Анни в стране Оз (джен)

В Изумрудный город полетели сразу от Розового дворца. Анни настолько устала (да и дело было уже под вечер, и солнце садилось), что бросила думать и искать варианты ответов. Наверное, Озма и Пастория не бросили, так как лица у обоих были сосредоточенными. Дороти с любопытством смотрела вниз, время от времени обмениваясь с Озмой репликами на тему «а это ведь такое-то место, мы там были, правда?».

— А вон страна Стреляющих Голов, — указала Дороти на большую гору на границе Розовой страны. — Мы встретились с ними, когда я первый раз попала в страну Оз. Мы тогда шли к Глинде, а они не разрешили нам перейти через их гору. Пришлось вызывать Летучих Обезьян.

— Стреляющие головы? — вяло изумилась Анни.

— У них очень длинные шеи, — пояснила Дороти, — и они могут их так внезапно распрямить, что кажется, будто они выстрелили головой. Они так дерутся.

Анни задумалась, заинтересовавшись этим нюансом.

— В моих воспоминаниях на границе Розовой страны жили Марраны, они же Прыгуны. Головами они, конечно, не стреляли, но очень высоко прыгали. И именно их Тим когда-то научил играть в волейбол. У них это потом стало национальным спортом.

Дороти уже хотела было, как всегда, что-то возразить, но озадаченно взглянула на Тима и, по-видимому, не нашлась, что ответить.

— Как интересно, — удивлённо отозвался Тим. А Анни повернулась к нему:

— Ты ведь действительно хорошо играешь в волейбол. Но разве ты не должен был забыть об этом после Фонтана Забвения?

— Я и забыл, — подтвердил Тим. — Оно потом вспомнилось. Потому что принцы страны Эв сказали, что я их научил этой игре до того, как отправился в Изумрудный город. Ну так, от нечего делать. А потом уже я от них заново эту игру вспоминал, и в итоге навыки, видимо, восстановились как-то сами…

— Мышечная память, — кивнула Анни. И мрачно задумалась: — Но если тут всё не так, а мои воспоминания о тебе могут быть тоже ложными… Я просто уже не знаю, что и думать, — призналась она, уткнувшись лбом в коленки. — Может быть, ты на самом деле и не ты вовсе.

— Почему? — удивился Тим.

— Ну смотри… Если для меня Глинда — это Стелла, историю Дороти я помню как историю своей мамы с точностью до деталей — ну, почти, есть и различия, Орин, по словам Глинды, совсем не Корина, хотя я её таковой считала, и многое другое… То вдруг я и тебя неправильно узнала? Ты же сам не помнишь… Может, я приписала тебе прошлое совершенно другого человека. Просто потому, что ты на него похож.

Тим задумался. Потом пожал плечами:

— Знаешь, я тебе честно скажу: я, конечно, теперь буду переживать, ошиблась ты во мне или нет, но с другой стороны, мне лучше иметь хоть какое-то прошлое, чем вообще никакого. Даже если я — это не я, то я не против побыть тем, кем ты меня посчитала. Другого варианта мне всё равно никто не предложил. Ты, по крайней мере, меня считаешь хорошим человеком, да ещё и родственником, и мне это нравится. А то вдруг я на самом деле оказался бы каким-нибудь злодеем. Уж лучше буду считать себя твоим дядей, и неважно, правда это или нет.

Анни кивнула. Потом пожала его руку:

— Спасибо.

— Да не за что, — слегка удивлённо отозвался Тим. — Жалко только, что, наверное, той девочки Энни не существует. А то бы я с ней познакомился.

Анни подняла голову:

— Да нет, она должна существовать. Я же тебе показывала фотографии.

— Тогда она, значит, в другом мире, — вздохнул Тим. — И вообще уже очень-очень взрослая. Ведь я-то тут прожил не меньше, чем двадцать пять лет. Это я хорошо помню.

— Конечно, она взрослая. У вас же даже внуки уже взрослые. Я же тебе рассказывала и фотографии показывала, — снова напомнила Анни.

— А, ну да… — грустно ответил Тим. — Это у нас тут вечная юность. Хотя это странно. Вот смотри, ты говоришь, что ты моя племянница, а у меня уже взрослые внуки. Твоя мама — сестра моей, получается, жены. Но ты даже младше моих внуков. То есть, твоя мама должна быть сильно моложе своей сестры, и ты должна родиться очень поздно, если по-человечески судить, без вечной юности. А ты говорила, что твоя мама — старшая из сестёр.

— Ну да, — кивнула Анни. — Но там именно фактор вечной юности. Моя мама обладает вечной юностью, и Энни тоже.

— А откуда они её взяли?

— Стелла… — Анни запнулась. Замотала головой: — Но Стелла — это же Глинда, а Глинда меня не знает и моих родителей тоже, значит, что получается?

— Путаница получается, — Озма подсела к ним. — Но эта путаница как раз и подтверждает то, что в твоей голове действительно изменённые воспоминания. Хотя многое в твоих рассказах звучит очень стройно и логично, но иногда, ты уж прости, встречаются какие-то очень уж странные куски, которые друг с другом не вяжутся. Извини, — мягко добавила она. — Я не хотела тебя огорчать.

Анни отвернулась:

— Да ладно уж… Хуже уже не будет.

Озма её сочувственно обняла.

— Ну не огорчайся ты так! Вот увидишь, тебе понравится в нашей стране, — пообещала она с улыбкой. — Начнёшь новую жизнь, когда-нибудь и не вспомнишь, что ты так переживала.

Анни покосилась на неё.

— Мы все так делаем, — безмятежно объяснила Озма. — Зачем расстраиваться, если можно счастливо жить дальше. У каждого из нас есть в прошлом какие-то неприятные или грустные фрагменты — и у меня, и у Дороти, и даже у Глинды. Но мы смотрим не в прошлое, а в будущее. А будущее всегда может быть замечательным. Только надо не думать о плохом.

— Хорошая философия, — с грустной иронией усмехнулась Анни. — Только я хочу всё-таки знать правду, а не скакать радостно в будущее с блаженной улыбкой на лице. Это уже как-то даже безответственно.

— Хочешь сказать, что мы безответственные? — возмутилась Дороти. Кто бы сомневался.

Озма всплеснула руками:

— Да когда ж вы перестанете ссориться?

— Когда-нибудь обязательно, — пообещала Анни. — Не беспокойся, Озма. Не буду я её бить. По крайней мере, постараюсь, — она криво улыбнулась Дороти, и та отвернулась. Помолчала и снова восторженно ткнула пальцем вниз:

— А вон Лес Воюющих Деревьев!

— Что, правда воюющих? — Анни тоже недоверчиво посмотрела вниз. — С кем?

— А со всеми путешественниками, — сказала Озма. — Очень не любят, когда через их лес кто-то ходит.

— Они живые? — насторожилась Анни.

— Да как тебе сказать… Смотря что считать живым. Они растут на одном месте, не ходят, не разговаривают. Только ветками размахивают.

— В моих воспоминаниях в Жёлтой стране — ну, которая для вас Фиолетовая — была Долина Живых Растений, — сказала Анни. — Там росло то самое, из которого получался Живительный порошок, оно и оживляло всё вокруг. Но Долина была очень закрытая, в кольце скал, поэтому порошок по всей Волшебной стране, конечно, не распространялся.

Озма кивнула.

— Очевидная аналогия, — согласилась она. — Начинаю понимать, что в твоих воспоминаниях многое вот так базируется на реальности, только очень перепутано.

— А вон уже Изумрудный город, — указала Дороти. И впрямь всё ближе подступали высокие сияющие башни.

Полночи Анни проворочалась, поломала голову, что теперь делать, ещё немного поплакала… Уснула под утро, проснулась после полудня. Настроение было, пожалуй, не то что ниже некуда, а его не было совсем.

Просто ничего не хотелось.

Анни долго размышляла над ситуацией, перебирая варианты. Может, Озма и её друзья и вправду её обманули? Может, это всё-таки они неправы, а не Анни? Но с другой стороны… Заморочить голову одному человеку всё-таки легче, чем целой стране.

К тому же тут и впрямь всё настолько другое…

Но как же так? Анни не могла поверить в то, что её воспоминания ложные. Можно внушить человеку другую биографию, можно подменить картинку в голове, но неужели чувства и эмоции можно тоже так подменить? Как же Аннины родители? Друзья? Ну допустим, чувства Анни к ним никто и не подделывал, в конце концов, это и не обязательно. Просто подменить какие-то другие факторы. Но в этих факторах всё и дело. Неужели Аннины родители на самом деле совсем другие? И её брат? И все остальные, кого она знала?

Как всё странно и непонятно… Где же правда?

Неужели её действительно какой-то злой маг готовил как захватчицу страны Оз? Используя её магический потенциал… А откуда у неё этот потенциал? Озма пообещала, что они будут искать страну, где ещё есть чародеи — возможно, там удастся найти и Аннину семью. Или хоть что-то об Анни.

А вдруг её прошлое — её истинное прошлое — и впрямь какое-нибудь ужасное? Кто она? Может, она действительно участвовала в заговоре и выступила против собственных родителей? И действительно кого-то убила — хотя бы ту самую Корину, за которую приняла местную королеву Орин, хотя ни разу с ней не встречалась, просто по сходству имени и титула? Если всё это правда, то всему этому должно быть какое-то логическое продолжение. И оно было. Ведь она почти уже собралась готовить заговор против Озмы. Искать её врагов, чтобы объединиться с ними. Могла и убить… Пусть и нечаянно… А вдруг настолько бы разозлилась, что смогла бы и нарочно?

Всё это ужасно. Анни казалось, что она просто не сможет с этим жить.

Анни твёрдо помнила одно: все те дни, что она провела в Большом мире, она жила надеждой, что скоро вернётся домой. К родным и близким. А оказалось, что всё не так. Она вернулась — а всё оказалось иначе, чем она ожидала.

И вот это было, пожалуй, самое тяжёлое. Узнать, что ты не можешь просто вернуться домой и кинуться в объятия мамы и папы. Не можешь снова веселиться в компании брата и Энни. Не можешь побежать к друзьям. Потому что их здесь нет. Есть ли они хоть где-нибудь?

Анни с этими мыслями заснула, с этими же и проснулась. На столике лежал букетик цветов. Вяло подумав «интересно, от кого», Анни оделась — не в белое платье феи от Пастории, а в своё старое зелёное (благо оно было уже выстирано и выглажено). Есть тоже не хотелось совершенно, так что она вышла сразу в парк. Там побрела по аллеям, пока не ушла в какой-то тенистый тихий угол, где никого, кроме неё, не было. Села на скамейку и снова задумалась.

Ну и как теперь с этим жить?

Интересно, а что же Тим? Если Анни что-то о нём знает (даже если это не он, как в случае с Глиндой — Стеллой), то не может ли быть так, что двадцать пять лет назад Пакир уже хотел захватить страну Оз через него? А Тим внезапно в фонтан упал и всё забыл. Планы колдуна накрылись, а потом родилась Анни — и он решил взяться за неё. А что, логично.

Анни сидела, не замечая времени — очнулась, когда стемнело. В парке зажглись яркие зелёные фонари, создававшие уют и атмосферу праздника, во дворце загорались окна одно за другим — и это тоже навевало спокойствие… Навевало бы, если бы Анни была в другом настроении.

Она встала и побрела к дворцу. Хорошо, что сегодня её никто не трогал. Правда, ни до чего хорошего она не додумалась, и нельзя даже сказать, что она успокоилась… Но ей сегодня хотелось побыть одной — и ей дали эту возможность. Может, Озма угадала её настроение и распорядилась Анни не тревожить? Если так, то Анни ей, конечно, благодарна… Правда, подумала об этом Анни сейчас как-то вяло. Думать вообще не хотелось. Тем более об Озме.

Вечерний парк был многолюден, но Анни старалась обходить толпы придворных и гостей — и по особенно широкой дуге обогнула площадку для игр друзей Озмы. Понадеялась, что во дворце встретит Тима — его единственного она, пожалуй, хотела бы сейчас видеть… Просто чтобы убедиться, что он здесь, он существует, с ним всё в порядке и он по-прежнему на её стороне.

Уклонившись с пути какой-то смеющейся компании, Анни вдруг вновь оказалась в каком-то безлюдном секторе парка и даже удивилась, что здесь никто не гуляет. Быстро пошла вперёд, к самому дворцу.

И вдруг остановилась, поняв, почему тут никого нет, и даже весёлые голоса остались далеко позади. Впереди маячил Фонтан Забвения.

Ну конечно, никто не будет возле него гулять.

Анни медленно пошла к фонтану. Вода тихо журчала, словно гипнотизируя. Фонари тут горели неярко, и вся обстановка была какой-то… какой-то… Анни даже остановилась на секунду, подумав, как бы она охарактеризовала эту странную атмосферу. Колдовская — вот, пожалуй. Немного таинственная, не зловещая, но пугающая. Или это просто её эмоции от этого фонтана?

Анни подошла к оградке. Задумчиво опёрлась на один из её столбиков и уставилась на фонтан.

Вода, лишающая памяти. Просто стирающая всё прошлое. Анни так не хотела, чтобы Озма действительно её наказала этим… А потом оказалось, что это с ней уже произошло. Только хуже.

Вот Тим, например, не знал своего прошлого, и хотя переживал по этому поводу, но зато теперь он уверен — благодаря Анни — что он хороший человек. И больше не переживает. Если он и вправду когда-то был такой же жертвой Пакира, как Анни, то ему эта вода Забвения принесла только благо.

А у Анни, к сожалению, всё не так. Она помнит своё прошлое… Якобы своё… Но получается, что лучше б она вообще ничего не помнила.

Анни встрепенулась. Вот оно, решение всех проблем. Она больше не будет переживать, она будет просто счастливо жить. Как и пожелала ей Глинда, которая оказалась не Стеллой. Изучать страну Оз, заводить новых друзей. И всё будет хорошо.

Тем более, если Пакир хочет через неё захватить страну Оз — надо ему снова обломать все планы. Пусть сейчас он в её голове и не сидит. Но ведь сидел же. И где гарантия, что он отступился окончательно?

Да, только надо оставить пожелание. Анни сбросила рюкзачок. У неё нет ни бумаги, ни карандаша — не портить же фотографии или энциклопедию… Значит, придётся создавать. Усилие — и небольшой листок бумаги возникает прямо на ладони, в руке появляется тонкое перо. Анни подложила рюкзачок, чтобы удобнее было писать. Буквы прыгали, почерк оказался ужасно неровным — и не только от неудобного положения, а ещё и из-за того, что она дико нервничала.

«Меня зовут Анни. Мне пятнадцать лет. Я чародейка, которая потерялась, и хочу вернуться домой…»

Нет, наверное, про чародейку не надо? Анни вздохнула: рано или поздно магия в крови всё равно даст о себе знать. Придётся оставить.

«Я не знаю, откуда я и кто мои родители. Озма пообещала мне помочь. А теперь обо мне: я просто девочка, которая потерялась. Я могу быть доброй и хорошей…»

Анни всхлипнула. К сожалению, не всегда она может быть хорошей — но надо написать так, чтобы был стимул для перевоспитания…

«…Мне просто нужна помощь…»

Анни задумалась. Как сделать так, чтобы никто другой не додумался рассказать ей о её прошлом — ложном или истинном? И о том, что она тут творила?

Ладно, может, кто-нибудь и догадается. Если нет — всегда можно повторить процедуру.

«…Но если я не найду своих родных, я просто хочу найти себе друзей и жить спокойно и счастливо».

Что ещё добавить? Анни встала. И так сойдёт.

Ага. Только вот, скорее всего, когда она выберется из фонтана, она разучится читать.

Неважно. Может быть, её найдёт кто-нибудь. Найдёт же рано или поздно. Прочитает эту её записку самой себе и, может быть, что-то поймёт. А может быть, и нет.

«А ведь если даже я не пойму, кто я на самом деле — мне будет уже всё равно», — вдруг осознала Анни. Так что же? Ещё не поздно передумать…

Она говорила Элси, что никогда бы не пошла на самоубийство. Это слишком уж большая слабость и трусость. Ни из-за мальчишки (что вообще смешно), ни из-за того, что сама кого-то почти убила, ни из-за возможного отказа родителей от неё. Всё надо уметь пережить и вынести.

Но пожалуй, рано или поздно силы кончаются. К тому же забвение — это и не самоубийство… Она просто станет другим человеком. Другим, хорошим, у которого совершенно чистое прошлое и наверняка прекрасное будущее. И никаких тёмных магов в голове.

Анни бросила рюкзачок, положила на него сверху записку. Перелезла через ограду. Сознание было как в тумане, она ничего не слышала и не видела вокруг, кроме этого фонтана и журчания его воды. Он манил её к себе, словно тянул на ниточке.

Внезапно ей стало очень страшно. Ещё не поздно передумать! Ещё не поздно передумать!!!

Ну хорошо, допустим, она передумает. А жить-то дальше со всем этим как?

Анни подошла к фонтану вплотную. Опустила руку, чтобы зачерпнуть воды.

Через мгновение кто-то сбил её с ног, опрокинув на землю, отбросив от фонтана. Раздался крик:

— Что ты делаешь?!

Анни с трудом приподняла голову. Она готова была увидеть кого угодно, только не Озму.