История третья: вместе (гет)

Суперпредложение изобразить визит королевы для поимки террористов старший суперинтендант Берн воспринял без особого энтузиазма:

— Слишком ненадежно, — сказал он. — Следует договориться с газетами, с нашими и английскими, попросить Лондон подтвердить легенду — и все усилия на любом этапе могут пойти прахом, стоит хоть кому-то проболтаться!

— Зачем Лондон и газеты? — пожал плечами Игорь. — Договоритесь с каким-нибудь популярным блогером, пусть напишет про тайный визит королевы… главное — слух запустить, хоть какой-нибудь дурак да поверит.

За последние годы Игорь успел поднатореть в методах информационной войны.

Но не такой человек был старший суперинтендант Берн, чтобы тут же согласиться:

— Я должен согласовать с начальством, — пояснил он.

Игорь успел уже послушать, что рассказывают о Берне простые полицейские и не особенно удивился. У Игоря изначально было мало надежды на этот королевский визит, зато много — на свой крепкий кулак.

Остаток дня он потратил на то, чтобы найти, самого отвязного полицейского, из тех, кто работает "на земле" и свести с ним знакомство покороче.

Райана Монагана Игорь нашел в пабе. Плотный, рыжеватый парень, придавив к стойке рожу какого-то чернявого типа, что-то старательно выговаривал ему на гэльском и Игорь понял — они сработаются.

Да и характеристика сержанта подкупала — выговор на выговоре.

Игорь подошел к стойке и заказал пару пива. Монаган отпустил наконец чернявого, тот попытался показать “фак”, был больно ударен по печени и сполз под стол.

— Игорь Гром, — представился Игорь, подвигая пиво к сержанту. — Русский полицейский.

— Наслышан, — кивнул Райан. — Ловко ты из тюрьмы сбежал.

Бармен как-то странно покосился на Игоря.

— Ну так, — хмыкнул Игорь. Помолчал.

— Дело у меня тут есть, — честно сказал он. — У друга девчонку похитили, члены группировки “гадские холмы” или что-то вроде того. Хочу найти ее.

— Протестантка? — поднял брови Монаган.

— Если бы, — вздохнул Игорь и вкратце изложил запутанную семейную историю банды О’Куинов.

— Бывает, — флегматично кивнул Монаган. — Ну найдем мы твоих О’Куинов. Дальше-то что делать будешь?

— Давай сперва найдем их, — предложил Игорь. — Я тут прочитал про контрабанду сигарет… походить бы по подозрительным магазинам, поспрашивать? Будут запираться — буду бить. Берн не поможет, я понял.

— Берн будет согласовывать, даже сколько раз ему вытереть в сортире задницу, — Монаган допил пиво одним мощным глотком. — Допустим, нам выдадут поставщика — что делать будешь?

— Вот когда выдадут — тогда и решу, — буркнул Игорь.

Что толку гадать заранее? Рисунок обстоятельств бывает чертовски изменчив.

— Мне нравится твой подход, — заметил Монаган. — Барни — два пива!

Один бокал сержант придвинул к Игорю, тот не стал отказываться.

— Контрабанду лучше искать по западному побережью, — продолжил Райан. — Оно все изрезано бухтами и каждую дырку в этой жопе не заткнешь…

… Потом они шли с Райаном по улице распевая песни. Райан орал что-то про сраную британскую армию, Игорь на тот же мотив напевал про игрушечного солдатика, отправившегося в поход — местное пиво оказалось слишком хмельным… а может последние пять бокалов были лишними.

— Where are you from? — спросил Игоря какой-то прохожий.

— From pub, — честно ответил Игорь.

Потом было удивленное лицо Юли, печальное лицо Разумовского… Игорь упорно пытался сообщить окружающим план розыскных мероприятий, но слушать его никто не желал.

— Иди спать, пьянь! — ласково посоветовал ему Олег, забрасывая руку Игоря себе на плечо.

Как и кто довел его до спальни, Игорь не помнил, но надеялся, что раздела его все-таки Юля, а не Олег.

Юля весь день дома вовсе не органы пинала, как можно было подумать. Нет, она шла по следу семейства О'Куин — но не по тому кровавому следу, который они взяли в Италии, а совершенно по другому.

Где-то ведь они прячутся. Кто-то их скрывает. Юля докопалась до Дилана — её интересовали знакомые и родственники Брайана.

Чертово семейство О'Куин оказалось еще более разветвленным, чем казалось.

Начнем с того, что у Оуэна, деда Джины, было четверо (четверо!) сиблингов. Две сестры и два брата — и конечно, все эти милые люди давным-давно успели размножиться. Будь проклят тот, кто выписывал ирландцам противозачаточные по рецепту!!!

У одной сестры было трое детей, у второй — аж восемь. Еще один брат разродился пятью потомками и только последний ограничился единственным ребенком, но Юле от этого легче не стало. О'Куины размножались в геометрической прогрессии!

Потому что в следующем поколении эти семнадцать человек наплодили почти сорок потомков!!!

Кое-кто из них тоже успел размножиться, но последнее поколение, по счастью, было еще слишком юно для участия в шпионских играх. Однако, Юле хватило и пятидесяти трех взрослых. Восемь человек, облегчая ей задачу, эмигрировали в разные страны, так что Юле осталось проверить всего-то сорок пять.

Мамочка, роди меня обратно…

Юля попыталась узнать у Дилана, с кем из семьи Брайан общался теснее всего и получила ответ, что у Брайана со всеми были ровные отношения. Чудесно, блять!

А ведь помимо родни по отцу, у Брайана должна быть и родня по матери… Господи, пожалуйста, пусть там не окажется еще четырех десятков человек!

Господь внял — с родней по матери дело неожиданно застопорилось. Мод никогда не рассказывала о своей семье — и уже не расскажет. Старушка отмучалась буквально неделю назад.

Но сорок пять человек! Что Юле с ними со всеми делать?

Для начала она решила отсечь теток и дядьев Брайана — вряд ли старички и старушки на восьмом десятке развлекаются укрывательством террористов.

Отсекла и двоюродных племянников — пока они взрослели, Брайан сидел в тюрьме.

Осталось пятнадцать человек и Юля ощутила страшное желание побиться головой об стену.

Все-таки она взяла себя в руки. Сходила и купила карту Ирландии в местном канцелярском и при помощи Стивена, сменившего отца на боевом посту, сайта с адресами, разноцветных кнопок и такой-то матери, к вечеру сумела составить схему расселения интересующих ее О'Куинов.

После этой большой работы ей хотелось сдохнуть. Юля подозревала, что Стивен готов ей в этом помочь — за сегодня она достала его до печенок. Глаза упорно не хотели разъезжаться от переносицы и Юля решила полечить утомление красным полусладким. Сидела на кухне, глядела в окно и задумчиво тянула из бокала. Вскоре, к ней присоединилась Роуз. От Роуз пахло медикаментами.

Роуз рассказывала, что сегодня к ним привезли мужика с топором засевшим во лбу, как ни странно — живого. Шона гремела посудой у плиты и пить с ними отказалась, а когда в дом заявился Волков — и вовсе фыркнула и ушла к себе.

“Да ведь он ей нравится!” — вдруг сообразила Юля. Вот почему Шону бесит смотреть, как Олег ухлестывает за Роуз! А что думает сама Роуз? Юля бросила на нее косой взгляд из-под ресниц, но на хорошеньком личике Роуз не читалось абсолютно ничего. Заметила ли она, что Олег нравится Шоне? Роуз принимала ухаживания, она не отталкивала Олега — но и не поощряла. Интересно, что она к нему испытывает?

Юлины мысли сбило появление Разумовского, как всегда бледного и печального. Грусть, залегшая у него в глазах с момента исчезновения Джины, не рассеивалась, даже когда он насмешничал или пытался шутить.

— Все в порядке? — уточнила она.

“Его уже выгнали с работы или он укротил-таки швабру?”

— Да, — кивнул Сережа, — насколько это возможно.

Олег отвлекся-таки от Роуз:

— Серенький, не уходи наверх, поешь хоть что-нибудь!

— Я не хочу, — мотнул головой Разумовский.

— Надо, Серый, надо! Через “не хочу” и “не могу”... давай я те суп сварю? Хоть бульона попьешь.

— Олег… — утомленно вздохнул Сережа. — Не отстанешь ведь, да? Вари.

Роуз не поняла слов, но считала интонации и жесты.

— Что с Сергей? — спросила она, когда Разумовский ушел наверх.

— Пылесос расплавил, переживает, — немедленно отоврался Волков.

— Расплавил пылесос? — удивленно повторила Роуз. — Как это вышло?

Олег начал рассказывать, как Сережа перешел из уборщиков в водители — по своей привычке в юмористическом ключе, но Юля видела со своего места, что взгляд у него вовсе не веселый.

Потом Роуз ушла, Олег понес бульон наверх, спустился и присоединился к Юле за бокалом. Мир подернулся пеленой нереальности — незаметно Юля приговорила в одну каску почти половину бутылки.

Как и обычно в последнее время, мысли у них с Игорем сошлись.

Игорь проснулся с тяжелой головой и невкусными ощущениями во рту, чтобы обнаружить — он проспал. Да и хрен бы с вами со всеми. Дома было тихо — все успели разбежаться по работам, кроме Юли, разумеется.

С Юлей они вместе потом и похмелялись, поддразнивая друг друга алкашами, а потом Игорю позвонил Дима. И традиционно поинтересовался, не нашел ли Игорь еще неприятностей.

— Сегодня пойду искать… — рассеянно сказал Игорь. Зря сказал.

Дима, конечно же распереживался.

— Спокойно! — остановил его Игорь. — Ни в какое гнездо террористов мы не лезем. Занимаемся оперативной работой — ходим по пабам и опрашиваем свидетелей!

— Так ты вчера оперативной работой занимался? — хихикнула Юля.

— Готовился к ней, — сурово сказал Игорь.

— Ох, мне заранее страшно. Тебя до дома сегодня донесут?

Дима слушал их с кислым видом:

— Я так хочу прилететь к вам! — с тоской заметил он. — Но… Игорь, мне нужен твой совет. Тут у Светиной подруги сестра в секту попала… Работают под вывеской “тренинги личностного роста”, но на самом деле там какая-то муть эзотерическая. Но деньги они берут… можно их за мошенничество привлечь?

— Заявление есть? — практично поинтересовался Игорь, заранее зная ответ.

Заявления конечно же нет, а сектанты уверены, что они не зазря тратят время и деньги, а познают тайны вселенной, учатся повелевать реальностью при помощи мысленного усилия и раскрывают тайны тантрического секса…

— К журналистам обратись, — сказал Игорь, подумав. — Маткевича этого можно взять за мошенничество, но доказать будет сложно. Юль…

— Я тебе дам контакты одной девочки, — кивнула Юля. — Она любит такие дела. Сама я никогда не имела дела с сектами…

— Гадость, — сказал Игорь. — Люди почему-то иногда думают, что существует легкий путь к счастью, главное только найти наставника, который расскажет им главный секрет жизни, вселенной и вообще… а вместо того, чтобы въебывать, надо просто совершать правильные ритуалы. Это опасные игры, Дим, все эти тренинги иногда реально сводят людей с ума — только доказать это почти невозможно. А еще, как только ты тронешь Маткевича, он немедленно натравит на тебя своих подручных, — делился опытом Игорь. — Они будут следить за тобой, разрисовывать тебе двери, писать на тебя жалобы, приделывать твою голову прямо в кепке к порноактерам и клеить…

Игоря перебил громкий хохот Юли:

— Прямо в кепке? — простонала она. — Как ты их впечатлил, Игорь!

Игорь дернул плечом. Лицо Димы на экране вытянулось — сомнительной славы секс-символа ему явно не хотелось.

— Попробуйте девчонку хоть на церковь переключить, — посоветовал Игорь — Там тоже дохрена красивых ритуалов, а в конце еще и рай обещают. И лови упыря. Что-то на него точно можно нарыть, если хорошо покопать.

… Своих упырей Игорь отправился ловить к вечеру. Начали они с Лимерика — родины О'Куинов.

Они с Райаном решили не оповещать всех на свете, что они из полиции, решив остаться мутными личностями, которым очень нужен контрабандист Дин О'Куин. Монаган врывался в подозрительный паб с главного хода и начинал скандал у стойки, иногда даже и драку, в то время, как Игорь вскрывал дверь заднего хода и осматривал склад. Иногда они менялись.

Всего за один вечер они нашли бесчисленное количество гнилой картошки, самогонный аппарат, контрафактный алкоголь, пьяных шлюх и, что особенно удачно, — хозяина заведения на одной из них.

Едва не вышло скандала, но тут Райан и предъявил значок. К сожалению дальше Игорь ничего не понял — оба ирландца перешли на гэльский. Но сутенер оправдывался, а Монаган угрожал — и в итоге они до чего-то договорились, но Игорь нихрена не понял, до чего.

— Есть наводка, — сказал Райан. — О’Лэниган приторговывает сигаретками — в розницу и даже пачками, а недавно купил себе бульдозер. А еще нас сейчас обслужат бесплатно. Тебе какая девочка глянулась?

— Я женат, — отказался Игорь.

— Кому когда это мешало? — удивился Райан, но отстал.

Утром оказалось, что блядский О’Лэниган укатил на свадьбу к брату — и когда вернется, знают только зеленые черти.

— Дня через три, — сказал помятый, но довольный Монаган. — Вернемся сюда в среду и вытрясем ему кишки.

— Я товарища прихвачу, — тут же сказал Игорь, думая о Волкове. — Он крепкий парень — и не из болтливых.

Монаган согласно кивнул.

Домой Игорь добрался лишь к полудню следующего дня. Юли не было — она поехала собирать сведения про О’Куиновскую родню.

Олег тренировался на брусках во дворе, рядом подтягивалась Шона — эти двое толи помирились, толи решили друг друга игнорировать. Несмотря на прохладную погоду и Олег и Шона были только в майках и шортах — и Игорь разглядел на плече женщины страшный ожог, уходящий под ткань, на лопатку. На вид шраму было года два.

— Шона вытаскивала девочку из горящего дома, — внезапно пояснила из-за спины Роуз. — Я знаю, куда ты смотришь. Я не считаю, что это сделало ее некрасивой.

— Я тоже не считаю, — проворчал Игорь, оборачиваясь.

Видимо Роуз занималась садом — она была в старой одежде и перчатках, а в руках у нее был секатор и несколько веток.

— Яблоня, — пояснила она, поймав взгляд Игоря. — Я сохраняю их, сушу… у мяса, копченого на фруктовых ветках появляется особенный аромат. Не все его чувствуют.

— Я точно не почувствую, — признался Игорь.

Роуз хихикнула:

— Я заметила! Ты не очень обращаешь внимания на то, что ты ешь, верно?

— Я шаверму люблю, — сказал Игорь. — Попроси Сережу, он те сделает. Он большой мастер…

— Не хочу его трогать, — мотнула головой Роуз. — У него такие глаза… как у родственника смертельно больного пациента.

Наблюдение было довольно точным — с лица Разумовского последние недели не сходило трагическое выражение.

Тем удивительнее было увидеть его улыбку. Игорь зашел на кухню, он еще не видел, что там в телевизоре — но зато сразу увидел улыбку. Обычно так улыбался Птица.

А потом Игорь услышал русскую речь — Разумовский отловил родные каналы.

— Не смотри на меня так, — развел руками Сережа. — Я тут совершенно не при чем.

— Не верю, — тяжеловесно сказал Игорь, опускаясь напротив и просверливая лицо Сережи внимательным взглядом.

Снова эта улыбка — толи глумливая, толи злорадная:

— Разве это я выбрал Гречкину в товарищи такого человека, как Варганов? Он застрял в девяностых — и сомнение в партнере он решил привычным способом… Только, — тон Разумовского сделался вкрадчив, — чуть-чуть не уследил за временам. А время — изменилось.

— И ты конечно ни о чем с ним не говорил и ничего не советовал, — хмыкнул Игорь. — Чего вдруг-то он в партнере засомневался-то, а?

— Не говорил и не советовал, — легко согласился Сережа.

— Значит — не ему, — отмахнулся Игорь. — Кому-то другому. Но именно ты запустил этот механизм.

Разумовский картинно раскинул кисти рук:

— Я всего лишь поделился с Воротинцевым кое-какими соображениями…

— Это еще кто? — грубо спросил Игорь.

— Не понимаешь? Конкурент. Думаю, теперь, после гибели Гречкина-старшего, когда Варганов окажется на нарах, он выкупит их компанию.

— Знаешь Сережа… — медленно произнес Игорь. — Мне было очень интересно, кем же ты станешь, когда твои личности соединятся. Поздравляю тебя, ты стал редкостной сволочью.

— Сейчас мне полагается закрыть лицо руками и зарыдать? — хмыкнул Разумовский. — Знаешь, что отличает меня от Птицы? Адекватность. Я не трону невиновного, но виновный получит у меня то, что заслужил. Гречкин пытался убить меня, Игорь.

— И ты решил действовать на опережение?!

— Именно. А ты считаешь… как это, по-ментовски… "Когда убьют, тогда и приходите? "

— И ты опять решил подменить собой правосудие, — хмуро заметил Игорь.

— Игорь, я не в ответе за моральные качества окружения покойного, — развел руками Сережа. — Тебе не приходит а голову, что всё это — закономерно? Почему-то мой бизнес-партнер все эти три года хранит мои деньги и спасает мою жопу…

Игорь почувствовал необоримое желание побыть-таки мудаком:

— Хранить-то хранит, а вот интересно — вернет ли? — хмыкнул он самым мерзким образом.

— А давай поспорим, — протянул ему руку Разумовский. — Если вернет — ты красишь голову розовым шампунем, если не вернет — я.

— Иди ты нахер с такими спорами! — отдернулся Игорь, представив себе общий восторг департамента.

— То есть ты и сам знаешь, что вернет, — подытожил Сережа. — Твои друзья ради тебя в огонь и в воду — а друг Гречкина его киллеру заказал. При том, что они вместе с девяностых и моральные качества Варганова Гречкину были хорошо известны… Тебе не видится здесь никакой закономерности?

Игорь остро ощутил всю бесполезность этого разговора. С точки зрения закона Сереже вообще и предъявлять нечего — действовал он не то что чужими руками, а вообще через третьи руки. И ответственности за действия Варганова нести не может.

— Игорь, не дуйся, — попросил Сережа. — Я же знаю, ты всякую сволочь любишь не больше моего. Гречкин сам проложил себе путь в могилу… я всего лишь проследил, чтобы он не пропустил нужный поворот.

В этом тоже была своя правда — Гречкин-старший сам дал Разумовскому возможность нанести удар с этой стороны. Но будь Игорь проклят, если он согласится, что Сережа не при чем, чист как ангел и безвинен, как младенец!

— А я и не претендую на звание героя, — пожал плечами Сережа. — Это ты у нас… герой.

Тон его был серьезен, но птичья ухмылка говорила о том, что Сережа Игоря все-таки подстебывает.

— В Юлиных глазах, — хмуро заметил Игорь.

А Юля явно видит его чем-то лучшим, чем он является. Игорь на мгновение задумался о ней, а потом поймал тоскливый до невозможности взгляд Разумовского.

Не нужно было телепатического таланта, чтобы понять — Сережа подумал о своей девушке, о том, как может выглядеть для нее он, и заодно вспомнил, что она все еще в руках у террористов.

— Нам вчера дали наводку на одного типа… — сказал Игорь. — Нужно еще несколько дней!

— Я понимаю, — кивнул Разумовский. — У меня все равно ведь нет другого выхода, как ждать и надеяться, верно?

В его тоне сквозила горечь.