Еще один мальчик (джен)

— Почему в последнее время Лили стала такой нервной? — вздохнул профессор Поттер. — Язвит, отмалчивается, на стул садится — и тут же срывается с места, бродит в своей спальне кругами до глубокой ночи... Неужели она так волнуется из-за переэкзаменовки? Неужели Лили забыла, что Сивилле все пересдают успешно? Я уверен, что и на этот раз Сивилла будет к детям очень снисходительна.

— Гарри, ты школьных сплетен совершенно не слушаешь? При чем здесь Сивилла, — отмахнулась Джинни. — Недавно Лили вдрызг разругалась со своим Грейнджером, говорят, что чуть до драки не дошло. Теперь ходит, переживает.

— А что случилось? — с интересом спросил Гарри.

— В школе ходят сплетни, — осторожно начала Джинни, — что Грейнджер опять балуется Темной магией. Придумал какое-то новое убойное заклинание... Слухи утверждают, что оно сильнее Авады Кедавры. Ну сам понимаешь, что школьным слухах верить нельзя, раздуто там всё непомерно. Но он действительно что-то изобрел. Мне даже называли формулу, но я не разобрала толком: Авада Циррус?.. Нет. Авада Вирус... В общем, информатор считает, что это крутое заклинание и четвертое Непростительное. Лили теперь с Грейнджером не разговаривает.

Гарри Поттер молча проклял тот день, когда согласился на предложение Минервы стать школьным учителем. Если бы он знал, какие ему попадутся ученики, он пошел бы в авроры! Воевать с Пожирателями смерти гораздо легче, чем преподавать в школе...

Гарри Поттер встал:

— Спасибо, что ты мне сказала. Новое Темное заклятие? Сейчас пойду разбираться.

Мирный вечер в гостиной факультета Слизерин прервало столь невиданное зрелище, что весь курс слизеринцев оторвался от дел, чтобы поглазеть на чудо.

В дверях гостиной Слизерина стоял профессор Гарри Поттер. Старожилы факультета не помнили, чтобы за все десять лет преподавания профессор Поттер хоть раз посещал гостиную их факультета. Собственно говоря, старожилы Когтеврана и Пуффендуя сказали бы то же самое: профессор Поттер не спускался с высот педагогического олимпа до их скромных гостиных. Факультет Слизерин удостоился исключительной чести и славы первопроходца... К чему бы это?

Бобби Грейнджер как-то сразу догадался, что это к нему.

Гарри Поттер обвел гостиную глазами и направился к Бобби, сразу доказав, что Бобби был прав.

— Мне стало известно, что Вы по-прежнему изобретаете заклинания? — холодно спросил профессор Поттер.

— У меня есть разрешение от профессора Слагхорна, сэр, — без запинки парировал Бобби.

— Профессор Слагхорн никоим образом не может дать разрешение на работу с заклинаниями, пока он отвечает за зельеварение, — в той же манере продолжал Гарри. — Разрешение на работу по курсу Защиты от Темных Сил в Хогвартсе могу дать только я, и я не припомню, чтобы Вы обращались ко мне с подобной просьбой...

Бобби открыл рот, чтобы возразить, но Гарри опередил его:

— Но я могу дать такое разрешение, мистер Грейнджер, если Вы наконец-то решитесь спросить моего мнения. Зачем, по-Вашему, я здесь? Я готов рассмотреть изобретенное Вами заклинание, мистер Грейнджер.

— Сейчас? — спросил Бобби. — Здесь?

— А зачем тянуть? Или Вы боитесь демонстрировать его на публике? Разве Ваши одноклассники не в курсе?

Староста Слизерина быстро вставил:

— Мы все в курсе, сэр. Изобретение происходило под моим наблюдением. Мы даже ассистировали Грейнджеру.

— Ассистировали? Замечательно, — мрачно изрек профессор Поттер. — Тогда вам не составит труда продемонстрировать для меня действие этого заклинания? Или, на Ваше усмотрение, мистер староста, оно слишком опасно, чтобы испытываться в общественном месте? Тогда я предлагаю переместиться в мой кабинет...

— Оно совершенно не опасно, сэр, — сказал староста. — Даже наоборот. Я считаю, что оно очень полезное.

— Вот как.

— Я считаю, сэр, — смело заявил староста, — что это очень важное и полезное заклятие. Можно сказать, революционное! Я очень рад, сэр, что Вы проявили к этому изобретению такое внимание.

— Это Вы ассистировали Грейнджеру?

— Я и Флеминг, сэр.

— Это великое изобретение, сэр, — откликнулся Флеминг. — Заклятие, способное перебить Аваду Кедавру!

— Вы плохо слушали курс моих лекций, мистер Флеминг,— отрезал профессор Поттер, ставший при упоминании Авады Кедавры мрачным как туча. — Если бы Вы меньше отвлекались на болтовню с Монтегю, а больше на мои пояснения, то Вы бы знали, что Смертоносное заклинание Авада Кедавра не имеет контрзаклятия. Также оно не имеет никаких известных науке способов противодействия и отражения… Да, мистер Монтегю?

— Сэр, — встал высокий слизеринец, — Вы говорите насчет контрзаклятия, так я думаю, что оно имеется. Бобби Грейнджер его показывал.

— Вы изобрели контрзаклятие к заклинанию Авада Кедавра, мистер Грейнджер? — спросил Гарри.

Бобби, на которого уставился весь класс, молчал и отчаянно пытался притвориться памятником самому себе. Нет меня, я молчу, отстаньте!

— Бобби, — не выдержал Монтегю, — расскажи про Авадо Виктимус!

— Про что? — переспросил профессор.

— Авадо Виктимус. Его Бобби изобрел. Потрясное заклинание, его в школьный курс вставлять нужно! — горячо воскликнул Монтегю. — Это позор, что Бобби о нем молчит!

— Возможно, он молчит, потому что его очень настоятельно предупреждали прекратить самодеятельность? Даже обещали за продолжение изобретательства отчислить из школы? Так Вы по-прежнему занимаетесь изобретательством Темных заклинаний, мистер Грейнджер?

Бобби вздохнул и поднял глаза.

— Авадо Виктимус, — сказал он. — Стать жертвой. Заклинание, которое оттягивает на себя любое другое, чтобы его жертвой стал тот, кто произнес данное заклинание. Разрешите продемонстрировать, сэр?

— Вы его действительно изобрели?

— И опробовали! — вмешался Монтегю. — На всём опробовали: на Петрификусе Тоталусе, на Импедименте, на Оглохни, на Конфундусе, на Экспеллиармусе… Вообще на всем, на чём знали, и Вы не представляете, как оно здорово работает!

— Но воздействует ли Авадо Виктимус на Непростительные, я не знаю, — быстро сказал Бобби. — Вы же понимаете, что мы не проверяли его на Империо и на Круцио. Но у него должен быть большой потенциал.

Гарри Поттер приказал:

— Покажите!

Монтегю и Флеминг встали; они вышли вперед в центр гостиной, который быстро и бесшумно очистили от мебели остальные свидетели эксперимента. Бобби не двинулся с места.

Монтегю и Флеминг поклонились друг другу.

— Что-нибудь простое, — сказал Флеминг.

— Импедимента?

— Давай.

— Импедимента!

— Авадо Виктимус! — выкрикнул Бобби, не вставая с места.

Струя Оглушающего заклятия, пущенного Монтегю во Флеминга, затормозила, не достигнув Флеминга. Ее перебил белоснежный луч, рожденный из палочки Бобби, и притянул заклинание к себе. Импедимента вместо Флеминга ударила в Бобби, и он застыл оглушенный.

— Ничего себе, — сказал кто-то из класса.

— Сэр, оно очень сильное, — с жаром убеждал Монтегю. — Бобби сам сказал, что разрабатывал его в расчете на Аваду Кедавру.

— В расчете на Аваду Кедавру, — повторил профессор Поттер и рухнул в кресло.

Монтегю с тревогой подошел к Поттеру:

— Сэр, это же переворот в науке Защиты от Темных Сил. Бобби не хотел, чтобы кто-то знал про его изобретение, но Вы же его видели! По-моему, о таком преступно молчать!

— Вы правильно сделали, что показали мне, — устало сказал профессор Поттер. — Вы всё сделали правильно.

— Вы же не накажете Бобби за это?

— О Мерлин... Не накажу.

— Сэр, простите, что прерываю, но Грейнджер до сих пор под Оглушающим. Можно нам привести его в чувство?

— А вы проверяли, как действуют лечебные заклятия на жертву вашего изобретения? — спросил Гарри. — Нет? Тогда не разрешаю никуда его "приводить". Ждите. Пусть очнется сам.

... Бобби очнулся, когда помощник слизеринского старосты незаметно для профессора Поттера выскользнул из гостиной — на поиски декана Слагхорна.

В этот момент Бобби моргнул.

Профессор Поттер подошел к нему:

— Вы в порядке?

— Спасибо, — тихо сказал Бобби. — Я в полном порядке, сэр.

— Отлично, — вздохнул профессор Поттер, и на лице его было написано: "Мерлин мой, за что ты послал мне всё это". — Вы оправились от заклинания? Полностью? Хорошо. Тогда объясните, каким образом Ваше заклинание отразит какое-нибудь Непростительные.

— Оно не может отразить Непростительные, — поправил Бобби. — Оно вообще ничего не может отразить, у него нет такой цели. Заклятие, против которого применяется Авадо Виктимус, пущено в цель и исполняется. Но оно исполняется не на том, в кого запустили заклятие, а на том, кто по своей воле решил принять заклятие на себя. На том, кто добровольно принял удар в свою сторону. Как можно отразить Непростительные? Непростительные в принципе нельзя отразить, Вы сами так говорили.

— Тогда в чем был смысл Вашего изобретения?

Бобби опять вздохнул.

— Ну, у людей разная сопротивляемость, переносимость заклинаний. Если в вас бросили заклинание, которому вы плохо сопротивляетесь, тогда тот, кто более резистентен, может развернуть его на себя. Он спасет вас, а от заклинания будет меньший вред, чем считал его исполнитель. Потому что этот человек быстрее справится с заклятием и потому что оно не нейтрализовало того, в кого было задумано попасть. Смысл в том, что теперь заклинаний можно меньше бояться, потому что можно выбирать, в кого они попадут. Можно нарушать планы агрессоров, потому что они уже не уверены, попадут ли их заклинания по назначению.

— Но если в человека послана Авада Кедавра, он умирает, — сказал Поттер. — Намеченная жертва или добровольная по Авадо Виктимус, он все равно умрет.

— И если послать Круциатус, то человека все равно будут пытать, и если послать Империус, то он попадет в подчинение агрессора, и так далее. Но есть люди, которые могут сопротивляться Империусу, как Вы сами, например, и если они оттянут Империус на себя, то спасут кого-то от рабской участи. И Круциатус — я знаю, что его переносят по-разному. Стойкий человек может защитить более слабого.

— И Вы считаете, что Непростительное заклятие тоже развернется в сторону добровольной жертвы. Даже Авада Кедавра, которую нельзя сбить с пути никоим образом. Но магия вашей добровольной жертвы перебьет магию Авады Кедавры...

— Это всего лишь предположение, сэр.

Гарри кивнул, глаза его увлажнились слезами. На мгновение Гарри представил себе свою мать, заслоняющую его от Волдеморта. Добровольная жертва...

Ослепительно белый, незапятнанно чистый луч Авадо Виктимус...

— Я думаю, Роберт, что Ваше предположение научно обосновано, — грустно сказал профессор Поттер. — Заклинание Ваше будет изучено со всей тщательностью. Вы напишете подробное описание заклинания по уже известной Вам форме и сдадите мне, а мы с профессором Лемерсье напишем рекомендацию и отправим его на проверку в Министерство.

— Его будут утверждать в Министерстве? — изумился Бобби.

— Не стану внушать Вам оптимистические надежды, вряд ли министерство утвердит Ваше изобретение. Ваше заклинание — Темная магия, мистер Грейнджер.

— Темнейшая, — согласился Бобби. — Самое дно.

— Возможно, — заметил прфессор Поттер, — что нам придется пересмотреть определение Темной Магии. Ваше заклинание служит тому примером: будучи Темным, оно имеет сильный светлый потенциал... Я попробую убедить в этом Министерство. Не ручаюсь, что оно прислушается к моим доводам. Но мы попробуем...

— Я очень благодарен Вам, сэр, — с чувством сказал Бобби.

Утвердят заклинание или нет, а возможность наладить отношения с отцом любимой девушки дорогого стоит.

Ученый Кот забегает вперед, чтобы огорчить читателей: заклинание, разумеется, не прошло проверку.

История данного запрета очень поучительна.

Чиновники-испытатели заклинаний, подобно всем чиновникам в мире, очень любят себя и дорожат своей особой.

А испытание Авадо Виктимус, как мы понимаем, связано с определенным дискомфортом. Чиновник-жертва должен принять на себя весьма неприятные заклинания!

Чиновники приняли это к сведению, обсудили и решили, что нашли выход. Пропустив мимо ушей рекомендации профессуры Хогвартса, что Авадо Виктимус выявляет в заклинании жертвенное начало, они поняли одно: что это заклинание, переводяее магию от одного адресата на другой.

И чиновники решили использовать для проверки Авадо Виктимус самое невинное заклинание.

Испытатели нашего заклинания, они же сотрудники Отдела испытаний новых заклинаний мистер Бин, мистер Питерс и мисс Джонс, будут главными героями нашей притчи, и Ученый Кот предупреждает, что притча эта будет весьма поучительна.

Чтобы разобраться в ее интриге, вам придется причаститься к интимным тайнам уважаемых сотрудников Отдела.

Мистер Бин давно и тайно вздыхал по прелестной мисс Джонс, и он решил, то с помощью Авадо Виктимус нашел изящный способ поухаживать за ней. Мистер Бин озвучил сценарий проверки заклинания, с которым все согласились: он бросит в мистера Питерса Розариус, а мисс Джонс крикнет "Авадо Виктимус".

Мистер Бин полагал, что таким образом мисс Джонс получит в руки букет роскошных роз.

Мистер Бин тщательно подготовил мизансцену и создал превосходный букет... Но увы, дальше пьеса пошла не по его сценарию.

Букет чайных роз повел себя, по мнению мистера Бина, непредсказуемо — то есть, на самом деле строго научно и именно так, как предупреждали ученые Хогвартса. Но совершенно непонятно для невежественных чиновников...

Букет роз не перенесся к мисс Джонс. Он успешно долетел до первоначальной цели — до мистера Питерса, но шипы и колючки оторвались от роз и облепили мисс Джонс.

Помолвка мисс Джонс и мистера Бина была расстроена, заклинание получило жирное вето, а Ученый Кот возвращается из будущего к настоящему, в оставленный нами печальный мир. В гостиную факультета Слизерин в тот сентябрьский вечер.

На этом главу можно было бы закончить, но Ученый Кот добавляет небольшой отрывок — нехотя, скрепя сердце и предупреждая, что отрывок сей не имеет никакого отношения к авантюре с Авадо Виктимус.

Просто описанное в нем событие произошло в гриффиндорской гостиной в тот же вечер.

Пока профессор Поттер разбирался с Темной магией, его дочь выходила по делам из гостиной Гриффиндора ...

...и столкнулась на выходе из гостиной с Фредом Уизли.

Фред Уизли заткнул собою вход на факультет и очень мешал людям пройти. Именно так сказала ему Лили Поттер.

— Ты куда? — спросил вместо ответа Фред.

— В озеро, к гигантскому кальмару! Куда я могу пойти из гостиной Гриффиндора?!

— А может, к своему Грейнджеру.

— Не твое дело.

— Мое. Отстань от Грейнджера, не порти себе жизнь, — сказал Фред.

— Хочешь, прокляну?

— Лили, я очень беспокоюсь за тебя. Потому что я тебя очень люблю, Лили, — серьезно сказал Фред.

— Я тоже тебя люблю, а теперь дай пройти!

— Я на тебя давно смотрю. Ты самая храбрая, веселая, добрая и красивая девушка из всех, кого я знаю. Я хочу жениться на тебе.

Лили остолбенела.

— У меня почти ничего нет предложить тебе, — торопливо продолжал Фред. — Я хвастун, задира, хулиган, капитан команды квиддича, наследник большого бизнеса, и у меня куча проблем с фанатками, но я клянусь тебя от них защитить. У меня есть особняк в Годриковой лощине, счет в Гринготтсе и три дяди в Министерстве. Ты стоишь большего, я знаю. Но большего у меня нет.

Поттер наконец опомнилась, без всякой магии врезала Фреду по носу и проскочила в проем гостиной Гриффиндора.

— Лили, это смешно. Можешь бегать, но мы оба знаем, что я тебе нравлюсь. Нет у тебя причин упрямиться. Ты всё равно бросишь Грейнджера, ты же его не любишь.

— Не смей... так говорить, — задыхаясь, сказала Лили.

— У вас с ним нет будущего, и ты это знаешь. У тебя было когда-то увлечение им, не спорю, но оно давно прошло. Для свадьбы нужны совсем другие чувства. Ты же не собираешься спать с Грейнджером, ты этого хочешь? Лили, это смешно. Ты хочешь всю жизнь торчать в его подземельях и рожать носатых детей?

Лили молча ступила обратно в гостиную Гриффиндора, отвесила Фреду звонкую пощечину и вышла, хлопнув дверью изо всех сил.