Зови меня Психея // Call Me Psyche (гет)

Примечания:

Привет! Сорян за длительную паузу, но я была максимально поглощена работой над "Бабочками в моем животе". Теперь, когда они дописаны, то возвращаюсь сюда и добиваю: осталось, кроме этой главы, еще две )))

.

Рон оставил Драко и Гермиону в коридоре перед кабинетом директора и вернулся в Большой зал. В нем на перенесенных сюда кроватях лежали раненные.

В дальнем углу под белыми простынями были уложены тела тех, для кого этот день стал последним, неподвижные, как камни.

Это были мертвецы.

Уизли задумался, был ли Гарри среди них? Не здесь, не под простыней, а лежащий в одиночестве в лесу? У его друга не было бы человека, который укрыл бы его саваном. Нет, скорее Гарри был бы осквернен, выставлен напоказ и осмеян.

— Гарри… — Рональд был бледен, его голова кружилась, и он поднял руку, чтобы найти что-нибудь, за что можно было бы ухватиться.

— А, вот ты где, — сказал кто-то, подставляя свое плечо под его руку и принимая вес юноши на себя. — Выглядишь ужасно.

Это была Луна, приветствующая его таким образом. Что ж, это именно так Рон себя и чувствовал.

— Да, — сказал он, обнимая ее за шею и прижимаясь щекой к ее голове.

У него заложило уши, как будто он мог потерять сознание. Он смутно подумал о том, что Фред и Джордж, наверняка, присвистнули, увидев, как он прижимается к Полумне Лавгуд посреди переполненного зала, но ему было все равно.

— Давай ложись, — предложила она.

— Нет, кровати предназначены для раненых, — пробормотал Уизли, гладя ее по волосам. После всего, через что они прошли сегодня, как она могла по-прежнему так приятно пахнуть? Он прочистил горло, заставляя себя удержаться в сознании. — И я все равно не смогу успокоиться, пока Гарри не вернется.

Лавгуд понимающе кивнула.

— Ладно. Хотя, говоря о Гарри, я думаю, он хотел бы, чтобы ты отдохнул, пока ждешь его. Особенно если есть вероятность, что ситуация может ухудшиться.

Рон вздохнул.

— Может, ты и права. Хорошо. Я отдохну, но не на кровати; скамейка сойдет.

— Прекрасно, — сказала сопровождая его через зал. — Тебе что-то нужно?

— Нет. Просто… просто посиди со мной. Расскажи мне что-нибудь. И… посмотри на меня, как будто я тебе нравлюсь, и ты пожалеешь, если меня не станет.

Ее глаза стали блестящими. А потом она закрыла их и поднималась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку.

— У меня нет другого способа смотреть на тебя, — сказала Лавгуд, и рев в ушах Рона утих.

Вокруг них слышался негромкий разговор.

— А, Рон, молодец, — усмехнулся Джордж, — новая блондинка.

— Погодите-ка, а почему Рон здесь и развлекается с новой девушкой, а не спасает мир вместе с Гарри? — спросил Фред. — С Гарри все в порядке? Где он вообще?

Пэнси повернула голову.

— А где Драко?

— Кто такой Драко? — поинтересовался Чарли, не поднимая глаз от маленькой совы, за сломанным крылом которой он ухаживал.

Джордж поднялся на ноги.

— Малфой! Если эта маленькая белобрысая личинка хоть пальцем тронет Гарри…

— Сядь! — оборвал его Билл, толкнув брата обратно на его место на скамье.

— Драко там, где ему и место: в коридоре, целует Гермиону, — сказала Флер, проскальзывая под руку мужа.

Фред моргнул.

— Малфой и Гермиона? Мне не привиделось что ли?

— Так а где же подружка Поттера? Твоя Джинни? — вмешалась Пэнси. — Может быть, она делает ему то же самое, что и Лавгуд Рону?

В унисон все пятеро братьев Уизли издали громкий стон.

— А когда Я смогу получить поцелуй, уже ведь конец света? — пошутил Фред. — Анджелина бросила меня ради Джорджа.

Брат кивнул.

— Это было предсказуемо. Я же милый.

— А ты? — задумчиво спросил Перси у Паркинсон.

Носком здоровой ноги Фред постучал по колену Пэнси — она сидела рядом с его вытянутой сломанной ногой.

— Так что насчет тебя, Паркинсон?

Перси слишком громко прочистил горло.

— Извини за его манеры, — сказал он Пэнси, пересаживаясь скамейку между ней и ногами Фреда. — Не обращай на него внимания. Мама дала ему дозу обезболивающего зелья, и оно ударило ему в голову. Он извинится перед тобой позже.

— И не подумаю, — возразил раненный.

— Серьезно, Фред, просто заткнись, — попросил Перси.

Паркинсон покачала головой.

— Если он этого не сделает, я заставлю его пожалеть.

Братья обменялись тихим смехом.

— Честно говоря, эта бравада когда-нибудь срабатывает с женщинами, Фред? — простонал Билл.

Чарли как раз засовывал перевязанную сову в ее маленькую клетку.

— Он выпил самое довольно много зелья. Достаточно, чтобы устранить его немногочисленные запреты, но, похоже, недостаточно, чтобы он уснул. Я предлагаю дать ему еще. Я сейчас вернусь.

Никто не возражал, когда Чарли двинулся к аптечке.

— О, а может, — не унимался Фред, — Паркинсон предпочитает Уизли с нашей пятнистой внешностью?

При этих словах Пэнси все-таки покраснела.

— Я предпочитаю мужчин, которые не прикидываются клоунами! — отрезала она.

Джордж присвистнул, покачав головой. Близнецы могли защитить себя от многих вещей, но не от обвинений в том, что они клоуны.

— Что ж, она нас поймала, — признал Фред. — Чарли, поторопись с зельем!

* * _ ? ? ? _ * *

В конце коридора возле кабинета директора находилось большое витражное окно, сейчас разбитое. Под ним стояла кушетка, которую Дамблдор распорядился установить для учеников, чтобы они могли посидеть на ней, когда их вызывали к нему. Хогвартская легенда гласила, что подушки были зачарованы на успокаивающий эффект. Если это и было правдой, то на Гермиону, усевшуюся на кушетку вместе с Драко это не действовало.

Ее взгляд был прикован к пустому окну, стекло из которого вылетело на улицу. Ее плечи были напряжены, а кулаки сжаты. В битве был объявлен перерыв. Но надолго ли? И каковы будет цена?

— Тебе холодно? — спросил Малфой. — Может, найдем другое место?

Она покачала головой.

— Нет, ветер заставляет меня чувствовать себя так, будто я на улице, с Гарри, где мне и положено быть.

Не было смысла выходить на его поиски. Поттер приложил все усилия, чтобы выскользнуть одному под плащом, без прощаний. Возможно, Драко был прав, когда сказал, что пришло время ей наконец довериться Гарри и отпустить его.

Малфой понимал, что даже если она сможет отпустить друга, это будет ужасно, и, выражая ей поддержку, он прижался к ней сзади, притянув ее спиной к себе и усадив на колени. Именно так он держал ее в ту ночь, когда признался, что угадал, кем была Гермиона под маской Психее. Драко легко поцеловал ее кожу на шее и вздохнул.

И постепенно Грейнджер рассказала ему обо всем: о крестражах, о дневнике, о кольце и о том, что Гарри чуть не утонул в лесном пруду; о том, что заставило их проникнуть в Гринготтс, и о значении диадемы, из-за которой все они едва не погибли в Выручай-комнате. Малфой сам догадался об истинной природе мерзкой твари, которую так охранял Темный лорд, — змеи. А из всхлипов Гермионы он выудил ту часть, которая касалась роли Поттера в этом деле, когда она скомкано попыталась все объяснить.

— Гарри там один, — прошептала она.

Драко положил подбородок ей на плечо.

— Не знаю, поможет ли тебе эта мысль, но если Поттер отправился на встречу с Сама-знаешь-кем, то он будет не один. Лорд никогда не встречается с кем-то наедине — это в любой момент времени должно быть демонстрацией его силы и поддержки. Хотя, на самом деле, это лишь демонстрация его страха. И нет никого, кого бы он боялся больше, чем Поттера.

Грейнджер вздохнула и откинула голову назад, к Драко.

— Мои родители будут там, — продолжил он. — Твоя палочка теперь у моей матери.

Гермиона хмыкнула.

— А твоя мать поможет Гарри?

Возникла пауза, пока Малфой обдумывал ответ.

— Честно? Не знаю. Но я знаю, что она точно не повредит ему. По крайней мере, по собственной воли.

— Что, если Волдеморт догадается, что ты истинный хозяин Бузинной палочки? Если это удалось нам, то и ему тоже, — сказала она, найдя руку Драко и изучая разницу между его длинными пальцами и своими. — Я не уверена, что палочки Триады выдержат прямую атаку Бузинной палочки.

— Андромеда говорила, что Триада может противостоять, но не победить Палочку Смерти, — сказал он.

— Не называй ее так, — попросила Грейнджер, поворачиваясь к нему лицом, толкая его на спину на подушки кушетки и ложась ему на грудь. Несмотря на ветер, Драко было тепло, его сердце ровно билось возле ее уха. — Нам нужно придумать какой-то другой способ уберечь тебя. Если Волдеморт не может избавиться от Гарри, пока ты жив, и Бузинная палочка предана тебе, то он, не колеблясь, убьет тебя любым другим способом.

Драко запустил руку в ее волосы, прижимая ее к себе.

Она была права, но что он мог сделать, кроме как убежать и спрятаться? Нет, ему ничего не оставалось делать, кроме как лежать здесь и наслаждаться тем, что он держит ее в своих руках; возможно, в последний раз. Это не казалось последним разом, но кто мог знать о чем-то подобном наверняка?

Вдруг Гермиона приподнялась, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Твои родители бросили бы ему вызов, если бы он напал на тебя?

Малфой снова вздохнул, его голос был жалким.

— Мать могла бы. Отец — нет.

Его печаль, хорошо скрываемая до сих пор, стала для нее невыносимой. Она приподнялась приблизилась, так что ее губы оказались возле его губ, почти касаясь.

— Это не поможет мне придумать способ одолеть Бузинную палочку, — предупредил Драко. Но это была не жалоба, и его руки нашли теплую гладкость ее талии под свитером.

— Всего на минуточку, — сказала Грейнджер, уже целуя.

«Всего на один миг, чтобы снова стать Купидоном и Психеей».

Он согласился, медленно перевернул ее на спину и навис сверху, быстро и жадно целуя. Она издала сладостный стон в его рот, пальцы запутались в его волосах, а поцелуй между ними усилился, и…

— Драко, Гермиона! Мне жаль, но… — Это была Тонкс, с отрешенным лицом стоявшая рядом.

Грейнджер оттолкнула Малфоя от себя и быстро села, застеснявшись, как застигнутая школьница.

— Это из-за Римуса. — Нимфадора подошла ближе. — Мы обработали его раны, как могли, но все еще пытаемся стабилизировать общее состояние. Так что…

— Исцеляющая палочка Триады! — выдохнул Драко. — Как же я беспечен, Дора! Прости, что заставил тебя прийти и просить.

— Я сама виновата. Я же просила тебя не беспокоиться об этом, но… не могу больше видеть его в таком состоянии. Проклятие, которое он получил, как-то действует на его ликантропию. Если мы ничего не сделаем, то, боюсь…

— Конечно, — сказал Драко, поднимаясь на ноги и устремляясь за ней. — Мы позаботимся о нем.

В импровизированном лазарете Римусу, за время пока его жена ходила за помощью, стало еще хуже. Всего за несколько минут его пальцы стали нечеловечески длинными и волосатыми, а ногти изогнулись и больше напоминали когти. Он держал глаза закрытыми, чтобы не было видно их зеленоватого свечения. Люпин молчал, словно боялся, что будет только кашлять и рычать.

Тонкс выругалась и бросилась к нему.

Билл Уизли фиксировал Римуса на койке за плечи, Чарли держал одну его ногу, а Артур — другую. Сила Билла была усилена его собственной ликантропией, но вскоре и она не могла сравниться с силой раненого.

— Чертов Долохов, — пробормотал Драко, падая на колени рядом с койкой.

Молли Уизли была рядом.

— Это контрпроклятие, которое ему нужно, — сказала она, делая движение палочкой и произнося заклинание. — Оно прекрасно работало на всех, кто не страдает ликантропией, но Тонкс говорит, что у вас есть еще кое-что, что можно попробовать.

Пока мать рыжего семейства говорила, Римус разбушевался, и Билл позвал на помощь.

— Джордж, Перси, идите сюда, держите его!

Молли повторила заклинание, но оно, предсказуемо, не помогло. Драко повторил его за ней.

— Не работает, — констатировал он очевидное.

— Попробуй палочку Триады, — предложила Тонкс, сцепив руки, почти как в молитве.

Люпин разбушевался, когда Малфой поднес палочку к его сердцу, и заговорил — скорее зарычал, но его звучание не было похоже ни на английский, ни на какой-либо другой человеческий язык.

Драко сделал паузу.

— Давай, Римус. Ради Тедди… — Из-за того, что оборотень был частично трансформировавшимся, невозможно было понять, понял он или нет. Малфой в любом случае продолжил заклинание, и Молли повторяла за ним. С последним взмахом исцеляющей палочки все затаили дыхание.

И медленно руки Римуса расслабились.

— Полегче, мальчики, — попросил сыновей Артур. — Можете сбавить усилия.

Не было слышно ни звука, кроме тяжелого дыхания Люпина, а затем раздался шепот.

— Дора… Дора, мне так жаль.

Она не приняла извинений Римуса, а лишь крепко обняла его, дрожа от облегчения.

Уизли отступили назад.

Билл опустил руку на плечо Драко.

— Молодец, приятель. Я знал, что однажды ты принесешь нам пользу.

— А разве то, что он подарил мне боевую палочку, чтобы мы могли выбраться из Гринготтса с драконом и крестражем, не помогло тебе? — спросила Гермиона, весело стукнув Билла по плечу.

— Спасибо, — сказала Тонкс, глядя на потное, но вполне человеческое лицо Римуса.

И в это время снова раздался голос.

Оглушающе громкий и звучащий будто бы сразу со всех сторон.

— Гарри Поттер мертв… Мы принесли его тело в качестве доказательства… Битва выиграна… Любой, кто продолжит сопротивление… будет убит… Выходите из замка, и встаньте на колени передо мной…

Кто-то прошептал: — Нет. — А Рон вскочил ноги.

— Это ложь! — задыхаясь, закричал он. — Это уловка! Ловушка!

Гермиона повернулась к нему и взяла друга за обе руки. Ее глаза были стеклянными от паники и ужаса, но она все еще боролась.

— Рон, мы должны придерживаться того, что сказал нам Гарри перед уходом. Если Волдеморт явится, то с ним будет змея.

— Змея, — повторил Уизли, ошеломленный.

— Да, змея, — сказала она. — Волдеморт будет отвлечен — поглощен заявлениями о смерти Гарри. Так что у нас может появиться шанс прикончить змею.

Мысль о незавершенной части их миссии вернула его в чувство. Если Гарри действительно был мертв, то они ОБЯЗАНЫ были прикончить змею, — иначе их друг погиб напрасно.

Рон отрывисто кивнул и во главе остальных двинулся навстречу надвигающейся угрозе.

.