Оловянная (гет)

В Хогвартсе зимой всегда не хватает тепла. Несмотря на упорный труд домовиков и пышущие жаром камины, из-за сквозняков студенты Гриффиндора все зимние месяцы кутались в теплые мантии. А в промерзших до Тайной Комнаты подземельях замка уютно чувствовал себя разве что профессор Снейп. Но никакие холода не могли охладить пыл и энтузиазм студентов перед Рождеством. Влюбленные парочки согревались объятиями и поцелуями, а менее удачливые студенты — протащенным контрабандой в замок элем или более крепкими напитками.

Однако ни те, ни другие не осмеливались спускаться по ночам в кабинет предсказаний, так и манящий зеленой поляной и звездным небом. Слишком очевидно, слишком далеко от факультетских гостиных и слишком опасно. Поэтому студенты околачивались по плохо освещенным нишам, комнатам с метлами и на Астрономической Башне, где их и поджидали Филч со Снейпом.

Неудивительно, что кабинет предсказаний пришел Гермионе первым в голову. Иногда люди совершают глупые и рискованные поступки. А отчаявшиеся люди совершают их в два раза чаще. Всем известный факт.

Гермиона наклонилась над пергаментом и начала целеустремленно выводить следующее слово. Но даже погруженный в работу мозг продолжал искрить почище фейерверков близнецов Уизли.

Внезапно Гермиона запнулась и выпрямилась. Отвлекшись на мгновение от мыслей о Гарри, она вдруг обратила внимание на уменьшившийся словарь. Забытый он лежал на траве, едва попадая в круг голубоватого света от палочки. Гермиона была уверена, что не заглядывала в него уже более четверти часа.

Девушка перевела взгляд на свой перевод, занимавший почти весь свиток, и почувствовала легкое головокружение, как после доброй кружки огневиски. Хорошенько протерев глаза, она сосредоточилась и попыталась перечитать последнее предложение.

Оловянная магия рассерженно зашипела, как змея на раскаленной сковороде.

Немного дрожащей рукой Гермиона направила свет на свиток и охнула.

Воздух над поляной едва заметно мерцал.

Слова заклинания поднимались из самых глубин магии, минуя мозг. Они появлялись на во рту — колющие, с острыми углами, безжалостнее любого из непростительных. Рука Гермионы против воли опустилась на пергамент, и слова потекли с кончика пера. У девушки появилось неприятное ощущение, что оторвать ладонь от пергамента она сможет, лишь оставив ее там вместе с пером.

Олово негромко шипело и булькало, будто зелье на слабом огне. Стиснув зубы, Гермиона наблюдала, как оказавшиеся на пергаменте чернила с самодовольным выражением трансфигурировали в жидкий блестящий металл. Волшебники пользовались трансфигурацией, чтобы превращать одни предметы в другие. Но оловянной магии не нужны были волшебники — она переступала через их трупы. Гермионе это было известно наверняка.

— Джинни, — негромко позвала Гермиона, когда исчезло ощущение, что её кожа вот-вот покроется ожоговыми пузырями. Только тогда она позволила себе быстро-быстро отползти от свитка.

Джинни приподнялась на локтях. Лицо ее медленно вытянулось.

— Что за…

Свиток полыхнул. Когда он исчез, на траве остался только пульсирующий шар ярко-голубого электрического цвета.

— Это заклинание, — отозвалась Гермиона, напряженно наблюдая за брызгающим шаром, и поправилась: — Это будет заклинание.

Джинни застонала и запустила пальцы глубоко в волосы.

— Что ещё за заклинание? Что это были за руны, черт возьми?

Гермиона наморщила лоб, но сейчас не могла вспомнить ни строчки.

— Заклинание ещё не готово, — покачала она головой и внимательно посмотрела на Джинни. — Но ты можешь знать, для чего оно нужно.

На веснушчатое лицо Джинни пала тень, и девушка отвернулась. Сегодня Гермиона уже видела это по-детски упрямое выражение, но на другом лице. Гермиона закатила глаза и раздраженно вздохнула.

Ну, почему всё должно быть так сложно?..

Но вселенная не спешила заниматься вопросами бытия, свалив всю грязную работу на философов. К тому же последние недели дались Гермионе нелегко, а сегодняшний день и вовсе ее доконал.

— Вот что, — твердо заявила Гермиона и обвиняюще ткнула в шар из магии пальцем, — Обещаю, когда всё это закончится, мы попросим Рональда притащить из Хогсмида ящик эля, позовем девочек и закатим пирушку, веселее, чем после этих ваших матчей по квиддичу.

Джинни вытаращилась на Гермиону, как будто видела ее в первый раз в жизни.

— Во-первых, есть мнение, что эль в хорошей компании лишним не бывает, — серьезным тоном продолжила Гермиона и разгладила складки на школьной юбке. — А во-вторых, будет отличный повод обругать Гарри и похвалить Невилла. Заодно и Малфою косточки перемоем.

— А почему Малфою? — опешила Джинни.

— Видела бы ты его, когда мы с Роном выловили его из реки, — засмеялась Гермиона, вспоминая бледную малфоевскую физиономию. — У него на лице было написано, как он тебя терпеть не может.

Джинни вдруг густо покраснела и смущенно забормотала под нос. Гермиона ухмыльнулась, но ответный вопрос застал ее врасплох:

— Что насчет Гарри? Вы тоже теперь друг друга терпеть не можете?

Настал черед Гермионы отводить взгляд.

Вдали от факультетской башни она больше не чувствовала гнева. Сейчас она понимала, почему Гарри так поступил. Это было эгоистичное решение, но логика в нем присутствовала.

— Эта ссора ничего не меняет.

— Почему? — полюбопытствовала Джинни.

— Потому что Гарри мой друг, — просто ответила Гермиона, пожав плечами. Она вдруг подумала, что совсем не злится на Гарри. Ну, разве самую чуточку. Помедлив, она добавила: — Потому что он мой лучший друг.

Джинни очень странно посмотрела на Гермиону.

— Гарри готов на всё, чтобы ты была в безопасности.

Губы Гермионы сложились в скупую невеселую улыбку.

— И проблема в том, что я готова сделать ради него то же самое, — она устало потерла лоб, словно хотела разгладить беспокойную складку, и вдруг резко произнесла: — Именно поэтому я не справилась с оловянной магией.

Джинни задумчиво посмотрела на Гермиону. Она почувствовала, что от нее ждут продолжения.

— Профессор Дамблдор сказал, что только обладающий равновесием волшебник может удержаться. Съехавших на магии сквиббов не удержало бы и Инкарцеро, — сообщила Гермиона и смущенно потерла переносицу, не решившись сказать вслух, что она тоже съехала, но совсем не по магии. Поскольку Джинни не отреагировала, Гермиона добавила: — А вот ты смогла.

Джинни покачала головой.

— Я видела, как нужно было поступить. Я видела грани.

— Но видеть недостаточно, — мягко возразила Гермиона. — Недостаточно знать правильное решение, нужно иметь мужество, чтобы принять его… или не принять.

Гермиона ласково взяла Джинни за руку. После зеленой вспышки кроме Гарри и дороги из желтого камня было ещё кое-что. Те, кто ушел... И сейчас она думала о юном Сэме и Майкле, а ещё об искалеченных погибших в агонии и хаосе волшебниках, которые преступили черту, которых было не спасти и не вернуть.

Внезапно внимание Гермионы привлекло уже знакомое голубое свечение, вернее его отсутствие.

— Смотри!

Шар прекратил изрыгать струи голубого пламени — гладкий, размером с бладжер он самодовольно блестел на траве. Гермионе даже показалось, что как только девушки обратили на него свое внимание, он уставился на них в ответ.

Джинни несколько мгновений задумчиво рассматривала неподвижный шар, а затем схватила его и крепко стиснула. Тонкая оболочка, словно скорлупа, треснула, и брызнувшие во все стороны серебряные капли, словно сок, потекли по пальцам девушки.

Гермиона тихо охнула, когда Джинни разжала руку — на ее ладони лежал оловянный маховик времени.

— Мы же разбили их все в министерстве! Ой, тут вроде что-то написано…

Девушки низко склонились над маховиком, едва не стукнувшись головами. В нижнем стеклянном сосуде не было ни песчинки, но его на дне было выгравировано имя. Разинув рты, девушки уставились на него.

— Это заклинание не для тебя, — изумилась Гермиона.

Глаза Джинни сверкнули.

— Значит, его нужно доставить по назначению, не так ли?

Гермиона вопросительно подняла брови. Однако Джинни вдруг лучезарно улыбнулась, пряча маховик в карман мантии. Затем, явно паясничая, она с умным видом постучала себя пальцем по лбу.

— Грани и равновесие, помнишь? — звонко засмеялась Джинни, и Гермиона не смогла не улыбнуться в ответ.

Когда девушки вернулись в гриффиндорскую башню, время уже перевалило за полночь. Уже на лестничной площадке Джинни вдруг остановилась и неуверенно позвала:

— Гермиона?

Шагающая на автопилоте Гермиона подняла взгляд и слегка поморщилась. После долгого выматывающего дня в голове звенело.

— Да?

В ночной тишине воцарилась неловкая пауза. Джинни смущенно откашлялась.

— Скоро бал, и я подумала… В общем, если хочешь, я могу помочь тебе с прической. У меня есть отличное средство для волос. И это… — Джинни немного помялась. — Спасибо тебе.

— Не за что, — улыбнулась Гермиона и, постаравшись вложить в голос побольше энтузиазма, пообещала: — Я приду.

Гриффиндорки облегченно перевели дыхание. Гермиона не знала, чему радовалась Джинни, но у нее самой было несколько причин. Как минимум, можно было больше не опасаться, что приревновавшая героя Джиневра нашлет на нее свой знаменитый Летучемышиный Сглаз. Как максимум же, у Гермионы, кажется, появилась подруга.

Затем девушки пожелали друг другу спокойной ночи и отправились каждая в свою комнату — обе одинаково довольные собой и друг другом.

* * *

Звонок с последнего урока по зельеварению перед зимними каникулами на пятом курсе не был встречен ни радостными воплями, ни хлопушками.

Все дело было в том, что профессор Снейп предусмотрительно подготовил для последнего занятия особенно хитрое зелье по восстановлению слуха. Малейшая погрешность грозила самыми непредсказуемыми последствиями. Поэтому до конца урока дожило лишь две трети студентов: Колина Криви и нескольких когтевранцев пришлось уводить в Больничное Крыло с ушами, распухшими до размера слоновьих. Остальных несчастных, опробовавших зелье неважного качества, заметно мутило, и сидели они тихие и позеленевшие, как весенняя травка.

Работавшая в паре с Луной Джинни старательно прижимала ко рту ладонь. Зелье получилось приличного качества, и даже Снейп почти не придирался, только приказав вылить его после урока в раковину. Однако Джинни никак не могла избавиться от странного ощущения, будто у нее в ушах поселился целый рой пчел.

— Я знаю одно подходящее контрзаклинание, — бесхитростно предложила Луна, но надеявшаяся разыскать после урока Гермиону Джинни вежливо отклонила столь заманчивое предложение. В последний раз после заклинания Луны ей пришлось три дня кряду ходить с розовыми бровями.

— Уизли, задержитесь после урока, — коротко бросил Снейп по пути обратно к учительскому столу.

Джинни тихо застонала. Последний разговор с деканом Слизерина закончился для Гриффиндора потерей ста пятидесяти очков. Тем не менее, она послушно ответила «Хорошо, сэр».

Ловя на себе сочувствующие, но радостные взгляды однокурсников, спешащих покинуть столь негостеприимное подземелье, Джинни со злорадством подумала, что все они в туалете не поместятся, и тотчас поморщилась. Громкие голоса ещё тугих на оба уха, но окрыленных свободой студентов отскакивали от каменных стен, подняв невообразимый гвалт.*

Однако Снейп только скривился и махнул палочкой, захлопнув дверь. Джинни поспешила придать лицу озадаченное выражение. Снейпа как будто перекосило еще больше.

Сев за учительский стол, Снейп воззрился на Джинни. Черные глаза сузились.

— О вас сейчас не пишут в «Пророке», — вкрадчиво начал он. — Даже несмотря на... последние события.

Джинни с подозрением поглядела на узкое серое лицо, но промолчала, решив дождаться более понятной информации.

— Похоже, вы сообразительнее ваших друзей, если пытаетесь выставить Поттера главным зачинщиком.

Джинни густо покраснела.

— И вовсе я не пытаюсь, — запротестовала она.

Свирепый взгляд Снейпа пробуравил череп Джинни насквозь.

— А зря, — бросил он и вдруг встал. — Профессор Дамблдор просит вас впредь быть осторожнее.

Джинни удивленно уставилась на него.

— Почему?

— Разрывы в магических полях вызвали интерес у Темного Лорда.

На мгновение взгляд Джинни остекленел. По ее спине пополз неприятный холодок, но Джинни быстро удалось взять себя в руки.

— П-причем здесь я?

Однако Снейпа было так просто не провести, и Джинни осеклась, заметив его многозначительный взгляд.

— Вам уже приходилось однажды иметь с ним дело, и вы все еще живы, — сухо объяснил Снейп. — А сейчас вы подняли шум вокруг сквиббов, магических полей и кто знает, чем это все закончится. Темному Лорду будет любопытно, как это вы превратились в такую маленькую удобную корзинку для подобных фокусов. (Джинни смерила Снейпа свирепым взглядом.) Не привлекайте его внимание. Директор верит, что вам в отличие от вашего брата и Поттера не все как об стенку горох, — Снейп приподнял одну бровь. По одному его виду было ясно, что он не просто весьма среднего мнения об умственных способностях Джинни, но и сомневается в их наличии.

Джинни хотела ухмыльнуться в отместку в лучших традициях Фреда и Джорджа, но, словно прочитав ее мысли, Снейп поинтересовался тихим вкрадчивым голосом:

— Или, может быть, вам хочется, чтобы он начал искать вас, мисс Уизли? — и, удовлетворившись гримасой ужаса на лице Джинни, припечатал: — Можете идти.

Джинни опрометью кинулась к дверям.

* Вечером оказалось, что почти у всего курса слух так и не восстановился, и Гермионе пришлось до самой ночи заниматься орущими во все легкие гриффиндорцами: более смышленые когтевранцы оккупировали Больничное Крыло, и к мадам Помфри было не прорваться.