Берег моей надежды (гет)

Готовясь к свадьбе друзей семьи, Мария Тимофеевна все-таки настояла, чтобы вся семья оделась в похожем стиле. Виктор Иванович такие фокусы не любил, но своей любимой теледиве уступил. Елагины в своем приглашении рекомендовали придерживаться оттенков розового, лилового и золотого, поэтому Мироновы сообща выбрали глубокий лиловый цвет. Мама чуть темнее, Анне было предложено платье более нежного оттенка, Тоню же нарядили в лиловые кружавчики, и она была похожа на пухлого лукавого ангелочка.

Аня, примеряя наряд, восхищалась маминым вкусом. Нежное, длинное шелковое платье с петлей вокруг шеи, выгодно подчеркивало саму шею, плечи, грудь. Девушка и забыла, что у нее все это имеется.

Мама все хлопоты взяла на себя, успев заказать за баснословные для работающей студентки деньги просто сногсшибательный наряд.

— Тебе правда нравится, дорогая? — умилялась Мария Тимофеевна, обнимая дочь за плечи и заглядывая в зеркало.

— Правда, — искренне улыбалась Аннушка, неверяще разглядывая себя.

— Ты будешь самой красивой на банкете, за исключением невесты, разумеется! — прослезилась мама.

— Самый красивый будет торт! — заявила Тоня.

Пока Аня распаковывала аккуратный комплект бижутерии, Виктор Иванович иронично поглядывал на жену, усмехаясь чему-то своему, не озвучивая девочкам о чем он думает.

— Виктор, почему ты смеешься?! — завелась с пол-оборота Мария Тимофеевна.

— Я улыбаюсь, потому что мне кажется, что ты, дорогая, хочешь на свадьбе Елагиных просватать нашу старшую дочь. Интересно, за кого?! Уж не за одного из их оболтусов?

Аня с веселым недоумением обернулась на маму. Как такое в голову могло прийти! Только не за Елагинских мальчишек! Один мажор и не нагуляется лет до сорока точно, второй — маленький еще, любимый сын у мамы!

— Вообще, идея не плохая, — развеселился папа.

— А что, Аня, — закусила удила Мария Тимофеевна. — Елагины давно согласны. Хочешь за старшего, он в Лондоне учился, теперь такую должность занимает! А хочешь, за младшего?! Два года разницы, это, по нынешним временам, совсем немного.

— Мама, я себе сама жениха выберу! — категорично заявила Аня и зарделась.

Собственно говоря, в ее душе был один мужчина. Тот самый, который с недавних пор отправлял ей вечером красивые пожелания спокойной ночи. Пожелания, от которых она потом по полночи не спала, мечтая об объятиях.

— В больнице найдешь?! — всплеснула руками мама.

— А хоть бы и в больнице! Знаешь, многие доктора женятся на коллегах.

— Многие, да не все! — парировала Мария Тимофеевна, пока папа с интересом прислушивался к беседе. — Доктора, это дежурства, постоянное отсутствие дома и хроническое переутомление! Да и зарплата — слезы! А ты привыкла к определенному уровню жизни!

— Мама, доктора тоже разные бывают! — не сдавалась Аня.

— И мне в больнице жениха! — подала голос с кресла Тонечка.

— Только не сильно болезного, Тоня! — засмеялся папа.

Вся женская половина семьи Мироновых рассмеялась вместе с ним.

В салон красоты Анна была записана на раннее утро. Позже причесываться было бы некогда. Опытная мастерица сразу поняла, что хочет клиентка и, повздыхав над большим объемом волос, вооружилась пенкой для укладки и принялась за дело. Да, волос у девушки, безусловно, роскошный, но чтобы уложить в вечернюю прическу все это богатство, требовалось немало опыта и даже некоторого мужества и уж, само собой, твердая рука. Шелковая тяжелая грива рассыпалась прямо в руках, но мастер, закусив губу и засучив рукава, упрямо плела обратные косы с кружевами. Клиентке предстояло много танцевать, так что косы должны были не растрепаться до самого вечера. Без вариантов!

Аня, наблюдая за работой мастера в зеркало, лишь восхищенно ахала. Редко посещая парикмахера, она и забыла, как может преобразиться внешность, когда вдруг решишься на непривычную для себя укладку или прическу.

— Готово! — с явной гордостью сказала мастер и достала второе зеркало, чтобы девушка посмотрела на себя со всех сторон.

Губы Анны озарила улыбка восторга.

— Как замечательно! Спасибо вам большое! — восхитилась она.

Анне так захотелось, чтобы Яков Платонович ее такую тоже увидел. На свидание он ее пока больше не звал, но переписку инициировал регулярно. Дня не проходило, чтобы преподаватель и начальник ей что-нибудь, да не скинул приятного. Это позволяло смотреть на будущее их отношений с умеренным оптимизмом. Аня ломала голову над его нерешительностью, даже замороженностью, но не торопила события. Сам по себе факт того, что такой человек вдруг решился за ней ухаживать, был необычным, почти невозможным... Просто фантастика. Значит, можно отправить Якову Платоновичу фото из салона красоты?!

Она быстро сделала селфи, и, написав пару строк, решительно отправила Штольману.

"Очень красивая" — лаконично ответил ей любимый мужчина. Затем сухо спросил про дежурство и пожелал хорошо повеселиться... Ох, ну и фрукт же он! Никогда не поймешь, что Штольман на самом деле думает и почему так загадочно молчит. Может, вообще о ней не думает?! Аня решила поразмышлять об этом попозже.

Сам свадебный вечер начинался в 19.00, а гостей на фуршет собирали аж за час до основного торжества. Весь банкетный зал был причудливо украшен живыми цветами и оригинальными инсталляциями.

Елагины хотели, чтобы гости, особенно те, кто давно не виделись, вдоволь пообщались. Все-таки так или иначе все опосредованно знакомы между собой! Дресс-код на мероприятие был заявлен с претензией на элитарность — вечерние платья и смокинги.

Напрасно Яков опасался, что его сын будет тушеваться. Подходя к банкетному залу, Егор расправил плечи и гордо задрал подбородок.

— Молодец! — шепнул Штольман сыну и внимательно оглядел зал: где же его голубка с чудесными косами?!

Хотя многие были уже на месте, Анны все еще не было видно.

Рассадка гостей его не впечатлила: сына определили за столик к молодежи, а его самого к отправили к Нине, Разумовскому и старшим Мироновым.

Яков отдал должное странному юмору Елагина-старшего. Вот хохмач, мать его! Посадить друга с его бывшей женой и ее теперешним женихом. Они же не свингеры! Фото за столиком выйдет занятным. Ладно, он будет терпеть, мило кивать и общаться с Мироновыми... Против родителей Анны он ничего не имел.

— Яков Платонович? — окликнул его радушно Виктор Иванович.

После того, как Штольман помог тому решить вопросы с судом и страховой компанией, у адвоката Миронова осталось крайне приятное впечатление от знакомства.

— Виктор Иванович! — кивнул Яков.

— Дорогая, познакомься: Яков Платонович Штольман, хирург, главный врач клиники "Академия Здоровья" — радостно представил его Миронов.

— Очень приятно! — обрадовалась Мария Тимофеевна и тут же защебетала:

— Такая замечательная клиника! До этого мы ни разу к вам не ходили. Бог миловал от болезней... А тут наша дочь, Анна, отдала,свой сертификат, и мы с моей младшей дочерью пошли в ваш шикарный спа, бассейн с водопадами и подсветкой, на массаж и в сауну, в соляную пещеру!

— На талассотерапию не ходили? Ванны с морской солью не принимали? — дружелюбно поинтересовался Штольман.

— Не успели, но обязательно пойдем! Тонечка тоже в восторге! — Мария Тимофеевна указала на хитро улыбающуюся любительницу супермишек.

Тоня засмущалась и спрятала лицо в маминых юбках.

Яков покосился на руку девочки: младшая сестра все также сжимала мобильный старшей.

"Не купить ли Анне новый телефон?" — задумался Штольман. — "Юная поклонница супермишек старый аппарат себе, похоже, присвоила. "

— Жаль, что сама Анна Викторовна пойти отказалась, — вежливо кивнул Штольман.

— У Анечки очень плотный график, — согласилась мама. — Знаете, Яков Платонович, в то время она носилась, как ошпаренная, с работы на работу, я ее, зачастую, и дома то не видела!

Штольман опустил глаза. Он чувствовал за собой вину. Из-за его необдуманных действий страховая прижала Анну очень хорошо. Если бы не ее отец-адвокат...

Пока Мария Тимофеевна отвлеклась на очередную знакомую, Виктор Иванович пожал руку Якову Платоновичу.

— Спасибо, что выступили в суде по делу о страховке! Это очень помогло. Ведь в действительности ущерб в ДТП...

— Каком ДТП?! Я чего-то не знаю?! — возмутилась подкравшаяся к мужу Мария Тимофеевна. — И при чем тут Яков Платонович?!

Виктор Иванович сильно изменился в лице и нервно поправил бабочку. Из чего Штольман сделал вывод, что об аварии с участием Анны ее мама ни слухом ни духом.

Далее Яков с удивлением услышал довольно складную историю о попавшем в ДТП Петре, и ему ничего не оставалось, как подтвердить версию Виктора Ивановича. Кажется, супругу адвокат Миронов побаивался.

— Ой, Яков Платонович, так это брат мужа на своем ржавом чудовище в вашу машину в сентябре врезался?! Нет слов. Мы с супругом были очень возмущены его невнимательностью! — всплеснула руками теледива. — Простите его еще раз, Петр бывает просто несносен. Впрочем, почему "бывает"? Он всегда такой!

Когда Мария Тимофеевна отошла, Миронов опять обратился к Штольману.

— Спасибо, что подыграли. Не хотелось бы лишний раз волновать супругу и выдавать дочь. Недавно я узнал, честно говоря, с большим удивлением, что вы закрыли оставшийся долг Анны. Почему вы это сделали, Яков Платонович? Я, разумеется, вам деньги верну...

— Не нужно, — улыбнулся Штольман.

— Но почему? — изумился Миронов.

— Просто моя доля вины в произошедшем, из-за поспешных решений, тоже есть, — пожал плечами Яков Платонович.

Виктор Иванович набрал полную грудь воздуха, чтобы начать новую пламенную речь, но Штольман перебил его.

— И потом, мне очень нравится ваша дочь, — смело сказал Яков.

Виктору Ивановичу совсем похорошело. Очень приятно и неожиданно обнаружить среди поклонников дочери столь респектабельного человека.

— И Анна что же, отвечает взаимностью? — осторожно спросил Миронов.

— Пока не знаю, я на этапе невнятных ухаживаний, — иронично признался Штольман. — Признаться, я совсем забыл, как это делается.

Виктор Иванович покачал головой. Они немного выпили, каждый думая о своем. Штольман был благодарен отцу Анны за деликатность.

Тут к ним подошел Петр Иванович. В костюме без галстука, весь немного взъерошенный, он был сразу перехвачен сердитой невесткой.

— Вот твоя бабочка, Петр! — царственно передала Мария Тимофеевна аксессуар.

Миронов, затравленно поглядывая на отходящую жену брата, торопливо надел лиловую бабочку. Спустя мгновение, он уже гневно посмотрел на Штольмана.

— Виктор, ты что, не знаешь, кто это, и как он поступил с нашей Анной?! — возмутился Миронов-младший.

— Я чего-то не знаю? — усмехнулся его брат.

Штольман похолодел. Отец Анны много чего не знал. Но в курсе ли этот противный цыган? Нет, он, конечно, и не цыган вовсе, но все равно Яков его недолюбливал, наверное, ревновал.

— Это тот самый подлец, который после ДТП, не моргнув глазом вогнал Анну в такие долги! Я был вынужден заявиться к господину Штольману на квартиру и защищать ее честь кулаками!

Виктор Иванович едва сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. Его брат, сердито засопев, понял, что Миронов-старший в курсе событий, и этот противный сноб наверняка успел изложить свою версию...

Петр недовольно обратился к Штольману:

— Что, уже успели нажаловаться?! Между прочим, это была честная дуэль!

Яков пожал плечами.

— Да уж, я наслышан, Петр, — кивнул Виктор Иванович. — Лучше бы мне рассказал или денег племяннице подкинул... Мы с Яковом Платоновичем решили вопрос как цивилизованные люди, без драки. Но ты, конечно, орел, ничего не сказать! Еще глаз вузовскому преподавателю подбил. Мне, кстати, Анна рассказала, а не Яков Платонович. Нажаловалась. Ей потом на пары было страшно показываться.

— Скажешь тоже, страшно! А где же сама Анна? — задал давно интересующий Штольмана вопрос Петр.

— Они танцуют, вот буквально в первом отделении. Уже в костюмах, вот и не показываются. Анна даже перекусывать не стала, говорит, так танцевать тяжело. Человек восемь их там в подсобке прячется. Две недели репетировали!

— А что танцуют? — заинтересованно спросил дядя Ани.

— Зажигательный восточный танец, — усмехнулся Виктор Иванович.

— Для разогрева напыщенных снобов? Чтобы мы все тут попадали, — рассмеялся его брат.

— Я мельком видел репетицию. Уж... — восхищенно сказал папа Анны.

Заметив, что их собеседник не очень понимает о чем речь, он поспешил объясниться.

— Видите ли, Яков Платонович, Анна в школе ходила в танцевальный ансамбль, сначала со старшим сыном Елагиных, а потом и с младшим. На многих городских мероприятиях выступали, на соревнования ездили. Потом все разбежались. Анна углубленно биологией и химией занялась. Елагины по очереди в Англию на учебу съездили, но навык эстрадного танца у всех четверых остался.

Тут на сцену вышел пижонистого вида молодой ведущий, напомнивший Якову квнщика и излишне бодро пригласил собравшихся присаживаться согласно плану рассадки гостей.

Яков покосился на свободные места за столом. Нины и Разумовского еще не было, и слава Богу!

Зазвучала стилизованная эстрадная восточная музыка и на сцену стали выходить юноши и девушки в костюмах, Анна Миронова среди них — румяная и радостная.

У Ани были по прежнему заплетены косы, но сама она была одета не в платье, а костюм для танца — в полупрозрачные штанишки и топ с монетками. Легкий костюм подчеркивал плавность и невесомость каждого движения. По тому, как молодые люди двигались по сцене и как общались со зрителями, было видно, как им нравится танцевать, и в каком восторге они от своей идеи с восточным стилем.

Якову нравилось. Анне удавалось танцевать невероятно женственно и деликатно. Ее лицо было веселым, но иронично-застенчивым, наверное, его выражение можно было уложить во фразу "Я совсем не понимаю, как мое тело это выделывает". Это было забавно.

Вперед выходили то юноши, то девушки, один рисунок танца сменялся другим, зрители, в том числе и Яков, были заворожены зрелищем. Конечно, это был смешанный стиль, не чисто восточный, а связанный с фламенко, классикой. Но вышло очень красиво!

В какой-то момент Аня увидела в толпе гостей Якова, подняла тонкие бровки от удивления, заулыбалась еще шире и, казалось, начала танцевать только для него. Во всяком случае, контакт глазами не теряла. Жаль, счастье длилось недолго.

— Какая прелестная девчушка, — раздался одобрительный мужской голос рядом. Яков покосился на собеседника.

Разумовский. Ну конечно. Мужчина просто пожирал юную Аню глазами, одобрительно хлопая вместе с остальными гостями.

— Как наливное яблочко! — восхитился он. — Так бы и съел. Кто эта богиня?! Надеюсь, нас представят.

— Где же Нина Аркадьевна? — мягко напомнил ему Штольман о беременной женщине.

— Ниночка отлучилась в дамскую комнату, скоро будет! — кивнул

Разумовский. — А где ваш сын?

— Егор за столиком с младшими Елагиными, — ответил Яков.

Любовник бывшей жены уставился на его сына с такой холодной презрительной усмешкой, что Штольману стало не по себе. Руки зачесались схватить нахала за грудки и приказать больше так на Егора не смотреть.

В какой-то момент прозвучали финальные ноты представления. Зрители встали, захлопали, а в зале зажегся яркий свет. Исполнители танца расступились, пропуская на сцену виновников торжества — жениха и невесту, которые под торжественную музыку царственно пошли здороваться со всеми присутствующими.

Гости сели обратно за столы. Яков проводил глазами Аню, побежавшую переодеваться, пообещав себе, что подойдет к ней в первый же перерыв.