Идем на голоса... (гет)

Город начался со шлагбаумов, перекрывающих трассу, и постов полиции. Усталый офицер проследил за тем, что бы Злата и Глеб приложили id-карты к противно пищащему устройству.

— Они всегда были параноиками… — покачал головой Глеб, глядя вдоль очереди на въезд.

— Врожденная черта?

— Оправданная давнишними инцидентами. У них здесь существует смертная казнь, ты в курсе?

— Наконец-то посмотрю на цивилизованных людей.

Они въехали на мост, под которым плясала чернота, а вдали манили своими огнями со всех сторон света небоскребы-маяки.

— Эта скрижаль похожа на ту, что я нашла в ручье, — Злата все еще вертела голыш в руках, чувствуя явный запах сирени. — Она успокаивает меня, из рук не хочется выпускать. Гранитная была другой.

— Да, — после паузы согласился Глеб.— Лара то же говорит об этом. Мы с ней ведем записи, сравниваем свои впечатления… Скорее всего увиденное нами полчаса назад пришло и к ней, так или иначе.

— Объясни еще раз, пожалуйста, голова уже ничего не соображает, — девушка провела по глазам.

— Лара не может открыть скрижаль сама, только при моем и, скорее всего, твоем сопровождении. Зато она слышит отголоски наших видений, а пространство откатка настоящий бич для девчонки.

— Возможно, лучше будет не подставлять ее под удар? — высказала очевидную мысль Злата.

— Ева говорит также, — Глеб газанул, автомобиль полетел по пустой дороге. — Она думает, стоит ее отослать, все само собой прекратиться. По мне лучше держать руку на пульсе и контролировать то, что с ней происходит.

— А Кельт согласен с таким положением вещей?

— Понятие не имею. Но он же с нами, значит, мыслит в том же направлении. Тебе это странно, но я пока единственный специалист, если речь идет о скрижалях, как бы мало не знал.

— Специалист, хм.

— …Например, они дифференцируются,— продолжил он.— Может, для принципа, который их создал, разницы между скрижалями и нет, но вы с Ларой реагируете на них не одинаково. По этому я условно разделяю камни на две категории — одни скрижали сами находят вас, очевидно вы легко их слышишь. Другие ты можешь расслышать только в моем присутствии, зато их пространство отката очень действует на тебя.

— Нет, не подымай пока эти вопросы! — отгородилась ладонью Злата. — Я еще не знаю, готова ли погрузится в их изучение так глубоко…

Глеб терпеливо выдохнул.

— Андрей сказал у вас времени до утра, что за спешка? — Девушка бережно опустила скрижаль обратно в коробку.

Парень глянул на пластину.

— Теперь они с Ларой уже обогнали нас… Да так, решаем некоторые нюансы.

— Они в хранилище, — девушка была в этом абсолютно уверена.

— Уже нет, — нагло улыбнулся Глеб.

Злата отвернулась от него. Она могла в любую секунду потребовать, отвезти ее в аэропорт, но перед этим хотелось увидится с женой Глеба. Очень хотела.

— Ева работает допоздна? — Злата провела пальцем по холодному стеклу.

— Бывает, — ответил парень, разминая плечи.

— А кто сидит с ребенком?— рискнула спросить девушка.

— Ну, он ведь уже не младенец, — туманно высказался Глеб и Злата с ужасом поняла — он, скорее всего, не знает.

У него снова прошел сигнал.

— Так, смена курса. Эрика выпускают, нужно тихо забрать, — Глеб развернул машину, опасно вписавшись в поворот.

Полицейский участок помещался в большом заурядном здании. Автомобиль пронесся мимо, но Злата мельком увидела, что его окружает довольно плотная группа что-то кричащих людей.

Для машины открыли ворота, огораживающие задний двор со стоянкой.

— Предупредили, — Злата нашла в голосе Глеба нотку тщеславия.

Двое мужчин в костюмах вывели наружу взлохмаченного Эрика. Увидев машину Глеба, он победно вскинул кулак.

— Итак, ты опять невинен. — Глеб, мрачно ухмыляясь, толкнул заднюю дверь ему навстречу. На скуле у звезды красовался темный синяк, воротник туники был разорван.

— Считаешь? Надо на ком-нибудь проверить, вдруг правда навыки пропали. О, Злата.

— Привет. Нет, не на мне.

Глеб фыркнул, искоса глянув на Злату.

— А, не бойся, — подмигнул Эрик. Девушка отвернулась к окну, жутко недовольная вырвавшимися словами. Это надо же: саму себя так загнать в угол.

— Глеб, проедешь мимо ребят? — Эрик опустил окно и высунулся из него по пояс, когда они оказались напротив главного входа.

— Эй! — Злата услышала как он громко свистнул.— Liberty! Вы лучшие, идите веселится!

В ответ раздались аплодисменты, смех, и одобрительные вопли.

— Меня любят, — проникновенно пояснил Глебу Эрик, вернувшись в салон.

— Сейчас, ты узнаешь, насколько, — загадочно уронил Глеб.

Еще через несколько минут они забрали Кельта напротив какого-то паба. Сев в машину, он в первую очередь попытался задушить звезду панк-рока, и по невозмутимому молчанию Глеба, Злата поняла, что он с ним солидарен.

— Ева не обиделась, что мы за ней не заехали? — спросила девушка, стараясь не обращать внимание на яростную возню и пыхтение сзади.

— Так сложились обстоятельства, обижаться не на что, — пожал плечами парень. Злата с сомнением прикрыла глаза.

Городской пейзаж изменился. Теперь они ехали вдоль холмистой набережной, красиво освещенной фонарями: справа тянулись дома, слева дышала громада моря с волнами, блистающими в свете убывающей луны.

Вскоре Глеб заехал на многоярусную парковку, прикрепленную к высотному дому как улика к листу. На верхних этажах у апартаментов были веранды размером почти с квартиру Златы и девушка (влияние Димки, не иначе) стала прикидывать годовую величину налогов на такое жилье.

— Прибыли, — Глеб заглушил мотор и вышел, прихватив коробку с зайцем и скрижалью.

Поднявшись на лифте, ребята попали в широкий коридор, застеленный дорожками и уставленный шикарными пальмами. Дверь самой крайней квартиры как раз открывала Ева. Стоило Злате ее увидеть, как на сердце потеплело. Жена Глеба то же улыбнулась ей, правда немного устала. И похоже на маму.

— Что там было, как ты спасся? — шутливо хлопнула Эрика по плечу.

— Пытали, — охотно пожаловался он, тонким пальцем указывая на скулу.

— Правда? — обрадовался Кельт позади. — А я думал, ты опять с барабанщиком поспорил!

Ева тряхнула головой — второй раз сбилась, набирая на двери код.

— Не могу звонить. Костя, наверное, уже спит, — зачем-то объяснила она шепотом, подняв на мужа светло-серые глаза, покрасневшие от недосыпа.

Глеб снял ее подрагивающую ладонь с сенсорной таблицы и быстро ввел восьмизначный номер. Тихо клацнув, дверь открылась. Запахло едой.

В дальних комнатах детский голос непокорно и громко пел гимн Центрального Города.

— А где ребенок? Неужели никто меня не ждет?— спешно стаскивая пальто, крикнула Ева в глубину квартиры, мгновенно ожив.

— Ева! — из комнаты бегом появился хорошенький мальчик лет пяти-шести. — Я тебя ждал, ждал и чуть не уснул!

Злата задохнулась — при взгляде на ребенка у нее все поплыло в глазах. На губах оказался вкус моря, в ушах шум тростника, мелькнуло видение песчаного пляжа… Девушка отчетливо почувствовала тяжесть мальчика на своих коленях. Ей до ломоты в теле захотелось дотронуться до его пшеничных волос, пухлых белых щек.

Усилием воли Злата отогнала от себя это полное тоски узнавание, сцепив руки в замок. Он похож на кого-то из той жизни?

— Да уж, — донесся из кухни голос Иры. — С самого утра только и было разговоров, что о Еве. Прости, я не смогла уложить его спать.

— Что вы мне привезли? — спросил ребенок, застенчиво спрятав руки за спину и кося на зайца в коробке у Глеба.

— Ах ты, вымогатель! А без подарков мне не рад? — Ева порывисто стиснула мальчика, жарко целуя его в щеки. Он засмеялся и обнял ее за шею.

— Ева, наконец-то ты приехала… — прошептал мальчик.

— Сколько раз говорить: не Ева, а мама, странный ты медвежонок, — пробурчала она в золотистую макушку.

Глеб и Кельт смущенно взирали на эту картину. Эрик, мимолетно улыбнувшись, ужом протиснулся мимо них и взял курс на кухню, где тенью скользила Ирина. Поколебавшись, Злата последовала за ним.

«В истории авиации бывали случаи, когда самолет удавалось посадить на площади куда меньшей, чем эта кухня»,— отрешенно подумала Злата, войдя внутрь. Вся мебель в стиле нео-рококо новая, от обилия хромированных кухонных приборов, о назначении которых трудно было догадаться, слепило глаза, и тем не менее пространство все равно казалось полупустым.

Ирина заметила ошарашенный взгляд Златы и усмехнулась, изящно прислонившись к гигантскому холодильнику. Обеими руками девушка сжимала большую дымящуюся чашку.

— Хочешь? — предложила она Злате. — Пять сортов чая, восемь — кофе, лучший коньяк и вино столетней выдержки. Боже, наверное и тех виноградников уже нет…

— Чье это все? — спросила Злата, присаживаясь на узкий стул.

— Мое, — просто ответила Ирина. — Но я здесь не живу, да и вообще редко бываю в Северном городе. Хотя, конечно, жаль, что место пропадает — три спальни, две ванные, джакузи… А в это время даже в Центральном не у всех есть водопровод.

— Не уловил, ты этим гордишься или этого стесняешься? — ставя на разогрев замороженный пирог, усмехнулся Эрик.

Ирина сделала большие глаза, но ничего не ответила.

— Не комплексуй, — вошел Глеб с мальчиком подмышкой. — В нашем случае этот дворец куда полезнее, чем домик без канализации.

— Меня зовут Костя, — сказал ребенок Злате, барахтаясь у Глеба в руках.

— А я Злата, очень приятно, — улыбнулась девушка. Сыну Евы можно было дать лет шесть — семь, это будило в ней дурацки чувства и нездоровый цинизм.

Глеб пощекотал мальчика, подбросил в воздух.

— Хватит, отстань! — захихикал тот, извиваясь.

— Ну и иди тогда. Спрячься в темный угол, где никто о тебе не вспомнит, — принялся подначивать Костю Глеб.

Ребенок снисходительно улыбнулся, прощая наивного взрослого.

— Мы поедим, да? — с надеждой спросил Кельт, принюхиваясь. Злата молчаливо поддержала его вопрос.

— Первый час ночи, — поразилась Ирина. — Вы что, не думаете о своем здоровье?

Парень открыл холодильник, проигнорировав вопрос.

Злата, заинтересованная в происходящем, вздрогнула от неожиданности : прошел сигнал на пластину, звонил Димка.

— Ты чего еще не спишь? — шепнула девушка, выйдя в опустевший коридор.

— Уснешь тут… Я сказал родителям, что ты в городе.

— Зачем? Я хотела улететь еще ночью.

— Злата, если ты не увидишься сними сейчас, то не знаю, состоится ли когда-нибудь эта встреча. Езжай. Переночуй у них, у тебя деньги есть?

— Лучше утром.

— Слежу за тобой.

Весь ужин Злата не сводила глаз с Кости, пытаясь найти в его чертах сходство с Глебом, но бесполезно — ребенок был похож на Еву, будто родился почкованием. Обращался Глеб с мальчиком просто: с вниманием, но без особой нежности, впрочем как и все остальные, кроме Евы. Ее руки сами тянулись к ребенку, стоил ему оказаться поблизости.

— Когда будем возвращать Злату? — жадно распиливая пирог, спросил Кельт.

— Я еще заеду к родственникам завтра… Уже сегодня утром, — поправилась девушка, зевнув.

— Родственники? — со странным выражением переспросил Глеб с другого конца стола.

— Родители моего друга.

— Ну, не такие уж мы и плохие — поспособствовали воссоединению семьи, — хмыкнул парень, возвращаясь к пирогу.

— Угу, — Злата лихорадочно пыталась вспомнить, что она высказывала Андрею и как это может быть связано с тоном Глеба.

— А дело? — скомкала салфетку Ира, кивнув на Злату.

— Так фсе уфе случилофь, я павильно поняф? — Кельт толкнул локтем Глеба, не переставая жевать.

— Что ты творишь, — вяло возмутился он, больше интересуясь содержимым своей тарелки. — Тебе Лара сообщила?

— Ага, звонила. Ее не слабо приложило, — Кельт глубокомысленно поднял глаза к потолку. — По-моему она даже плакала.

— Плакала? — встрепенулась Ева, державшая на коленях сонного Костю. Их с Глебом взгляды встретились и он тут же медленно отложил вилку.

— И ты распереживался, да, братишка? — Эрик подпер подбородок кулаком и выпятил нижнюю губу.

— Отвали, — мирно отмахнулся Кельт. — Она такая чувствительная, жаль только, не любит делится своими чувствами… Честно говоря, я не очень ее понял.

— В баре было шумно? — доброжелательно уточнил Эрик.

Глеб и Ева продолжали молча глядеть друг на друга. Рядом со Златой беспокойно заерзала Ирина и девушка поняла, что не она одна уловила гнетущие флюиды.

— Почему Лара могла плакать? — Кельт тревожно повернулся к Злате, подкладывая себе салата.

Девушка кашлянула, приняв роль эксперта.

— Это могли быть слезы радости. Иногда видения так на тебя влияют, ты получаешь эмоции сцены, в которой участвуешь.

Все сидящие за столом почтили Злату своим безраздельным вниманием. В наступившей тишине стало слышно посапывание заснувшего Кости.

— Ого. Глеб, а тебя когда-нибудь тянуло зарыдать? — со смесью уважения и ужаса спросил Кельт.

— У меня подушки мокрые от слез, — язвительно ответил он, отведя, наконец, глаза от жены.

— Бедная Ева…

— Заканчивайте, — вздохнула она. — Уже пора. Злата, занимай ванную, а потом выбирай себе кровать поудобней и не обращай ни на кого внимания. Будут отбирать место — скажи что я разрешила.

— А мы начнем? — спросил Эрик.

— Да. Перебирайтесь в зал, Лара с Андреем скоро вернутся. Времени мало, — Глеб поднялся и, подхватив на руки спящего ребенка, первым вышел из кухни.

Злата с готовностью отправилась исполнять инструкции и только задремав на кровать в одной из гостевых комнат, вспомнила, что не выяснила вопрос про билеты на обратную дорогу. Со стоном поднявшись, девушка направилась в зал. «Вот это запас энергии», — констатировала, она, заглянув в комнату.

Команда Глеба оживленно раскатывала по полу бумагу, расставляла датчики и знакомые приборы. Сам он быстро печатал по экрану, сверяясь со стопкой исписанных листов.

— Сон не идет? — тихо спросила Ева, прежде чем девушка успела вымолвить хоть слово. — Посиди с нами, если хочешь, — она указала на кресло в дальнем углу.

Злата с удовольствием бы вернулась в постель, но у нее было неясное ощущение: ее только что повысили в иерархии и нужно держать марку.

По внезапному головокружению, Злата поняла — Лара и Андрей уже близко и возвращаются не с пустыми руками. Смирившись, девушка с ногами залезла в кресло, отстраненно наблюдая за суетящимися ребятами. Как хочется спать, даже в глазах двоиться. И ли с этой ночи на небе две луны?...

Ева — красивая и серьезная, вокруг нее звучал шум толпы, цокали каблуки, гудели офисные небоскребы…

Скрипы половиц, колыхание занавесок, тихие голоса, темная бездонная ночь …

Девушка проснулась около пяти и машинально проверив пластину так поразилась высветившейся цифре, что последние остатки сна слетели в мгновения ока. Тело еще чувствовало себя уставшим, глаза резало, но мозг работал ясно и четко.

— В наш маленький сад упала звезда, — тихо сказал кто-то в прикрытую дверь. Злата потянулась, и зевнула, скинув плед. Свежий голубоватый сумрак затопил комнату сквозь огромные окна. И не заметила их вчера… Когда она была ребенком, то мечтала о доме с такими вот окнами от пола до потолка.

На столе виднелись следы ночного мозгового штурма — исчёрканные листы бумаги, карандаши и чашки, работающие экраны. В углу стояла гитара Эрика.

В таких случаях следовало держаться по ближе к кофейному аппарату. Эта мудрость спасала Злату еще со времен университета и она надеялась передать ее потомкам.

На кухне перед открытым экраном одиноко сидел Глеб, чему девушка нисколько не удивилась.

— Доброе утро, — поздоровалась она.

— У меня такие же красные глаза?

— Уверена, что хуже. Как работает эта штука? — Злата с трепетом осматривала сияющего монстра, который, в принципе, мог иметь какое-то отношение к варке кофе.

— Кнопки сзади. Мне сделаешь?

— Ага. Глеб, оформи мне все, я хочу закончить все дела и улететь еще до обеда, — Злата вставила чашку в характерную выемку. Запахло волшебно.

Глеб постучал по экрану, завершив ввод данных, только когда перед ним появилась дымящаяся кружка.

— Билет забронирован, такси вызвано. К родственникам сама съездишь или разбудить Андрея? — он с силой потер лицо ладонями.

— Сама, я же не зверь. Откуда у тебя номера моих документов? — между прочим спросила девушка.

Парень хмыкнул, уставившись в окно на грязно — свинцовое море. Злата решила больше не задавать глупых вопросов.

— Знаешь, что для меня стало соломинкой, которая ломает хребет верблюду? — задумчиво проговорил Глеб, так и не притронувшись к напитку. — Среди всего, что я видел… Среди всех разрушенных городов, сгоревших лесов и загубленных судеб — море поразило меня больше всего. Возможно, мутировала и расплодилась какая-то водоросль, или произошла химическая реакция, но теперь оно постоянно такого ужасного цвета.

— Я предпочитаю смотреть на небо. Оно точно не изменилось, — Злата низко склонила голову, в одно мгновение ощутив себя старой и уставшей. Какое сильное чувство. Как будто на двадцать первом году жизни проходит молодость. — Хотела спросить о том куске монумента в центре города, из головы не идет. Как он мог хранить воспоминания о событии, при котором даже не присутствовал?

— Скрижали проводят информацию, которая поступает из неизвестного источника. Такие древние ключи: больше принцип и закон, чем физический объект. — Глеб поднял свои темные глаза, вдруг вспыхнувшие изнутри. — Я еще не знаю, как это работает. Но делаю все, что бы выяснить.