Страж разума.  (джен)

Она заговорщически мне подмигнула.

— Есть веская причина того, что мне не дозволено появляться на кухне. В прошлом я обожглась кипятком. Верите или нет, но мастер Томас стал сам готовить еду для нас обоих, пока я не обручилась с Нэтом. Мариус купил мой контракт с условием, что меня вернут в агентство, если мы с мастером Томасом не поладим. Потом меня “сдали в аренду” мастеру Томасу сроком в три месяца. В первое время мы бодались с ним по пустякам, но в конечном итоге мастер Томас понял, что я хотела для него, как лучше. — Зная ее, у Томаса наверняка не было особого выбора. — Г-н Мариус подарил Мастеру Томасу мой контракт на день его рождения. А уже на следующем Йоль я была связана с его семьей. — Она похлопала меня по руке. — Теперь, почему бы вам не рассказать мне, что вас беспокоит, пока я прибираюсь в вашей комнате.

— Я в порядке, — машинально ответил я.

— Знаете сколько упрямых мальчиков уже пробовало эту отмазку на мне? Если бы вы были в порядке, то не просматривали бы одно и то же воспоминание целых шесть часов подряд.

Я пожал плечами, но ничего не ответил. Мне не хотелось делиться с ней горькими мыслями о маме.

Хлопоча вокруг меня, она схватила одну из моих подушек.

— Привстаньте, — приказала она, и я послушно выполнил ее требование. Она взбила все подушки и набросила на них Чары охлаждения, затем жестом показала, что я могу лечь обратно. Прохладная ткань приятно холодила мою кожу.

— Спасибо, — пробормотал я.

— Наслаждайтесь. Г-н Барти был против того, чтобы вы просматривали эти воспоминания в одиночку, но мастер Томас сказал, что это память о вашей матери. Он считает, что не имеет права просматривать их без вашего разрешения, а г-н Барти вообще не имеет к вашей семье никакого отношения. — Подергивая ушами, она сделала паузу и скрестила руки. — Я знаю, что вы с мастером Томасом оба твердолобые и решительно не хотите говорить о прошлом, но это явно причиняет вам боль.

В горле у меня внезапно пересохло, я сжал пальцы в кулак.

— Моя мама покончила с собой. Неужели я оказался настолько тяжким бременем для нее? Она даже не сражалась с ним, Лолли, она просто стояла там опустив руки и позволила ему убить себя. И Хвост ... она узнала, что он предатель за несколько месяцев до того, как они с папой спрятались под Фиделиусом.

Тонкие ручонки обвились вокруг моей шеи. Когда я напрягся, собираясь вырваться, она немного усилила хватку и прижалась ко мне щекой.

— Я не знаю как, но уверена, что ваша мать защищала вас, как могла. Вы и мастер Томас должны сесть и поговорить об этом не позже, чем до конца недели. Мне все равно, если придется обездвижить вас обоих и залить зельями по самую макушку. Это зашло уже слишком далеко. Лучше обсудите свои разногласия сейчас, чем медленно сходить с ума, делая вид, что все в порядке. — Обхватив мое лицо руками, она внимательно посмотрела мне в глаза. — И вы привыкнете к тому, что если кто-то касается вас, он не причинит вам боли. Если понадобится, я буду обнимать вас каждый час.

У меня вырвался невеселый смешок.

— Прав был Барти. Ты действительно злой маленький диктатор.

Услышав мои слова, Лолли ослепительно улыбнулась и потрепала меня по волосам.

— Все мои мальчики говорят мне это рано или поздно. Это означает, что я хорошо выполняю свою работу.

Потом она поцеловала меня в лоб и выскочила из комнаты прежде, чем я успел ей возразить.

________________________________________

Примечание автора: В этой главе я попыталась выговориться. Другими словами, я задвинула свои планы подальше и просто писала, что придет в голову. Этот метод творит чудеса для некоторых людей, но я не из таких. В качестве готового продукта „выговориться”оказалось эпическим провалом. Тем не менее, в тексте из 9000 слов я обнаружила несколько самородков, которые действительно стоили того, чтобы пересмотреть свои планы. Это также заставило меня вернуться и пересмотреть некоторые другие проекты, над которыми я работаю. Для меня это было причиной номер один того, что я пишу этот фанфик. Однако есть еще одна причина, почему эта глава заняла так много времени. Некоторые из основных тем посвящены дому и семье.

Война меняет людей. Когда видишь собственными глазами смерть людей, это меняет тебя самого. Потеря друзей и любимых меняет людей еще больше. Когда заканчивается война и муж-солдат возвращается домой, тебе иногда кажется, что он стал совсем другим человеком. Некоторые пары выходят из этого испытания, становясь только сильнее. Но другие — распадаются, чувствуя, что их мысли и чувства больше не гармонируют друг с другом, и прошлые отношения уже не вернуть. Это правда, какой ее вижу я.

Если рассматривать последние дни Лили и Джеймса, проведенные вместе, я не вижу счастливую семью не осознающую грядущей беды, не смотря на то, что они фактически были в бегах. Если Роулинг изображает их именно такими, это ее право. Но я слишком цинична, чтобы поверить в образ счастливой беззаботной семьи. Таким образом, линзы на моих очках жестче и не такие розовые.

Джеймс и Лили были заперты в небольшом доме с ребенком на руках в то время, как их друзья снаружи сражались и умирали. Несмотря на то, что Снейп далеко не надежный источник информации, мы достаточно подробно узнаем от него о Джеймсе на всем протяжении книги, чтобы твердо сказать, что „войну“ со Снейпом начал именно Джеймс, и утверждение Снейпа, что Джеймс был высокомерным ханжой и хулиганом было правдой. (Это не делает Снейпа ангелом во плоти или непонятым героем. Это просто означает, что шалости мародеров были предназначены для того, чтобы унизить своих жертв.) Он также был бойцом.

Мы знаем о Лили гораздо меньше, чем о Джеймсе. Но возьмите любого бойца и прикажите ему целый год жить в бегах, скрываясь вместе с женой и ребенком, и вы гарантированно получите катастрофу. Если вы задумаетесь над этим, поймете, что Джеймс поступает так же, как Сириус в Отделе Тайн. В разгар войны Дамблдор просит их обоих (Дж. и Л.) сидеть с ребенком на руках в то время, как их друзья сражаются и умирают на поле боя. И молодые Поттеры сидели под угрозой пророчества, что нависло над ними, ничего не делая. Они жили как в кипящем котелке с закрытой крышкой. И вот, наконец, котел взорвался.

Действие пишется от первого лица, и я не могу читать мысли Джеймса или Лили. В то же время я не думаю, что Джеймс мог намерено причинить вред своему сыну Гарри. Джеймс был солдатом на войне, где во главе оппозиции стоял единственный в Великобритании известный змееуст. Когда он услышал змеиную речь в своем доме, среагировал на инстинктах. На мгновение Джеймс подумал: «что, если Гарри не мой сын, а Волдеморта». Лили, в свою очередь, отреагировала на угрозу со стороны Джеймса, и вот уже разгорелась “Третья мировая”.

Я действительно считаю действия Лили в ту ночь, когда она погибла, самоубийством. Она не подняла палочку для своей защиты, не заблокировала дверь мебелью, не вылезла из окна; она даже не спряталась за дверью с метлой Джеймса в руках, чтобы ударить Волдеморта по голове, и вообще ... ничего не предприняла. На самом деле она даже не пыталась спасти свою жизнь, лишь умоляла. Она была матерью, которая защищала своего ребенка, но не сражалась с врагом. Почему? У меня есть теория, которую я буду развивать в следующих главах.

В каноне, если один волшебник дает другому Нерушимую клятву, ее обязательно должен скрепить третий волшебник своей палочкой. Тогда, как Гарри оказался спасен естественно возникшей Нерушимой клятвой?! Это объяснение противоречит канону. Оно всегда казалось мне жалкой попыткой сделать Снейпа скрытым положительным героем. Я не признаю это, потому что для меня действия Лили имеют смысл лишь в том случае, если она знала, что ее смерть спасет жизнь ее сына.

Ну, теперь вы знаете о моих безумных мыслях больше, чем вы когда-либо хотели знать.

Леди Кали