Конан и Конкин (джен)

Стая, уже почти успокоившаяся, вдруг словно сошла с ума. Сарги, которых Ловчий с таким трудом заставил замолчать и лечь по свои углам, в одно мгновенье опять озверела. Они, в исступлении грызли металл запоров и каменные стены. Когти со скрежетом скребли по каменному полу, оставляя отчетливо видимые полосы. Еще немного и звери могли кинуться друг на друга. Если в прошлый раз, когда собаки озверели от того, что почувствовали смерть собрата, сам Ловчий не ощущал ничего, то в этот раз все было по-другому. Сейчас Негус и сам ощутил азарт, то предвкушение охоты, когда скоро можно было выпустить собак на загон дичи. То, чего он не переживал уже многие сотни лет.

Короли-Гиганты были близнецами. Поэтому когда пришло время выбирать, кому биться до конца защищая город — то, что осталось от великого королевства, а кому надо стать жертвой и остаться в веках неживым, братья думали недолго. Как ни странно, но и у существ появившихся вместе с рождением мира, в груди прячутся те же чувства, что и у обычных людей. Это не удивительно, ведь все поздние расы созданы по подобию богов. А чувство любви, как и чувство ненависти, было изначальным и присутствовало в мироздании еще до появления Первородных. Братья любили младшего. Суровая и, ничем наружно не проявляемая братская любовь, и заставила Гигантов сделать выбор. По их мнению, давая младшему возможность существовать вечно, они давали ему шанс, на продолжение жизни. На самом деле они обрекли его на участь куда хуже смерти.

Однако тогда, когда братья объявили о своем решении, Младший где-то в самом дальнем уголке своей души обрадовался — умирать никому не хочется, а смерть была неизбежной. Все братья знали это. Короли никогда не склонят голову перед Змеем — пришельцем из чужого мира, но и победить они не смогут, Сэт и его черные колдуны загнали остатки войска королей в последний город. Вместе с падением Ларши, должен прекратиться и род Королей. Если бы Младший знал тогда, что возможность продолжать существование, это совсем не одно и тоже, что продолжать жить….

Выполняя волю Королей-братьев, он многие века хранил, то, что семья спрятала здесь, в подземелье главного города королевства. Тогда, в схватках с Сэтом, Короли смогли захватить один магический артефакт. Его сила была столь велика, что даже великие воины из Непобедимой Когорты, солдаты, специально защищенные магией Королей, не могли устоять перед ним. Всякий, кто брал Жезл в свои руки, очень быстро сходил с ума, и начинал превращаться в монстра. Хотя Гиганты и имели свою магию, но они все-таки не были ровней богам, и сами воспользоваться произведением Прародителей не могли, слишком велика магическая сила Жезла.

Поэтому нельзя было позволить Сэту вернуть артефакт на службу себе, с его помощью он будет становиться только сильнее, и тогда смерть Королей останется неотомщенной. Однако и уничтожить Жезл Королям оказалось не под силу. Оставалось одно — спрятать артефакт до тех времен, пока не найдется такой противник Сэта, который сможет воспользоваться силой магической вещи. До тех же пор, Жезл должен был находиться под присмотром магии Королей. Так жажда грядущей мести, превратила гордого Короля в бесплотный дух, охранника места захоронения.

Младший честно и ревностно исполнял волю братьев — никто не нашел зал где был захоронен артефакт, не во время владычества Стигийцев, ни после, когда черные колдуны уползли в свою Стигию. И даже многочисленные поначалу грабители брошенных городов не смогли найти это место. Напитанный слой всех братьев, Младший сумел отвести даже магическое видение самого Сэта. Первородный Жезл продолжал ждать того, кто сможет взять его в руки и приказать ему. Все это время Младшего поддерживало только одно — видение того, как воин получивший артефакт из его рук, сжигает проклятого Змея в неугасаемом колдовском огне. Лишь картина того, как убийца великого королевства извивается в страшных мучениях и сгорает заживо, заставляло его продолжать службу.

Но время шло и даже картины сладкой мести, стали тускнеть. Не раз и не два бестелесный Младший пожалел о том, что согласился на эту роль. Он чувствовал, как главный враг — проклятый всеми Сэт, понемногу слабеет. Черные колдуны ушли из Ларши, и откатились туда, откуда они в свое время вышли, в Стигию. Гибель королевства и смерть братьев, его жертва и многие века, проведенные среди развалин, неужели все это было зря? Неужели эта тварь так и умрет сама, в своем гнезде? Эти мысли отравляли и так безрадостное существование вечного Младшего. Он уже отчаялся, когда почувствовал, что в мире что-то сдвинулось.

Младший не был богом и даже не был сильным колдуном, его познания в магии, ограничивались тем, что он, как и все Короли получил при появлении на свет. Однако само, предопределенное для бесплотного духа, постоянное пребывание на границе двух миров — тонкого и реального — позволило ему определить, что его защиту пробило такое мощное воздействие, какого просто не могло быть в этом мире. Как не старался Младший, его барьеры рушились один за другим. Щупальце чужой воли, все-таки смогло пробиться в укрытие и коснуться Повелителя Границ. И с этого часа Младший больше не знал покоя. Потому что молчавший до сих пор артефакт ожил.

Однако не он представлял главную проблему, не чувствуя рядом разумное живое существо, Повелитель лишь распустил по укрытию слабую энергетическую сеть, и вновь замер. Младший чувствовал, что он ждет появления любого живого мыслящего существа, и тогда уже оживет по-настоящему. Это было не так страшно — опыт собственного существования говорил, что появления подобного существа здесь можно ждать еще века. Вполне возможно, что прождав какое-то время, артефакт опять уснет.

Покой отняло не само пробуждение Жезла, а то, что через какое-то время после первого магического визита, разбудившего артефакт, в укрытие смогли пробраться еще две подобных сущности. Одна, по рисунку ауры очень похожая на первую, была гораздо слабее по воздействию и не вызвала уже такого потрясения, как разбудившая Жезл. Зато следующее магическое проникновение взорвало весь устоявшийся мир Младшего. В рисунке магии этого гостя явно видно было черты Змея. С этого момента Сэт знал о месте нахождения Повелителя, и теперь было только делом времени, когда он появится здесь.

И вот это время пришло — тварь из воинства проклятого Змея оказалась в пределах границ бывшего королевства. У подножия Кезанкийских гор. Там куда и мог дотянуться своим видением Младший Король. Ведьма с клеймом Змея, явно направлялась в Ларшу. Связать её появление с предыдущим визитом сущности Змея, не составило бы труда даже младенцу.

Это был сигнал, что время раздумий прошло, настало время действовать. Младший разбудил Ловчего и его страшную стаю, пришло время тех, что могут биться в реальном мире. Дух некоторое время размышлял, стоит ли поднимать воинов из Непобедимой Когорты, или еще рано, ведь их уже нельзя будет погрузить обратно в сон. Но его успокоил Негус.

Он отправил навстречу ведьме боевого Сарга, и уверил, что не один воин из обычного мира, не сможет противостоять собаке Королей. В былые времена, Младший сам видел работу собак Негуса, и успокоился, ведьма со всем её колдовством не может справиться с Саргом. Они с рождения защищены от магического воздействия, а воинов нужна целая армия, чтобы убить одну собаку. Никто из них не знал, что на пути Сарга встанет не ведьма, и даже не Шииху — гвардия Сэта — а Конан, погубивший уже не одно чудовище.

Но после того, как Негус сообщил, что Сарг убит, Младший понял, что он был слишком самонадеян. В этот раз враг взялся за дело по-настоящему и надо было сразу готовить всю мощь защиты. Ведь он всего лишь дух, а не колдун и против мощных заклинаний устоять не сможет. Он срочно поднял воинов: надо, чтобы они ожили до прихода врага в город. Совместными усилиями они справятся — Непобедимая Когорта, Стая Негуса и сам Младший — с такой армией можно действовать сразу и в реальном мире и в астрале.

Воины почти пришли в себя, когда дух почувствовал, что ведьма уже здесь — в тонком мире начало расти возмущение с явным рисунком магии Сэта. Младший начал действовать сразу — в тонком мире, мог воевать с врагом только он. Весь мир вокруг сейчас пропитан магией, но уже не той, в которой родились Короли-Гиганты, и там, за городскими стенами, Младший бы не имел той силы, что была у него здесь, в городе. Это был один из маленьких кусочков этого мира, где магия Начала еще не была загрязнена мутациями.

Поэтому, как только Младший почувствовал магическое касание своей сети, он влил в нее силу, и попытался ухватиться за ментальный след. Местные существа астрала мгновенно среагировали, и в панике умчались отсюда. Тонкий мир в пределах Ларши затих. Однако, все живое, каким бы оно не было примитивным, подсознательно тоже чувствует эманации тонкого мира, хотя и не понимает этого. Поэтому и все живые твари тоже: или постарались изчезнуть из Ларши, или затаились так, словно их никогда здесь не было.

Все, кроме тех невероятных созданий, что появились на стыке воздействия двух магий. Подобные твари нигде, кроме Ларши не встречались. Многие из них мутировали из обычных животных местного мира. На них сила, разлившаяся вокруг, подействовала возбуждающе; одна за другой твари, стали выходить из спячки и оживать. Ожившие чудовища почувствовали голод. В реальном мире, в пределах городских стен повисла гнетущая тишина.