Гарри Поттер и Лабиринт минотавра (джен)

— Меллер здесь! — выпалила Сьюзен с порога. — Прилетело сообщение со стойки регистрации палочек. Они сделали все, как мы просили. Он в лифте и через полторы минуты будет здесь!

Она стрелой влетела в кабинет Уильямсона, взволнованная и взбудораженная. Уильямсон вскочил с места и, не говоря ни слова, выбежал из комнаты, увлекая за собой миссис Бут.

Отдел мракоборцев ожидал этого события со дня на день. Ловушка была расставлена, пресса подготовлена, нужные им слухи распространялись даже шире, чем хотелось бы. Приглашение Грегори Меллеру было отправлено десять дней назад. И с тех пор весь аврорат жил, словно на иголках.

Высокий человек с узким лицом и темными волосами, собранными в хвост, вышел из лифта, прошел через длинный коридор и, найдя нужную ему комнату, подошел к столу секретарши. Вид у него был слегка неуверенный — он будто сам не до конца понимал, что вообще здесь делает. Поэтому когда через пару мгновений его сжали стальные руки Уильямсона, а потом обездвижили парализующим и связывающим заклятием, он словно и не удивился. Хотя для порядка завопил:

— Что вы, черт возьми, делаете?! Отпустите немедленно!

Еще через несколько мгновений он сидел в небольшой комнате, окруженный со всех сторон свирепыми пылающими лицами. Он затравленно оглядывался вокруг, переводя взгляд с одного аврора на другого, и все больше бледнел.

Сьюзен, не произнося ни слова и не сводя с него глаз, молча протянула ему небольшой пузырек.

— Пей, — глухо проговорил Бут. — Не вынуждай нас применять силу. А то, боюсь, нам трудно будет остановиться.

— Вы хотите меня отравить? — прохрипел связанный человек. — Но… Я не понимаю…

— ПЕЙ! — взревел Бут и, взяв пузырек из рук жены, поднес его к губам пленника. Тот, судорожно вздохнув, приоткрыл рот…

Через пару минут веритасерум подействовал. Взгляд потух и стал совершенно безразличным.

— Тебя зовут Грег Меллер? — по привычному протоколу начал Уильямсон, присаживаясь рядом.

— Нет.

Неожиданный ответ ошеломил всех.

— Как твое имя?

— Антонио Ринари, — безучастно произнес пленник.

— Ты знаешь Грега Меллера?

— Да.

— Насколько близко?

— Мы познакомились несколько дней назад.

— Каким образом ты попал сегодня в Министерство? Каким образом тебе в руки попала его палочка?

— Грег попросил меня сходить вместо него. Проверить, как его здесь встретят. Дал мне оборотное зелье, дал свою волшебную палочку и хорошо за это заплатил.

— Где вы расстались?

— Вчера вечером в Лютном переулке.

— Как вы держите связь?

— Он сказал, что сам найдет меня. Сегодня вечером, после визита в Министерство. Обычно мы встречаемся в Лютном переулке, возле третьего дома.

Гул разочарования пронесся по комнате. Мракоборцы, переглянувшись, отошли от связанного пленника. Это был провал. Меллер оказался умнее, чем они думали. Или что-то пронюхал, или обладает просто звериным чутьем и решил заранее подстраховаться… В любом случае, настоящий Грегори Меллер по-прежнему был для них недосягаем.

Энтони Голдштейн быстро увел пленника, которому, казалось, было абсолютно все равно, куда идти и что делать. Остальные угрюмо расселись кто где. В кабинете повисла тягостная тишина. Наконец, Симус негромко выругался, и остальные тоже зашевелились.

— Итак, снова ничего, — резюмировал Уильямсон. — Конечно, мы подождем его сегодня в Лютном, но вероятность, что Меллер придет на встречу, практически равна нулю.

— Предусмотрительный гад, — прошипела Сьюзен. — Да, если он догадался подослать к нам этого недотепу, то и в Лютном у него наверняка все продумано…

— Что делать будем? — спросил Симус.

— Пока вытянем из этого Ринари все, что ему известно. Как, где познакомились, что делали, о чем говорили, что ели, что пили… А дальше видно будет.

— А если его отпустить точно так же, как мы отправляли Фергюсона? Под империусом? — спросила Сьюзен.

Уильямсон почесал рукой лоб и покачал головой.

— Да, возможно. Но, боюсь, это ничего нам не даст. Меллер слишком хитер. И ему не составит труда докопаться до правды. Он, чего доброго, прикончит этого дурачка как ненужного свидетеля...

* * *

Гарри тяжело вздохнул и отпил из своей кружки.

— Вот что я думаю… Мне больше не имеет смысла сидеть взаперти, — проговорил он. — Рон, если этот Меллер уже заподозрил неладное и прислал вместо себя своего дружка, то никакие ловушки больше не сработают. Он в любом случае ляжет на дно на долгие недели, а может быть, и месяцы. Найдет способ улизнуть за границу. Или наоборот…

Он умолк. Острая, как нож, мысль поразила его. Рон, сидящий напротив Гарри, кажется, просто читал его, словно передовицу «Ежедневного пророка», потому что закончил его фразу:

— Или он выйдет на тропу войны, чтобы завершить начатое, — глухо сказал Уизли. — И ты снова будешь в постоянной опасности. И больше я этого не допущу. Все, Гарри! Хватит!

Гарри печально поднял на него глаза.

— Я не стану с тобой спорить. На этот раз обещаю, что сделаю так, как вы скажете, Рон. Если бы не вы, меня вообще бы здесь не было. Но, послушай… Нельзя прятаться и сидеть в четырех стенах полжизни только потому, что где-то по улицам ходит какой-то псих, мечтающий тебя прикончить. Вспомни. Я едва приехал в Хогвартс, и уже тогда были толпы желающих добраться до меня… Нам с тобой было по одиннадцать лет, Ронни! Да, нас защищали стены замка, но ведь Реддл проник даже туда! И чем дальше, тем хуже. Но разве мы с тобой боялись и прятались? Да и что толку было прятаться, если все равно пришлось…

Он вдруг смешался и залпом допил свой чай. Рон молча и внимательно слушал, потом тоже сделал глоток из своей кружки.

— Ищу какие-то аргументы, чтобы тебе возразить, — начал он тихо. — Но понимаю, что в какой-то степени ты прав, Гарри. Нельзя всю жизнь просидеть взаперти. Хотя, честно говоря, после всего случившегося… Отправить бы вас всех за границу. Хотя бы на пару месяцев. И тебя, и Джинни, и Джейми. И Тедди. Джин вконец измотана и плохо выглядит, про тебя я вообще молчу… Мальчишки по тебе соскучились. Вам всем не повредит сменить обстановку и побыть вместе.

— Да, я тоже об этом думал, — кивнул Гарри. — Мне в любом случае придется… Сью была у меня вчера. Рассказала последние новости. Говорит, что у министерства есть один санаторий. Такой искусственный курорт… Но вроде очень неплохой. Никто не жаловался. Целители настаивают, Робардс готов хоть завтра выписать мне разрешение на любой срок. Он вообще сильно переживает из-за случившегося. Ну, что его вынудили объявить меня в розыск и все такое. Говорит, что Сильверстоун продавил это решение. Кингсли и он просто не могли ему противостоять. А теперь… В общем, ищут способы загладить свою вину… Да нет, я давно перестал на них злиться. Работа у них такая. Я бы и правда махнул на этот курорт прямо завтра. Но, знаешь, я бы все-таки предпочел прежде завершить это дело. Покончить с ним раз и навсегда. А после этого действительно заняться семьей и восстанавливать форму. Чтобы все это не висело над нами, как рог взрывопотама...

— И снова вынужден признать, что ты прав, Гарри, — вздохнул Рон. — Но если ты намерен снова героически изображать из себя наживку для рыбы, извини, но я закую тебя в кандалы, запру и лягу у двери, как собака. И с удовольствием послушаю, какие ругательства ты знаешь.

Гарри рассмеялся.

— Ох, Ронни… Мне вполне достаточно одного тюремщика. Помнишь хагридова пса по кличке Пушок? Так вот, по сравнению с Джинни — он милый ручной щеночек! Как она это делает, уму непостижимо, но… Ничего от нее не скроешь! Так что кандалы уже явно лишние!

Рон улыбнулся.

— Все правильно! Так держать, Джинни! С тобой всегда нужен глаз да глаз, дружище.

— Но это не может длиться вечно! — воскликнул Гарри. — До сих пор в моем заключении был хотя бы какой-то смысл. Сейчас, когда Меллер ускользнул и догадался, что его разыскивают, это бесполезно. А если выдать им сенсацию о моем чудесном возвращении, это действительно может сработать… Его это сильно заденет, точно тебе говорю. А утратив свое хладнокровие, он обязательно совершит какую-нибудь ошибку. Вот тут-то мы и возьмем его…

— Ага, на живца, как обычно, — хмуро пробасил Рон.

И добавил после небольшой паузы:

— Слушай… Гарри. Есть один вопрос, который я давно хочу тебе задать, но… В общем, до сих пор все это расследование было большей частью неофициальным. И…

Он запнулся, чуть порозовел, поднял на друга тяжелый взгляд.

— Что бы ты хотел сделать с ними? Клянусь, мы исполним любой приказ. Тебе стоит только сказать…

— В смысле? — Гарри удивленно посмотрел ему в глаза. — Я не понимаю…

— Пожизненное в Азкабане — это слишком мало, — жестко бросил Рон. — Это несправедливо. Поэтому ты можешь сам решить.

Гарри нахмурился. Лицо его потухло и будто затвердело. Еще минуту он просто сидел молча, уставившись на дно пустой кружки, которую медленно вертел в пальцах.

— Минотавр предстанет перед судом, — тихо и твердо проговорил он наконец. — Получит свой приговор, свою камеру и будет остаток дней сидеть рядом с Долорес Амбридж. А остальные…

Он умолк, нервно передернул плечами.

— Ронни, — продолжил он почти шепотом. — Ты, конечно, можешь сказать, что я перекладываю ответственность и все такое, но… Пусть будет так, как решите вы. Я по вашим лицам вижу, каково вам пришлось. На Джинни просто лица нет. Да и ты, честно говоря… И Гермиона, и Сью, и Бут… Это и ваше право тоже. Не сердись, но… Я не могу. Я даже думать пока не могу про этих… Кто был там… Кто…

Он умолк и отвернулся. Рон взял его за плечи и крепко сжал.

— Спасибо, Гарри, — только и выдохнул он. — Большое тебе спасибо. Выкинь все из головы, ладно? Не думай об этом. Все скоро кончится. И…

Он вдруг громко усмехнулся.

— Мы же так не сообщили тебе одну важную вещь… Что ж, дядюшка Гарри, совсем скоро у тебя будет новый племянник!

Гарри повернулся к нему. Изумрудные глаза сияли теплом.

— Да, Ронни, знаю, — проговорил он, улыбаясь. — И знаю, как много это для тебя значит. Ты не представляешь, как я рад за вас! Поздравляю!

— И откуда ты, горгулья тебя укуси, всегда все знаешь? — воскликнул Рон.

— Просто догадался, — улыбнулся Гарри. — Сначала думал, что Гермиона просто устала, но… Нет. Она изменилась. С Джинни так же было. Знаешь, она… И она тоже. Все так нежданно… Но мы очень рады. Так что у тебя тоже будет новый племянник!

Он счастливо засмеялся. Рон, ошарашенный и растерянный, вытаращив глаза, еще мгновение молча смотрел на него. А потом с воплем бросился обнимать.

— Ну вы даете! — повторял он, хохоча и хлопая друга по спине. — Вот это да! И когда только умудрились…

Темная, тяжелая тень страшных воспоминаний мгновенно исчезла. Солнечная радость затопила кухню на площади Гриммо, окутывая двух друзей своим теплым, живительным светом. В старый дом, повидавший на своем веку немало тяжелых событий, снова возвращалась жизнь.