Месть ситха (джен)

Возвращение в столицу прошло практически штатно. Стоило выйти из гипера, как в первой же программе новостей, принятой на крейсере, сообщили о прошедшем в императорском дворце приеме, на котором присутствовали его величество и лорд Вейдер. Офицеры на мостике удивленных взглядов себе не позволили, но лучше объясниться.

— Господа полагают, что каждой собаке в галактике следует знать о перемещениях императора?

Не слишком далекий от истины аргумент возымел действие. Объяснять необходимость держать язык за зубами никому не пришлось. Если шибко непонятливые все же найдутся, мне хватило одного кивка Таркину. Теперь можно быть уверенным, безопасник примет меры к неразглашению. Всем видом демонстрирую, что считаю тему закрытой и удаляюсь в покои Палпатина.

Состояние учителя заметно улучшилось. Только нервничает он чего-то. Из-за предстоящей встречи с Дартом Плэгасом, надо думать. Хотя призраки священного Коррибана признали за Сидиусом статус владыки Тьмы, зачтя ему дагобский поединок с Йодой с последующим доведением джедая до сумасшествия, но вопрос отношений с лордом Плегасом лорды оставили на волю Силы. Вопрос открыт, и это не может продолжаться долго.

По дороге на Коррибан повелитель пытался развлекаться по старинке, издеваясь над экипажем. Правда, парни этого не поняли. Главным образом потому, что придуманные Палпатином пакости несильно отличаются от тех вводных, которые я для повышения боеготовности придумываю. Самому хотелось конечно пришибить учителя, когда он меня за розовым камешком погнал. Но я сдержался. Во-первых, желание свернуть башку наставнику пребывало в рамках фонового за последние два десятка лет. А во-вторых, и вовсе улетучилось, когда я догадался в галонете посмотреть, сколько тот камешек стоит.

А вот на обратном пути повелитель впал в вовсе не свойственную ему меланхолию. Видение какое особенно скверное? Молчит. И это мне все больше не нравится.

Прошу позволения войти и сажусь рядом. Завести разговор уже и не пытаюсь. Так сидеть мы можем по нескольку часов. Пока у меня не возникнут дела на корабле. Видимого результата такая недомедитация не приносит. Но мне кажется, повелитель меня ждет. Хотя вслух в этом не вжисть не признается.

— «Палач» выходит на парковочную орбиту, учитель. Пора собираться.

— Опять через дырку в заборе во дворец пробираться будешь? — без особой желчи съязвил Палпатин.

— Нет. Выйдем вполне официально, после того, как его величество осмотрит новый корабль.

Проблем действительно не возникло. Да и с чего бы? В сопровождении телекамер мы покинули борт, благо на новый и жутко секретный корабль журналюг даже императорского пула не пустили. А мой адъютант Адамс и Люк Скайуокер прибыли во дворец несколько позже. Как раз к тому моменту, когда я закончил перепрограммировать управление императорского кабинета под биометрические данные Палпатина.

— Примешь сторону сильнейшего? — неожиданно заговорил о насущном устроившийся на троне Дарт Сидиус.

Только пожимаю плечами в ответ. Что на это ответишь, если сильнейший здесь — я?

Неловкой паузы не получилось, потому что в этот момент в тронный зал вошли Дарт Плегас с моими детьми. Скайуокеры склонили головы в достаточно учтивом поклоне. Плэгас же, несмотря на флотский мундир, приветствовать императора не счел нужным. Похоже, Сидиус ничего другого и не ожидал. Во всяком случае, из равновесия это повелителя не вывело. Он просто деловито спрыгнул с трона и вышел в центр зала, активируя меч.

— Итак, приступим?

Дарт Плэгас молча достает свое оружие. Делаю шаг в сторону, чтобы не мешать поединку. Дети делают тоже самое. Не взирая на молодость, они понимают неуместность вторгаться в чужой спор, который старше каждого из нас. Высокое искусство разборки учителя и ученика — это святое. Всяким прочим остается внимать и трепетать. По крайней мере до поры.

Поединок реально красив. В такой грех вмешиваться. Хотя бы из соображений чисто дидактических: когда еще молодежь такой мастер-класс увидит? Впрочем, я кривлю душой: боев такого уровня я и сам видел в жизни очень немного. Между прочим, за время моего отсутствия Плэгас обзавелся вполне каноничным алым мечом. Реально сам собрал или в закромах моего повелителя покопался?

Нет, особой неприязни я к Дарту Плэгасу не испытываю. В принципе, я ему благодарен. Не окажись он рядом, еще неизвестно, как бы все под Татуином повернулось. Но сейчас речь не идет о моей личной симпатии. Слишком многое и слишком для многих решается в этом поединке. Поэтому почтение к мэтрам — дело хорошее, но в случае чего я вмешаюсь. Впрочем, пока этого не требуется. Оба поединщика не склонны наносить последний удар. Пока они надежно контролируют ситуацию и наслаждаются процессом. Ну, и перед разинувшим рот Люком и чуть побледневшей Леей выпендриваются. Козлы престарелые. Хотя, для ситхов эдакое самолюбование на грани разумного риска — неотъемлемая деталь мастерства. Без нее лорд — не лорд.

Только ничто в этом мире не длится вечно. Рано или поздно кто-то начнет уставать, терять концентрацию и полезет в атаку, желая закончить дело раньше, чем противник почувствует его усталость. Загадывать, кто это будет, бессмысленно. Тут даже Великая Сила помалкивает.

Повелитель споткнулся. Случайно потерял концентрацию или осознанно заготовил ловушку противнику, я вникать не стал. Предпочел растащить бойцов по углам. Во избежание, так сказать. Надеюсь, милордам хватило времени, чтобы убедиться в примерном равенстве сил. И нет, руками старших владык Тьмы я не хватал. Такое мне, знаете ли, воспитание не позволит. Просто резко развел до того сложенные на груди руки в стороны, и уважаемые Дарты оказались в двух десятках метров друг от друга. Не доплюнешь. И силовым ударам типа молнии силовая же стеночка мешает. Невидимая, но надежная. В чем бойцы немедленно и убедились. А где спасибо за то, что молнии от нее не рикошетят? А до площадной брани слишком уважающие самих себя лорды не опустились. Предпочли хором заорать на меня.

— Кто позволил тебе вмешаться?

— Решил украсть мою победу?

В ответе ситхи не нуждаются. Во всяком случае — в вербальном. И дыхание они уже вполне восстановили. Убираю защиту и активирую меч. Старшие товарищи кинулись на меня, не сговариваясь. Не перемигивались даже. Или это давно разорванный канал «учитель-ученик» меж ними возник заново? А, пустое это. Сейчас у меня будет красивый бой.

— Люк, сынок, присмотри там сзади, чтобы дедушки в азарте друг в дружку мечами исподтишка не тыкали.

И понеслась! Э, нет, милорды, никакого страха я по вашему поводу не испытываю, так что зря облизываетесь: подкормиться за мой счет не получится. У меня вообще никаких сильных эмоций. Сейчас я работаю. Причем психотерапевтом. Так что хатт подаст!

Сперва гранды действовали на удивление слаженно, страхуя друг друга. Чтобы там ни болтали про индивидуализм ситхов, но ведь можем, когда припрет! Только коли желаемого результата командная тактика не принесла, то подозрения в задуманном партнером подвохе зародились сами собой сразу у обоих. Теперь в этой драке три стороны. Вернее, Сидиус с Плэгасом возобновили бой между собой, а я им в этом активно мешаю, постоянно возникая на линии атаки то у одного, то у другого.

Все же все чаще я отражаю атаки Плэгаса на Сидиуса, да просто задвигаю учителя себе за спину, откуда он так и норовит пырнуть не меня так Плэгаса. Бессмысленность этого занятия учитель понимает раза с пятого. Поняв, шныряет за трон, откуда раздалось жалобное.

— Воды… Пожалуйста…

Обращался, естественно, не ко мне. Я по поводу услышанного могу заметить, что, если повелитель инсценирует сердечный приступ, то сердце у человека вообще-то слева, так что не хрена за правый бок хвататься. Стон рассчитан не на меня — на моих детей. Но я не вмешиваюсь. Ибо нет ничего важнее собственного негативного опыта. Лишь бы потом были желание и возможность делать из него верные выводы. Поэтому просто страхую рванувшегося к Палпатину сына.

Впрочем, Люку ничего особо не угрожает. Учитель, естественно, в воде не нуждается. И вот уже Люк трепыхается в захвате Палпатина с приставленным к горлу мальчишки мечом.

— Вейдер, стой на месте, иначе…

Конец фразы несколько смазан звуком падающего тела Дарта Плэгаса, которого дочка со спины декоративным канделябром приложила. Тот и мяукнуть не успел. Не могу упрекнуть лорда в невнимательности, он опасность может быть и почувствовал, да слишком мною был занят.

— Зачем? — уточняю мотив действий дочери.

— Чтоб под ногами пока не мешался. С этим разберемся сперва.

Кивок в сторону трона. Откуда опять раздались было заявления политического характера. И это хорошо, ибо Палпатину хватает мудрости перейти от рукопашной к политическим интригам в которых он гораздо сильнее всех здесь собравшихся. Только фиг ему, а не любимая политическая поляна. Ибо читал я тут намедни один голокрон. Занятный такой сюжетец, про то, как можно дистанционно дезактивировать световой сейбер. Нет, не на кнопочку нажать взглядом, а глобально сделать невозможным образование потока фотонов с заданными характеристиками. Прочесть — прочел, а на практике попробовать все недосуг было. А интересно же посмотреть на превращение сейбера в фонарик.

Учителя вроде бы тоже впечатлило. Ишь как на рукоять уставился. Хотя в реакции Палпатина я до конца не разобрался. Не успел. Отвлекся. Ибо занят тем, что работаю громоотводом, пока вывернувшийся из императорского захвата Люк Сидиусу руку заламывает. Тот норовит отбиться молниями. Вот их-то я и отлавливаю своим мечом. Недолго. Ибо голова теперь у повелителя варит так, что канцлер Палпатин сам себе нынешнему позавидовал бы.

Мой сейбер гаснет. От рукояти завоняло горелым. Никаких сложных технологий по разрыву электронных связей в кристалле. Просто аккумулятор сдох. Подтягиваю взглядом бесхозный меч Плэгаса, предварительно прикрыв его батарею от внешнего влияния.

Вот теперь Палпатин решил, что проигрывает. Видимо, в видении он видел именно эту сцену — прижимающего его к трону Люка и приближающегося к ним с активированным мечом меня. Винить учителя в том, что он трактует увиденное как мое предательство, я не могу. Слишком все соответствует стереотипам ситхского восприятия мира. Впрочем, судя по ненавидящему взгляду, повелитель с поражением не смирился и полон злой решимости сопротивляться не до победы, так хоть до конца. Уважаю.

— Сынок, помоги его величеству сесть на трон, но так, чтобы молниями швыряться не получилось.

Люк кивает и начинает фиксировать руки жертвы за спинкой трона. Грубо, но, следует признать, эффективно. Только скотч он откуда взял? Когда сын закончил, занимаю место между троном и начавшим приходить в себя стараниями Леи Дартом Плэгасом. На ступеньки перед троном усаживаюсь короче.

— С кого начнешь?

Гордо молчать Палпатину надоело.

— О чем вы, повелитель? — включаю откровенную дурочку.

— О том, кого ты убьешь первым, — недовольно заворчал император.

— Не знаю даже… — снимаю шлем и задумчиво дергаю себя за нос. — С вас не могу. Ибо убить собственного учителя на глазах у молодежи… Слишком нехороший пример. С Плэгаса? А зачем? Если бы он реально метил на этот трон, он бы на нем уже сидел. Придавив нас по очереди. Так с чего мне поднимать на него руку? Опять какой пример детям? Так что предпочту посидеть и послушать, о чем вы с Дартом Плэгасом договариваться станете.

— С чего вы решили, что я буду договариваться с этим переселенцем из Нахапетовки?

— Тогда почему не приказываете убить бывшего учителя?

— Хм. Главком сильнейшего флота не может не знать, что, если сомневаешься в том, что приказ будет исполнен, не отдавай его. А я в этом сейчас сильно сомневаюсь. Да и приказывать ученику убивать своего же учителя — некорректно, если не сказать, безответственно.

— Однако раньше подобные обстоятельство вас не останавливали.

— На что намекаете?

— На то, что Дарт Плэгас вам не просто интересен, но и нужен. Так что разговариваете, не стесняйтесь. Я послушаю, повнимаю. Всем семейством.

Я понимаю, что улыбаюсь совсем по-ранкорьи. Плевать. Лишь бы, чем со мной, добреньким, связываться, начнут-таки разговаривать меж собой. Только они еще минут десять друг на друга зверями смотрят, но все же переходят от злобного молчания к общению словами.