театрализованных криминальных «представлений». Тут же рядом, под столом, отвратительной смрадной кучей преют уже знакомые Пауэру бичарские обноски — словно последний издевательский привет от неуловимого мерзавца…

Пауэр, опустив пистолет, застонал от досады.

— Опоздали. Мы опоздали! Он был здесь… совсем недавно, не больше четверти часа назад! Он вновь опережает нас на один шаг… изворотливая тварь, паскуда, с-сучье отродье! Не-на-ви-жу! — Он в сердцах наградил увесистым пинком приоткрывшуюся дверцу огромного, занимавшего угол комнаты платяного шкафа. И, почуяв свой звёздный час, трёхстворчатый маньяк угрожающе пошатнулся, алкая крови, готовый проломить череп неосторожной, слишком близко подошедшей жертве; Бобби едва успел падающее страшилище подхватить… С бранью и руганью кровожадного монстра с трудом ублажили и водворили на место, но зловредный шкаф все-таки уронил Пауэру на голову невесть каким образом оказавшийся наверху тяжелый фарфоровый чайник. Потирая пострадавший затылок, Пауэр в бешенстве швырнул несчастную посудину о ближайшую стену.

— Дьявол! Гадина проклятая! Ещё и засаду тут устроил, стервец, гнида паршивая!.. Ну, попадись он мне только…

Смит молчал, ёжась и хмуро оглядываясь, брезгливо отбросил носком ботинка нежно прильнувшую к его ногам рваную тряпку. На перебинтованной физиономии Бобби вновь что-то мелькнуло — мимолётное и трудноуловимое; он прямо-таки перекосился от усилия ухватить за хвост призрачно поманившую, внезапно подразнившую его мысль… Торжествующе замычав, схватил Пауэра за руку.

— Что? — Пауэр поспешно обернулся, доставая блокнот. — Ты что-то вспомнил?

Бобби злорадно ухмыльнулся. Он вновь что-то нацарапал на листке блокнота и показал Пауэру: одно-единственное слово, написанное размашисто, чуть ли не на всю страницу — но такое значительное и ласкающее взор…

«Радиомаяк».

Ну, разумеется! Радиомаяк, вмонтированный в проклятый браслет — верное, наипервейшее средство определить местонахождение Антиплаща быстро, точно и практически без усилий! Отчего-то Пауэр совсем о нём позабыл… а вот проныра Бобби поднапрягся и вспомнил, умница Бобби, молодчага, сообразительный парень, далеко пойдёт… по кривой дорожке! Но радиомаяк — это ещё не всё…

— Частота! Передающая частота! Ты её знаешь?!

Бобби покачал головой. Накорябал в блокноте: «Частоту знал только Войт — но мне не доверял. Я следил за монитором». Сказать, что Пауэр был разочарован и раздосадован — значит, ничего не сказать… Впрочем, ненадолго.

— Ладно, неважно. У нас ещё четырнадцать часов, чтобы найти этого мерзавца, иначе… прощайте герениты и заслуженный гонорар! — Он бросился к выходу из комнаты, сердито подгоняя своих подчинённых: — В машину, живо! Едем в ШУШУ! Спецы из радиотехнического отдела частоту установят, и тогда… этот паршивец за всё поплатится, клянусь! Я его лично посажу на собачий ошейник и привяжу к дереву в лесу в глубоком овраге — а потом с удовольствием подожду, когда сработает бомба… Поехали!