Normal Rules did not Apply (джен)

«Пусть бежит», — подумал Локи вслед поспешно отступающей Эльзе. Пусть спасается от него бегством, маленькая принцесса. Забавно. Тору тогда сказали практически то же самое. Возможно, мирный договор как-нибудь и не рассыпался бы, если бы негодяй промолчал. Они вернулись бы в Асгард. Все было бы хорошо. (Ха-ха, Локи был обречен с самого момента прибытия в Ётунхейм; нет, погодите-ка: с первой секунды своего существования).

А теперь не способен ни на что большее, чем вольно или невольно копировать Лафея. Даже в таких мелочах.

— Чему же ты удивляешься, сын Лафея? — появляясь из-за деревьев, спросила копия — не ётунхеймского царя, а скорее, все же самого себя, только в ётунском обличии. А он-то думал, что эта личина перестала его пугать. — Таковы законы природы. Сын похож на отца.

— Я не такой, как он, — отрезал Локи, пытаясь развеять иллюзию. «Это всего лишь моя собственная магия, а я ее господин». Или же все обстоит ровно наоборот.

— Разумеется, твое сходство поверхностно. Ты недостойный сын, — с готовностью согласился никуда не исчезнувший двойник, разводя руками. Послышался неприятный хруст вырастающих из них ледяных клинков.

— Не одного меня признали недостойным сыном, — быстро ответил Локи. — И все же Тор за пару дней сумел убедить отца, что не безнадежен.

Разумеется, его изгнание не могло быть долгим. Любимчик. «Заметь, ты сам это сказал, а не твоя иллюзия».

— Я говорю не о том, чтобы тебе походить на Одина, — оскалился Локи-ётун, — мы оба понимаем, что это испытание ты провалил давным-давно, потому Всеотец никогда и не прислушивался к тебе по-настоящему. Я говорю о твоем кровном отце, которого ты оказался недостоин.

— Ётуна?! — вскрикнул Локи, готовясь изгнать свою проекцию подобно злому духу. Помнится, раньше это срабатывало. Ему нужно только… Но последние слова иллюзии его действительно оскорбили.

— Ну разве не наглядное доказательство твоей ничтожности? — с прекрасно знакомым выражением поддразнил его двойник. На лице ледяного монстра эта мимика казалась фальшивой. — Недостоин даже ётуна.

— Ты всего лишь тень, — с привычной легкостью надевая маску спокойствия, проговорил Локи. — В твоих словах нет ни слова правды, так предоставь же мне решать самому!

— Этого дара тебе не получить никогда, — по-звериному ощерился ётун, наконец-то растворяясь в воздухе с каким-то неприятным шипением. — Ты лишен свободы воли, похищенный трофей! — эхом донеслось до него. — А будь это иначе, все твои решения все равно ведут только в пропасть!

И он снова увидел ее. Бездну. Он все еще падал в пучину небытия. И на краткий миг даже обрадовался этому открытию, да будут норны свидетельницами.

Его подозрения были справедливы. Эренделла никогда не существовало. Это лишь очередная реальность Бездны, это подсунутая ему сладкая греза, вдруг сделавшаяся очень горькой. Должно быть, злобное порождение первородного хаоса желает измотать его? Заставить страдать и истекать последними каплями крови при виде новых невзгод?

Не дождется. Он разгадал эту подмену раньше, чем еще один разрушенный мирок лег ему на плечи тяжким бременем.

* * *

Эльза появилась из леса спустя долгие-предолгие… минуты? Полтора часа? Она не знала точно, но сразу поняла, что заставила Анну волноваться. (Ну разумеется, а какой еще реакции она ожидала от сестры, если побежала за только что предавшим их самым сильным магом из тех, что им доводилось встречать?)

Анна, одна-одинешенька сидевшая на каменных плитах в тоскливом ожидании, тут же взметнулась к ней и так крепко обняла, будто и не чаяла уже свидеться с Эльзой. На лице Анны были заметны следы слез, да и королева, пожалуй, выждала недостаточно, чтобы скрыть свои. Она хотя бы попыталась, потому и не торопилась возвращаться. Но появиться из леса с заплаканными глазами и с потухшим взглядом было бы ниже ее достоинства. По крайней мере, она надеялась, что никто не заметит глубины ее отчаяния.

Сестра висела на ней и явно не собиралась ослабить хватку. Потом ее рука наткнулась на ворот платья, который Эльза вернула по привычке. Разумеется, из чисто практических соображений. Как ни странно, именно это побудило Анну отстраниться и пристально посмотреть на Эльзу, вернее, на ее шею, где еще недавно висело обручальное ожерелье. Взгляд Анны стал пронзительным и сочувственным, и Эльза сжала кулаки, готовясь к неприятному разговору.

Зря она доверилась Анне. Не нужно было рассказывать о предложении Локи, ведь с самого начала было ясно, что в этом есть что-то противоестественное. Нужно было скрыть ожерелье, как и свои переживания. Тогда не пришлось бы объясняться сейчас. Молчи, терпи... От всех укрой.

Анна ничего не сказала, только обняла снова, быстрым и таким привычным движением. Она все поняла и не стала задавать лишних вопросов. Может быть, сестренка будет настолько добра, что…

— Я боялась за тебя! — упрекнула она. Нет, значит, не будет. Сколько можно о ней беспокоиться?

— Я способна себя защитить, — с легким намеком на самодовольную улыбку произнесла Эльза. — И мы обе с тобой не боимся гулять ночью по лесу, правда же?

Анна совсем не развеселилась от такого замечания, напротив, в ее глазах все еще читался упрек.

— Ты не понимаешь, — с поспешностью пояснила она, — Пабби… он сказал, он сказал…

— Тише-тише, успокойся, — словно оттаяв от эмоционального ступора, наконец-то забеспокоилась о чуть не плачущей сестре Эльза. — Он очнулся?

— Да-да, и мы сделали, как ты и велела, — сбивчиво подтвердила Анна, — и он сказал, что ты в смертельной опасности, Эльза!

Она только невесело усмехнулась и подбросила в ладони мелкую ледышку, которую до этого крутила в руках, не отдавая себе отчета.

— Как и мы все, — сказала она, и слова, наконец прозвучавшие, словно развеяли тревожную магию ожидания. — Я, моя несчастная сестра, разлученная с супругом на следующий же день после свадьбы, мой народ, оставшийся без крова. Даже элементарные духи, которым я чем-то не угодила! Мы все в опасности, и это меня, если честно, ничуть не удивляет. Я все время все порчу. И как я могла подумать, что в этот раз все будет иначе?

— Ты к себе несправедлива, — тут же поспешила к ней на выручку Анна. — Ну когда ты что-то портила? Ты же всем пример! И мы тобой так гордимся!

Увы, она слишком хорошо помнила то, что тролли милосердно стерли из памяти Анны. Взмывающие к потолку белые сугробы, скользкий пол, одно неверное движение, и мгновенно закоченевшая в ее объятиях маленькая сестренка. Крепкий лед, сковавший комнату. С трудом открывшиеся массивные двери в зал. И ужас, отразившийся в глазах мамы и папы. «Эльза, что ты наделала? Это уже слишком!» — «Я не нарочно!»

— О чем ты думаешь? — с тревогой спросила Анна, все еще пытливо вглядывающаяся Эльзе в лицо.

— Я подумала, — спокойно сказала королева, — что совершила много ошибок. Непозволительно много для правительницы Эренделла, — она увидела, что Анна готова возразить, и плавным жестом остановила ее. — Мы не в праве больше так рисковать нашими людьми, Анна. Все, что я делала — хорошо, большая часть — было неправильно и принесло нам только тяжкие испытания. Но должна быть причина, по которой я пришла в Ахтохаллэн. Я слишком рано повернула назад, — «потому что отвлеклась на Локи», стоило бы ей добавить. — Я вернусь в Ахтохаллэн и разгадаю тайны прошлого. Что я сделала не так, чем провинилась перед духами…

— Эльза, послушай, — перебила ее Анна, но королева уже увлеченно обдумывала новый план. — Дед Пабби сказал мне, что все дело в плотине…

— Мы не станем слушать пророчества Пабби, — отрезала Эльза. — В прошлый раз отец хотел уберечь меня от них, но только подтолкнул к краю.

— Но при чем тут ты? И пророчество? Эльза, плотина, надо как-то узнать, о чем речь и почему…

Может быть, дело и правда не в ней. Анна только что напомнила ей кое о чем. Элементарные духи могли напасть и на невиновного, если им кто-то приказал. Но в таком случае все равно стоит пойти в Ахтохаллэн, чтобы узнать больше об этих нортульдра… О народе, который считает себя злейшим врагом Эренделла, и притом не оставил о себе никаких сведений. Локи рассказывал о неудачном исследовании… «Забудь о Локи, — тут же велела себе королева. — Ты теперь сама по себе. Тебе осталось либо вымолить прощение у духов, либо завоевать их расположение и обратить против врага».

В глубине души она знала, что предсказания троллей — не ключ к спасению, а отправная точка ее несчастий. Даже если они не таили злого умысла, сама Эльза не умела обернуть доверенные сведения себе во благо. Наверное, потому что знания о будущем — запретная материя для людей. Она не станет повторять ошибок прошлого раза.

Они пытались скрыть природу Эльзы, вместо того, чтобы найти внятные ответы. «Ваше величество, рождена такой или проклята?»

Эльза до сих пор помнит осторожное прикосновение чуть теплой каменной руки. Старый тролль казался спокойным, но принцесса уже тогда понимала, что все взрослые разговоры ведутся без лишних эмоций. И все же сквозь свой страх и стыд она видела искреннее сочувствие тролля. А еще — сдерживаемый гнев отца и его отчаянное желание все исправить. «Рождена — и сила крепчает!» Эльза не смогла бы сказать точно, чья это была мысль: ее собственная или папы. Но потом девочка много раз жалела, что это не проклятие. Злые чары можно снять, но свою сущность не переделать.

Она никогда больше не пыталась узнать, откуда взялась ее магия. После той ночи это слово стало запретным. «Но она забудет про мою магию?» — «Так будет лучше». Как быстро папа решил за нее! А маленькая Эльза так легко согласилась, напуганная объяснениями старого тролля. Силуэт магической снежинки сменился красным заревом. «Учись управлять ей». Люди вокруг обернулись сиянием и поглотили ее. Она кинулась к отцу, ища поддержки. «Нет, мы защитим ее, и она научится этим управлять». Верил ли он сам в те слова? Ведь после того случая она всегда училась сдерживать свою магию, а не управлять ею.

Она постаралась избежать своей судьбы — и взгляните на нее сейчас! Нет, больше она не станет убегать от ответов. Ей нужны не предсказания о будущем, а правдивая история о прошлом, ведь без этого настоящее остается невразумительной цепью абсурдных событий.

— От троллей нам нужны не пророчества, а магическая поддержка! Я отправлюсь за ответами в Ахтохаллэн, — повторила она. — Нокк домчит меня в мгновение ока, а ты тем временем…

— Стоп-стоп, — тут же вспыхнула Анна, — никуда я тебя одну не отпущу!

— …отправишься к троллям и попросишь их нам помочь, — серьезно велела Эльза. — Не забудь, мы явились, чтобы просить помощи, а после побега Локи… — у нее язык не повернулся назвать это «предательством», — их магия — это наша, то есть, Эренделла, последняя надежда. Тебя они послушают, ведь ты жена Кристоффа.

— А ты-то меня вообще слушаешь?! — горестно всплеснула руками Анна.

* * *

Бездна могла издеваться над ним, сколько угодно. Могла дразнить его сладкими грезами о безбедной жизни в Асгарде, реже — в иных мирах. Под конец эти иллюзии развеивались, оставляя лишь стойкое послевкусие неизбывной тоски по утраченному счастью. Либо же Бездна бывала жестока вдвойне и заставляла Локи самого уничтожить то, что становилось ему дорого. О, какое же знакомое чувство.

Он напоминал себе, что это всего лишь сны. Клялся, что попался на уловку бесконечной пустоты в последний раз. И продолжал падать, понимая, что ничего другого отныне не дано. А было ли когда-то что-то кроме этого бесконечного падения? «Разумеется, нет, — с жаром убеждал он себя, — Асгард — это тоже греза, совершенно бездарная ложь Бездны». Он больше не будет забывать о том, что вселенная вокруг — это абсолютный обман.

И он помнил об этом, пока не забывался новым сном. Как же его бесило собственное бессилие! Кажется, во всех своих кошмарах он был Локи, богом коварства. Почему же тогда именно он всегда оказывался обманут?

Иногда он все же помнил о зыбкости своих реальностей. И тогда он смеялся тому, что видел, не веря ни единому слову, не важно, своему или чужому. «Но ты ничего не сможешь сделать, не ослушавшись отца». — «Знай свое место, брат!» — «Я тебе не брат, и никогда им не был». — «Брат, что бы плохого я тебе ни сделал, что бы ни заставило тебя пойти на это, прими мои извинения!» — «Что с тобой случилось на Земле, что ты так размяк?» — «Зачем ты это делаешь?» — «А разве иначе ты бы меня послушал?» — «Локи, это безумие!» — «Безумие? Точно?»

Он поразительно часто возвращался к образу брата, который на самом деле братом ему не был. Как-то это противоречило его убежденности, что Асгарда не существовало, пусть и где-то на краю вселенной, ведь именно асгардский опыт, асгардские учения и чаяния, были для Локи компасом в любом из иллюзорных миров. Но это лишь трюки Бездны. На самом деле этого не было.

Эренделла тоже не было. Очередная параллельная вселенная. Страдания, что он принес, неразрешенные вопросы, которые он предпочел счесть неразрешимыми, — все это на самом деле происки Бездны.

И впервые за долгое время (эоны, годы, секунды?) Локи был счастлив, что снова очнулся в Бездне, свободный от любой ответственности. Он приносит горе всякому, кто окажется рядом. И в первую очередь тем, кто ему дорог. Но если во всей вселенной существует лишь он один, то как он может хоть кому-то взаправду навредить?

Он благодарен Бездне. И если бы она, как в тот раз, снова приняла обличие человека, он бы ее даже обнял в знак признательности. Да, это принижает его божественное величие. Но, может быть, достойно принять свое поражение — это тоже приемлемый шаг?

Признать, что из круга иллюзий нет выхода. Что не существует мира за пределами Бездны. И в ее праве отправить Локи куда угодно. Заставить переживать один и тот же момент раз за разом. Верить в фантастические истории скучающей тьмы.

Он согласен. Делай, что тебе угодно, злое Ничто, пусть только разрушенный Эренделл, и замерзающий в ледяной пустоши народ, и такое окончательное осуждение в глазах прекрасной девы окажутся лишь сном.

Бездна вняла его просьбам. Локи сразу почувствовал изменения в пространстве вокруг.

Он снова в хранилище, боязливыми шагами приближается к Каскету. Древнее оружие ётунов. Лакомый кусочек для каждого из этих чудовищ, кроме единственного, кто имеет реальную возможность подержать Ларец в руках. Локи отдает себе отчет в том, что прекрасно знает, чем завершится давний кошмар.

А в первый раз разве не знал? Ты придумал тысячи объяснений за то время, пока добирался от обсерватории до дворца, пока вполуха слушал боевых товарищей, пока мучительно перерывал свою библиотеку в поисках нужной книги, пока спускался в хранилище. Твой изворотливый ум может объяснить любое явление и исказить любой факт. Но в душе ты прекрасно знал, что вечные зимы Ётунхейма сжалятся над твоим телом, но не над твоими иллюзиями. Ты знал, что Локи из Асгарда погиб, уступив место Локи из Ётунхейма. Еще в тот самый первый миг, когда звуки и краски померкли и затем вернулись, знаменуя собой твое пробуждение.

Локи знал, что это все выдумка. Бездна ломает свои игрушки, как невоспитанное дитя. Но нужно сделать вид, будто веришь ей. И Локи в миллиардный раз берет в руки Каскет, чувствуя, как перехватывает дыхание. Пронизывающий, но не убивающий холод. Поющие тысячей голосов вьюги и бураны. Вечная зима проникает глубоко в сознание, вымораживая все, кроме последнего слабого объяснения.

— Стой! — окликает его, словно застигнутого врасплох вора. Да, он помнит, что Один стоит сзади. Как грозный палач, который не даст ему даже призрачной надежды, развеяв все сомнения.

— Я проклят?

— Нет, — почти самодовольный ответ. Локи ненавидит эту интонацию, эту прямолинейность, но больше всего — собственную недогадливость. Он ведь читал о ётунах. Пусть и не так много. Но почему раньше не видел сходства между этими чудовищами и собой? Не слушающимися руками медленно возвращает Ларец на место.

— Кто я?

— Ты мой сын, — ему кажется, или он различает нотки сожаления в голосе Всеотца? В предыдущие разы он этого как-то не замечал. Его слишком отвлекало освещение хранилища, из полумрака вдруг погрузившегося в ненормальное сияние, и странное ощущение во всем теле, будто его бросало то в жар, то в холод.

— А кто я еще? — ощущение спадает, и теперь-то Локи отчетливо сознает, что трансформировался из ётуна обратно. В груди распаляется гнев, просочившийся туда, вероятно, с пылающей кожи. — В тот день ты забрал из Ётунхейма не только Ларец, не так ли?

Как он спокоен. Даже сейчас он понимает, как важно сдержать свои эмоции, чтобы добиться внятного ответа. И ты действительно в этом преуспел? Его привычная маска ложится поверх другой — той, о которой Локи до сего дня и не подозревал. Приблизился к подножию лестницы. Всеотец колеблется лишь какой-то ничтожный миг.

— Да, — признает он. Раз за разом. Это бескомпромиссное «да»… или «нет, Локи»? Сколько раз он пытался поменять эти реплики местами, но воля Бездны сильнее его. Не он создает этот сценарий.

— А ты в этом так уверен? — насмешливо спрашивает Бездна его же голосом. — Любопытно. Ты так жаждешь отрешиться от реальности, что готов даже на пытку воспоминаниями. Но ты никогда меня не одурачишь, сын Лафея. Никогда сам себя не одурачишь.

* * *

— Мы вместе пойдем к троллям, а потом вернемся к нашему народу, — отрезала Анна, заставляя Эльзу очнуться от размышлений. — Что бы ты там ни планировала, ты королева и не можешь от нас уйти.

— Но кто-то должен найти ответы!

— Да, — с готовностью кивнула сестра и с намеком подняла руку.

— Кто-то сильный, устойчивый к холоду, обладающий магией и слышащий зов северной сирены?

Анна развела руками. Но не сдалась.

— Ты говорила, что эти нортульдра, возможно, маги, — припомнила она. — Надо найти этот народ, поговорить с ними, объединить усилия. И они нам помогут!

— Они хотят не разговаривать, они хотят уничтожить Эренделл! — воскликнула Эльза. — Пойми, мы вероятнее сражаемся не с духами, а с этим народом.

— Может быть, это простое недоразумение.

— Не думаю, — покачала головой Эльза. — У них явно к нам старые счеты, а еще они были в видении Пабби… мне так кажется.

Они шли вдоль кромки леса, и Эльза смутно догадывалась, что Анна все-таки тащит ее к этим разлюбезным ее сердцу троллям. Казалось, лес следит за ними. Вообще, ощущение очень напоминало то, из Зачарованного леса. Но они находились далеко от того места. Эльза вздрогнула и замедлила шаг. Анна, явно ничего не слышавшая, продолжила идти вперед.

Ей казалось, что она улавливает бесшумные шаги. Привычно легкие и крадущиеся, где-то за деревьями. А потом вдруг раздался приглушенный снегом топот, и к Анне метнулась какая-то огромная тень…

— Стойте! — послышался тоненький мальчишеский голос, когда Эльза занесла руку с магическим зарядом. Но королева уже остановилась сама и озадаченно глядела на северного оленя, который вовсю танцевал вокруг Анны, словно узнал ее. Но это был точно не Свен. Его-то она ни с кем не перепутает.

— Кто ты такой? — сурово спросила Эльза у ребенка, не торопясь отзывать свою магию.

— Рауд, ко мне, Рауд! — позвал мальчишка, и олень тут же послушался. — Пожалуйста, не обижайте его!

— Кто ты? — напряженно переспросила она.

— Эймунд, брат Райдера, — торопливо представился он и, глядя на их недоуменные выражения лиц, пояснил: — Ну, оленевода Райдера. Я тут пасу оленей, всегда пасу. А вас в первый раз вижу. Позвольте мне пройти, добрые люди.

Эльза сделала щедрый разрешающий жест, и Эймунд пошел своей дорогой, сопровождаемый не только бодрым чуть рыжеватым оленем Раудом, но и еще несколькими, которые прошли от девушек в отдалении, явно опасаясь.

— Веселая, наверно, работа, — жизнерадостно заметила Анна, когда паренек прошел мимо, а девушки наконец-то приблизились к большому оврагу, где попрятались тролли.

— Кто пасет оленей на окраине леса во владениях троллей? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Эльза.

— О-о, уж Кристофф бы с радостью, я тебе говорю, — горячо заверила ее сестра.

— И его палка очень похожа на боевой посох, тебе не кажется? — только сейчас осознав, что ее смутило, спросила королева.

— Ему лет десять, Эльза, — укоризненно заметила Анна. — И он пастух. Перестань видеть кругом врагов, идем со мной.

— Иде-ем, — обреченно простонала Эльза, настраивая себя на самый миролюбивый лад. Им все-таки нужно получить поддержку троллей, даже если придется умолять их, стоя на коленях.

* * *

Локи глотнул воздуха, оказавшегося неожиданно морозным, и закашлялся. Он снова лежал на снегу среди деревьев, но не узнавал этой местности. Кажется, во время предыдущих видений его не забрасывало…

А потом по его телу прошла обжигающая волна, и его магия явно вернулась к нему. Локи поднес к глазам руку: странно, он не трансформировался в ётуна, хотя явно замерзал. Сколько прошло времени? Почему он один? И это точно не Ётунхейм? Очень-очень медленно до него доходило, что он все еще в Мидгарде. Зима, снег, зловещие деревья. Должно быть, снова та реальность. Эренделл. Эльза.

Локи издал что-то среднее между воплем и звериным рыком. Опять эта борьба. Он уже почти поверил, что все это было грезой.

— А кто грозился, что наконец-то перестанет верить трюкам Бездны? — из-за деревьев вальяжной походкой появился еще один Локи. Этот хотя бы не изображал из себя ётуна, хотя при виде двойника настоящий Локи все равно заскрипел зубами: на иллюзии были теплые зимние одежды, и он сразу приметил свои любимые непромокаемые сапоги. Царевич. Он буквально лучился довольством. Неужели сам Локи недавно тоже таким был?

— Я и не верю, — развеивая иллюзию, серьезно ответил он. Но вместо одной иллюзии возникло уже две.

— Да ладно тебе, Локи, думай, — сказала одна иллюзия другой. — Почему твоя магия не способна рассеять проекции?

Спустя пару минут или пару часов

Локи увернулся от деревянного топора, на этот раз пролетевшего слишком близко от его головы, и в бессильной ярости до крови прикусил губу. Он абсолютно утратил контроль над происходящим.

Он уже не помнил, сам ли приказал своим иллюзиям устроить в лесу полный бедлам, либо это была их собственная инициатива. Он уже не понимал, зачем одна из иллюзий прицепила себе длинный змеиный хвост и носится вокруг, дико хохоча и сшибая всех с ног. И зачем ведут бессмысленный на первый взгляд спор еще трое Локи: первый от своего лица, второй от лица Тора, а третий — за Всеотца. И так было понятно, кто всех переспорит. И нет, это не тот Локи, который на самом деле Локи. Если только совсем подлинный Локи еще не выпустил того другого себя из поля зрения.

— Вот он я, бесстрашный Локи Одинсон! — кричала еще одна иллюзия, как раз та, что кидалась топорами. — Бейся со мной, если посмеешь!

И Локи предпочел бы не знать, кого та недостойная пародия на него вызывает на битву. Но, разумеется, знал.

Еще несколько Локи явно решили, что они снова отроки, и развлекались, вываливая друг на друга целые арсеналы пакостей, забытых уже столетия назад. Локи бы улыбнулся, глядя на них, если бы не ощущал тошнотворного чувства стыда за бессмысленные дурачества. Самая не раздражающая иллюзия, то и дело зажимающая уши руками, читала книгу, капая на страницы проявляющим зельем, чтобы обнаружить текст. Локи вспомнил, что это за книга, и перечитывать не захотел.

Другой он, гордо восседающий на Хлидскьяльве, недрогнувшим тоном отдал приказ идти в наступление, и эйнхерии ему беспрекословно подчинились. Локи залюбовался своим парадным обмундированием, а неудобный золотой трон вдруг снова показался заманчивым. К нему выстраивались толпы народу. Просители, дипломаты из других миров, советники, казначеи, делегации магов… И ко всем Локи с обычной легкостью находил подход и вел переговоры, словно играючи… Жить такой жизнью было проще, чем дышать, но она была необходима, как воздух. И Локи вдруг показалось, что он задыхается, поэтому ему пришлось отвести взгляд от этого зрелища.

Кто-то запускал в небо снопы взрывающихся искр. Кто-то низко и протяжно выл, уверившись, что ритуал превращения в волка прошел успешно. Локи и сам был готов присоединиться. У него было стойкое ощущение, что покинуть поляну он не сможет, пока Бездна сама его не заберет. Вой идеально отразит его душевное состояние.

— Думай, — еще раз напомнила возникшая из-за плеча быстрая тень, заставив его подскочить. — Если ты не властен над своим колдовством и над стихией хаоса, а то, что ты видишь, это форменный хаос… в чем же ответ?

— Я не знаю, — простонал Локи и отшатнулся от полетевшего в его сторону ножа; он мог бы поклясться, что его копии отсутствием меткости не страдают, так что нож был брошен нарочно. Слева от него еще одна копия мертвой хваткой вцепилась в Эльзу, бьющуюся в объятиях самозванца, как полевая пташка.

— Не смей ее трогать! — прорычал Локи и ударил пленителя. Эльза упала на колени, зазвенев тонкой, но нерушимой золотой цепью, что была прикована к ее ожерелью, как к ошейнику.

— Мне не нужна помощь предателя, — холодно заявила она и растаяла в золотой дымке.

— Хорошо, подскажу, — закатывая глаза, смилостивилась иллюзия. Сколько раз он вот так объяснял всякие азбучные истины Тору. — Это не хаос, не греза и не магия. Это тот мир, который ты приносишь в любой другой, лишь приходя туда. Это твой разум… вернее… остатки прежней роскоши.

— Нет, — выдохнул Локи, все понимая, — я не безумец! Это происки Бездны!

— Разумеется, — хищно улыбнулся его двойник, а потом что-то, предположительно деревянное, ударило его настоящего по голове, и Локи упал замертво, с удивлением осознавая, что все еще стоит рядом и смотрит. Очевидно, «настоящий» он тоже был всего лишь иллюзией.

* * *

Эльза выдохнула и выдавила тонкую вежливую улыбку. Тролли согласились помочь. Убедить их оказалось не так-то сложно, и у королевы возникло ощущение, что они собрались отправиться на подмогу жителям Эренделла еще до того, как она официально попросила. Какое облегчение. Тролли — загадочные лесные создания. Древние и волшебные. Они помогут защитить людей. Им больше не будет нужен магический купол, созданный Эльзой и Локи. Впрочем, нет никаких сомнений, что купол сейчас держится стараниями одной лишь Эльзы.

Ей только оставалось решить: Ахтохаллэн или Эренделл. Как она лучше сумеет послужить своему народу?

Спешащие тролли перекатывались у них с Анной перед ногами, укладывая спать детишек, успешно маскирующихся под камни, и собирая с собой волшебные кристаллы и провизию. Тролли что-то едят? Эльза об этом не знала.

— Вот, это на первое время, — сказала одна из тролльчих, на секунду притормозив перед Анной. — Надеюсь, люди едят мороженые ягоды, шишки и грибы? Кристофф ни разу не жаловался на мою стряпню, но он вообще всеядный!

— Большое спасибо, Бульда, — от души поблагодарила Анна.

«О, — подумала Эльза. — Так еду они собирают не для своего, а для моего народа. Ну надо же». Говоря по совести, трудно было относиться к троллям с такой неприязнью при виде того, как все тролльское семейство переполошилось из-за проблем королевы Эренделла. Такие отзывчивые, такие легкие на подъем. (Кто бы подумал, что так можно охарактеризовать оживший камень?) Они даже ничего не потребовали взамен… и вот это Эльзу сильно настораживало. Но не умаляло ее благодарности.

Надо вернуться верхом на Нокке и обнадежить своих людей. Сказать, что помощь уже в пути. Анна приведет троллей к защитному куполу, а Эльза пока все укрепит и подготовит. Молчи, бестелесный голос неведомого поющего духа. Эльза найдет ответы, но сначала внушит надежду в сердца своих подопечных.

— Смотрите! — заверещал мелкий тролль рядом с ними, и обе девушки тут же обернулись.

Над лесом возникло быстро разгорающееся зарево, которое трудно было с чем-либо спутать. Через несколько секунд со стороны леса раздались шаги, поспешные, испуганные, которые Эльза не могла по-настоящему слышать и все же слышала, словно сквозь нее прошли вибрации ужаса и всеобщего стремления бежать со всех ног. Лесные жители в страхе спасались от начинающегося пожара.

— Это что, огонь? — спросила Анна, оторопело переводя взгляд с троллей на Эльзу. — Я что-то не слышала, чтобы леса горели зимой!

— Надо остановить огонь! — воскликнула Эльза, поднимаясь. — Продолжайте сборы, — велела она троллям, хотя была не уверена, вправе ли распоряжаться ими. — Я присоединюсь к вам позже!

— Эльза, стой! — Анна с отчаянным криком ухватилась за ее руку. — Огонь — это же твоя полная противоположность! Не ходи!

— Лед сильнее огня, — с уверенностью заявила Эльза, выдергивая руку. — Кроме меня никто не сможет спасти лес!

Она вырвалась и побежала вперед, помня, что нельзя терять ни секунды. Она надеялась, что Анна остановилась и вернулась к троллям. А еще она надеялась, что зеленый отблеск в зареве пожара ей всего лишь померещился.

* * *

— Кристофф вернулся! — заголосили тролли, когда он, уставший и перевозбужденный одновременно, спрыгнул со спины Свена. Бедный друг тяжело дышал и только мотнул рогами в сторону толпы троллей, отвергая всяческую заботу о себе.

Этот путь они преодолели всего за пару-тройку часов, все время галопом. По бездорожью. Кристоффу казалось, что у Свена выросли за спиной крылья. Но уж кто-кто, а его скакун умеет собраться в трудную минуту.

— Клэй! Клиф, Брок, всем здорово! — радостно замахал им Кристофф, и они заголосили еще громче, перебудив спящую малышню. — Готи, ну не сейчас! Где дед Пабби? Где Анна? Она мне срочно нужна!

— Кристофф, ну здравствуй! — откуда ни возьмись, на него выскочила Бульда и по-матерински обняла его. — Наконец-то ты приехал! Мой взрослый женатый сын! Какой ты у меня все-таки молодец!

Хотя Кристофф очень торопился, на душе у него все-таки потеплело. Когда свадьба вдруг закончилась сказочным переполохом, он начал чувствовать себя оленем на льду. Ничего не понятно, люди напуганы, враги неизвестны. Земля прямо-таки уходила из-под ног. Или уже ушла. Как-то раз, еще в детстве, Кристофф провалился под лед, пытаясь постигнуть свою непростую профессию. Конечно, тролли его быстро исцелили. Но ощущения остались самые неприятные, и теперь Кристоффу казалось, что он опять нырнул в темную ледяную воду. Поэтому знакомые шершавые руки Бульды смогли его чуть ободрить.

— Я тоже очень-очень рад, — широко улыбнулся он и серьезно добавил: — Где Анна и Эльза? Мне срочно нужно им рассказать!

— Кристофф, мой мальчик, да ты просто сам не свой, — не торопясь отпускать его, проворковала Бульда. — Что-то еще произошло? Скажи мне, что такое?

— Ты не поверишь, — устало вздохнул Кристофф, — наш магический защитный купол рухнул и потом восстановился, но как-то не так, как раньше, — он сделал в воздухе неопределенное движение, словно рисовал магическую руну. Он в магии не понимал ни пол столечко, как он мог нормально объяснить?

— Королева Эльза столько надежд возлагает на этот ваш купол, — сочувственно моргая, произнесла Бульда.

— Я даже не знаю, есть он сейчас или нет, — времени сожалеть все равно особо не было. — Это еще не все. Некоторые наши воины взбунтовались. Нет-нет, молчи! — видя, что Бульда вот-вот начнет горестно причитать, остановил ее он. — Где девушки?

— Эльза и Анна уже ушли, — растерянно проговорила Бульда и кивнула в направлении леса. «А сразу сказать нельзя было?» — мысленно возмутился Кристофф и обмер; только теперь он заметил, что с лесом творится что-то неладное.

— Пожар?! И Анна там?

Не дожидаясь следующих объяснений тролльчихи, он сорвался с места и почти не задумываясь вскочил на спину Свену. Тот понял его без единого слова или знака и моментально оказался рядом.

Они влетели в лес, как полозья саней в нетронутый снег. И Кристофф понял, что дело плохо. Он не знал, как тушить лесной пожар. Зато почти сразу же заметил промелькнувшее в полумраке яркое пятно: плащ Анны. И кинулся на помощь жене.

Она заметила его, но прежде чем Свен успел подскакать ближе, им наперерез выскочил мелкий мальчишка, взъерошенный и заплаканный, верхом на олене, в котором Кристофф моментально угадал молодого и явно норовистого северного красавца чуть рыжеватого окраса.

— Помогите! Помогите! — крикнул ребенок и указал в сторону пожара. — Там мои олени, я не могу их собрать!

— Кристофф! — крикнула Анна. — Помоги Эймунду! А я найду Эльзу!

— Не бойся, малец! — воскликнул Кристофф. — Мы тебе поможем! Анна, я вернусь за тобой, подожди минутку!

Это было одно из тех простых решений, о которых потом долго жалеешь. И все-таки Кристофф не мог поступить иначе, тем более, когда в беду попали маленький оленевод и его питомцы. Но когда они со Свеном, успешно преодолев лабиринт из кустов и деревьев, быстро вывели всех донельзя перепуганных оленей из ловушки (олени явно признали в Свене временного вожака), Анны рядом уже не оказалось.

— Она побежала в туман! — прокричал юный Ай… Эй… Кристофф уже успел позабыть его имя.

Он действительно заметил столбы дыма, совершенно серого и непрозрачного, и они со Свеном без промедления влетели в самую гущу. И — и серые клубы окрасились сиреневым сиянием, а потом отбросили могучего северного оленя в сторону, словно пушинку.

* * *

Кашляя и закрывая тканью рот, Анна пробралась сквозь дым и увидела то, ради чего ее сестра так опрометчиво бросилась в лес. Странная стена огня, с белым основанием, лиловыми языками пламени и зелеными отблесками. Это был не обыкновенный пожар.

— Эльза! Уходи, скорей! — отчаянно крикнула Анна, понимая, что увлекшаяся сестра все равно не послушается.

Впереди принцессе померещилась человеческая фигура, спокойно стоящая среди огня. Потом пламя изменило цвет, а над головой пронеслось несколько знакомых ледяных зарядов. Теперь Анна видела и сестру, вставшую с тем первым силуэтом плечом к плечу и рассылающую зимнюю магию во все стороны, будто надеялась самостоятельно одолеть стихию.

— Анна! — ей показалось, что она услышала голос Кристоффа, а потом все резко стихло, и даже треска огня больше не было слышно.