Ataashi (гет)

Кроны древних дубов и сосен закрывали небо широкими ветвями, переплетаясь друг с другом столь плотно, что внизу, у мощных корней и мшистой земли, всегда царил полумрак. Лишь наступление зимы позволило гигантам сбросить листву, и серый свет зимнего неба теперь мягко, но мрачно отбрасывал мутные, колышущиеся на ветру тени на белоснежных, нетронутых людьми тропах. Диких зверей здесь хватало, как и самых обычных белок, дятлов, сов и даже галл, от чего подступающий с юга Мор казался не более, чем страшилкой, если бы с каждым днём животные всё чаще не исчезали, а лес не затихал больше и больше. Дюран не чувствовал порождений тьмы, однако заражение шло под землёй по пронизывающим Тедас Глубинным Тропам и цеплялось за всё живое, чтобы распространить Скверну.

Что самое неприятное, в условиях скрытых под снегом препятствий, коих в лесу нашлось бы более, чем предостаточно, лошади являлись не самым лучшим транспортом. Однако до самого́ Бресилиана Реваса и Сумрак донесли нас за считанные дни, оправдав все затраты эрла Эамона. Верно, обе лошади. Дюран смог преодолеть свои страхи и сел на Ревасу через пару стоянок от Диких Земель Коркари, когда поездка на спине волка оказалась не столь опасной, как ему представлялось, и он решил покорить самое страшное и ужасное создание. Как выяснилось после нескольких вполне успешных попыток вести Ревасу, не такое уж и страшное. Мне же передвигаться верхом не представлялось возможным, потому как воин в полной броне весил немало, оттого лошадь, пускай и грузовую породу, мучить лишней сотней килограмм не хотелось. Именно по этой причине я теперь путешествовала исключительно в форме волка, что уже стало для меня не просто привычным, а естественным настолько же, насколько для лошадей — видеть рядом большого хищника.

Словом, тихое течение будней с ночёвками в самых непредсказуемых и диких местах Тедаса, нелепыми шутками Дюрана и уроками от Морриган, перемежающимися с моим ненавязчивым поиском заветного элувиана по глухим, заросшим и развалившимся в пыль катакомбам, рано или поздно должно было прерваться. Когда время пролетает мимо, словно песок сквозь пальцы, начинаешь забывать, что вокруг тебя — недружелюбный древний лес, полный ходячих деревьев, гигантских пауков и демонов.

И где-то здесь, спрятавшись за массивом стволов и холмов, располагалась стоянка долийцев, которая могла находиться где угодно. К несчастью, на неё мы и напоролись.

Мы шли уже месяц по зимнему Бресилиану, когда я уловила острым ухом подозрительный звук сразу с двух сторон, приглушённый покровом снега и фырчанием лошадей. Паранойя всегда шла впереди меня, поэтому когда от барьера отскочило три стрелы, срикошетив куда-то в скрытые под сугробами кусты, некуда даже оказалось удивляться, что никогда не снимаемое заклинание спасло нас от лишних отверстий в теле. Реакция компаньонов оказалась молниеносной, что и следовало ожидать — оба выхватили оружие и встали спинами друг к другу, для лучшего обзора тесных просветов между деревьями. На кончиках пальцев Морриган уже сформировалось неприятное проклятье, а Дюран схватил молот поудобнее, отступив от забеспокоившихся Ревасы и Сумрака.

— Прочь отсюда, шемлены!

Из-за ствола дерева в двух десятках метров от нас вышла эльфийка, держа натянутую тетиву самодельного, но очень добротного лука и направив на нас новую стрелу. Лёгкая броня зеленоватого оттенка, перемежающаяся вставками из кожи и меха, я так понимаю, галл, делала её почти незаметной на фоне вечнозелёных елей и бурых проплешин земли и камней под деревьями. Пшеничные волосы удерживал тугой пучок, а лицо тёмными линиями на светлой коже прорезал валласлин Гилан’найн: похожие на рога галл витки расположились как на лбу, так и на скулах и подбородке.

— Впереди лагерь долийских эльфов, — со стороны послышалось ещё два похожих на треск тетивы звука, поэтому стало понятно, что два воина с мечами за спиной незнакомки это не единственный патруль, — и лучше бы вам немедленно убраться отсюда, пока целы!

Долийца я видела, конечно, не впервые после Лины — покойся с миром её душа, — но данный экземпляр удалось наблюдать в естественной среде обитания, если так вообще можно выразиться по отношению к расе, потерявшей былое величие и теперь живущей кочевниками. От Нерии лучница ничем не отличалась, кроме рабского клейма на лице, но именно знание об истинной природе валласлина портило моё мнение о потомках великих Элвен. До эльфов из знаменитых сказок им было как до местных Лун пешком: ни тебе изящества, ни лёгких ног, ни зорких глаз. Эльфы стояли по колено в снегу, щурясь от бликов серого полудня, а боевые стойки пускай и являлись незнакомыми, но легко предсказывались — что мечники, что лучник держались одинаково, имея равное обучение. Не спорю, что у эльфов имеется неизвестный мне, а оттого непредсказуемый стиль боя, однако без прямого столкновения я не могла ничего сказать. А вот появления магов можно было не опасаться. Своих Первых эльфы держали рядом с Хранителями — Хагренами — и передавали из клана в клан как ценности на замену старым лидерам. Их заклинания уходят корнями глубоко в природу, они предназначены для управления силами земли и особенно для лечения травами и знахарства. В отличие от других магов, долийцы не используют магию, связанную с духами, поскольку считают всех без исключения обитателей Тени опасными.⁽¹⁾

Поэтому магия Крови Меррилл это даже не исключение, а аномалия. Чем чаще она ею пользуется, тем хуже связь эльфийки с Тенью.

Вспомнив малую долю информации о попавшихся нам на пути долийцах, я убедилась, что без лишних движений с нашей стороны нападать никто не будет, и скосила взгляд на Морриган, а затем на Дюрана. Никто из них не терял эльфов из виду, поэтому честь чесать языком вновь выпала мне. Хотелось чисто из вредности поддеть долийку и сказать, что называть нас «быстрыми детьми» в принципе не следовало, потому что и эльфы сами сейчас живут примерно так же, как люди и гномы, но ехидство удалось успешно подавить, как бы тяжело мне ни было сдерживать истинный характер раз к разу. Притесняемый народ очень остро реагировал на любые попытки оспорить их культуру — или её огрызки — поэтому дебаты устроить можно и после Мора.

— Мы путешественники и не хотели вас беспокоить, — опустив слишком вежливые для моего образа извинения, я глянула с высоты на эльфийку, не опуская головы. Обычно сам эффект присутствия кого-то, кто больше, хорошо срабатывал, и в этот раз долийка отреагировала так же, как и другие люди. Вновь первыми привлекли внимания рога, а затем и вся я. Как же предсказуемо. — Можем просто уйти, у нас нет здесь дел.

Предложения от Алистера завербовать долийцев не поступало. Причина проста: демон знает, где их искать, и не ушли ли они вообще из Ферелдена. Со времени последнего визита Дункана клан Сабре с Меррилл уже сбежали, поэтому стоянка клана Бресилианского леса по сути и не являлась стоянкой как таковой. Затриан из-за связи с проклятьем живёт несколько веков, следовательно, уйти далеко не может, но кочевать по лесу никто не запрещал. Бресилиан большой, и на севере даже заметно теплее, чем на юге, на границе с болотами Диких Земель Коркари. На севере мы и наткнулись на долийцев, ушедших из неблагоприятной для них зоны на время зимовки.

— Ты, — указала на меня стрелой эльфийка, нахмурив брови, — ты кунари? Что делают кунари так далеко на юге? Отвечай!

— Я не кунари, — уголок губ против воли дёрнулся в раздражении, — и отвечать я не намерена. Или вы нас отпускаете, или… — когти вспыхнули магией Тени, от чего эльфы в суеверном ужасе вскинули оружие, — придётся вас заставить.

— Ты иногда бываешь страшной, знаешь? — едва слышно прошипел Дюран с азартом.

— Фенхидис!⁽²⁾ Убирайтесь прочь! — не стала рисковать долийка, и отступила с воинами на несколько метров, пятясь с оружием, направленным в нашу сторону. — Ещё раз увидим — в живых не оставим!

— Сразу угрожают, — фыркнула Морриган, презрительно сморщив носик, когда эльфы совсем пропали из виду, и с усмешкой вышла из-за моей спины, становясь рядом. — А ты умеешь ладить с людьми, я гляжу.

— С эльфами, — коротко поправила я, глядя на просвет между деревьями. Видимо, на север нам теперь лучше не ходить. Как минимум, километр пространства обойти придётся, именно там их лагерь, плюс-минус зона дозорных. — С их союза не будет никакой выгоды, нет смысла изображать дружелюбие. Слишком малое количество для большой битвы, снаряжение посредственное, изделия нам не нужны, а их маги стоят во главе клана и бросить его не могут.

— Много знаешь, — отметила ведьма, сощурившись.

— Много долийцев Кун уничтожил на моей памяти, — отбила я подозрения жестоким воспоминанием сэрабаза.

Стушевавшись и поджав губы, Морриган отвернулась и отстала на пару шагов. За нашим напряжённым общением Дюран наблюдал с недоумением, но спрашивать не спешил, не влезая в женские разборки, только повёл лошадей за поводья, сворачивая немного южнее и прислушиваясь к ощущениям Скверны.

Так уж вышло, что после посещения хижины Флемет между мной и Морриган будто начала потихоньку расти пропасть подозрений и недоверия. Уроки ведьмы подошли к концу, поскольку новую информацию я впитывала как губка, а заклинания осваивала без единой ошибки, потому что природа Свободы сама создавала нужное плетение, которое с помощью Морриган упрощалось до того легко, но эффективно, что даже на внутренних запасах магии я могла бы колдовать долго и мощно. Тем для обсуждения становилось всё меньше, а утаивание знаний канона и моей сути требовало отдельной концентрации в разговоре, чтобы не сказать ничего лишнего. Спасали ситуацию только расплывчатые ответы, мол, такое было когда-то в Кун. Да, я почерпнула действительно много бесценных знаний о магии, об авварах и хасиндах, о частичной истории Тедаса, которую сама Морриган узнала от Флемет, но более личные разговоры теперь стали недоступны.

Чем больше я молчала, выпытав у ведьмы всё, что меня интересовало, тем больше она сама теряла интерес к дикой не-кунари, которая уже далеко не такая и дикая, а почти нормальная.

Такое бывает, когда собеседник становится скучным, и утолено всё любопытство, а вопросов больше не осталось. Выяснять отношения, естественно, не хотелось, ведь и так понятно, что после Мора мы разойдёмся по разные стороны Тедаса. Мои благодарности ведьма уже успела послушать, поэтому лишний раз поднимать тему не придётся, потому, как мы ни спорили и ни игнорировали друг друга, используя Дюрана как буфер в беседе, однако случались моменты, когда недопонимание давало о себе знать и весьма ощутимо.

Мысль о потере возможной подруги отозвалась досадой, тут же сменившейся смирением, а затем и вовсе равнодушием. Суть Свободы вновь оказалась сильнее привязанности, и я даже не понимала, хорошо это или плохо, что без сильных эмоциональных переживаний могу отпускать людей.

И что будет, если однажды привязанность окажется сильнее?

— Вот это дыра, — протянул Дюран, перегнувшись через корень дерева, тянувшегося через длинную расщелину. Затем он сложил руки лодочкой у рта и крикнул: — Йуху-у!

Эхо отозвалось не только его голосом из глубины, но и свалившейся на голову порцией снега с дерева. Но гнома это ни капли не расстроило. Хохоча и отплёвываясь от холодной субстанции, он наблюдал за падением крупных хлопьев и целых сугробов, вороша нижние ветки с энтузиазмом ребёнка, который бил палкой по крапиве. Вся его броня уже была мокрой, ручьи текли прямо в сочленения, но Дюран будто не замечал ни холода, ни влажности одежды.

Под землёй снега не бывает. Живя под горой, где круглый год лежит снег, Эдукан совсем недавно начал познавать мир за пределами каменных стен и лавовых озёр, и он изучал Тедас с тем энтузиазмом и непосредственностью, которой так не хватало мне само́й.

Просто женщина-кунари, бегающая со счастливым смехом по лесу, будет выглядеть более сумасшедшей, чем и без того забавный гном.

Наблюдение за Дюраном так или иначе породило улыбку на лице, поэтому изучение каньона, разделившего центральный Бресилиан на пять крупных островов почвы, прошло в приподнятом настроении. Бдительность, конечно, никто не терял. Мы всё так же следили за обстановкой, периодически натыкаясь на оборотней, однако никто из нас их появление не обсуждал. Живут, мол, тут, так и не надо трогать, а если нападали, то в два мага удавалось держать зверюг на безопасном расстоянии, где их одаривал ударом молота Дюран. Скука смертная. Я уже начинала скучать по адреналину, подскакивающему во время битвы с порождениями тьмы.

Хотя, если укусит оборотень, тоже будет то ещё веселье.

Сморщив нос от попавшей на него снежинки, я заглянула в глубину расщелины и проследила вьющуюся под нами тропу. Под слоями мха и корнями многовековых деревьев, там, где гуляли ветра и позёмки, в толще скал и земли тянулись коридоры, почти не заметённые снегом. Прищурившись, я нагнулась чуть ниже, удерживаясь за корень, и от обнаруженного сюрприза заулыбалась ещё шире. По стенам и канавам тропы росли тонкие, но длинные и гибкие побеги, похожие на вьюн без листьев. Уродливый, весь перекрученный куст с длинными острыми ветками — точь-в-точь костлявая рука скелета, торчащая из безымянной могилы.⁽¹⁾ Сероватый цвет создавал впечатление, что растение погибло, однако феландарис рос в таких условиях, где ни одна культура не выживет. На местах тонкой Завесы.

Коридор из феландариса, разросшегося столь бурно и демонстративно, просто не мог не вести в самое интересное место этого разлома. Осталось отделаться от остальных без лишних подозрений и можно спокойно исследовать местность на наличие элувиана.

— Здесь много руин, — повернувшись к Морриган уже с постной физиономией, указала пальцем себе за спину. — Предлагаю разделиться и осмотреть самые уцелевшие.

А заросший коридор, очевидно, целым не был. Искать меня там никто не станет.

— Дюран со мной пойдёт, разумеется, — Морриган первой выставила условия, которые меня полностью устраивали, но для вида я закатила глаза на жадность ведьмы. — Такая громила, как ты, и сама справится.

— Вы сейчас ругаетесь или?.. — Дюран указательными пальцами указал на нас, меняя руки в недоумении, но затем пожал плечами. — А, женщины. Порождений вокруг нет, но не ручаюсь за то, что кто-нибудь из-под земли не вылезет. Осторожнее будь, ладно? — пихнул он меня кулаком в бок, что раз за разом даже перестало удивлять. — И это. Если что, кричи.

— Если и закричит, то это будет уже не Шайра, — фыркнула Морриган и, стряхнув снег со своего бордового пончо, через плечо бросила: — Смотри по сторонам, эльфы любили ловушки от незваных гостей ставить. Яд мог до сих пор не выветриться, а механизмы не заржаветь. Спасать тебя некому будет.

— И вам удачи, — склонила я голову на бок, глядя в спину уходящим спутникам и лошадям, — мне-то её по горло хватает, — закончила уже себе под нос, повернувшись к зарослям феландариса.

Обычно он похож на чью-нибудь руку, торчащую из земли, и такие размеры растения обусловлены давним воздействием тонкой Завесы. И, действительно, стоило шагнуть под первую шипастую арку, как мир позеленел в цвет Тени, а ментоловая свежесть опалила лёгкие и вены, встретив меня приветливым потоком магии. Ну не красота ли?

Через путы живучей травы я разглядела слишком высокие арки, однозначно принадлежащие людям и никак не эльфам. Ребристые колонны забились мхом и грязью, когда-то белый камень потускнел до грязно-коричневого, а пьедестал утоп глубоко в земле, за тысячелетие успев собрать вокруг себя весь мусор, насыпавшийся с верхнего яруса расщелины.

А теперь самое время испробовать то, чему я так давно пыталась научиться. Без дополнительной проверки лезть в неизведанные руины — это чистое самоубийство, и поэтому я сначала решила убедиться, что поиски за эти почти четыре недели привели нас именно туда, куда надо.

Сосредоточившись на ощущении Тени вокруг, будто кинула клич живущим здесь духам: «Что здесь было? Что вы видели?» Вихрь энергии принялся собирать из лоскутов материи Завесы полную картину, мозаику, полупрозрачный витраж незнакомых мне фигур. Точнее, одну незнакомую и вторую — печально известную.

— Это, должно быть, та самая пещера, — шёпотом эха произнёс отголосок воина-эльфа с валласлином Диртамена. Голос казался искажённым, однако природная хрипота, не сходящаяся с миловидной внешностью, заметна даже так. Долиец указал рукой на проход за моей спиной, а затем повернулся к своей спутнице. — Не помню, чтобы видел её прежде. А ты?

— Не советую лезть туда в одиночку. Очень странно, что наши разведчики не нашли это место, — ответила настороженно рыжая эльфийка с клеймом Андруил.

Медные кудри ярко и резко напоминали о том, как много её крови пролилось под куполом Башни Ишала.

Всё-таки, удалось разыскать роковые руины, — нахмурилась я, направившись за отголосками эльфов. Для надёжности ещё и меч вытащила из ножен, расчищая себе путь от побегов феландариса и прочной паутины местных жителей. Лина Махариэль вместе с Тамленом вошли в катакомбы, обходя ловушки по непримечательным кускам затёртой временем плитки, и я, ступая ровно в их следы, осматривала пыльные, покрытые выделениями пауков и мхом проходы с высокими арочными потолками. У плеча вились увязавшиеся за сильным духом виспы, освещая своими пульсирующими тельцами пространство вокруг меня на добрый десяток метров, однако в глубине коридора царила непроглядная чернота. Элувиан находился где-то в недрах комплекса, вот только сомневаюсь, что здесь будет три-четыре коридора, а значит, лучше не отставать.

В одиночку сюда идти это и впрямь самоубийство, и не умей я находить лазейки канона, вряд ли даже нашла бы вход. Митал не указала конкретное место, но мне и не нужно было искать один только элувиан. По руинам, разбросанных по всему лесу практически на равном расстоянии друг от друга, ориентироваться гораздо легче, ведь здание имело больше шансов быть обнаруженным, чем неактивное, осквернённое зеркало, которое в разбитом виде даже магией не фонило.

Вот тебе и эльфы с оборотнями. Какой уж тут сюжет, когда у богов на тебя другие планы.

1) вики

Вернуться к тексту

2) пишется fenedhis, но произношение «FEN-ehd-is» — фен-хи-дис, много раз послушала как ругается Солас, хе-хе

Вернуться к тексту

3) вики

Вернуться к тексту