Электричество в душах (гет)

Стояли оба, прижавшись к холодным стенам канализации, и пытались отдышаться. На той стороне туннеля дрожала от мощных ударов изнутри незаметная дверь, зафиксированная ломом.

— У тебя кровь, — сказал Шерлок, глядя на Мика, — по виску сползает…

— У тебя тоже, — откликнулся Мик, опускаясь на кирпичный пол, — вся физиономия в крови. Боже, — обхватил голову руками, — что это было вообще?

— Понятия не имею, — Шерлок присел рядом, — что-то похожее на человека, но явно не человек…

Дверь перестала дрожать, удары прекратились, и воцарилась тишина. Оба детектива недоверчиво уставились на ту сторону туннеля.

— Оно ушло, — проговорил Мик.

— Вовремя, — Шерлок встал на дрожащие ноги; бег сломя голову по белому коридору от неизвестного объекта, который чуть не раздавил Мику голову, а ему самому чуть не переломал ребра, давал о себе знать, — пошли отсюда, — Шерлок тронул Мика за плечо.

— Сдается мне, — Мик последовал примеру напарника, — что это и было наше серое привидение. Заметил, что там куча лабораторий?

— Угу, — согласился Шерлок, — давай об этом поговорим, когда вернемся домой, примем ванну, разогреем ужин и засядем около камина с шотландским виски.

— Хорошая перспектива, — Мик поволокся к выходу.

Шерлок пошел следом; он видел, что Мик устал. Да и он сам устал безмерно.

* * *

После бумажной волокиты детективы очутились на Бейкер-стрит; Шерлок, на правах хозяина, отправился мыться, а Мик принялся разогревать еду. Нещадно болела голова, там, где пальцы серого привидения нашли очень соблазнительные места, чернели крупные гематомы. Мика тянуло лечь и не вставать примерно лет двести, но он добросовестно сварганил ужин из упаковки немецких сарделек, кетчупа, тостов, сыра, трех яиц и шести помидоров.

Шерлок, выйдя из ванны, благоухающий и более румяный, чем прежде, сменил Мика за плитой, а Мик отправился отмывать свое бренное тело.

Чуть позже, набив животы, они сидели в потертых креслах черного плюша около камина и задумчиво потягивали ямайский ром со льдом.

— Там лаборатория, — Мик смотрел на огонь.

— Да, — Шерлок отпил из бокала, — тебе нужно голову перевязать… у тебя кровь капает на ворот рубашки.

— А… Да… Там рваная рана на затылке, — Мик повернул голову, поглядел на Холмса, потом уставился в пол, — и пара гематом. И… на самом деле… я тупо хочу спать.

— Тебе плохо? — Шерлок встревожено вскочил на ноги и подошел к Мику. Поставил стакан с ромом на каминную доску и присел на корточки перед креслом друга, — ты очень плохо выглядишь…

— Не… стоит, — Мик поднял глаза, — ты сам как? Вон у тебя черное пятно на груди?

— Да, — Шерлок поднялся, сходил к себе, принес бинты и спирт, — у меня там синяк будет… будь здоров. На всю грудь.

— У тебя могут быть сломаны ребра? — озабоченно сказал Мик, пытаясь встать.

— Сиди, — сильные руки Шерлока вновь усадили его и принялись ловко обрабатывать пострадавшую голову, — да. Ты уверен, что у тебя нет сотрясения мозга?

— У меня, похоже, и мозгов нет, — слабо пошутил Мик, которого все стремительней клонило в сон, — а то бы от такого… они бы вытекли…

— Не знаю, есть ли у тебя мозги или нет, но отчаянной храбрости тебе не занимать, — Шерлок обработал голову Мика и начал бинтовать, — я думал, что эта тварь меня по полу размажет… а ты тут выскочил, и она тебя в оборот взяла. Я только отдышаться успел, смотрю, она тебе голову давит… Но меня эта перспектива не устроила… Эй! — заполошно вскрикнул Шерлок, чувствуя, что Мик обмякает под его руками, — не вздумай умирать. Извини, — увидев, что друг просто уснул, — я напугался, — закончив с головой напарника, поднял Мика на руки и отнес на кровать, — спи.

Потом вернулся в гостиную и принялся обрабатывать свои синяки.

* * *

В это время доктор Ведре и его ассистентка Джоанн Эгер мило проводили время в дорогом ресторане. Они закончили вакцинацию подопытных кроликов и могли насладиться заслуженным отдыхом.

— Дорогая Джоанн, — Алекс трепетно держал её ручку, во второй рукой прижимал её тонкий стан к себе, — вы прекрасно танцуете…

— Вы тоже, — Джоанн розовела как маков цвет.

— О, моя любимая женщина, — Алекс вдыхал запах её терпких духов, — вы не будете возражать, если мы продолжим наш заслуженный отдых в более интимной обстановке?

— Конечно, нет, — ворковала Джоанн, прижимаясь к интеллигентному стройному телу доктора Ведре, — я так счастлива.

You came home last night and seemed far away

I could not believe

that you were alright with everything

Night is the key that unravels everything

When it all comes down

And people tend to erupt without a sound

I know you donʼt like how I feed but please try

to remember itʼs natural for a thing like me

Electricity is in my soul, soul

Electricity is in my soul, soul

— Мы скоро выйдем на новый уровень своего дела, — промурлыкал Алекс, — но сегодня я покажу новый уровень тела.

— Я вся согласна, — трепеща от предвкушения, пропела Джоанн.

* * *

Два разгоряченных тела, сплетаясь друг с другом, двигались на шелковых простынях. Действие сопровождалось стонами, вскриками и тяжелым дыханием. Любовь не осеняла это действие, это была работа, эксперимент двух ученых, которые ставили его бесконечно долго, чтобы понять истину. Но истина не находилась.

Мало того, она вообще ускользала из разгоряченных и потных рук. Просачивалась струйками пота между влажных тел, впитывалась облаками феромонов в простыню и оседала на полу каплями густеющей субстанции.

У двоих роботов сие действие происходило бы более зажигательно. С искрами оголенных проводов и, возможно, пожар, зажженный ими, спалил их дотла.

Но, увы, пожар сердец зажигал лишь научные мысли, далекие от физической близости.

Алекс откатился от своей партнерши, сел, прикрыв чресла простыней, и налил себе в стакан вина.

— Налей мне тоже, — попросила Джоанн, тяжело дыша, — твое тело надо бы подкорректировать.

— Твое тоже, — отозвался Алекс, наливая ассистентке вина, — ты очень тоща. Всю мне грудь ребрами истыкала, а твои тазобедренные кости такие жуткие.

— А ты слабый, вялый и безыдейный, — припечатала Джоанн, выпивая залпом вино и садясь на кровати, — но работа есть работа, — и она вновь накинулась на доктора.

* * *

А в каком-то темном и страшном месте плакала перепуганная Дина. Вокруг неё была лишь темнота и тишина, прерываемая капанием воды и писком крыс.

Дине было холодно, голодно и сыро.