Последний полёт над пропастью (гет)

Войдя в спальню в поисках сумки, Септимус обнаружил незнакомого мальчика, сидящего на кровати Генри. Светлые, нечесанные волосы опускались ниже плеч, и сквозь грязные лохмы проглядывали огромные желтые глаза. Он был одет в потрепанные джинсы и старую, помятую толстовку.

Юноша обернулся, и, увидев в дверях Снейпа младшего, изобразил на лице лучезарную улыбку, даже слегка пугающую.

— А я как раз жду, когда же ты придешь...

Септимус озадаченно нахмурился.

— Мы знакомы?

— О, это совершенно излишне... — Мальчик склонил голову набок, пытаясь понять смысл сказанного. — Может, скажешь своё имя? — поинтересовался он.

— Имя — абстрактное понятие, но если тебе так легче, Лероп. — Собеседник поёрзал на кровати, устраиваясь поудобнее. — Расскажи что-нибудь о себе, — попросил Септимус, усаживаясь на свою кровать, не отрывая взгляда от него.

— Моя мать отказалась от меня и отдала в магловский приют, как только заметила, что я могу колдовать. Я пришёл в середине года, поэтому сова, несшая письмо из Хогвартса, сбилась с курса. Ольяр — фамилия, которую дал мне мой благородный папаша. Но всё же родство с Дурслями — такому посмертному клейму не позавидуешь, не так ли?

— Как зовут твою мать? — спокойно спросил Септимус, пытаясь вспомнить, где мог слышать эту фамилию.

— Марджори, — глухо ответил Лероп. Внезапно он вытянул вперёд руку, и из-под его ладони на кровати взлетело нечто непонятное, опустившись на колени.

"Это" оказалось гитарой из чёрного дерева.

— Ты владеешь беспалочковой магией? — с уважением поинтересовался Септимус. Пальцы соседа скользнули по струнам, и из инструмента послышалась протяжная, грустная мелодия, воспевавшая всю боль музыканта. Он закрыл глаза и начал слегка покачиваться из стороны в сторону, вовсе не соответствуя такту, который, по правде сказать, отсутствовал.

--

— Владеет беспалочковой магией? — с благоговейным ужасом переспросил Альберт, отставив тарелку с хлопьями и серьезно глядя на друга. — Подожди, и ты говоришь, что вы с ним далёкие родственники?

Септимус задумчиво почесал предплечье, на котором так и не зажили следы от недавнего нападения.

— Его мать — сестра мужа моей тёти, так что кровными узами мы не связаны.

Септимус нахмурился, невзначай бросив взгляд на преподавательский стол. В последние дни Снейп ходил мрачнее тучи, то и дело глядя на директора, словно тот был виноват в том, что котлы, взорвавшиеся на зельеварении, увеличились раза в два. Мальчик никак не мог улучить время поговорить с ним, а тот всё время как будто испарялся в самый неподходящий момент.

Вдобавок уровень нагрузки на учеников Хогвартса по домашним заданиям и подготовке к экзаменам достиг апогея. Все свободное время Септимус проводил в библиотеке, изучая дополнительный материал за четвёртый курс. К нему изредка присоединялся Альберт, но чаще всего мальчик находился в обществе Гермионы Грейнджер или иногда с Остером Форестом.

Гермиона оказалась интересным собеседником, её интересовала история магии, как, впрочем, и остальные предметы. Она была единственной из первокурсников, выбравшей для изучения все предметы, входящие в дополнительную программу, такие как нумерология или магловедение. Остер был весьма азартным, импульсивным человеком, но в то же время спокойным и рассудительным. Он много рассказывал о своём отце. Как выяснилось, мальчик безумно устал от того, что на него постоянно давят ожидания, что он будет великим игроком в квиддич, как и его папа.

Однажды в библиотеку зашёл Лероп, и Септимус воспользовался этим, чтобы спросить его об интересовавших его вещах. Он выдохнул и отложил книгу.

— Как ты овладел беспалочковой магией?

Лероп расплылся в своей слегка кровожадной улыбке.

— Все считали, что человечество давным-давно прошло свой естественный отбор. Но это не совсем так. В приюте это дело было само собой разумеющимся. Мне пришлось стать сильным. Однажды кто-то прислал мне книгу. Это явно был не маггл, поскольку это был очень редкий экземпляр, и там объяснялась вся суть беспалочковой магии.

Его улыбка стала ещё более пугающей. Септимус с интересом смотрел на него.

— Твой отец был волшебником? — наконец спросил он.

— Моя мать видела в нём только деньги, а ему, в свою очередь, было выгодно жениться на ней. Он скрывал от неё магию, и как оказалось, ему нужен был наследник. Он подлил ей зелье, чтобы точно вышел мальчик. Однажды мать напилась, и отец, разозлившись, сделал кое-что. Она выгнала его из дому. Какое-то время она, если так можно сказать, воспитывала меня, а потом сдала в приют, распрощавшись с последним щенком.

Септимус не знал, что на это ответить. Он понимал, что ему нужно было выговориться, и боялся какой-нибудь фразой сделать хуже. Но тот вновь улыбнулся и вывел на пергаменте несколько закорючек.

— Ты неплохо вдохновляешь, — счастливо сообщил он.

Септимус усмехнулся.

— Почему ты спишь в нашей спальне вместо Генри? — вдруг спросил он.

Лероп не ответил, облокотившись на спинку стула и став меланхолично что-то насвистывать. Минут через пять он словно опомнился и, сфокусировав на мальчике взгляд, ответил:

— Он попросил меня об этом. Полагаю, он хочет всё изменить.

Септимус недоумённо уставился на него и спросил:

— О чём ты?

— Когда умирает близкий тебе человек, ты хочешь поменять всё, чтобы больше ничего не напоминало об этом, — объяснил Лероп.

Мальчик понимающе кивнул и взялся за травологию.