Анни в стране Оз (джен)

— Вы здесь… — ошеломлённо прошептала Анни, увидев Стеллу. Глинду! Стеллу? Озма представила её как Глинду, но Анни не могла не узнать эту прекрасную фею…

— А где же мне ещё быть? — улыбнулась Глинда. И голос её был точь-в-точь как у Стеллы, такой же приятный и звонкий, как серебряный колокольчик…

— И вы не сгинули в глубинах космоса, защищая меня от… — Анни запнулась, огромными глазами глядя на Глинду. От Пакира. Который, если верить теории Озмы, переврал все Аннины воспоминания.

— Девочка, прости, но я вижу тебя впервые, — покачала головой Глинда. — Но я догадываюсь, кто ты. Это о тебе моя Книга Событий написала, что в страну прибыла девочка с магической силой. И ты даже ссорилась с Озмой и её друзьями, но, я вижу, вы теперь уже в мире? — она снова очаровательно улыбнулась.

— У нас проблема, — сказала Озма. — У Анни… — она замялась, и Анни иронично вставила:

— Не всё в порядке с головой.

Озма укоризненно взглянула на неё: мол, зачем ты говоришь такие грубые вещи.

— На ум и память Анни воздействовал злой колдун, — сказала она. — И мы теперь не знаем, что в её воспоминаниях — правда, а что ложь. Мы пытались воспользоваться Прудом Истины, но он ничем не помог. Вы сможете тут что-нибудь сделать?

— Злой колдун — это серьёзно, — сосредоточенно кивнула Глинда. — Я никогда не сталкивалась с таким, поэтому мне нужно время, чтобы оценить свои возможности сообразно поставленной задаче…

Анни уныло кивнула. За время пути от Пруда Истины до дворца Глинды она успела несколько раз впасть в отчаяние, потом упрямо считать, что всё-таки Озма ошибается, а она сама — права; потом ещё раз всё переосмыслить и снова расстроиться, потом понять, что ничего не понимает, потом испугаться — самой себя, Озмы, Пакира, окружающего мира и снова самой себя. Она чувствовала, что те воспоминания, которые у неё сейчас, ей очень дороги — могут ли они быть ложными? Разве можно о таком наврать? А если они ложные, то каковы же настоящие? Может, они намного хуже? Стоит ли тогда расставаться с ложными? Но ведь правду узнать надо…

В общем, к Глинде Анни прилетела уже почти невменяемая и взвинченная до предела. И чуть в обморок не упала, узнав в Глинде Стеллу. А сейчас чувствовала, что мир становится чёрным, раз Глинда — не Стелла. Значит, Стеллы не существует. Значит, не существует и многого другого. Но разве такое возможно?

А что… Возможно. Озма ведь утверждает именно так… Да и всё вокруг тому подтверждение.

— В Книге Событий, случайно, не написано, откуда Анни? — полюбопытствовала тем временем Озма у Глинды.

— К сожалению, нет.

— А что такое эта Книга Событий? — спросила Анни у Пастории.

— Книга, в которой сами собой появляются записи обо всём, что происходит в стране Оз, — объяснил бывший король. — Такая есть только у Глинды. Но вот что интересно: если она о тебе ничего не знает, а ты помнишь её как некую Стеллу… Почему так произошло?

— Наверное, колдун имел что-то персонально против Глинды, — вмешалась Озма. — И хотел, чтобы Анни знала о ней.

— Но ведь у меня о ней хорошие воспоминания, — возразила Анни.

— Ну и что? — пожала плечами Озма. — Вот представь себе: ты уверена в том, что твоя Стелла — это и есть наша Глинда. Ты настаиваешь на этом, Глинде это, разумеется, не очень нравится…

Глинда, слушавшая разговор, улыбнулась:

— Озма, дорогая, неужели ты думаешь, что я бы начала злиться по этому поводу?

— Вы — нет, — сказала Анни. — А я — да.

Она сжалась в комочек, глядя в пространство пустыми глазами. Лишь бы не сойти сейчас с ума. От всей этой путаницы в воспоминаниях и непонимания, где правда, а где ложь…

Глинда задумалась.

— Ну вот что, — сказала она наконец. — Проведём эксперимент. Я ещё не знаю, получится ли что-нибудь, но попробовать можно. Идёмте за мной. Я погружу Анни в магический сон, — пояснила она уже на ходу. Анни вскинулась:

— Усыпительной водой?

— Нет, зачем же? — удивилась Глинда. — Запахом цветов, разумеется.

Анни молча кивнула. Хорошо. Стелла тоже занималась цветами…

— Затем поставлю у твоей головы магическое зеркало и буду смотреть в него. И если тот злой колдун и впрямь изменил что-то в твоих воспоминаниях, я надеюсь это увидеть. Но я не уверена, что это сработает, — серьёзно пояснила Глинда. — Это только теория, я никогда таким не занималась.

— Я согласна, — сказала Анни. Глинда привела её в чудесную маленькую комнатку с уютной кушеткой у окна, в которое заглядывали огромные розовые розы.

— Ложись сюда, — указала Глинда. — Запах роз усыпит тебя, а я пока принесу зеркало.

— В моих воспоминаниях было магическое зеркало, которое показывало всё и всех в любом уголке Волшебной страны, о чём его только ни попросишь, — сказала Анни, послушно укладываясь на кушетку. Глинда кивнула:

— Наверное, это как всевидящая волшебная картина у Озмы.

— Пожалуй, — согласилась Анни и закрыла всё-таки глаза. Доверять ли предложению этой волшебницы, позволить ли следить за её снами? Она не была уверена… Пакир тоже поначалу только врывался в её сны. А потом уже через сны начал на неё влиять.

С другой стороны, она сейчас вообще ни в чём не уверена. Если Стелла из её воспоминаний и Глинда — одно и то же лицо (а сомнений в этом нет, учитывая, что они действительно на одно лицо), то наверное, Глинда ей не враг. И вообще, она обещает только посмотреть. Хотя, если Пакир, порывшись в её мозгах, настроил её на то, что все друзья — это враги, и наоборот, то может, такой участливой и дружелюбной Глинде как раз доверять и нельзя… А кто его знает! Анни уже давно перестала доверять своей интуиции. Да и доверяла ли когда-нибудь? Интуиция у неё, надо признать, вообще скверная.

Если верить собственным воспоминаниям.

А вот интересно. Хорошо, её воспоминания — ложь, и она не убивала Корину, а ей лишь показалось, что она её убила. И сейчас в Голубой стране живёт себе и здравствует некая королева Орин. Но зачем тогда эти воспоминания были нужны? Сбить Анни с толку? Заставить думать о себе хуже, чем есть на самом деле? Или верить в то, что она может убить — с расчётом на то, что второе убийство в таком случае дастся легче? Она ведь чуть не убила Озму… Она могла бы её убить.

Анни вздрогнула. А заговор в Изумрудном дворце? Расчёт на то, что она легко повторит его? А что, логично… А её родители? Ей нарочно внушили, что она от них сама избавилась? А зачем? Чтобы она их не искала, видимо… А Энни? Просто ниточка к Тиму? А Астерий?

Анни резко раскрыла глаза и увидела, что Глинда устанавливает у её изголовья небольшое зеркало в изящной рамке.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Глинда. Анни качнула головой и снова закрыла глаза. Получается, и Астерий был ложью? Он же ей нравился… А потом оказалось, что он сын Корины… Получается, что всё это было вымыслом Пакира? Зачем? Чтобы дать ей понять — никому нельзя верить?

Пожалуй, так. Только от этого не легче, потому что Анни сейчас настолько запуталась, что уже никому не верит. И вообще не знает, во что верить.

Запах роз и вправду усыплял.

Анни снилось что-то тяжёлое и неприятное, но сумбурное, она ничего толком и не запомнила. А потом вдруг открыла глаза и увидела, как Стелла склонилась над ней… Ой, это же не Стелла, это Глинда.

— Это вы… — вздохнула Анни. Лицо Глинды было разочарованное и сосредоточенное. — Что, ничего не получилось? — догадалась Анни.

— Я увидела эти лица, — сказала Глинда. — Но больше ничего.

Анни резко села и обернулась к зеркалу.

— Это Корина, которую я… мне казалось, что я её убила, вернее, не совсем я, — закусила она губы. Голос всё-таки дрогнул. — А это наш дворцовый ювелир Мирдан. Он был замешан в заговоре против моих родителей. Поначалу я верила, что Корина мне друг… А Мирдан хочет только добра… А потом в них разочаровалась.

Глинда кивнула. Анни осторожно уточнила:

— И это всё?

— Всё, и, к сожалению, мне эти лица ни о чём не говорят, — развела руками Глинда. — Я вижу их впервые.

Анни опустила голову. Потом вдруг с недоумением искоса взглянула на Глинду:

— И Корину вы видите впервые?

— А ты думаешь, должно быть иначе? — уточнила Глинда.

— А как же… — Анни потрясённо замотала головой. — Разве вы не знакомы?

— Нет, прости, — покачала головой Глинда с некоторым удивлением. Анни задумалась. Ладно… Хотя и странно… Всё ещё больше запуталось.

— Нет, погодите, — она не желала так просто это принимать, — а разве королева Голубой страны Орин — не она?

— Конечно же, нет, — Глинда в изумлении всплеснула руками. — Уж её бы я узнала.

— Ничего не понимаю, — Анни впала в ступор, таращась на зеркало, в котором таяли два лица. Орин — не Корина?

Так убивала она Корину или нет?

Существовала ли вообще Корина?

— Получается, — рассуждала тем временем Глинда, — зеркало отразило тех людей, в которых обманывалась ты сама.

Лица в зеркале окончательно растаяли, и Анни очнулась от ступора, взглянув на фею.

— Да, получается, так. Хотя, наверное, не всех. Только самых главных… Даже нет, ведь Мирдан вовсе не имел большого значения… Но они на самом деле существуют, как вы думаете? Или это всё мои ложные воспоминания? — чтобы не заплакать, она заставила себя улыбнуться. Улыбка сквозь попытки сдержать слёзы расстройства вышла, наверное, кривой и неестественной. Было страшно — и Анни сама не знала, какого приговора сейчас боится больше всего.

— Озма предполагает, что ты из какой-нибудь другой страны, — сказала Глинда. — Если это так, то эти люди вполне могут там существовать на самом деле. Или могли существовать раньше.

— У меня в голове всё так перепуталось, — Анни потёрла руками лицо. Отчасти опять же для того, чтобы скрыть порывы заплакать. Она и так уже тут столько истерит, почти непрерывно, что даже стыдно перед самой собой становится. Вот только что поделать — ситуация-то, кажется, всё хуже и хуже… Анни хотелось бы надеяться, что дальше хуже уже некуда, и оно остановится на том, что есть.

В конце концов, может быть, есть что-то и хорошее в том, что её воспоминания ложные? Может, если Корины не существовало, то Анни её и не убивала? Можно хотя бы убийцей себя не считать?

А родители? Это ведь не значит, что она может не считать себя предательницей…

— Не переживай, — подбодрила её Глинда. — В стране Оз все могут стать счастливыми. Просто иногда надо действительно пережить какие-то опасности и огорчения. А потом всё станет хорошо.

— Хотелось бы в это верить, — снова выдавила кривую улыбку Анни. Глинда была так похожа на Стеллу… Если такая вообще существовала в самом деле, а не в её исковерканных, запутанных воспоминаниях…

Но говорить о Стелле Анни больше не стала. А то будет как с Дороти. Глинда, может, и не рассердится, и не обидится, но… Зачем? Вот докопаются они до правды, тогда можно будет и обсудить это всё…

Анни вдруг вздрогнула: но если Стелла — не Стелла, и неведомая Орин — не Корина, значит, и Тим может оказаться не Тимом вовсе? А она-то уже к нему так привыкла… Понадеялась…

Слёзы всё-таки сдержать не удалось, и Анни разрыдалась, уткнувшись в ладони. Глинда немедленно пересела к ней и обняла:

— Ну, ну! Что ты? Не расстраивайся! Мы тебе обязательно поможем, — пообещала она.

— Я не знаю, как мне жить дальше, — сквозь слёзы проговорила Анни. — Если я уже совершенно не понимаю, кто есть кто…

— Ну вот что, — Глинда мягко взяла её за руку, — давай так. Я скажу Озме, что тебя сейчас не надо особо травмировать всеми этими рассуждениями, какие у тебя воспоминания настоящие, а какие поддельные. Важно одно: никакого злого колдуна сейчас в твоей голове нет. А значит, все твои дальнейшие воспоминания уж точно будут настоящими. И тебе надо просто впитывать то, что вокруг тебя. Если тебе в прошлом было плохо, то сейчас ты можешь зажить новой жизнью. А тебе наверняка было плохо, раз уж ты попала к такому сильному злому колдуну. Я даже не представляю, где такой может быть. Изменять чужие воспоминания, причём не словами, не рассказами, а подменять сразу все образы в голове — это невероятно сильная магия. Это сильнее Фонтана Забвения — он такого эффекта точно не даёт.

— Но выяснить правду всё-таки можно? — Анни с отчаянием взглянула на фею.

— Я думаю, что рано или поздно мы обязательно это сделаем, — уверенно ответила Глинда. — Но тебе в это время не надо зря терзаться. Живи, радуйся, знакомься с нашей страной, заводи новых друзей. Мне кажется, в Изумрудном городе тебе обязательно найдётся место. Если нет, приезжай ко мне, — она улыбнулась. — А я буду искать новые способы, и если что-то найду — обязательно с тобой поделюсь.

— Хорошо, — проговорила Анни. — Спасибо вам.

Хотя ей не стало сильно легче.