Гарри Поттер и Вечерний дом (джен)

— Терри!

Обернувшись на возглас, Бут увидел Дэнниса Криви, который устремился к нему, махая большим бумажным конвертом.

— Привет! Как хорошо, что ты здесь! — выдохнул Дэннис. — Слушай, есть дело. Очень важное…

— Ну, чего у тебя? — спросил Бут, войдя и прикрыв дверь своего крохотного кабинета, который раньше принадлежал Гарри.

Дэннис сел и вздохнул.

— Все плохо, Терри. Если честно, хуже некуда. Надо сказать Гарри, а я уже четверть часа кружу по министерству и не решаюсь зайти. Ты же знаешь, каким он может быть в гневе… Но нужно сообщить как можно скорее.

— Дэннис, не тяни жмыра за хвост, — встревожился Бут. — Что случилось?

Тот вместо ответа протянул ему два листка, вынутые из конверта. Терри внимательно пробежал глазами первый листок, потом второй…

— Сожри меня тарантул…

Терри вернул бумаги и потер лоб.

— Ты прав. Это очень плохо. И ты хорошо сделал, что дождался меня. Пойдем. Не будем медлить…

— Привет, Дэни!

Гарри улыбнулся, приподнявшись навстречу входящему Криви, но, едва он увидел выражение его лица, улыбка исчезла.

— Что?!

Дэннис вздохнул и, собравшись с силами, заговорил:

— Мой коллега принес это сегодня утром. Я случайно услышал, упросил сделать копии, потому что в любом случае аврорат будет вовлечен. И вызвался помочь. В общем… Гарри, в нашу контору обратился мистер Саймон Грей. Он хочет востребовать наследство. Как выяснилось, незадолго до своей смерти миссис Гонория Грей составила завещание, в котором практически все отписала своему пасынку. Он получает дом и все, что хранится в сейфе Гринготтс. То есть буквально всё. Вирджинии остаются лишь картины отца, книги и шкатулка с украшениями матери. Но там вряд ли есть что-то действительно ценное…

Еще мгновение Гарри стоял, будто парализованный, пытаясь осознать услышанное. Это был удар совершенно неожиданный и от этого сокрушительный.

— Я знал, — наконец проговорил Гарри непривычно низким, тихим голосом. — Я знал, что мы выпускаем на волю змею. Меня все вокруг убеждали, говорили, что так будет лучше, что иногда нужно идти на компромисс…

— Гарри, я тебя умоляю, только не надо бушевать, — торопливо заговорил Терри, тронув его за плечо так осторожно, словно опасаясь, что начальник в припадке гнева испепелит его прямо на месте. — Что случилось, уже не изменить. Выдохни. Успокойся. Нам надо понять, что теперь делать…

Гарри сжал кулаки и с глухим возгласом ударил перед собой по воздуху со всей яростью, которая разрывала его изнутри в это мгновение. У дальней стены подпрыгнул и с грохотом упал массивный стул, обитый темным бархатом. Гарри закрыл глаза, сделал глубокий вдох, пытаясь, по совету Бута, успокоиться и взять себя в руки. Совсем ни к чему крушить ни в чем неповинную мебель собственного кабинета…

Когда кровь перестала стучать в висках, Гарри открыл глаза.

Терри и Дэннис молча смотрели на него, замерев на месте. Потом Дэннис отошел, поставил на место упавший стул и тихо опустился на него.

— Слушай, любое завещание можно попробовать оспорить, — произнес он. — Тем более, что смерть миссис Грей была насильственной, а Саймон только что вышел из Азкабана… Не все еще потеряно. Я готов заняться этим делом, если мисс Грей сочтет это разумным.

— Я хотел бы немедленно узнать две вещи, — проговорил Гарри, садясь на свое место и стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Во-первых, как они это провернули. Ведь Грея допрашивали с веритасерумом. Он заявил, что к убийству не причастен. Грейвс под тем же веритасерумом показал, что виделся с Гонорией тем вечером, но когда расстался с ней, она была жива. Что это дело рук Стеллы. Но единственный мотив Стеллы — это приказ Саймона. Только ради него она бы пошла на убийство.

— А во-вторых… — начал Бут. Гарри снова перевел дух и продолжил:

— А во-вторых, как я должен сообщить об этом Вирджинии? После всего того, что свалилось на нее в последнее время… Еще один удар. Потерять мать, а потом узнать, что родной брат намерен вышвырнуть тебя на улицу без гроша в кармане… И ведь я знал, когда отпускал его… Знал, что так всё не закончится! Да прокляни меня Мерлин! Я теперь из-под земли его достану!

— Разве только для того, чтоб по-рыцарски дать в морду, — невесело усмехнулся Терри. — У нас ничего на него нет. Выпущен досрочно, под Непреложным обетом. Нам нечего ему предъявить, даже если он завтра лично заявится сюда! Впрочем, думаю, что Грей рисковать не станет и предпочтет общаться через поверенного…

— Дэннис, — произнес Гарри. — Что нужно, чтобы оспорить эту бумагу?

— Прежде всего, официальное заявление мисс Грей, — ответил Криви. — И… Гарри! Я не возьму ни кната! Если она позволит мне представлять ее интересы.

— Отлично, — кивнул тот. — Терри!

Он сделал паузу и, кивнув, проговорил уже своим обычным тоном:

— Спасибо тебе. Будет лучше, если я сам ей сообщу. Деннис со мной. Сегодня больше ничего срочного… Если что, оставляю тебя за главного. Скоро придут магловские сводки происшествий, просмотришь, ладно? Отметь все заслуживающее внимания и оставь на столе. Лонгвиль обещал на днях прислать кого-то из отдела М, по поводу новой системы защиты, если явятся, поговори с ними сам, ладно? Увижусь с ними завтра утром.

— Да, хорошо, без проблем, шеф, — чуть улыбнувшись, согласился Бут, подумав, что предпочтет лучше чистить туалеты в отделе целую неделю, чем сообщать подобные новости…

Реакцию Вирджинии на очередной удар судьбы невозможно было понять — маска на лице надежно скрывала все ее переживания. Она сидела прямо, не шевелясь, не издавая ни единого звука. Когда Дэннис наконец умолк, в гостиной повисла тягостная пауза.

— Гарри, — тихо проговорила она, — ты… Позволь, пожалуйста…

Она взяла его за руку, сжала в ладонях и снова замерла. Он почувствовал, что ее холодные пальцы чуть-чуть дрожат. И через это робкое рукопожатие ему будто передалась ее боль — сердце заныло, зашевелилось в груди, словно тяжелый жернов. И хотя нельзя было увидеть лицо, вся ее фигура сейчас выражала лишь беззащитность и горе, на которые невозможно было смотреть равнодушно. Вирджиния цеплялась за его руку, как за спасительную соломинку. Как за свою единственную надежду… Гарри ощущал это так остро, так ясно, что сострадание перехватило дыхание и сжало горло… Он опустился с ней рядом и чуть сжал пальцы.

— Не все еще потеряно, — наконец проговорил Гарри. — Во-первых, Дэннис готов оспорить завещание и отстаивать твои интересы. А кроме того, ты же знаешь, что у тебя есть друзья, Вирджиния. И… любая помощь…

— Да, да, — откликнулась она. Голос уже звучал ровно и спокойно. Девушка явно прилагала огромные усилия, чтобы взять себя в руки. Наконец, она отпустила руку Гарри и нервно провела ладонью по голове.

— Я не стану ничего оспаривать, — снова заговорила Вирджиния. — Понятно, что это дело рук Саймона… Он всегда считал мою маму захватчицей… Этот дом папа получил по наследству, и когда его первая жена, мать Саймона, скончалась, женился на маме. Брат считает дом своей законной собственностью и, когда папа лишил его наследства и отписал все нам с мамой, возненавидел нас еще больше. И раз так сложилось… Пусть. Хотя, не скрою, это очень больно…

Она снова сделала паузу. Потом тряхнула головой и снова выпрямилась с подлинно королевским достоинством.

— Пусть забирает, — неожиданно резко сказала Вирджиния. — У меня есть небольшие сбережения. Гонорары от моих картин… Я кое-что умею и надеюсь, что смогу и впредь честно зарабатывать себе на хлеб. Не хочу быть такой стервятницей, как он… Надо сообщить некоторым старым клиентам, которые заказывали портреты. И снять какое-то жилье на первое время…

— Я даже слышать об этом не желаю! — раздался звучный голос миссис Уизли.

Молли подошла из кухни, на ходу вытирая руки пестрым полотенцем. Она решительно перекинула полотенце через плечо и села рядом с Вирджинией.

— Ты можешь жить с нами столько, сколько захочешь, дорогая, — заговорила она голосом, полным участия и самой искренней нежности. — Зачем тебе скитаться по чужим углам? Или тебе у нас плохо?

— Нет-нет, что вы, — поспешно замотала головой девушка. — Я совсем не это хотела сказать…

— Тогда просто оставайся и живи, — улыбнулась Молли. — Если тебе не в тягость мои неугомонные внуки…

— Да разве они могут быть в тягость! — воскликнула Вирджиния. — Такие замечательные! Я давно так не веселилась, как с ними в воскресенье…

— Вот и славно, — торжествующе резюмировала Молли. — Мы с Артуром подумали, что тебе наверное нужна комната под мастерскую. Если Джинни будет не против, то в ее комнате…

— Нет-нет, — прервала ее Вирджиния. — Мастерскую нужно организовать где-то в Косом переулке. Там удобнее вести дела и… Я не хочу причинять никому неудобства. Думаю, так будет лучше для всех.

— Хорошо, как скажешь, — кивнула миссис Уизли. — Пожалуй, это разумно. Про подходящее место для мастерской надо перемолвиться парой слов с Джорджем или Роном. Они там всех знают…

— Это отличная мысль, — подхватил Гарри, улыбаясь с облегчением. — Дэннис, дружище, у меня к тебе будет один важный вопрос. Давай я загляну к тебе завтра в обед?

— Да, без проблем, — откликнулся Дэннис. — Не знаю, насколько это все правильно… Но раз мисс Грей решила…

— Да, решила, — твердо ответила та. — И не передумаю. Это… Это как закрыть дверь, понимаете? Пусть весь этот кошмар останется в прошлом.

Она помолчала и добавила чуть тише:

— Он может отнять у меня стены, деньги, мебель. Но не может отнять у меня самое дорогое. Мою память о папе. О маме… Единственное, о чем я сильно сожалею — о мамином саде. Она вложила в него столько сил, столько любви… Саймон загубит его. Ему ведь все равно…

— Не думай об этом, — поспешила утешить ее Молли. — Мы не знаем, как все сложится. Поживем-увидим. Уверена, что твоя мама хотела бы, чтобы ты шла вперед. А если споткнешься о какой-то мешок драконьего навоза, вроде твоего братца, рядом с тобой достаточно друзей, которые не дадут тебе упасть.

— Спасибо…

Она выдохнула это слово еле слышно, на мгновение закрыв лицо руками. Потом снова тряхнула головой.

— Не знаю, как выразить… Спасибо вам всем. Это так непривычно. Еще недавно я была одна. А сейчас — столько друзей… Это как чудо.

— Все будет хорошо, — сказал Гарри. — Вот увидишь. У меня есть к тебе одно дело, Вирджиния. Когда ты немного придешь в себя…

— Думаю, я в порядке, — немедленно откликнулась та. — Какое дело?

Гарри огляделся. Молли, приобняв девушка за плечи, поднялась и пошла на кухню, где чайник уже целую минуту надрывался от свиста. Дэннис, поняв, что разговор будет приватным, тут же засобирался к себе в контору.

— Тогда я подготовлю все бумаги, — сказал он. — Их нужно будет подписать. До этого момента у вас еще будет время подумать, мисс Грей.

— Благодарю вас, — кивнула она. — Я все подпишу. Нужно покончить с этим делом раз и навсегда.

Гарри тепло простился с Дэннисом и проводил его до камина, потом снова вернулся в гостиную к Вирджинии.

— Я хотел поговорить как раз о твоих работах, — начал он. — Тот рисунок… Портрет моего отца. Не представляю, как это тебе удалось, но это его лицо. И еще… Прости, пожалуйста, я как-то наткнулся на твою папку с эскизами. И видел там еще несколько рисунков. Откуда это? Расскажешь мне? И… Вирджиния, я могу попросить тебя снять это?

Она вздохнула, сдвинула маску наверх, провела ладонями по лицу.

— Не знаю, зачем, — проговорила она. — Зачем ты на это смотришь…

— Я смотрю не на шрамы, а на тебя, — ответил он. — Тяжело общаться с безжизненной маской. Особенно когда речь о важных вещах. Так ты расскажешь мне?

— Это трудно объяснить, — откликнулась она. — Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Я вижу людей. Лица… Совсем незнакомых людей. Они смотрят на меня, улыбаются. Иногда они снятся мне, я просыпаюсь и рисую…

— Здесь ты тоже кого-то видела? — осторожно спросил Гарри.

— Да, — кивнула она. — Молодой парень. Рыжеволосый, такой веселый… Но, знаешь, с ним что-то было не так. Мне в какой-то момент показалось, что их двое. Потом он снова остался один… Я тоже его рисовала.

— Все верно, — заметил Гарри. — Это Фред. Сын Молли и Артура. Он погиб в битве за Хогвартс. А то, что двоился… Просто он близнец Джорджа. Значит, ты с ним еще не познакомилась, раз не поняла.

— Нет, Джордж обещал заглянуть к родителям в выходные, но не смог. Приходила только Анджелина с детьми, — ответила девушка. — Боже, Гарри… Значит… Все эти люди существуют на самом деле? И я не схожу с ума?

— Нет, это не болезнь. Не знаю, каким образом, но ты видишь людей, которых давно нет на свете, — мягко продолжил Гарри. — Фредди, мой отец, Колин Криви. Это старший брат Дэнниса, ему даже семнадцати не было… Я поэтому и не хотел говорить в его присутствии. Дэннис очень тоскует по брату. Как и наш Джордж. Столько лет прошло, но эта боль не ушла. Только немного притупилась. Видела бы ты близнецов вместе… Это был ураган радости, отваги. Едва ли был день, когда мы все не вспоминали Фредди. Уизли почти не говорят о нем, но каждый тоскует…

— Да, понимаю, — вздохнула Вирджиния. — Брат-близнец… Боже милостивый, как это вообще можно перенести…

— Да… Слушай, а ты можешь показать мне все те портреты, которые рисовала последнее время?

— Конечно! Я сейчас принесу!

Она поднялась по лестнице и через несколько мгновений спустилась с большим ворохом бумаг в руках.

Гарри принялся бережно и внимательно перекладывать листы, чувствуя, как его охватывает горячее волнение. Лица были очень выразительные, почти живые. Он знал их, этих людей. Он когда-то видел их всех… Увидев портрет Тонкс, Гарри едва сдержал возглас, прикрыв губы кулаком. Это было неожиданно больно. Такая молодая, до боли родная, Тонкс смотрела на него с совершенно живой улыбкой. Он тут же вспомнил своего Тедди, его глаза, так похожие на глаза матери… И вдруг его озарило, будто ослепительная молния мелькнула через черный небосклон.

— Ничто не случается просто так, без причины, — наконец проговорил Гарри. — И то, что ты видишь их. Именно сейчас… Вирджиния, у меня есть одна идея, но тебе, вероятно, придется очень много работать, потому что время ограничено.

— Мне как раз нужно сейчас занять себя, — ответила она. — Работа — это то, что мне нужно. Что за идея?

— Во-первых, два портрета, за которые я заплачу как за полноценный заказ, — сказал Гарри. — Нет, не спорь. Мне нужны два небольших портрета моих отца и матери. Для фамильной галереи. Я покажу тебе все их фотографии, какие у меня есть. Хотя лицо отца у тебя получилось, словно живое… А вторая идея вот какая…

Он подробно объяснил ей свою мысль. Это было так просто. И так здорово… Вирджиния потрясенно и восхищенно смотрела на Гарри, впитывая каждое его движение, каждое слово, каждый вдох. Она словно заряжала какие-то внутренние батарейки, просто глядя на него, просто находясь рядом. Эти минуты, глубокий разговор тет-а-тет… Все это было лучом надежды. Источником силы. Невероятной радостью.

Гарри действительно был для нее светом и воздухом. И теперь, когда Гарри шагнул к ней из газетных публикаций и вечерних грёз и стал человеком из плоти и крови, она чувствовала что любит его еще сильнее, чем раньше.

Он давным-давно стал для Вирджинии всем.