Сладкая ложь (джен)

В середине августа Гарри пришло долгожданное приглашение к Паркинсонам. Он собрался отвечать, но вдруг вспомнил, что не имеет права решать подобный вопрос — у него ведь были родители. Паркинсоны этого не знали, поэтому намеревались обсудить помолвку с ним самим, как со Старшим в Роду и заодно единственным. Но на самом-то деле он им не был.

Гарри спрятал письмо в карман мантии и аппарировал в Малфой-мэнор, где последнее время пребывал его отец.

Поттер шел по коридорам поместья, уже не блуждая, как в первый раз. Он уверенно дошел до Малой гостиной, где постоянно кто-то был. Так и сейчас — он обнаружил в гостиной Долохова.

— Привет, Тони, — поздоровался он с русским. — Ты не видел... Лестрейнджа?

— Хай. Какого из? — поинтересовался Долохов. — Руди?

— Ага.

— Он внизу.

— Внизу? — переспросил Гарри.

— Ну да. Ну, где тюрьма, — пояснил Долохов, глядя в непонимающие глаза Поттера. — Ты еще там Грюма замочил.

— А... — сглотнул Гарри. — Понял... Спасибо.

— Не за что, — буркнул Антонин.

Гарри не хотелось спускаться, но ждать не хотелось еще больше. Он пообещал себе, что если там будут кого-то пытать, то развернется и вернется. Слушать чужие вопли Гарри хотелось еще меньше, чем ждать.

Поттер спустился по лестнице в знакомое помещение. Отец был там же, что-то перебирал на столике, стоявшем в углу.

— Пап? — окликнул он отца в облике Лестрейнджа.

— А? О, Гарри! — обрадовался Джеймс Поттер. — Проходи. Присаживайся, если хочешь. Даже можешь выпить. Там где-то было... — он кивнул в сторону кресла, которое Гарри помнил по прежнему посещению застенков.

— Нет, спасибо. Пап, я хотел с тобой обсудить кое...

— Гарри?.. — вдруг прохрипели из одной из клеток. — Гарри... Поттер?

Гарри недоуменно оглянулся, пытаясь разглядеть в заросшем пленнике, облаченном в грязные лохмотья, знакомые черты. Пленник вдруг рванулся к Гарри, врезавшись в решетку.

— Гарри... щеночек...

— Ремус? — узнал его Поттер. — Ремус?!

— Гарри... малыш... — по щекам Люпина потекли слезы. — Это ты... и ты... ты правда... с ними... Нет, не верю... Ты ведь Гарри... ты не мог...

— Заткнись, волк. Он смог, — фыркнул Поттер-старший.

— Пап... зачем он тут? — Гарри отступил на шаг.

— «Пап»? — непонимающе выдохнул Люпин и вдруг начал кричать: — Почему ты зовешь этого Пожирателя отцом, Гарри?! Твой отец — Джеймс Поттер! Ты предал память родителей! Как ты мог, Гарри?!

— Потому что он и есть мой отец, Джеймс Поттер! — рявкнул раздраженный Гарри. — Это Оборотное!

Ремус замер, а потом вдруг расхохотался:

— Это Лестрейндж, Гарри! Это не Поттер! Твой отец мертв! Я оборотень, Гарри! Я помню запах твоего отца! И это — не он! Это Лестрейндж! Оборотное не меняет запах, глупыш!

— Силенцио! — рявкнул... то ли Поттер, то ли Лестрейндж и швырнул в Люпина еще каким-то заклинанием, от которого того отшвырнуло к дальней стене клетки. — Заткнись, а то убью!

Гарри смотрел на все это широко раскрытыми глазами. В голове сразу пронесся разговор с МакГонагалл, которая упоминала о какой-то афере с участием Лестрейнджа.

— Па... — начал он, но продолжить не смог. Вдруг это действительно Лестрейндж?

Люпин бился о прутья решетки, силясь что-то сказать, но Заглушающее надежно не давало оборотню издать ни звука. Он гримасничал, приставлял к голове растопыренные ладони, тыкал пальцами в... того, кто выглядел, как Лестрейндж.

Гарри смотрел на эту пантомиму, не понимая, что этим хочет сказать Ремус.

— Уймись, тварь, — кинул в Люпина еще одно заклинание Поттер-Или-Лестрейндж. — Как же достал... Убил бы, если бы Лорду он не был нужен...

— Пап... — просипел Гарри, вдруг догадавшись, что пытался донести до него последний из Мародеров. — Пап... превратись, а?

— В смысле? — вскинулся Вроде-Как-Поттер. — В кого?

— Ты же анимаг, пап... — искренне, до боли желая, чтобы все, сказанное Люпиным и МакГонагалл оказалось неправдой, — прошептал Поттер-младший. — Превратись, пожалуйста. На полминуточки. Тебе ведь ничего не стоит, а? Тут места достаточно... Пожалуйста, пап...

«Поттер» вскинул голову, и Гарри с ужасом увидел какой-то чужой взгляд на лице того, кого он привык считать отцом.

Гарри дернулся, вскидывая палочку, но Лестрейндж оказался быстрее.

— Инкарцеро! — и Поттера опутали веревки. Рудольфус подошел и просто вытащил из руки Гарри палочку.

— Так это... это все... — Гарри задыхался от свалившегося на него понимания. — Это все... Дамблдор был прав... это...

Лестрейндж закатал рукав и прижал свою палочку к Метке.

— Волдеморт, — четко проговорил он.

Перед глазами Гарри все плыло. Он бился в попытках освободиться, но не мог.

— Что-то случилось, мой друг? — произнес над ухом холодный знакомый голос.

— Да, мой Лорд, — произнес Лестрейндж. — Поттер догадался.

— Да? И как это произошло?

— Поттер пришел сюда, мой Лорд, и Люпин начал ему говорить, что я на самом деле Лестрейндж. Затем Поттер попросил меня принять анимагический облик, который умел принимать его отец. Я, разумеется, сделать этого не смог. Ну, и вот...

— А соврать, что после воскрешения ты потерял эту способность, у тебя мозгов не хватило? — прошипел Лорд. — Круцио!

По ушам Поттера резанул истошный крик «не-отца», но Гарри совершенно не чувствовал к нему жалости.

— Ну что ж... Я, конечно, могу стереть тебе память, Поттер, — проговорил Волдеморт, — и ты забудешь произошедшее здесь. Ты будешь по-прежнему считать Лестрейнджа Джеймсом Поттером, а Диану Эйвери — Лили Эванс. Но рано или поздно ты опять догадаешься. А «подтирателем памяти» я к тебе не нанимался. Поэтому, мой юный друг, советую успокоиться и принять новую реальность...

— Ты... — прохрипел Гарри. — Ты... лгал...

— Я? — Волдеморт прищурился. Эта эмоция на змееподобном лице выглядела пугающе. — Я? Ничуть.

— Ты говорил, что моих родителей убил Дамблдор!

— Я? — в глазах Лорда заплясали огоньки. — Я — нет.

— Хочешь сказать, что я лгу?! — возмутился Поттер, снова задергавшись.

— Нет. Ты просто думаешь, что это сказал я, — равнодушно произнес Волдеморт. — Но не только Лестрейндж притворялся твоим отцом.

— Кто еще участвовал в этом спектакле?!

— Диана Эйвери изобразила достоверно Лили Поттер, — пожал плечами Лорд, — а Люциус Малфой... гм... пару раз изображал меня.

Глаза Гарри полезли на лоб. Он тут же вспомнил, насколько он был поражен силой Темного Лорда, когда пришел получать Метку. Прежде этого не было... Но то и оно — ведь до этого был не Лорд, а Люциус Малфой... И оговорки Лестрейнджа, когда он говорил «я»...

— Я изначально отнесся к этой затее с подозрением, — откровенно сказал Лорд, косясь на Лестрейнджа, который забился куда-то в угол, боясь подняться на ноги, — но все прошло как по маслу. И то, что ты принес мне дамблдоровское наследство, не прочитав письмо...

— Я тебя убью! — искренне пообещал Гарри Волдеморту.

Волдеморт усмехнулся.

— Не сможешь, Гарри. В тот момент, когда ты получил Метку, ты перестал соответствовать Пророчеству. В тот момент ты перестал считаться «равным мне», а стал лишь одним из моих слуг. Даже если ты и захочешь... твоя рука не сможет нанести мне вред.

— Я найду способ!

— Не найдешь, — откровенно веселился Темный Лорд. — Я вложил в Метку специальные чары, что никто из носящих ее не способен нанести вред своему господину. Еще тогда, когда я только ее создал. Мне очень не хотелось получить Аваду в спину от какого-нибудь предателя типа Снейпа. Думаешь, он был первым, кто переметнулся на сторону деда с лимонными дольками?

— Тогда ты убей меня! — рявкнул в отчаянии Гарри. — Чего ты ждешь?

— А смысл? — фыркнул Волдеморт. — Ты для меня сейчас абсолютно безвреден... Гарри, я обычно не имею привычки разжевывать своим слугам причины всех своих поступков... Но мы с тобой были связаны Пророчеством долгое время... Люциус хорошо постарался, сумев найти способ разорвать эту связь, и он уже получил свою награду... Так вот, Гарри. Только поэтому я говорю с тобой сейчас. И, поверь мне, сейчас самый лучший выход для тебя — смириться. Напейся, разгроми какой-нибудь ресторанчик... можешь даже Авадами в магглов покидаться, если тебе легче будет. Но твоя роль уже сыграна.

— Я тебя ненавижу...

— Но это не должно мешать тебе служить мне, Поттер, — прищурился Лорд. — Я не трону тебя. Ты по-прежнему будешь Мальчиком-Которого-Ценит-Лорд. Я даже не отниму у тебя права не вставать на колени. Женись на Паркинсон — она будет хорошей парой...

— Я не буду служить тебе...

Лорд хмыкнул, двинул рукой, и руку Гарри скрутила невыносимая боль.

— В отличие от Круцио, она не такая сильная, — спокойным голосом произнес Волдеморт. — Но зато я могу ее поддерживать часами. Сутками. Месяцами. Как скоро ты сойдешь с ума, Поттер?

Внезапно Темный Лорд шагнул к задыхающемуся от боли Гарри и приблизил свое лицо к его. Гарри в ужасе глядел в красные, пылающие глаза Волдеморта.

— Твоя ненависть ничего не изменит, Гарри, кроме тебя самого. Ты не вернешь время вспять. Я победил, и ты ничего с этим не сможешь сделать. Ты не вернешь Уизли, Грюма и МакГонагалл. Ты не вернешь Дамблдора, Гарри. Живи, Гарри. Я даю тебе жизнь, пусть и в служении мне.

Лорд отступил.

— Нет, конечно... — продолжил он. — Ты можешь пытаться выступить против, но никто за тобой не последует, потому что ты — Мальчик-Который-Предал-Свет. Ты можешь пытаться делать что-то сам — но это будет капля в море, и никто этого не заметит. И после этого ты не проживешь долго. Я не наказываю только тех предателей, которые переходят на мою сторону. Если же они решают покинуть меня, то обычно умирают долго. Очень долго, Гарри. Ты понял?

— Да... — сказал Гарри и закашлялся.

— Вот и хорошо, — Лорд довольно усмехнулся, взмахом палочки снимая с Поттера путы. — Руди, друг мой. Верни Гарри палочку.

Рука Гарри сжала такую знакомую деревянную рукоятку.

«А что, если... если он опять лжет?»

— Гарри. В знак твоего понимания... я хочу, чтобы ты убил оборотня, — спокойно проговорил Лорд, внимательно смотря на Поттера. — Мне он больше не нужен.

Гарри вздохнул. Перед его глазами пронеслись картины.

...вот они подсаживаются в купе...

...Р. Дж. Люпин — надпись на чемодане...

...шкаф с боггартом...

...Визжащая хижина...

...Гриммо, 12...

«...рю вам, надо искать...»

— Ну же, Гарри, — поторопил его Волдеморт.

Гарри медленно моргнул, перевел взгляд на Лорда... затем снова посмотрел на Люпина, который сверкал глазами из-за решетки, ожидая, что будет делать Гарри...

«А что, если...?»

...улыбающийся Драко, смеющаяся Панси...

...уважительно глядящий Кричер...

...гордость после получения Метки...

...ненависть в глазах Рона...

«...Министерство посчитало, что я, как сын Пожирателя Смерти, плохой воспитатель для Миранды и Беатрисы...»

На одной чаше — прошлое... на другой — настоящее...

Вдох, выдох. И Гарри Поттер поднял палочку, выбрав цель.

— Авада Кедавра!